1. Выписки из протокола решений Политбюро: бланки 30-х годов.
Излюбленным аргументом "катынских ревизионистов" о подложности решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 05.03.1940 о расстреле польских военнопленных и заключенных тюрем является указание на тот факт, что выписки из этого решения, находившиеся в закрытом пакете № 1, напечатаны на бланках 30-х годов. Юрий Мухин утверждает в Катынском детективе (1995; §90):
Третий документ - "выписка протокола Политбюро" - напечатана на бланке предыдущего десятилетия. Это невозможно. Немыслимо, чтобы завхоз допустил, а технические работники Политбюро пользовались третий месяц, 13 заседаний Политбюро, бланками, на которых они должны делать исправления рукой (что само по себе немыслимо на документах такого уровня), и, кроме этого, бланками, на которых легко сделать ошибку. На этом бланке есть место для собственного имени, оно полузаполнено: "Выписка из протокола N 13 заседания Политбюро ЦК от...193... г.". То есть, номера и даты, там где им полагается, нет, но выше отпечатано: N П13/144 от 5 марта 1930 г." Вы видите, как легко ошибиться, - здесь либо фальсификатор, либо наборщик типографии, вместо 1940 года впечатали 1930.
Сразу замечу, корректности ради, что "выше отпечатано" - "5 марта [19]40 [г.]". Но на что действительно стоит обратить внимание, так это на аргументацию Мухина. "Невозможно", "немыслимо" - это не аргументы. Это лозунги. Почему немыслимо? Потому что у Мухина сложились какие-то стереотипы в отношении делопроизводства сталинского времени? Всерьез это воспринимать, конечно, невозможно. Как Мухин обязан был построить свой аргумент? Очень просто: "Я исследовал архивы Политбюро и на основании таких-то и таких-то массивов документов пришел к выводу, что...". Но ведь Мухин - не историк, а примитивный пропагандист, об архивах, вероятно, знает лишь понаслышке. Поэтому ему приходится просто сочинять "аргументы" на ходу.
На самом-то деле, вопреки представлениям некоторых дилетантов, в сталинском делопроизводстве высшего уровня, включая Политбюро, очень часто использовались "устаревшие", а иногда - и просто "некорректные" бланки. Вот лишь несколько примеров.
Документ 1: письмо Кобулова (НКГБ) Щербакову номер 184/м от 12.05.1943 на бланке НКВД с исправлением наименования наркомата от руки.
Документ 2: шифровка Юсупова Сталину и Молотову от 26.08.1940 года на бланке 20-х годов.
Документ 3: проект постановления СНК, принятый решением ПБ от 08.08.1940 (протокол 19, пункт 157), на бланке постановлений Комитета обороны с исправлением наименования ведомства от руки.
Документ 4: выписка из постановления номер 387сс Комитета обороны от 26.09.1940 на бланке выписок из постановлений Комитета обороны 30-х годов.
Документ 5: постановление СНК от 30.09.1940 на бланке постановлений СНК 1937 года.
Документ 6: письмо Ванникова Сталину и Молотову номер 2048сс от 18.12.1940 на бланке наркома вооружения 1939 года.
Документ 7: проект постановления СНК от " " марта 1941 года, утвержденный Политбюро 27.03.1941, на бланке постановлений СНК 1939 года.
Документ 8: письмо Берии Маленкову номер 4/б от 02.01.1942 на бланке НКВД 30-х годов с исправлением ранее впечатанного месяца от руки.
Документ 9: письмо Берии Ворошилову номер 851/б от 05.03.1940 на бланке НКВД 30-х годов.
Документ 10: письмо Берии Сталину номер 2710/б от 07.10.1941 на бланке НКВД 30-х годов.
Документ 11: письмо Берии Сталину номер 1624/б от 24.09.1942 на бланке НКВД 30-х годов без исправления числа "3", в результате чего дата читается как "1932".
Документ 12: письмо Берии Сталину номер 312/б от 06.03.1942 на бланке НКВД 30-х годов.
 Док.1: РГАСПИ ф. 17, оп. 125, д. 188, л. 13 |
 Док. 2: РГАСПИ ф. 17, оп. 163, д. 1276, л. 50 |
 Док. 3: РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 627, л. 139 |
 Док. 4: РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 631, л. 1 |
 Док. 5: РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 631, л. 10 |
 Док. 6: РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 637, л. 98 |
 Док. 7: РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 648, л. 4 |
 Док. 8: РГАСПИ ф. 69, оп. 1, д. 745, л. 31 |
 Док. 9: РГВА ф. 33987, оп. 3а, д. 1301, л. 83 |
 Док. 10: РГАСПИ ф. 644, оп. 2, д. 21, л. 110 |
 Док. 11: РГАСПИ ф. 644, оп. 2, д. 95, л. 44 |
 Док. 12: РГАСПИ ф. 644, оп. 2, д. 41, л. 6 |
Еще примеры аналогичных документов: РГАСПИ ф. 17, оп. 163, д. 1253, лл. 127; д. 1272, лл. 65-66, 217; д. 1282, л. 33; д. 1285, л. 53; д. 1293, лл. 45-46; д. 1302, л. 98; оп. 166: д. 624, лл. 3, 63, 80; д. 626, лл. 13, 83; д. 627, лл. 15, 41, 73; д. 631, лл. 7-9, 35; д. 632, лл. 66, 67, 186, 201; д. 638, л. 83; д. 644, л. 192; д. 648, л. 71; д. 649, лл. 71, 81, 101, 115, 124; д. 658, л. 73.
Вывод очевиден - отношение к документам на высшем уровне было довольно простое и деловое, старые бланки использовались без каких-либо проблем. Так в чем же проблема с использованием бланков 30-х годов для выписок из решений Политбюро?
Напрямую вопрос об использовании бланков мы рассмотрим чуть позже. Давайте сначала посмотрим, что по этому вопросу пишут Сергей Стрыгин и Владислав Швед в книжке Тайна Катыни (2007, с. 161, 162):
Весьма странным также является то обстоятельство, что выписки с решением по «Вопросу НКВД СССР» из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. были отпечатаны на бланках с красно-черным шрифтом, которые весной 1940 г. уже не использовались.То есть, в отличие от Мухина, эти авторы не утверждают, что использование старого бланка в принципе невозможно. Замечание о "весне 1940 г." вероятно предполагает, что зимой выписки еще использовались. Возможно, Стрыгин и Швед заметили на сайте Мемориала выписку из постановления Политбюро от 17.01.1940 (РГАСПИ ф. 17, оп. 171, д. 377, л. 136), созданную, кстати, той же машинисткой с инициалами "нк", которая создала катынские выписки:
В левом верхнем углу типографских бланков периода 1930-х годов красным шрифтом напечатано предупреждение: «Подлежит возврату в течение 24 часов во 2-ю часть Особого сектора ЦК». Сбоку красным шрифтом напечатано указание, сформулированное Пленумом РКП(б) от 19.VII.1924 г. «.... Отметка и дата ознакомления на каждом документе делается лично товарищем, которому он адресован, и за его личной подписью...» (РГАСПИ, ф. 17, оп. 166, д. 621, л. 134).
На бланках, которые использовались в ЦК ВКП(б) в феврале-марте 1940 г. предупреждение, как и весь бланк, напечатано черным шрифтом, а указание Пленума перенесено на обратную сторону и также отпечатано черным шрифтом. Но Берии, по неизвестной причине, была послана выписка на бланке старого образца.
Но тут возникает такая проблема. Судя по формулировке, Стрыгин и Швед понятия не имеют о том, что для выписок из решений Политбюро использовались как минимум два основных типа бланков одновременно. Один тип использовался для выписок из обычного (совершенно секретного) протокола, другой - для выписок из протокола Особой папки.
На известных мне бланках выписок из особых протоколов стоит помета "(Из О. П.)", указание, на которое обращают внимание Стрыгин и Швед, напечатано на лицевой стороне сбоку. На бланках выписок из "простых" протоколов этой пометы, естественно, нет, как нет и указания на лицевой стороне. (Строго говоря, видов бланков еще больше - если внимательно присмотреться, то на некоторых бланках мы увидим формулировку "Выписка из протокола № ... заседания Политбюро ЦК ВКП(б)", на других - "Выписка из протокола № ... заседания Политбюро ЦК от ... 19[3/4...] г.", при этом оба варианта встречаются и в "простых", и в особых бланках. Функциональная нагрузка подобного различия неясна. Есть и другие различия - например, наличие или отсутствие фразы "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" в левом верхнем углу, написание этой фразы курсивом или обычным шрифтом, и т.п.).
Вот 4 иллюстративных примера (необязательных, поскольку в открытых источниках опубликованы десятки, если не сотни выписок, но все же...):
| Выписки из "простых" протоколов | Выписки из особых протоколов | |
| 1930-е гг. |  Архив Музея и общественного центра имени Андрея Сахарова, коллекция документов, предоставленных в Конституционный суд по "делу КПСС" |
 http://stalin.memo.ru/images/04-1939d.jp |
| 1940-е гг. |  http://www.fas.harvard.edu/~hpcws/likvid |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 638, л. 123 |
Как видно, cуществовали и бланки 40-х годов с указанием на лицевой стороне и с предупреждением сверху, написанным красным шрифтом (на ксерокопиях цвет, конечно, не виден). Это были бланки для выписок из протоколов Особой папки. Бланки же, описываемые Шведом и Стрыгиным, предназначались для выписок из общих протоколов. То есть Стрыгин и Швед недостаточно хорошо изучили тему, о которой пишут, несмотря на посещение архивов и просмотр документов.
Ну и напоследок самое главное - выписки 40-х годов на бланках 30-х годов (начиная с весны 1940 года). Как удалось выяснить, бланки выписок 30-х годов использовались как минимум до июля 1941 года (включительно). Можно констатировать, что очередной "аргумент" "катынских ревизионистов" основан на ужасающей некомпетентности и/или жульничестве.
 РГАСПИ ф. 17, оп. 163, д. 1251, л. 163 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 163, д. 1253, л. 127 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 649, л. 71 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 649, л. 81 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 658, л. 73 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 662, л. 57 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 662, л. 68 |
 РГАСПИ ф. 17, оп. 166, д. 662, л. 86 |
 |
 |
| РГАНИ ф. 3, оп. 65, д. 990, л. 141-142 | |
 РГАНИ ф. 3, оп. 64, д. 669, л. 4 |
 РГАНИ ф. 3, оп. 50, д. 413, л. 63 |
 |
 |
| РГАНИ ф. 3, оп. 66, д. 885, л. 27-28 | |
PS: и просто ради расширения кругозора читателя отмечу, что существуют и выписки решений 1920-х гг. на бланках 1930-х гг., решений 1930-х гг. на бланках 1940-х гг. и даже решений 1930-х гг. на бланках 1970-х гг. Понятно, что речь идет о дополнении недостающей информации в тематических и прочих коллекциях документов задним числом в 1930-е - 1970-е.
