3 декабря 1941 года состоялась встреча Сталина и Молотова с Сикорским и Андерсом. Во время встречи Сикорский поднял вопрос о пропавших военнопленных (ничего вразумительного Сталин на этот счет ответить не смог) и передал советской стороне список из примерно 4000 имен пропавших поляков[1]. Согласно советской записи беседы, Сталин пообещал "еще раз проверить этот вопрос".

На следующий же день Берии была послана выписка из решения Политбюро от 5 марта 1940 года, о чем свидетельствует помета на обратной стороне сохранившейся в закрытом пакете №1 "информационной" выписки.

Очевидно, 3 или 4 декабря 1941 года Сталин поручил Берии проверить список Сикорского. Частично публикуемый ниже документ, любезно предоставленный нам одним из ведущих российских историков, сотрудником НИПЦ "Мемориал" Н.В.Петровым[2], является отчетом Берии о проделанной работе.

Записка Берии от 26 декабря 1941 г. №3105/б в ГКО Сталину, Молотову:В результате проведенной проверки представленного генералом Сикорским списка польских офицеров и полицейских, содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях военнопленных на предмет выяснения местонахождения этих лиц установлено:
из 3825 человек по предоставленному поляками списку по учетам НКВД найдено 3417 чел. Не найдено 408 человек.

Из числа найденных:

- 3320 чел. в соответствии с известным вам решением от 5 марта 1940 г.;
- 56 чел. передано в польскую армию в период формирования польских частей;
- 33 чел., преимущественно польских разведчика, до войны были затребованы из лагерей для ведения следствия в западные области УССР и БССР и их местонахождение не известно;
- 5 чел. арестованы за контрреволюционную деятельность за время пребывания в лагерях военнопленных и осуждены на различные сроки;
- 3 человека умерло.

[...][3]
Архивная ссылка: ЦА ФСБ, ф.3-ос, оп.8, д.15, л.320-322.

Данный документ в очередной раз опровергает всяческие выдумки о судьбе большинства узников трех лагерей после весны 1940 года. Действительно, если бы была верна советская версия, то в декабре 1941 года Берия должен был бы написать как минимум: "3320 чел. в соответствии с известным вам решением от 5 марта 1940 г., не эвакуированы, местонахождение неизвестно", либо конкретнее: "... расстреляны немцами". Ничего подобного мы, естественно, здесь не видим. Более того, количество умерших естественной смертью за год работ в мифических лагерях "ОН" явно было бы больше, чем 3 человека на более чем 3000. Таким образом, все бездоказательные измышления о якобы осуждении поляков Особым совещанием, об их размещении в каких-то лагерях Смоленской области и проч. - безусловно ложны.

Данный документ вызывает пару вопросов. Во-первых, почему он не был опубликован до сих пор? Н.В.Петров не занимался плотно катынской тематикой, однако косвенное упоминание о данном документе было вставлено в "Экспертное заключение к заседанию Конституционного Суда РФ 26 мая 1992 года" (то есть за несколько месяцев до рассекречивания и опубликования катынских документов из закрытого пакета №1[4]):К слову, есть веские, хотя и косвенные основания полагать, что расстрел польских офицеров был санкционирован Политбюро ЦК ВКП(б) на заседании 05.03.1940 г.На тот момент вина НКВД уже была официально признана, а вскоре были обнародованы и катынские документы высшего уровня, так что нужды в публикации этого документа не было. Лишь недавно, в связи с цветущей махровым цветом демагогией "катынских ревизионистов", Никита Васильевич предоставил текст для публикации в Интернете.

А вот почему архивисты ЦА ФСБ не предоставили этот документ для публикации в сборниках катынских документов - вопрос интересный. Вообще, они предоставили немало ценных документов (те же шифрограммы Токарева Меркулову - "исполнено..."), но на этом примере можно убедиться, что не все важные документы были опубликованы. Надо опубликовать не только текст данного документа полностью, но и отчет о дополнительной проверке, обещанный Берией. Более того, в марте 1942 года Андерс предоставил Сталину дополнительные списки, по которым наверняка также проводилась проверка, документы о которой необходимо опубликовать.


[1] Польская и советская записи беседы значительно разнятся (ср. Катынь. 1940-2000, М.:"Весь мир", 2001, с. 386 и далее; В. Андерс, Без последней главы, http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pagesdedf.html?Key=19173&page=20, с. 33 и далее). Не исключено, что произошла путаница страниц либо польской, либо советской записей. В советской записи список офицеров передается Андерсом, в польской - о списке говорит Сикорский. Возможно, чисто физически Андерс передал сам список, но публикуемый документ подтверждает, что список "предоставлен" все же Сикорским.

[2] С октября 1991 по август 1993 года - эксперт Комиссии по организации передачи-приема архивов КПСС и КГБ СССР на государственное хранение и их использованию.

[3] "Далее о трудностях розыска не найденных: в списке, поданном поляками, искажены некоторые фамилии, списки составлены на польском языке и т.п. О дальнейшей проверке будет сообщено дополнительно." - прим. Н. В. Петрова

[4] Некоторые недалекие "ревизионисты" посчитали это упоминание доказательством того, что, мол, с документами из закрытого пакета еще до их рассекречивания производились какие-то манипуляции. Как это часто бывает с "ревизионистами", их уровень понимания простых русских слов находится где-то рядом с плинтусом, если не ниже. Если бы в экспертном заключении шла речь о самих документах закрытого пакета, то не была бы использована фраза "хотя и косвенные", которая сама по себе свидетельсвует о том, что речь шла о документе(-ах), в которых упоминается дата решения Политбюро, а не о самом решении, наличие которого было бы прямым, а не косвенным основанием для установления даты.