[Перейти к главной странице блога]

---

21.10.2021 Фейкомания как некомпетентность (Иванов, Нагорный, Турбовский и другие)

(Предыдущая часть тут.)

В своей серии о документах из бывшего архива КГБ УССР (ныне архив СБУ) Иванов рассуждает о документах, связанных с чекистами Савченко, Турбовским, Нагорным, и некоторыми другими (походя он делает различные замечания о тех или иных чекистах).

Прежде чем начинать разбор, нужно отметить, что Иванов очень нервно реагирует на утверждения о том, что он якобы те или иные документы назвал фальшивками - обычно, обвиняет утверждающего во вранье. Уровень честности таких заявлений мы уже могли оценить в ответе на ответ Иванова на разбор его ролика о расстреле заключенных орловской тюрьмы. Понятно, что что бы он ни говорил, его цель вполне прозрачная - показать, что значительная часть из разбираемых им документов - фальшивки. Иначе его видео просто не имеют никакого смысла - зачем клепать видео за видео о простых ошибках в документах?

Прямо он об этом говорить почему-то стесняется - и хочется, и колется. Но его хомячки обычно вполне верно понимают его посыл. И по наблюдению за ними "издалека", и по опыту личного общения с некоторыми из них становится ясно, что значительная часть из них уверена в том, что "Егор доказал, что это все фальшивки", достаточно заглянуть в ютубовские комментарии.

При этом не так давно Иванов все еще намекал лишь на вброс каких-то отдельных инкриминирующих листов во в целом подлинные дела. Но в новых роликах такого рода отговорки улетают в трубу: Иванов придирается не только к инкриминирующим, но и к совершенно скучным документам, не доказывающим вообще никаких преступлений; например, к аттестационным листам чекистов. Понятно, что утверждение это prima facie абсурдно - нет, естественно спецы СБУ не сидят и не подделывают какие-то аттестационные листы. Тут вообще нет повода даже для начала разговора. Но для выдаивания донатов из зрителей им можно попытаться скормить любой мусор, поэтому из серии в серию Иванов обсасывает в основном либо одни и те же, либо очень похожие друг на друга документы.

---

Аттестационные листы Нагорного.

В ролике "Тупые машинистки НКВД" (29.06.2021) Иванов  демонстрирует свою методологию на примере дела чекиста Нагорного. Он отмечает, что в аттестационном листе на присвоение Нагорному звания лейтенанта ГБ приказ о присвоении тому предыдущего звания обозначен как № 226 от 17.11.1937, тогда как реально номер приказа - 2226. Также указывает на то, что в листе есть противоречивые сведения о присвоении ордена Красной Звезды (1936 или 1937 год).

Реальные данные можно восстановить по другим документам в деле. Орден был вручен в 1936 году, как следует, в том числе, из автобиографий, и из личного листка по учетам кадров, где дается не только год вручения, но и номер ордена (1874), который подтверждает именно 1936 год.

Ну и в Правде информация о награждении появилась в 1936 году.

Как возникла ошибка? Скорее всего, 1937 год появился как опечатка совсем в другом документе, откуда он попал в список наград, который, как отдельный "модуль", затем и перепечатала машинистка, не обратив внимание на противоречие. Например, 1937 год появляется в отпуске наградного листа от июля 1938 года:

Со всеми ошибками (там еще неверный год вручения юбилейной медали 20 лет РККА), параграф с наградами перекочевал и в недатированную (либо 1940 года, либо, скорее всего, 1939-го, но с дополнениями в 1940-м) справку о Нагорном, в раздел "Награды и поощрения" (а в разделе "Характеристика работника" появляется и предложение о вручении КЗ в 1937 году, причем оно зачеркнуто):

Это подтверждает, что такие текстовые "модули" иногда просто перепечатывались полностью из других документов.

Опечатка "22" вместо "222" естественна. А номер приказа 2226 виден, например, на документе, который Иванов показывает на 5-й минуте, 39-й секунде - но "почему-то" не заостряет на этом внимание.

Думающим людям понятно, что речь о банальных и ничего не значащих ошибках в неинкриминирующем документе. Впрочем, аргумент Иванова не сводится лишь к тупому ерничанью по поводу лишь самого наличия этих ошибок. Ему кажется многозначительным тот факт, что все эти ошибки (и в датах, и в номере приказа) повторены в другом аттестационном листе Нагорного:

Этот пример прекрасно иллюстрирует общую некомпетентность фейкоманов. Создается впечатление, что Иванов понятия не имеет о процессе работы на пишущей машинке. Ведь человек, имеющий о пишущих машинках хотя бы базовое представление, практически сразу заметит, что второй аттестационный лист напечатан под копирку - буквы более жирные, менее четкие. И задаст себе вопрос: а не является ли второй аттестационный лист просто идентичной копией первого? Банальнейшее сравнение двух документов тут же покажет, что это так (полностью соответствуют дефекты литер, межстрочные интервалы, расстояния между словами, количества слов в строках и т. д.). То есть на основании своей базовой неграмотности Иванов имплицировал глубоко идущие выводы. Типичный случай.

Итак, оба аттестационных листа созданы одновременно между сентябрем 1939 года (тогда Серов, на чье имя оформлен документ, возглавил НКВД УССР; документ подписан его заместителем Горлинским по стандартной практике того времени) и январем 1940 года. Первоначально рекомендация была отклонена (можно гадать, почему, но Нагорный был замешан в "коррупционной" истории и имел не лучшую репутацию), что было отмечено в оригинале, но это решение, видимо, относительно быстро пересмотрели и внесли данные о приказе в находившуюся в деле копию (чисто информационно и задним числом, о чем свидетельствует тот факт, что первоначально по ошибке вписано "14 января", а не 7, с другим номером приказа). Никто второй документ не "перепечатывал", ошибки вкрались в эти документы один раз.

Итак, название целого ролика - "Тупые машинистки НКВД" - было основано на ошибке: тупыми оказались вовсе не машинистки.

---

Присвоение Нагорному старлея.

Еще один момент, на который обращает внимание Иванов: в отпуске наградного листа 1938 года (см. выше) Нагорный назван старшим лейтенантом ГБ. То же - в наградном приказе Президиума ВС СССР от 15.10.1938 (юбилейная медаль 20 лет РККА; сразу отмечу, что это не ошибка составителя базы чекистов - проверено по копии оригинала). Это, понятно, противоречит присвоению звания в 1940 году. Следовательно, в приказ Президиума и в отпуск наградного листа вкралась ошибка - при этом вполне возможно, что, как и в случаях, рассмотренных выше, речь идет о копировании неверной информации из какого-то одного ошибочного источника. Если даже точная причина останется неизвестной, это ровным счетом ничего не поменяет - этот случай показывает лишь наличие ошибок в документах. Хотя я и понимаю, что у особо отмороженных хватит ума, если прижмет, и приказ Президиума ВС СССР из российского архива объявить фейком. Действительно, посмотрите на количество ошибок, выявленных исследователями "Мемориала" в примечаниях к тексту документа:

В тексте опечатка в фамилии.
В тексте опечатка в фамилии.
В тексте ст. лейтенант ГБ.
В тексте Витневский. С правильным именем, но со званием лейтенанта ГБ фигурирует также при дублирующем награждении — в списке № 1 от 04.04.1939 (ГАРФ. Ф. Р7523. Оп. 4. Д. 15).
В тексте Федорович.
В тексте Никитович.
В тексте опечатка в фамилии.
В тексте опечатка в фамилии.
В тексте Алексей.
В тексте Зосим.
В тексте звание лейтенант (РККА).
В тексте Грицук (?).
В тексте Гришко-Горниенко, ст. лейтенант (РККА).
В тексте ст. лейтенант (РККА).
В тексте Евгеньев.
В тексте мл. лейтенант (РККА).
В тексте звание мл. лейтенант (РККА).
В тексте мл. лейтенант (РККА).
В тексте Григорий Матвеевич.
В тексте опечатка в отчестве.
В тексте Катков.
В тексте Демидович.
В тексте Никитович.
В тексте Котэко, Викентий Ануфриевич.
В тексте Кротов.
В тексте ст. лейтенант (РККА).
В тексте Емиль Аронович.
В тексте Никитович.
В тексте Луганец.
В тексте Павлович.
В тексте Израиль.
В тексте Минаев.
В тексте опечатка в отчестве.
В тексте опечатка в отчестве.
В тексте Осипчик.
В тексте Артемович.
В тексте Захарий.
В тексте Никитович.
В тексте Платонов.
В тексте Алексей.
В тексте Прокофий.
В тексте Прокофьев-Прудовский.
В тексте Фаддеевич.
В тексте Ремов-Поберезский.
В тексте Федорович.
В тексте Русаков, Гершон Георгович.
В тексте опечатка в фамилии.
В тексте Стромин-Строев.
В тексте опечатка в фамилии.
В тексте опечатка в фамилии; отчество Никитович.
В тексте Ташев, Агалар Микоилович.
В тексте Павел.
В тексте Владимир.
В тексте Шпинев.
В тексте Арсентьевич.

Какое разгулье для фейкоманов! И этот приказ - не исключение (как вам "С. А. Янкович к моменту награждения расстрелян, но по недосмотру не был исключен из указа"?).

То, что еще 21.11.1938 Нагорный был лейтенантом ГБ, подтверждает личный листок по учету кадров (см. выше). То, что лейтенантом ГБ он был в январе 1939 года, подтверждает справка Крутова и Павлова:

И этот акт от 11.01.1939 из молдавского архива. Добавим сюда для полноты расстрельные акты, которые приведены в следующем разделе. Ну и аттестационный лист 1940 года. Так что с фактами все ясно, не был Нагорный старлеем до января 1940 года.

На основании имеющихся в деле документов можно, однако, выдвинуть гипотезу, как именно возникла эта ошибка. Давайте проследим лейтенантскую карьеру Нагорного.

Вот аттестационный лист на присвоение специального звания (не очередного!) от 19.03.1936:

Интересно, что в документе предлагается присвоить звание лейтенанта ГБ, а не младшего лейтенанта ГБ. Это вряд ли ошибка - скорее всего, Балицкий и компания действительно считали, что Нагорный заслуживает сразу "вторую" ступень. Но их дело предложить, а дело центра - разобраться. В центре посчитали иначе, и Ягода присвоил именно младшего лейтенанта.

Следующий аттестационный лист - 1937 года. Точнее, это отпуск аттестационного листа.

 

Леплевский предлагает присвоить младшему лейтенанту Нагорному досрочное спецзвание старшего лейтенанта. Однако поскольку это отпуск, мы не видим, какие отметки, исправления и резолюции могли быть на оригинале - мы знаем лишь, что предложение о досрочном присвоении не было принято. Указом № 2226, как мы уже видели выше, Нагорному присвоено именно звание лейтенанта:

А теперь внимание - в этой очередной аттестации Успенский тоже предлагает дать Нагорному старшего лейтенанта. И опять неудачно, как мы уже видели. И это опять отпуск, а не оригинал, поэтому резолюции об отклонении рекомендации мы не видим, но некто, листающий дело, подготавливая наградные документы, мог ошибочно предположить, что нахождение этой копии в деле означает, что звание было присвоено. В этом, возможно, и кроется причина ошибочного указания звания Нагорного как старшего лейтенанта в некоторых документах до 1940 года. (При этом оба таких известных на сегодняшний день документа связаны с наградами, которые Нагорный получил в 1938 году. Поэтому, быть может, ошибку совершил один человек, подготавливавший наградные листы (например, помощник замнаркома Гречухина). Но это так, мысли вслух.)

Тут, наверное, от определенного контингента посыпятся типовые эмоциональные отклики типа "как все сложно", "неубедительно", "пишут, пишут... аттестации, ошибки какие-то... голова пухнет". Но достаточно вспомнить, что этот же контингент всерьез считает единственным альтернативным объяснением сумасшедший бред о том, что СБУ, помимо инкриминирующих документов, без какого-либо вообще резона подделала еще и кучу скучной и рутинной макулатуры, не доказывающей вообще никакие преступления и ненужной даже как фон для действительно инкриминирующих фальшивок (но забыла подделать, например, документы, прямо говорящие, что голод 1932-33 гг. был специально организован как геноцид по этническому признаку). Так что пусть собака лает, а караван идет.

---

Подписи Нагорного.

В качестве проходного аргумента в ролике "Дело палача Турбовского" от 10.05.2021 Иванов упоминает подписи Нагорного и Мунвеза. Он их совмещает:

И видит "совпадение" - ну как же, раз он совместил короткие волнистые отрезки, которые кое-как совпали, значит подписи одинаковы! Замечательная логика. Не беда, что эти подписи соответствуют подписям Мунвеза и Нагорного на других документах.

Вот несколько из многочисленных подписей Мунвеза из ГДА СБУ, ф. 42, д. 33:

Вот несколько актов с подписями Нагорного, которые предоставил Константин Богуславский. К сожалению, у него не сохранились архивные шифры актов, которые я для полноты привожу в начале, но последние 4 - из ГДА СБУ, ф. 5, оп. 3, д. 39, т. 1. Остальные, вероятно, из той же описи.

Дабы подтвердить свое видение, Иванов приводит в пример еще 6 подписей Нагорного - мол, непохожи на эту. На коллаже я собрал все подписи из пакета, опубликованного Богуславским (одну из них Иванов не приводит).

Иванова не смущает, что в одном его примере (подпись 2 на коллаже) в формуляре прямо написано: "подпись писать разборчиво", то есть в таком случае подпись типичной и не будет (и действительно, она отличается и от других подписей, приводимых Ивановым).

Без смущения приводит он в одном ряду со всеми и подпись из документа 1925 года (подпись 7 на коллаже), слегка отличающуюся от всех остальных, приводимых им. Что это должно доказать, кроме того, что за 10+ лет подпись юного Нагорного немного поменялась - непонятно. Что подпись 1925 года - Иванов зрителям, разумеется, не сообщает.

Очевидно, что в формулярах Нагорный не писал размашисто, как обычно. Хотя бы потому что места для этого не было. Ну и видно, что старался писать параллельно отпечатанным для подписей линиям (что относится и к подписи 1925-го года). Поэтому и остальные подписи на формулярах (1, 3, 4) более компактны, не с таким длинным хвостиком, хотя он в принципе имеется на подписях 3 и 4, и не отклоняются от горизонтали, как многие другие подписи Нагорного.

Остаются две подписи - 5 и 6 - не на формулярах, но вроде бы и без длинного хвостика. Но как минимум для подписи 5 это впечатление обманчиво - если приглядеться, можно заметить длинный хвостик, как на актах. Просто кончились чернила и след на бумаге получился слабым. Если изображение затемнить, хвостик лучше видно.

В видео Иванова этот хвостик, конечно, обрезан. Кончились ли чернила при выведении подписи 6 (на автобиографии) или Нагорный просто так в этот раз написал - не так уж и важно, одна подпись погоды не делает.

Единственным отличием от "типовой" подписи Нагорного на акте, приводимом Ивановым, вроде бы является наклон. Но Нагорный просто по-быстрому расписался на листе бумаги, который лежал "под углом", а не прямо. Убедиться в этом легко:

Поэтому понятно как то, что прежде, чем делать визуальные сравнения, подпись сначала надо повернуть, так и то, что это делает аргумент Иванова о "совпадении" подписей Мунвеза и Нагорного на акте на основании короткой волнистой линии (лол) еще более абсурдным - подписи сделаны под разными углами.

Перед примером с подписями Мунвеза и Нагорного Иванов всерьез заострил внимание на "очень похожих" подписях Тимошенко и Лебедева. Что в них похожего, кроме письменного инструмента, Иванов забыть объяснил. Видимо, это останется загадкой.

---

Турбовский и приказ НКГБ.

Еще один прекрасный пример некомпетентности Иванова - его "разбор" приказа о назначении Турбовского из его личного дела.

Он видит, что специальное звание полковника ГБ присвоено Турбовскому, согласно аттестационному листу, приказом № 607 от 21.09.1943. Он также видит, что вся вертикаль власти, которая подписывалась под рекомендацией Турбовскому - коменданту АХФУ НКГБ УССР - состоит из сотрудников НКГБ - начальника АХФУ НКГБ Скворцова, замначальника отдела кадров НКГБ УССР Македона, народного комиссара государственной безопасности УССР Савченко. Он видит, что на лицевой стороне приказа карандашом написано большими буквами: "АХФУ НКГБ УССР".

И вот видя все это, что делает Иванов? Конечно: идет в список приказов НКВД (а не НКГБ) за 1943 год и удивляется отсутствию там приказа № 607 за требуемое число. Ну, молодец, что скажешь. По возрасту - вроде и жертвой ЕГЭ не назвать. Тем не менее полез "ниспровергать", не зная о разделении НКВД на НКВД и НКГБ.

То есть на этом пункте в нормальных обстоятельствах "тема Иванова" была бы закрыта. Но понятно, что его хомячкам плевать на все его зияющие высоты, пока он поставляет им постоянную дозу сталинопиума.

Официальный ответ на запрос в ЦА ФСБ подтвердил, что Турбовский был произведен в полковники ГБ именно приказом № 607 от 21.09.1943, очередное подтверждение подлинности.

Подтвердил это и известный исследователь органов ГБ Н. Петров, соавтор справочника Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1991, который выписывал в этом архиве информацию о полковниках ГБ (и званиях выше). Тем же приказом, согласно его информации, были произведены в полковники ГБ Марченко Сергей Павлович, Молокососов Яков Алексеевич, Чернецкий Борис Николаевич и Чернявский-Ольшанецкий Иосиф Ионович.

В ролике "Тупые машинистки НКВД" Иванову пришлось признать свою ошибку (если бы я был Ивановым, это предложение было бы произнесено саркастическим тоном, долженствующим имплицировать, что на самом деле Иванов вовсе не ошибся, а соврал специально, пусть даже это doesn't make any sense). Правда он почему-то настаивает на том, что "новое" звание Турбовского, которое он получил автоматически в 1943 году, по приказу ПВС СССР от 09.02.1943, обязано было появиться в листе званий и назначений. Почему? Из чисто умозрительных соображений и потому что кто-то прислал ему аналогичный документ о чекисте Т. С. Новикове, в котором этот автоматический переход зафиксирован. Как из того, что для чекиста в Орловском УНКВД этот факт прописан, следует, что то же самое делали бюрократы НКВД УССР? Понятно, что вообще никак. И для младших лейтенантов ГБ, и для майоров ГБ "конвертация" в звания по приказу № 102 была однозначна, и это не было для них повышением, была просто смена названия, поэтому утверждать, что такие отметки были именно обязательны - нельзя (по крайней мере без дополнительных аргументов). Что их делали где-то не означает, что их обязаны были делать везде.

Свое утверждение о том, что так было "положено" Иванов не доказывает никакими ссылками на официальные инструкции или хотя бы статистическим исследованием достаточного числа аналогичных документов. То есть у него тут один документ противопоставляется другому документу. Почему по ивановской логике один документ сомнительный, а другой нет? Почему документ Новикова нельзя назвать сомнительным - неизвестно откуда взявшийся скан, якобы противоречащий документу из официального архива? Но понятно, что оба документа подлинные. Ни один человек в здравом уме не будет утверждать подделку каких-то листов званий на основе таких слабых аргументов, не перевешивающих априорную малую вероятность такой подделки.

Ну и что осталось Иванову? Утверждать теперь, что да, приказ такой по Турбовскому был (после ответа из ЦА ФСБ обойти этот момент вряд ли удастся), но вот список-то - список званий Турбовского, огромной важности, сталбыть, документ - точно фейк? Русская народная сказка "Как мужик до мышей долюбился".

Еще Иванов напирает на то, что чтобы приказ № 607 вышел 21.09.1943, НКГБ должно было выпустить 68 приказов за 3 дня. Причем он в принципе не отрицает такую возможность, поэтому к чему это замечание? Жалкая риторика по принципу "не съем, так хоть понадкусываю"? Такое впечатление, что Иванову хочется быть хоть в чем-то правым, а признаниям ошибок приходится протискиваться сквозь плотно сжатые зубы.

На самом же деле "аргумент" Иванова строится на предположении о правильности датировки приказа НКГБ № 539, который в БД "Мемориала" числится за 18.09.1943. Более внимательное изучение источника этой даты на сайте "Мемориала" показывает, что это всего лишь учетная карточка 1956 года офицера ВС М. И. Селезнева, в котором дата приказа № 539 значится как 18.09.1943. Тут, однако, либо приказ № 539 выбивается из общей хронологии (что возможно, но маловероятно), либо в карточке 1956 года - которая не является заверенной выпиской из приказа - допущена ошибка. Дело в том, что, согласно записям Н. Петрова, приказ № 538 был от 11.09.43, № 542 - от 11.09.43, № 576 - от 16.09.43. Так что скорее всего, именно очередная банальная описка, каких тысячи, но к документам из архива КГБ УССР эта описка отношения не имеет - приказ № 607 в хронологию как раз вписывается, а выбивается из нее совсем другой документ, не из архива, причем снова совершенно безобидный и банальный.

---

Нумерация листов и хронология в деле Турбовского.

Рассмотрев одну из главных ошибок Иванова по Турбовскому, пройдемся теперь по более мелким материям. (Довольно глупая путаница Иванова по харбинской операции будет разобрана в отдельной заметке.)

В нескольких роликах Иванов занимается подсчетом того, сколько листов не хватает в том или ином деле, опубликованном Богуславским. Действительно, Константин не должен был писать, что разместил "полные фотокопии личных дел", имея в виду все сделанные им фотокопии, но какие бы ошибки ни совершил Богуславский (а кое-какие он, конечно, допустил), к оригинальным архивным документам они имеют мало отношения.

Более того, Иванов сам мог обратиться в архив за полными копиями, вместо смачного обсасывания этого факта раз за разом. Это же касается и аргумента о якобы сбое в нумерации, который он приводит в ролике "31 июня и смысл ошибок. Новости сталинских репрессий №9" от 16.06.2021:

Объяснение этого феномена было достаточно очевидно и до того, как Богуславский запостил (почти) полное дело. Все листы со "сбитой" нумерацией - грубо говоря, больше формата А4, то есть должны складываться при помещении в папку. Пронумерованы были стороны листов, видимые при непосредственном открытии папки, а не при разворачивании листа. Таким образом, часть номеров стоит на обратных сторонах листов. В этом случае старая нумерация (те самые "совершенно другие номера", о которых вещает хомячковый гуру, который даже обратил внимание, что эта старая нумерация продолжается на следующих документах, просто в зачеркнутом виде, но не сумел сложить 2 и 2) не перечеркивалась (за ненадобностью данной процедуры, в отличие от случая, когда и новый, и старый номера находятся на лицевой стороне листа; хотя и тут могут быть исключения - лист "71а" вписан простым карандашом, старый номер, написанный жирным красным карандашом, не зачеркнут).

Почти полный комплект, запощенный Богуславским, подтвердил эту гипотезу. "Почти" - потому что у документов была отсканирована обратная сторона только в случаях, когда работник архива счел ее содержательной (просто нумерацию листов, очевидно, таковой не счел).

Вот лист, следующий за листом 58:

Мы видим, что это лист большого формата, который хранится в сложенном виде, то есть можно ожидать номер именно на оборотной стороне. И действительно:

Аналогично со следующими за ним листами 60 и 61:

И с листом 73:

Ну а вот, собственно, и фото обратных сторон полюбившихся Иванову листов "28" и "29", любезно сделанные по моей просьбе исследователем Эдуардом Андрющенко.

Иванов мог бы подумать, прежде чем клепать свои видео. Но нет времени думать, надо доить хомячков.

Нежелание (?) думать показывает Иванов и в ролике "Второй козырь географа Богуславского" (25.08.2021). Он упоминает "странный" совсекретный документ "без архивного номера, вставленный между 180 и 181 листами" тома 2.

Я просто приведу здесь изображение-подсказку и дам читателю самому дойти до очевидного ответа.

Но если ответ вдруг все равно не приходит в голову, можно заглянуть под кат.

Аналогичный случай имеем в начале ролика "Дело палача Турбовского", где Иванов обращает внимание на отклонение последовательности документов в личном деле Турбовского от хронологического порядка. Он приводит в пример справку Турбовского от сентября 1940 года и затем дает изображение записки Фролова и Щукина от 06.11.1939, которое идет после нее. Но ведь в 1-м томе (по современной нумерации) совершенно четко выделены разделы с листами-разделителями. Раздел I - "Справки по форме № 1", II - "Послужной список", III - "1. Аттестационные материалы. 2. Партийные и политические характеристики". Справка 1940 года - в первом разделе, характеристика 1939 года - в третьем. Уже по этому никакой речи о хронологической последовательности в данном случае между этими двумя документами идти не может.

Стоит отметить, что в третьем разделе имеется мини-опись приложенных документов, которые в этом самом разделе расположены не по порядку, поскольку речь идет о приложениях к более позднему документу, об информационной сборной солянке из более ранних материалов, а не о деле, которое "росло" естественным образом.

Далее, в ролике "31 июня...", Иванов обращает внимание, что на аттестационном листе о присвоении Турбовскому звания подполковника ГБ (тот самый, с приказом № 607) имеются ошибки. Во-первых, указан неверный год получения им ордена Красной Звезды, 1938 вместо 1937, что на самом деле вообще не заслуживает серьезного упоминания (он обращает внимание на исправление года в самом документе - мол, печатающий акцентировал свое внимание на дате - не должен был ошибиться; но исправлен "1918" год на "1938", исправление цифры десятилетия не требует обращения к оригиналу и происходит на автомате).

Во-вторых, Иванов утверждает (как и в ролике "31 июня..."), что, согласно аттестационному листу, "звание майора Турбовский получил в 1939 году, но это неправда". Иванов ссылается на то, что Турбовский получил старлея в 1940 году, а, следовательно, не мог получить майора в 1939. Но в документе и не написано, что он получил именно майора в 1939. Там дается - как январь 1939 г. - дата присвоения некоего предыдущего звания. Соответственно, встает вопрос - какого? С чего бы этому званию обязательно быть майором ГБ? Просто потому, что майором ГБ он назывался на момент аттестирования? Но ведь майором ГБ старлей ГБ Турбовский автоматически стал называться по приказу НКВД № 102 от 11.02.1943 (на что и указал Богуславский). Но это не было присвоением нового звания в смысле реального повышения, а просто переименованием старого. Поэтому нельзя утверждать, что именно майор ГБ имелся в виду и обязана была стоять дата приказа № 102.

Более того, даже с практической точки зрения не имело смысла давать в качестве даты присвоения предыдущего звания дату переименования старлея в майора - ведь никакой релевантной для аттестации информации эта дата не несла. Для аттестирования важно знать именно, сколько реально прослужил человек в текущем звании, как бы оно ни называлось или переименовывалось. То есть важна дата предыдущего повышения в звании, коим переименование 1943 года не являлось. А то ведь получается, что майора "присвоили" в феврале, а полковника уже в сентябре. Нонсенс? Нонсенс.

Учитывая, что предыдущее повышение произошло, когда Турбовский стал старлеем ГБ в январе 1940 года, самое простое объяснение - имеется в виду именно присвоение старлея, а год перепутан. Понятно, что сейчас начнутся крики вроде "как можно ошибиться на год" и прочие заламывания рук, но это все несерьезно. Ничего невероятного в том, что печатавший посмотрел не туда, забылся, отвлекся, и т. п. - нет (возможно, составитель опирался на неизвестный нам документ января 1940 года, где, в следствие синдрома начала года, о котором мы подробно поговорим дальше, был по ошибке проставлен 1939 год). Какую-то более вероятную альтернативу Иванов сформулировать в любом случае не сможет. ("СбУ поДдЕлаЛо АттеСтаЦИонныЙ лИст!!11" таковой не является.)

---

31 июня.

В том же ролике Иванов обращает внимание на то, что этот аттестационный лист подписан 31 июня и, естественно, высмеивает этот момент.

Адекватный же человек все-таки сначала спросит себя: а каковы тут могут быть объяснения? Их немало.

1. Это могла быть просто описка (отвлек кто-то и т. п.).

2. Дата заключения отдела кадров - 30 июня. На следующий день Савченко на автомате, не посмотрев на календарь, ставит следующее порядковое число, документ отправляется дальше.

3. Савченко посмотрел на календарь вот такого типа:

Такой календарь надо вручную переворачивать, карточек в нем - 31. Для каждого месяца есть напоминание о количестве дней, но если быть не очень внимательным, можно запросто ошибиться, поставив на календаре 31-е число в июне "на автомате".

4. Печатный текст характеристик на обратной стороне с подписями был предсогласован и напечатан одновременно в июне (все они напечатаны на одной пишущей машинке, сравните, например, литеры "р", "А", "н"), предполагалось, что уже в июне подпишет нарком. Но до наркома лист по каким-то причинам добрался лишь позже, когда-то в июле. Поскольку речь не шла о документе с порядковым номером (приказе итп) и точная дата роли не играла, Савченко решил не исправлять месяц и задним числом вписал - как он думал - последнее число июня, при этом допустив ошибку.

Каждая из этих гипотез вполне вероятна. Вероятность каждой по отдельности значительно перевешивает вероятность гипотезы о фальшивке, а уж сумма этих вероятностей - тем более. Да что там, ее перевесят даже относительно маловероятные гипотезы - например, что характеристики напечатаны машинисткой не одновременно, и последняя напечатана когда-то в июле, с опечаткой, а Савченко подписал ее 31 июля, не заметив месяц. Даже это гораздо менее абсурдно, чем "СБУ озаботилась подделкой никому не нужного листика".

Факт: огромное количество людей не держат в голове количество дней во всех месяцах, поэтому ошибиться тут без подмоги календаря легко. Простой поиск показывает огромное количество невозможных дат (31 апреля, 31 июня, 31 сентября, 31 ноября) во всеразличного рода документах, статьях, книгах. Можно предположить, что значительная часть из них - опечатки (июнь вместо июля; предыдущий месяц вместо текущего). Предположим, что вот в этом решении Конституционного суда РФ - именно опечатка:

То есть очередная ошибка. (Вставить туповатый юморок про ошибку.) Таких в официальных документах - хоть отбавляй. Количество родившихся, взятых в плен, выбывших, умерших 31 июня и в другие несуществующие даты в базах данных Память народа и ОБД "Мемориал", естественно, тоже значительно, и речь в основном не об ошибках распознавания.

Тут можно возразить, что, не совсем того типа, который желательно продемонстрировать - когда люди точно забывают, сколько дней в том или ином месяце. И таких примеров тоже немало. Вот пример на полпути - постановление Правительства Москвы от 30 июня 2009 года N 639-ПП (то же - в печатном виде):

1. Продлить срок реализации инвестиционного проекта по адресу: 4-я Магистральная ул., д.4 до 31 июня 2011 года с применением штрафных санкций к инвестору негосударственному некоммерческому образовательному учреждению "Гуманитарный институт телевидения и радиовещания им.М.А.Литовчина" в соответствии с условиями договора аренды земельного участка от 30 мая 2003 года N М-09-023913.
2. Внести изменения в постановление Правительства Москвы от 3 февраля 2004 года N 58-ПП "О строительстве учебно-производственного здания по 4-й Магистральной ул., д.4 (Северный административный округ)" (в редакции постановления Правительства Москвы от 13 декабря 2005 года N 1000-ПП):
2.1. В пункте 2 постановления слова "до 30 мая 2007 года" заменить словами "до 31 июня 2011 года".
2.2. В пункте 3.4 постановления слова "в IV квартале 2005 года" заменить словами "до 31 июня 2011 года".

Иронично, правда? Речь об исправлении даты и этим исправлением вносят ошибку. (Еще туповатого юморка про ошибку, его же много не бывает, да?) И ведь это кто-то писал, читал, вычитывал, Лужков подписал.

В значительном числе случаев - особенно что касается месяцев кроме июня - речь, очевидно, идет именно о незнании количества дней наизусть, особенно когда речь о рекламе ("до 31 апреля!") или высказываниях в интервью ("Срок моего контракта с „Авангардом“ истекает 31 апреля").

Ну а теперь просто список примеров.

В. Г. Короленко, Избранные письма в трех томах, 1932, т. 1, примечание на с. 170 о письме от 31 июля и 1 августа 1900 г.:

Письмо это датировано Вл. Г-чем ошибочно 31 июня и 1 июля (вторая его часть). Правильная дата установлена Редакцией по содержанию письма и по отметке в записн. книжке-календаре об отсылке его матери (1-го августа).

Письмо К. Кавос В. Одоевскому 1820-х гг. заканчивается датой, написанной по-французски (Е. А. Боратынский: Материалы к его биографии. Из Татевского архива Рачинских, 1916, с. 109):

Ce 31 Jouin

Из примечания к письму Достоевского брату, в котором тот написал, что выедет "в среду 31 июня" (Ф. М. Достоевскийб, Полное собрание сочинений: В 30 т., 1985, т. 28, кн. 1, с. 327, 499):

Письмо датируется по содержанию концом июня 1859 г. Достоевский в этом письме сообщает брату, что будет писать ему следующий раз во вторник накануне выезда из Семипалатинска, который назначен на среду, ошибочно помечая ее 31 июня вместо 30 июня (среда в 1859 г. приходилась на 30 июня), следовательно, данное письмо отослано за несколько дней до «вторника», т. е. до 29 июня.

Из дневника Л. Толстого за 1857 год (Полное собрание сочинений, 1937, т. 47, с. 138):

31 Іюня. Всталъ въ 7, шлялся утро, покупалъ. Поехалъ къ Толстымъ. Неловко, угрызенiя совести. Обедъ; французъ St. Thomas. Шлялись и съ Друж[ининымъ]. Ольга — свежо. Безъ упрека. Что делать — нужно. Въ Cercle des Etrangers — танцы. Парикмахеръ — аристократъ. Въ Б. Англичане, на к[оторыхъ] чесались руки.
I Іюля. 2, 3 Іюля. Провелъ въ Женеве не хорошо.

Из письма Н. Некрасова И. Тургеневу от 30 июня (первая часть) и 1 июля (дополнение) 1855 года (Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах, 1998, т. 14, кн. 1, с. 206-207):

[...]
Твой Н. Некрасов.
P. S. Колбасину кланяйся. Покуда ни у меня, ни в Петербурге нет денег. В августе я буду в Петербурге — и тогда добуду для него.
30 июня 1855
Петровский парк

Скажи — понравятся ли тебе эти стихи:
[...]
Это тоже ярославское произведение.
Прощай.
31 июня

Примечание (с. 342):

В конце письма Некрасов допустил неточность, пометив "31 июня" вместо "1 июля".

Из описания боевых действий пограничников 9-й заставы Липканского Краснознаменного пограничного отряда, не ранее 30.06.1941 (Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне, 1941: сборник документов и материалов, 1976, с. 135):

Не ранее 30 июня 1941 г. В 12-00 22 июня со стороны сопредельного государства Румынии был открыт огонь из станковых и ручных пулеметов одновременно и по заставе, и по нарядам, которые находились на границе. Под этот обстрел попал наряд, в состав которого входил и я. Наряд занял оборону в заранее приготовленных окопах, где пробыли под обстрелом до ночи. Начальник заставы лично связался с нами и приказал: «С наступлением темноты прибыть на заставу». Под покровом ночи мы прибыли на заставу в 23-30. В это время застава занимала оборону у р. Днестр с задачей не дать возможности прорваться противнику через реку по мосту. С момента обстрела и до рассвета 23 июня крупных боевых действий не было, была только перестрелка. 23 июня в 9-00 румыны предприняли первую атаку под прикрытием артиллерии и авиации и ринулись мосту к нашему берегу Первая атака, которую предприняли румынские войска, была отражена огнем наших станковых и ручных пулеметов с большими потерями для врага. Через несколько минут враг снова ринулся в атаку и вынудил нас перейти в контратаку, чем и решился исход боя. Враг, потеряв несколько десятков убитыми, отошел на прежние позиции. В момент, когда была штыковая схватка на мосту и враг дрогнул, побежав назад, красноармеец Бондаренко и ефрейтор Васильев взяли в плен одного румынского пулеметчика с ручным пулеметом. 23 июня после отражения второй атаки начальник заставы лейтенант т. Клименко объявил приказ начальника отряда держать границу до подхода регулярных частей Красной Армии. Румынские и германские войска бешено рвались через линию границы и предпринимали по 5-6 атак в день. Застава сдерживала противника с 22 июня по 30 июня 1941 г. В ночь с 30 на 31 июня пришло подкрепление на участок нашей заставы З пехотных полка, и заставе было приказано оставить рубеж обороны и отойти в тыл. За время боевых действий с 22 по 30 июня бойцы и командиры огнем и штыком вывели из строя значительное количество солдат и офицеров противника.

Е. Тютюнина, "К. Б. Атажукин и его записка «Об учреждении школ в Кабарде» (1865 г.)", в: Сборник Русского исторического общества, 2003, т. 7 (155), с. 147:

Приказ № 101 об учреждении сельских школ в Кабардинском округе датирован 31 июня (!) 1866 г., издан не по округу, а по войскам и управлениям Терской области, т. е. на более высоком уровне. Об ошибках в газетах (A. Matthews, "Bibliographical notes", in: M. Ayer, Check-list of Boston newspapers, 1704-1780, 1907, pp. 407-408): Еще один аспект, который вызвал много проблем, - это опечатки. Они были разного рода. Во-первых, год может быть напечатан неправильно. Так, некоторые экземпляры "Boston Post-Boy" от 1 января 1759 года были ошибочно датированы 1 января 1758 года; некоторые экземпляры приложения к "Boston Gazette" от 26 января 1756 года были ошибочно датированы 26 января 1755 года. Во-вторых, месяц может быть напечатан с ошибкой. Так, некоторые экземпляры "Massachusetts Spy" от 3 декабря 1770 года были ошибочно датированы 8 сентября 1770 года; некоторые экземпляры "Boston Evening-Post" от 6 июня 1757 года были ошибочно датированы 6 апреля 1757 года. В-третьих, - и это, безусловно, самая распространенная ошибка такого рода, - день месяца может быть напечатан неправильно. Так, некоторые экземпляры "New-England Weekly Journal" от 2 сентября 1728 года были ошибочно датированы 4 сентября 1728 года; "Boston News-Letter" от 9 октября 1740 года был ошибочно датирован 7 октября 1740 года; в Массачусетском историческом обществе есть два экземпляра приложения к "Boston Gazette" от 3 июня 1756 года, один датирован 3 июня, другой - 4 июня 1756 года. Опять же, некоторые экземпляры "Boston Gazette" от 16 июня 1777 года были ошибочно датированы 9 июня 1777 года. Последняя ошибка особенно озадачивает, поскольку "Бостонская газета" регулярно выходила как 9, так и 16 июня 1777 года. В-четвертых, может быть неправильно напечатан как месяц, так и день месяца. Так, некоторые экземпляры "Boston Gazette" от 1 июня 1724 года были ошибочно датированы 31 мая 1724 года; "Boston Gazette" от 31 июля 1753 года была ошибочно датирована 1 августа 1753 года; приложение к "Massachusetts Spy" от 1 июля 1773 года было ошибочно датировано 31 июня 1773 года. В-пятых, как день недели, так и день месяца могут быть напечатаны с ошибками. Так, некоторые экземпляры "The New-England Chronicle", опубликованные в пятницу, 21 ноября 1777 года, были ошибочно датированы четвергом, 20 ноября 1777 года. Встречаются даже такие невозможные даты, как 29 февраля в невисокосном году и 31 июня. Короче говоря, не было, пожалуй, ни одной возможной ошибки в сочетании дат, которую бы не допустили печатники.

04.06.2021 конгрессвумэн Мэрджори Тейлор Грин написала президенту Байдену письмо с теориями заговора о коронавирусе и завершила его так:

Мы призываем вашу администрацию предоставить нам эти ответы до 31 июня [June 31] 2021 года.

В "полицейских" документах такие ошибки тоже бывают. Суд Ямало-Ненецкого автономного округа, постановление № 4А-99/2018 от 26 мая 2018 г. по делу № 4А-99/2018:

Вопреки доводам жалобы судом установлено, что Алиев С.З.о. являясь директором и единственным учредителем ООО «Статус-Н» допустил реализацию вино-водочной продукции в магазине «Ассорти» - в торговой точке, не внесенной в лицензию на право реализации алкогольной продукции ООО «Статус-Н».
При этом судом установлено, что указание в протоколе на ООО «Оникс-Н», как и ошибочно указанная дата в определении о продлении срока административного расследования, не являются существенными нарушениями.
Допрошенный в судебном заседании старший УУП ОУУП и ПДН ОМВД России по г.Ноябрьску Рощупкин В.В., составивший протокол об административном правонарушении и определение о продлении срока административного расследования в судебном заседании пояснил, что наименование «Оникс-Н», как и дата «31 июня 2017 года», являются описками, указаны ошибочно.
При указанных обстоятельствах судебные инстанции пришли к обоснованному выводу о несущественности допущенных нарушений при составлении протокола об административном правонарушении, не повлиявших на выводы о наличии в действиях Алиева С.З.о состава административного правонарушения.

Из приговора по "газовому делу" Ю. Тимошенко:

Протоколом, датованим 31 квітня 2011 року, огляду документів, що готувались до засідання Кабінету Міністрів України 19 січня 2009 року, які були вилучені під час виїмки 29 квітня 2011 року у Департаменті забезпечення діловодства, контролю та роботи із зверненнями громадян Секретаріату Кабінету Міністрів України (а. с. 75-78, т. 8), який містить дані про те, що вилучені документи поміщені в обкладинку з цупкого паперу з написами ...
[...]
Сторона захисту в ході судового розгляду справи та в судових дебатах звернулась до суду з заявою та клопотанням про визнання протоколу, датованого 31 квітня 2011 року, огляду документів, що готувались до засідання Кабінету Міністрів України 19 січня 2009 року, які були вилучені під час виїмки 29 квітня 2011 року у Департаменті забезпечення діловодства, контролю та роботи із зверненнями громадян Секретаріату Кабінету Міністрів України недопустимим доказом у справі, посилаючись при цьому виключно на те, що протокол датований 31 квітня 2011 року, тобто неіснуючою датою. З названих підстав сторона захисту просить визнати недопустимими доказами документ порядок денний засідання Кабінету Міністрів України від 19 січня 2009 року та документ проект розпорядження Кабінету Міністрів України «Питання зовнішньоекономічної діяльності НАК «Нафтогаз України».
Суд, вивчивши названий протокол огляду документів, що готувались до засідання Кабінету Міністрів України 19 січня 2009 року, датований 31 квітня 2011 року, в сукупності з іншими матеріалами справи, приходить до висновку про те, що помилкове зазначення в ньому дати 31 квітня 2011 року є явною опискою, яка не може свідчити про недопустимість фактичних даних, що містяться в протоколі та документах, як доказів у справі.

Понятно, что примеры можно умножить, и не только с 31 июня, но и другими невозможными датами. Поэтому в конце этого раздела я просто приведу несколько советских наградных документов с Подвига народа, которые подписаны в невозможные дни (для многостраничных документов приводятся первый и последний листы).

Акт от "30.02.1946". ЦАМО ф. 88, оп. 10330, д. 31. № записи ПН: 1537541532.		Акт от "29.02.1946". ЦАМО ф. 1076, оп. 2, д. 69. № записи ПН: 1532853531.
Акт от "29.02.1947". ЦАМО ф. 3, оп. 47, д. 248. № записи ПН: 1537623663.	Акт от "31.04.1945". ЦАМО ф. 9961, оп. 2, д. 11. № записи ПН: 1533989390.
Акт от "31.04.1945". ЦАМО ф. 33, оп. 44677, д. 322. № записи ПН: 1531196554.		Акт от "31.06.1945". ЦАМО ф. 33, оп. 44677, д. 636. № записи ПН: 1537623663.
Акт от "31.06.1943". ЦАМО ф. 1301, оп. 2, д. 71. № записи ПН: 1536826546.		Акт от "31.09.1943". ЦАМО ф. 307, оп. 4159, д. 16. № записи ПН: 1530492579.
Акт от "31.06.1945". ЦАМО ф. 33, оп. 44677, д. 649. № записи ПН: 1535632589.		Акт от "31.09.1944". ЦАМО ф. 361, оп. 6105, д. 93. № записи ПН: 1531942349.
Акт от "31.09.1945". ЦАМО ф. 158, оп. 12843, д. 473. № записи ПН: 1534819733.		Акт от "31.09.1945". ЦАМО ф. 234, оп. 3231, д. 42, т. 2а. № записи ПН: 1530804677.
Акт от "31.09.1945". ЦАМО ф. 138, оп. 12947, д. 111. № записи ПН: 1530782274.		Акт от "31.11.1944". ЦАМО ф. 33, оп. 44677, д. 212. № записи ПН: 1530919968.

---

Еще мелочи по делу Турбовского.

В "Деле палача..." Иванов зачем-то уделяет внимание медали Турбовского за оборону Сталинграда (врученную ему в 1945 году), указывая, что она не числится в некоторых документах. И что из этого? Что дальше-то?

В т. 1, л. 12об в послужном списке есть список наград, в который не озаботились внести эту медаль (последняя медаль там - "За победу..." от 09.05.1945; медаль за Сталинград скорее всего дали позже, ср. т. 4, л. 10об, где награда уже в списке - на последнем месте). Вероятно поэтому когда начальник АХФУ Скворцов составлял характеристику на Турбовского, подписанную им 10.01.1946 (т. 1, л. 22) и 29.01.1946 (т. 4, л. 18), он об этой медали не упомянул. На партсобрании 11.02.1946 Турбовский, возможно, сам "восстановил справедливость" и напомнил о медали, почему в протоколе (т. 1, л. 23) секретарь парткомитета Товстуха ее упоминает. В характеристике Скворцова от 03.12.1946 она уже упоминается (т. 1, л. 24). При этом, поскольку даже в самом деле Турбовского медаль в одном послужном списке значится (на последнем месте), а в другом нет, то есть дело велось кое-как, неудивительно, что она не значится и в ответе ГАРФа.

С комическим рвением Иванов роет носом землю в поисках любой, даже самый мелкой описки. Так, Турбовский неоднократно писал, что был пленен деникинцами и махновцами осенью 1919 года. Писал по этому поводу целые объяснительные записки. Но стоило ему вместо "IX 1919" написать "IX 1920" в графе в анкете - описка самоочевидная, тем более что в той же самой анкете Турбовский собственноручно пишет о своем плене, и что с октября 1919 по февраль 1920 не был в РККА , а в органы поступил в феврале 1920 г. (т. 1, л. 36) - на что сам Иванов обращает внимание - и в аналогичной таблице на соседнем же листе правильно пишет, что был красноармейцем до "IX 1919" (т. 1, л. 36об) - и это лыко тут же попадает в ивановскую строку.

Как и запись на представлении к ордену Красного Знамени от ноября 1944 года (т. 1, л. 20), где плен ошибочно "утрамбован" в период прохождения службы в РККА, хотя какая разница, если получение этого ордена подтверждает сам Иванов, предоставляя в видео ответ ГАРФ на свой запрос? Появляется неверная дата и в других документах - но один раз появившись в деле, такие ошибки вполне могут повторяться при условии не очень большой внимательности, отсутствия большого интереса или стремления к точности со стороны составителей производных документов. Например, справка от октября 1938 года (т. 2, л. 1-2) действительно приводит службу в РККА как 1917-1920, но на втором листе довольно подробно рассказывается история пленения Турбовского именно осенью 1919 года, что может свидетельствовать либо о невнимательности составителя (перепечатка двух блоков текста из разных документов без сопоставления), либо об упрощении им фактов и стремлению "срезать углы". Можно даже предположить, что утверждения Турбовского о том, что во время своей работы пекарем он выполнял задания подпольной организации, тоже могли быть приняты во внимание - но необязательно. Человеческая лень и невнимательность являются самым простым и достаточным объяснением.

Иванов указывает на отпуск (не оригинал!) досрочной аттестации Турбовского, составленной Кривцом, который датирован январем 1937 года, но по содержанию, конечно, относится к январю 1938 года (т. 2, л. 76-77). При этом о датировке документа даже гадать не надо - буквально на двух следующих листах появляется другой его экземпляр, в этот раз с подписью Кривца и с верной датой 08.01.1938:

Опечатки машинисток были нередки - и особенно в годах - в январе любого года, по очевидной причине: сила привычки. Как засвидетельствовал для суда помощник вице-президент одного американского банка:

По моему опыту, чеки, представленные для согласования, часто ошибочно датируются в первые несколько дней нового года, при этом на чеке все еще указывается предыдущий год.

Аналогичных примеров путаницы с годами в январе - множество. Секретное письмо Нелепы и Мицита Сагуре о переговорах с руководством восстания датировано 03.01.1921 (СССР: внутренние противоречия, 1985, с. 149), но издатели пишут в примечании (с. 185):

Документ ошибочно датирован 1921 годом. Совершенно очевидно, что переговоры начались в январе 1922 года.

В сборнике документов Чехова (А. П. Чехов: сборник документов и материалов, 1947, с. 97) читаем:

Из письма Ежова, датированного декабрем 1896 г., явствует, что Чехов ошибочно пометил свое письмо январем 1896 г. вместо 1897 г.

Еще из Чехова, письмо ему от П. Сергеенко (А. П. Чехов, Полное собрание сочинений и писем, т. 5, Письма: март 1892 - декабрь 1894, 1977, с. 439):

Ответ на письмо П. А. Сергеенко от 13 января 1893 г. (ГБЛ; в подлиннике ошибочно датировано 13 января 1892 г.).

Письмо К. Кэмпбелл С. Рериху от 12.01.1934 "ошибочно датировано 1933 г., о чем пишет в своем письме от 30 января 1934 г. С. Н. Рерих" (Действовать во имя добра – наш священный долг. Переписка Святослава Рериха с Кэтрин Кэмпбелл, 2013, т. 1, с. 173). Письмо Трумэна жене от 01.01.1936 датировано 01.01.1935, его же ей же (но еще до брака) письмо от 26.01.1911 датировано 26.01.1910. Письмо Э. Рэндольфа Джеймсу Мэдисону от 15.01.1753 датировано 15.01.1752. В дневнике экспедиции Льюиса и Кларка за 06.01.1806 имеется несколько записей, каждая из них с верной датой кроме одной, датированной 06.01.1805. В письмах с фронта в январе-феврале 1917 года английский писатель Р. С. Шеррифф регулярно проставлял 1916 год (19.01.1916, 02.02.1916, 07.02.1916, 22.02.1916, 24.02.1916). 11.01.1939 пять нацистских указаний для прессы подряд были датированы 1938 годом (NS-Presseanweisungen der Vorkriegszeit, Bd. 7/I, 2001, S. 35-37). И т. д., и т. п.

Да зачем далеко ходить - заглянем в журнал регистрации лиц, принятых Сталиным (в РГАСПИ, ф. 558, оп. 11). В январе нередко происходили вышеуказанные описки, часть из которых исправлена, часть нет.

1936: 04.01.1936 изначально значилось как 04.01.1935, исправлено (д. 411, л. 50).

1937: 03.01.1937 значится как "3 января 1936 года"; 07.01.1937 изначально значилось как "7 декабря 1936 года", исправлено; 10.01.1936 изначально значилось как "10 января 1936 года", исправлено; 13.01.1937 изначально значилось как "13 января 1935 года", исправлено; 16.01.1937 значится как "16 января 1936 года"; 22.01.1937 изначально значилось как "22 января 1936 года", исправлено (д. 411, л. 89об-93об).

1940: 04.01.1940 значится как "4. января 1939 года", "40" дополнено, но неверный год не зачеркнут (д. 412, л. 153об).

1942: 04.01.1942 значится как "4. января 1941 года" (д. 414, л. 12об).

На этом примере мы видим не только распространенность ошибок, но и неравномерность их распределения.

Вот еще пример - доклад военного корреспондента Комсомольской правды Крушинского о лагере уничтожения Аушвиц от "25.01.44" ("2" вписано от руки; ЦАМО, ф. 236, оп. 2675, д. 340, л. 3-11; по копии в USHMM):

Что здесь имел место синдром начала года - очевидно. Но ошибки на этом не заканчиваются. Ведь доклад написан после освобождения лагеря, которое произошло 27.01.1945. Крушинский был в лагере 29 и 30 января. Как можно объяснить этот казус? Тот же Крушинский отправил тому же Яшечкину более короткую записку еще 31.01.1945. Логично предположить, что более длинную он направил как минимум не ранее этого числа, но и вряд ли намного позже. Так что напрашивается следующая гипотеза: документ на самом деле датирован 05.02.1945. Сработал как синдром начала года, так и синдром начала месяца. Кто-то же, уже позже, добавил рукописную двойку к дате, смутно помня, что лагерь освобожден в 20-х числах января (но не заметил или забыл исправить неверный год; ср. акт от "30 февраля" выше). Как видим, в данном случае выдвижение гипотез - это все, что нам остается, и даже гипотезы не всегда могут полностью объяснить человеческие ошибки. Но понятно, что невероятность подделки в данном случае перевешивает "странность" датировки.

Синдромом начала месяца, возможно, объясняется и ошибка в месяце в отчете гестапо города Освенцим о побеге членов зондеркоманды из лагеря Аушвиц-Биркенау - отчет датирован "7.9.44", тогда как восстание и побег произошли 07.10.1944.

Иногда в документах можно найти "саморазмножающиеся" ошибки. Вот, например, ряд рапортов из женского лагеря в Аушвице-Биркенау за июль 1944 года (архив Музея; архивные шифры на оборотных сторонах; оригиналы - в петербургском Военно-медицинском музее):

25.07.1944 печатающий рапорт ошибся и проставил июнь вместо июля во всех полях. Это была просто ошибка памяти. А вот на следующий день печатающий посмотрел на рапорт за предыдущий день (оттуда надо было взять число узниц за предыдущий день) и снова напечатал везде "6" вместо "7". 27-го числа и далее месяц снова напечатан правильно.

Таким образом, в подобных ошибках нет ничего необычного и более того, можно предсказать, что подобные ошибки будут во множестве найдены и в делах НКВД/НКГБ. И действительно, в ролике "31 июня..." предводитель хомячков нашел еще один такой документ - справку Мунвеза от января 1938 года, где по ошибке впечатан 1937 - и забегал с ней, как с погремушкой. Правда это был лишь один из 16(!) документов, из которых состоял отчет Мунвеза Леплевскому от 10.01.1938.

Сначала шел общий отчет по НКВД УССР - он и полностью датирован, и подписан Мунвезом. Затем шла деталировка - те же самые данные, разделенные по областям. Затем еще пара таблиц с дополнительными сведениями. В них Мунвез уже не проставлял число месяца (была достаточна дата первого, общего отчета), но подписывал их. Отчет по днепропетровскому УНКВД (л. д. 59-62), который неверно датирован январем 1937 года - пятый документ в серии. Все остальные документы датированы верно - 1938-м годом. Причем в некоторых из них изначально был впечатан 1937 год, затем 7 исправлено на 8 (л. д. 52, 68, 87), а в одном отчете прямо в тексте ошибочно проставлен 1937 год вместо 1938 (л. д. 55). То есть рассматриваемая опечатка была запрятана в кипе аналогичных документов и видео Иванова создает ложное впечатление у зрителя. На самом деле перечисленные опечатки ничем не отличаются от описок в журнале регистрации приемов Сталина.

Понятно, что феномен этот появится еще в целой кипе неопубликованных документов, которые, следовательно, доставят еще Иванову немало детской радости.

Возвращаясь к отпуску досрочной аттестации Кривца: мы не можем ожидать исправлений в оставшихся в делах незаполненных отпусках под копирку. Иногда машинистки ловили свои собственные ошибки и тут же исправляли их и в таком случае эти исправления автоматически появлялись и на оригинале, и на копии. Пример (т. 2, л. 71):

Иногда опечатки находились позже, исправления вносились на оригинале - и, следовательно, не появлялись на копии автоматически. Приведу практический пример.

Выше я уже приводил акт о награждении с невозможной датой - 31.11.1944. В тексте акта неверно напечатан год указа Президиума ВС об учреждении медали "За оборону Ленинграда" - 1944 вместо 1942. На оригинале год исправлен вручную. Но в архиве отложился и отпуск акта - и в нем ничего не исправлено (даже несмотря на то, что он тоже оформлен как полноценный акт - с подписью и печатью).

Акт от "31.11.1944". ЦАМО ф. 33, оп. 44677, д. 212. № записи ПН: 1530919968.	Второй экземпляр акта от "31.11.1944". ЦАМО ф. 3472, оп. 2, д. 32. № записи ПН: 1531890575.

Поэтому по неисправленным опечаткам на отпусках судить о чем-либо нельзя.

И что же всем этим доказал Иванов? Что умственных способностей у него хватает на должность корректора? Ну, ОК.

(Еще у него хватает ума на сравнение массовых военных бомбардировок с бессудными массовыми казнями в мирное время, зная при этом, что даже эти жестокие массовые бомбардировки все равно убили меньше, чем Сталин и его сообщники во время Большого Террора в мирных 1937-38 гг. Ума хватает и на обвинение неизвестно в чем бывшей коммунистки и узницы как ГУЛАГа, так и Равенсбрюка, Маргареты Бубер-Нойманн (Маргариты Бубер-Нейман) основываясь на том, что в последнем лагере она была секретаршей нацистской преступницы. Ну и что, что в роли писарей, чертежников и прочих "белых воротничков" нацисты в концлагерях часто использовали именно "политических", и, в частности, коммунистов, которые иногда становились влиятельной прослойкой (как писал узник Заксенхаузена Одд Нансен в своем тайном дневнике 10.11.1943: "Йооп - коммунист, как все доверенные узники в этом лагере. Необычайно, как коммунисты тут все устроили; у них вся власть в лагере после СС и они привлекают всех других коммунистов - из других стран - и назначают их на ключевые посты", O. Nansen, From day to day, 1949, p. 341)? Ну и что, что это позволяло ей помогать другим узникам? Она ведь, видите ли, была отпущена самими нацистами незадолго до эвакуации лагеря. Правда, что вместе с ней были отпущены в тот день еще несколько десятков старых "политических" узников - Иванов не упоминает. А вот как описывает это книга, изданная в ГДР в 1959 году Комитетом антифашистских бойцов Сопротивления (E. Buchmann, Die Frauen von Ravensbrück, S. 150-151): "21 апреля 60 немецких и австрийских женщин-коммунисток и антифашисток, находившихся в заключении до двенадцати лет, а на следующий день еще около 40 были внезапно освобождены из Равенсбрюка. Весь лагерь затаил дыхание: будут ли они расстреляны, отравлены газом? Но затем пришло почти невероятное известие о том, что они сидят посреди потока гражданских беженцев на железнодорожной станции Фюрстенберг без эскорта СС, без денег и без еды, ожидая поезда, который быть может забрал бы их." Никаких сомнений в репутации этих женщин ГДРовский источник не выказывает. Ни малейшей информации об их освобождении за коллаборационизм с тех пор не появилось и понятно, что веди себя Бубер-Нойманн в лагере неподобающе, мы бы об этом знали бы от других узниц, учитывая ее известность. Тем не менее Иванов предлагает подумать над тем, что может быть Бубер-Нойманн в СССР посадили "за дело". Никаких доказательств того, что это так, он, конечно, не приводит. Казалось бы, очередное дно пробито. Но, думаю, Иванов нас еще удивит. Впрочем, эта заметка не о зашкаливающей подлости, поэтому возвращаемся к непоседливой глупости.)

Иванов удивляется, что в аттестационном листе в т. 2, л. 75 не указан период аттестации. Что период аттестации в принципе отсутствует в этом формуляре - почему-то Иванов не насторожило. Но видео надо клепать стахановскими темпами, нельзя остановиться, подумать и понять, что сравнивать аттестационный лист на присвоение звания с регулярной аттестацией (а именно такие аттестации приводит Иванов в пример в видео) в принципе некорректно. Обычная, регулярная аттестация производится за какой-то период времени и не привязана к присвоению званий, хотя и может вести к присвоению очередного звания, а может и не вести (просто делается вывод о той или иной степени соответствия занимаемой должности), тогда как аттестационный лист на присвоение звания в принципе не делается за какой-то период, а призван удостоверить, что человек очередного звания заслуживает (ср. также аттестации и аттестационные листы в делах литовских чекистов).

Иванов "зачем-то" упоминает якобы идеально совпадающий наклон подписей Коркина и Борисова ("что режет глаз") в справке от 23.03.1938, с такой вот иллюстрацией:

То есть для демонстрации якобы идеально совпадающего наклона Иванов ... просто провел линию под произвольным углом между двумя линиями в подписи. Таким методом - назовем его методом Иванова-Выбегалло - можно, разумеется, доказать что угодно.

---

Белый Махно.

В том же ролике Иванов указывает на несколько документов, где Махно называется белым (справка Коркина и Борисова от 23.03.1938, т. 2, л. 5-6, "дважды в плену у белых: у Махно и Деникина"; записка Борисова и Зайцева от января 1938, т. 3, л. 60-61, "дважды пленен белыми армиями").

Иванов обращает внимание на противоречие между запиской Борисова и Зайцева описаниям событий самим Турбовским. Мол, согласно Турбовскому, сначала был деникинский плен, затем махновский. Ну, давайте взглянем на написанное Турбовским (анкеты и автобиографии).

Т. 2, л. 88, автобиография от 10.12.1935, т. 2, л. 95, автобиография от 18.09.1940, т. 1, л. 28, 29, автобиография (без даты; не ранее 1945 г.; вероятно, 1945 г.): в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, обезоружен на несколько часов, оружие вернули, дней через 5 снова обезоружили, отправился в Первомайск, где оказались деникинцы, попал в больницу. Т. 1, л. 36об, анкета от 10.07.1945; л. 45, личный листок по учету кадров: в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, 5 дней. Т. 2, л. 82, автобиография 20.07.1933: в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, несколько дней, сбежал, остался в Первомайске. Т. 2, л. 85, автобиография от 26.11.1933: "вторично" взять в плен махновцами, сбежал, остался в Первомайске, так как был "совершенно раздет", деникинцы не упоминаются, как и больница (при этом создается впечатление, что в этом документе не хватает одного листа, как раз перед словом "вторично"; противоречивое заявление о причинах продолжения пребывания в Первомайске было подмечено в справке от ноября 1938 г. Крутова (Кретова?) и Павлова, т. 2, л. 2). Т. 2, л. 102об, анкета от 20.07.1933: был в плену у Деникина и Махно, бежал. Т. 2, л. 104об, анкета от 08.12.1935: в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, 8 дней, ушел в Первомайск, красных не было, заболел тифом. Т. 2, л. 112об, 118об, анкета от 21.09.1935: в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, 6 или 8 дней, ушел оттуда. В другой графе: в сентябре 1919 попал в плен к деникинцам, 1 день, бежал. После ухода от махновцев попал в Первомайск, где оказались деникинцы.

Как видим, в большинстве случаев Турбовский не упоминает деникинский плен, но упоминает нахождение на деникинской территории. Но в паре анкет отдельно упоминает взятие деникинцами в плен. Это противоречие было замечено и в т. 3, л. 7, 11.09.1935 Райхштейн и Давыдов пишут: "В анкете особого назначения ТУРБОВСКИЙ указывает, что был в плену у МАХНО и ДЕНИКИНА, последнее не упомянул в автобиографии". Там же, л. 4, 16.10.1935 Райхштейн и Семенов просят расследовать, почему Турбовский не указал в автобиографии что был в плену у Махно и Деникина. (При этом через больше чем месяц Райхштейн, видимо, ориентировался на свое и Давыдова сентябрьское письмо, ошибочно вспомнив, что "последнее" относилось и к Махно, и к Деникину - либо же текст был подготовлен Семеновым, и Райхштейн не заметил ошибку.)

Вероятно, ответом была объяснительная записка Турбовского без даты, т. 3, л. 9, при сопроводительном письме от 10.11.1935 (л. 8): в сентябре 1919 г. попал в плен к деникинцам, несколько часов, бежал. Также в сентябре взят в плен махновцами, обезоружен на несколько часов, оружие вернули, через несколько дней снова обезоружили, отправился в Первомайск, где оказались деникинцы, попал в больницу. Это была не последняя объяснительная по этому поводу. Т. 3, л. 30, 31, объяснительная записка Турбовского от 05.11.1939 к автобиографии: в сентябре 1919 г. попал в плен к деникинцам, не более 2 часов, бежал. Дня через 2 взят в плен махновцами, отправился в Первомайск, где оказались деникинцы, попал в больницу.

Тем не менее и после этого, как мы уже видели, Турбовский опускал деникинский плен, вероятно, казавшийся ему незначительным. Есть и еще один документ, ключевой в нашем разборе, который мы вскоре рассмотрим.

Теперь посмотрим на утверждения Иванова о записке Борисова и Зайцева. Он утверждает, что мы не знаем ее даты и составителя. Ну, да, не из комплекта, первоначально запощенного Богуславским. Так, казалось бы, найди полное дело и посмотри на документ целиком. Но нет, времени на проверку снова нет. А что мы видим в полном деле? Что это отпуск записки Борисова (нач-ка отдела кадров днепропетровского УНКВД) и Зайцева (нач-ка у(четной?) части отдела кадров). Поскольку это отпуск, а не оригинал, полная дата не стоит "там где положено", стоит только январь 1938 г. Но, как это бывало с отпусками, дата все же проставлена - на лицевой стороне, вместе с порядковым номером документа: "1315566 29/I", то есть 29.01.1938. Что это дата документа подтверждает и письмо Шляпникова от 04.02.1938 (т. 3, л. 66).

В записке не учтена информация из упомянутой объяснительной Турбовского 1935 г., которая, возможно, находилась в другом деле, недоступном днепропетровским чекистам - ведь то были результаты винницкой проверки и где они отложились изначально и пришли ли вместе с каким-то "рабочим" личным делом Турбовского в Днепропетровск - не ясно. Вполне вероятно, лежали в центральном архиве НКВД УССР.

А в т. 3, л. 63-65 мы находим рукописную объяснительную записку Турбовского Борисову от 05.01.1938: в сентябре 1919 г. взят в плен махновцами, обезоружен на несколько часов, оружие вернули, дней через 5-6 снова обезоружили, отправился в Первомайск, где оказались деникинцы, попал в больницу. Именно на этой записке Турбовского и основывается записка Борисова-Зайцева. В ней Турбовский не упомянул первый деникинский плен, но Борисов и Зайцев, видимо, зная о кратких упоминаниях этого плена в более ранних анкетах, но не зная деталей, интерпретировали как плен именно пребывание Турбовского в Первомайске (как они пишут, "оказавшись вновь во власти белых"). Причем их записка направлена в два центральных архива именно с целью прояснить ситуацию. Они, очевидно, не были довольны имеющейся информацией.

Таким образом, ничего необъяснимого здесь нет. Турбовский писал частично противоречивые и неполные автобиографии. Кто-то из-за этого путался, пытался прояснить путаницу. Все как обычно.

Но, настаивает Иванов, называние махновцев белыми аномально. "Уж наверное Коркин, как непосредственный участник гражданской войны, знал, за кого и против кого воевал Махно". Um, yeah, about that...

[Резолюция] на приветствие представителей Красной армии:
«Съезд предволревкомов горячо приветствует Красную армию — освободительницу рабочих и крестьян от гнета белогвардейцев. Накануне конца вооруженной борьбы с контрреволюцией съезд от лица пославшего его трудового крестьянства выражает надежду на скорейшее уничтожение белогвардейских и бандитских шаек Махно, терроризирующих и ограбляющих крестьянство, разрушающих всякое строительство.
Да здравствует Красная армия!
Да здравствует ее вождь —Троцкий!»
Резолюция принимается единогласно.

(Из протокола заседания съезда председателей волревкомов Александровского уезда 16.04.1920; Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918—1921: Документы и материалы, 2006, с. 312.) Повстанцы-махновцы!
[...]
Мы не станем церемониться с вами, поганые паразиты - бандиты, пьющие кровь трудового народа, разбойнически помогая золотопогонникам в их борьбе против нас.
[...]
Красноармейцы Чаплинской группы войск

(17.06.1920; там же, стр. 367-368.)

В то время, как доблестная Рабоче-Крестьянская Красная армия, разбившая в течение двух месяцев русскую, украинскую и иностранную буржуазию, сумеет пресечь в корне тех лиц, которые идут за батькой Махно [и] наносят вред рабочим и крестьянам своими бандитскими приемами, [они это] делают только на пользу белогвардейской банде.

(Из приказа № 1 председателя 4-го районного ревкома Александровского уезда о своем вступлении в должность и с призывом к населению о поддержке Советской власти, весна 1920 г.; там же, с. 308-309.)

Теперь Батько Махно пошел дальше: открыто заключил союз с белогвардейскими генералами. Мы всегда предупреждали крестьян не верить этому бандиту, который спекулировал советской идеей, а в сущности проводил неудержимый произвол: срывал Советскую власть, мешал мирным занятиям крестьян и плодил вокруг себя других батьков-бандитов, уголовных преступников, дезертиров и многих других прохвостов, привыкших жить грабежами, убийствами и т. д.

(Из обращения председателя Совнаркома УССР Х. Раковского к крестьянам Екатеринославской губернии с призывом уничтожить махновские банды, не позднее июня 1920 г.; там же, с. 427.)

Какие выводы должен был сделать простой красноармеец о том, с кем и против кого сражался Махно, услышав такое?

Нет, я не утверждаю, что в основном массиве упоминаний махновцев их не отличали от белогвардейцев. Смысл в том, что такое смешение не было невероятным. Здесь мы имеем дело с обычной "зонтичной" обзывалкой. Советские свидетели нацистских преступлений часто называли нацистских преступников просто гестаповцами - независимо от их принадлежности к Geheime Staatspolizei. Под эту категорию и в "серьезной" советской литературе подпадали, обычно, СДшники, независимо от их принадлежности к Гестапо. Пропагандист Заславский в 1945 году даже написал целую апологию такому широкому использованию термина:

В интересах обвинения и в интересах исторических, конечно, очень важно разобраться в том, чем отличаются штурмовики от охранников, гестаповцы от всякой другой сволочи. Но мы не ошибались, когда всех этих извергов называли гестаповцами. Это наименование приобрело наиболее зловещую популярность. Гестапо стало на деле высшим правительственным учреждением Германии. Все прочее входит в гестапо, как входят одно в другое деревянные яйца разного размера. Гестаповец — синоним гитлеровца. Раскрывая деятельность различных разбойничьих учреждений, обвинители раскрывали сущность одного и того же гитлеровца, каково бы ни было его имя и его официальное положение. Гиммлер, глава гестапо, был таким же его деятелем, как и Риббентроп, как и фон Папен, как и Шахт, хотя бы последние на скамье подсудимых теперь притворялись, что раскрытие тайн гестапо их не касается, потому что они будто бы разбойничали по другой части. Нет, если все эти подразделения фашистской организации привести к одному знаменателю, то выйдет гестапо — банда преступников, заранее освободившая себя от всех законов, от всех норм морали, чтобы выполнить преступный заговор против независимости пародов всего мира, их свободы, их чести, их жизни.
[...]
Гитлеровское государство это и есть гестапо — неимоверная по своей разветвленности разбойничья организация.

То же случилось с термином "власовец" - так стали называть не только членов РОА, но и всех предателей вообще. Например, в рапорте польского еврея Самуила Райзмана, выжившего в лагере уничтожения Треблинка, командующему 65й армии написано (Документы обвиняют. Холокост: свидетельства Красной Армии, 1996, с. 104):

2 августа 1943 года, овладев оружием, часть заключенных перебили охрану из немцев и власовцев, подожгли лагерь и бежали.

Понятно, что применение термина "власовцы" тут - инициатива советского переводчика, и это хорошая иллюстрация того, как подобные термины со временем расплываются: ведь травниковцы-вахманы из Треблинки, в основном украинского происхождения, к власовской армии отношения не имели.

Разве удивительно, что слово "белогвардейский" (и его производные) некоторые использовали в широком смысле для обозначения контрреволюции?

Вот И. Грищук пишет в книжке, изданной в 1976 году (Партия - организатор братского сотрудничества народов РСФСР 1921-1925, с. 79):

Контрреволюция стремилась снова развязать братоубийственную войну. Засылались вооруженные белогвардейские банды Савинкова, Булак-Балаховича, Петлюры, Тютюнника, Махно, Унгерна.

Все эти зачастую враждебные друг другу силы, часть из которых боролась с белыми, превратились в одну общую массу - белогвардейские банды.

Аналогично И. Довгополый ("Из истории образования коммунистической организации Молдавии и ее деятельности в 1918 - 1919 гг.", Труды Кишиневского сельскохозяйственного института, 1963, т. 32, с. 58):

В это время могущественным натиском войск Красной Армии вытеснялись из Украины войска Антанты и белогвардейские банды Петлюры, Махно, Зеленого и др.

Не отстает и сборник статей 1962 года (Формирование социалистических наций в СССР, с. 419)

В некоторых районах действовали кулацкие, белогвардейские банды: махновцы, петлюровцы.

Это при том, что и махновцы, и петлюровцы были врагами белых.

Ну, ладно, это более поздние источники. Вот 1941:

Последнее слово предоставляется ПОДСУДИМОМУ ТРУШКИНУ:
Родился я в г. Керчь, про[ис]хожу я из рабочей семьи. Уже с детства я начал самостоятельно жить и помогал матери. В 1919 г. я уже принимал активное участие против белогвардейских банд — Махно, Григорьева и др. Принимал участие по разгрому Деникина и до 1921 г., будучи в Красной Армии, боролся за восстановление Советской власти. В 1921 г. я был направлен на работу в органы ЧК- ГПУ, где и работал до моего ареста.

(Из протокола судебного заседания Военного трибунала войск НКВД Киевского округа по обвинению П. В. Карамышева, Я. Л. Трушкина, М. В. Гарбузова и К.А. Воронина, 03.01.1941, Эхо большого террора, 2019, т. 2, кн. 2.)

Но тех же петлюровцев иногда называли белыми и в 1921 году:

В то же время в Румынии, при самом деятельном участии румынских властей, формируются и вооружаются белогвардейские банды петлюровцев.

(Декларация IX Всероссийского Съезда Советов о международном положении РСФСР, 28.12.1921, Документы внешней политики СССР, 1960, т. 4, с. 606, 607.)

Но не следует забывать, что эти страны, особенно Польша и Румыния, усиленно вооружаются за счет Антанты, готовятся к войне (с кем же, как не с Россией?), что они теперь, как и раньше, составляют ближайшие резервы империализма, что именно они выбросили недавно на территорию России (для разведки?) белогвардейские отряды савинковцев и петлюровцев.

(И. Сталин, "Перспективы", Правда, № 286, 18.12.1921.)

И тем более в 30-е:

И наоборот – колхозы могут превратиться на известный период в прикрытие всякого рода контрреволюционных деяний, если в колхозах будут заправлять эсеры и меньшевики, петлюровские офицеры и прочие белогвардейцы, бывшие деникинцы и колчаковцы.

(И. Сталин, "О работе в деревне: Речь на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 11 января 1933 г.")

То есть по логике Иванова, для Сталина гражданская война была кино, а не частью биографии. Да и вообще, вся жизнь его, наверное, была кино. Ведь в отредактированном им Кратком курсе и видные большевики - Троцкий, Зиновьев, Каменев, Рыков и другие - называются белогвардейцами:

[Глава XI]
[...]Перерождение троцкистских двурушников в белогвардейскую банду убийц и шпионов.[...]
Уже тогда, в 1935 году, стало ясно, что зиновьевская группа является замаскированной белогвардейской организацией, которая вполне заслуживает того, чтобы с ее членами обращались, как с белогвардейцами.
[Глава XII]
Судебные процессы показали, что эти подонки человеческого рода вместе с врагами народа – Троцким, Зиновьевым и Каменевым – состояли в заговоре против Ленина, против партии, против Советского государства уже с первых дней Октябрьской социалистической революции.
[...]
Эти белогвардейские пигмеи, силу которых можно было бы приравнять всего лишь силе ничтожной козявки, видимо, считали себя – для потехи – хозяевами страны и воображали, что они в самом деле могут раздавать и продавать на сторону Украину, Белоруссию, Приморье.
Эти белогвардейские козявки забыли, что хозяином Советской страны является Советский народ, а господа рыковы, бухарины, зиновьевы, каменевы являются всего лишь – временно состоящими на службе у государства, которое в любую минуту может выкинуть их из своих канцелярий, как ненужный хлам.

Год, когда Троцкий назван белым? 1938. Когда и писались документы, в которых Махно причислен к белым.

Теперь, прочитав все вышенаписанное, пусть кто-нибудь попытается объяснить заново, почему этому причислению надо удивляться.

---

В порядке приказа НКВД...

В уже упомянутом ролике "Второй козырь..." Иванов удивляется формулировке из аттестаций Турбовского, где говорится о приведении приговоров в исполнение "в порядке приказов ... № № 00485, 00439 и 00593". Мол, эти приказы не были основанием для расстрела, основанием могли служить только конкретные приговоры тройки, двойки и т. д.

[Дополнено 24.10.2021] Формулировка "в порядке приказа такого-то" означала, в рамках какой операции производился расстрел. С двумя относительно небольшими исключениями для национальных операций по перечисленным приказам это указание также автоматически означало, что расстрелы производятся по протоколам двойки (комиссии Ежова (или Фриновского) и Вышинского; исключением был период после 15.09.1938, когда национальными операциями занялись особые тройки; и спорадическое рассмотрение дел не двойкой, а замнаркомвнудел, см., например, протокол о рассмотрении материалов на обвиняемых по УНКВД Донецкой области в порядке приказа НКВД СССР № 00439 Бельским, "Большой террор" в Украине: Немецкая операция 1937-1938 гг., 2018, с. 695). Номера приказов для формулировок брались из протоколов двойки, где указывалось, в порядке какого приказа НКВД предоставлялись обвинительные материалы. В двух из трех упомянутых приказов (00485 и 00593) прямо упомянуты расстрелы, так что в этом случае к формулировке "в порядке приказа" невозможно придраться даже формально. Всё - и арест, и двойка, и расстрел - содержалось в приказах, и, соответственно, буквально вся процедура производилась "в порядке" этих приказов.

Приказ № 00439 стоит особняком, в нем прописаны только аресты, и Иванов обращает на это внимание. К сожалению, времени на поиски ответа на вопрос, почему так, он тратить не стал. Восполним этот пробел.

Итак, приказ № 00439 датируется 25.07.1937 - ранее всех остальных приказов, начинающих массовые операции (например, печально известный приказ № 00447 датируется 30.07.1937). Соответственно, формулировки в нем еще, так сказать, "не созрели". И если мы внимательно прочитаем текст приказа, то расчитан он был всего на 5 дней ("Всю операцию по арестам закончить в пятидневный срок.").

Но это, так сказать, теория. На практике же, критерие истины, приказ продолжал действовать вплоть до имплицитной отмены его и всех остальных приказов по массовым операциях решением ПБ и СНК от 17.11.1938 . В приказе НКВД № 00762 от 26.11.1938, разъясняющем решение ПБ и СНК, об отмене приказа извещается эксплицитно ("Считать утратившими силу приказы, циркуляры и распоряжения НКВД СССР: № 00439 от 25 июля 1937 г. — оперативный приказ"). До решения от 17.11.1938 приказ № 00439 часто упоминался в соответствующей документации. Например, в решении ПБ от 15.09.1938 о передаче оставшихся нерассмотренными дел на арестованных по приказам о национальных операциях Особым тройкам приказ № 00439 эксплицитно упоминается в ряду других аналогичных приказов. И, что самое важное, в рамках этого приказа рассматривались дела двойкой - хотя двойка в приказе, конечно же, не упомянута. Об этом свидетельствуют протоколы двойки и сопроводительная документация.

Отрывки из сопроводительного письма начальника 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР В. Цесарского наркому внутренних дел ГССР С. Гоглидзе от 20.01.1938 к протоколу № 169 заседания двойки по делам НКВД Грузинской НКВД от 14.01.1938 и из самого протокола (Большевистский порядок в Грузии, т. 2, 2015, с. 142-144):

Направляю копию протокола № 169 от 14 января 1938 года с решениями Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР и Прокурора Союза ССР по справкам на 16 чел., представленным Вами за №№283941 от 5/XI-37 г. в порядке приказа НКВД № 00439 от 25 июля 1937 года. Протокол № 169
14 января 1938 г.
П Р О Т О К О Л № 169
ПРИСУТСТВОВАЛИ: 1. Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР Генеральный Комиссар Госуд. Безопасности - т. ЕЖОВ.
2. Прокурор Союза ССР - т. ВЫШИНСКИЙ
СЛУШАЛИ: Материалы на обвиняемых, представленные НКВД Грузинской ССР в порядке приказа НКВД № 00439 от 25 июля 1937 года.

Повторюсь, в тексте приказа ничего о таком предоставлении нет (зато там есть: "Дела арестованных по окончании следствия направлять в НКВД СССР, для последующего рассмотрения их Военной Коллегией или Особым совещанием НКВД"), что никак не мешало чекистам и двойке использовать такие формулировки (также ср.: Л. Белковец, "Большой террор" и судьбы немецкой деревни в Сибири конец 1920-х - 1930-е годы, 1995, с. 211).

Такая обособленность приказа уже была подмечена исследователями (А. Жанбосинова, Н. Потапова, А. Савин, "«Немецкая» операция в Казахской ССР (1937–1938 годы): к вопросу об этнической составляющей Большого террора", Новейшая история России, 2020, т. 10, № 1, с. 132):

Приказ № 00439 формально имел мало общего с директивами по «линейным» карательным акциям. Он предписывал в течение пяти дней провести аресты всех германских подданных, работающих или работавших на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, а также на железнодорожном транспорте. Однако другого приказа, «запустившего» репрессии по «немецкой» линии, отдано не было. Встречаются отчеты территориальных органов НКВД, в которых указывается, что преследования «немецких шпионов» осуществлялись «в порядке приказа 00485» («польская» операция). Тем не менее Комиссия НКВД и прокурора СССР в своих протоколах по «немецкой» линии ссылалась именно на приказ № 00439.

Действительно, именно более поздний, "зрелый" приказ № 00485 ("польская" операция) часто цитировался в документации НКВД как основа для проведения национальных операций (в том числе и в постановлении ПБ от 15.09.1938). Но, как мы уже видели, это не мешало двойке опираться именно на приказ № 00439 в своих протоколах. Независимо от текстов приказов, их номера в других чекистских документах были синонимами национальных операций и, соответственно, их упоминание в деле Турбовского всего лишь является синонимом к "расстреливал по немецкой, польской, харбинской линии".

В ролике Иванов сначала напирает на уникальность формулировки в деле Турбовского - "и только автор справки в деле Турбовского решил отличиться". Но потом сам и опровергает свое вранье, приводя сначала еще два документа с аналогичной формулировкой, опубликованные Богуславским (акт от 16.10.1937, Сталино, подписанный Аксельродом, Бредихиным, Руденко, в котором значится: "привели приговор в исполнение ... в порядке приказа № 00485"; акт от 14.11.1938, Сталино, о расстреле 140 человек, подписанный Дерновым и Зуйковым; в том же деле хранится большое количество аналогичных актов с аналогичными формулировками), а потом еще и документ, опубликованный замечательным исследователем НКВД В. Золотаревым и М. Тумшисом в книге Евреи в НКВД СССР. 1936-1938 гг. (2-е изд., 2017, с. 732, из служебной аттестации на С. А. Янковича от 21.04.1938: "Наряду с этим т. ЯНКОВИЧ непосредственно руководил и лично принимал участие в приведении в исполнение приговоров в порядке приказа Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР № 00485 и по решениям Спецколлегии Облсуда, Трибунала и Особой Тройки УНКВД").

(Попутно заметим, что Иванов изо всех сил пытается укусить Золотарева за коленки и даже вменить ему антисемитизм за эту его книгу, не упоминая, правда, что в ней подробно опровергается антисемитская теория о еврейском заговоре в НКВД. Да и вообще, слышать такие намеки от персонажа, который в другом ролике использовал откровенно антисемитскую карикатуру автора, высказывавшегося о евреях в комментариях в своем блоге вполне в духе Майн Кампф, довольно забавно.)

Приведя эти документы, Иванов сам и закрыл "вопрос". Но поскольку исследователь из него совсем никакой, давайте накидаем ему еще аналогичных документов. Один такой упоминается Б. Парсенюком в статье "Репресії на металургійному заводі" (Реабілітовані історією. Донецька область, кн. 9, 2012, с. 100):

Як засвідчують архівні матеріали, самообмовляння і «зізнання» не позбавляли людину від фізичного знищення. З усіх заарештованих у справі Котіна одна людина витримала ті муки, які випали на її долю і «зізналася» лише в тому, що була учасником «контрреволюційної організації», але категорично до кінця свого життя відкидала звинувачення в злочинних діях. Йдеться про старшого майстра механічних майстерень мартенівського цеху Едуарда Івановича Мержієвського. І його тверда позиція, оплачена Бог знає якими фізичними і моральними муками, вирізнила його долю з-поміж інших лише в тому, що він був розстріляний після 67 днів перебування під арештом не по суду, не за рішенням «трійки», а в порядку виконання наказу № 00485. І лише в його архівній справі є акт про розстріл від 23.09.1937 року, підписаний комендантом Донецького обласного управління НКВС Аксельродом, до чиїх службових обов’язків входили розстріли приречених обласним прокурором Руденко і якимось Бредихіним.

Кстати, те же самые подписанты, что и выше.

На самом деле, как и в актах, в предписаниях конкретно Аксельроду именно такая формулировка встречалась сплошь и рядом, откуда она и кочевала в акты:

(И да, да, опечатки "00484", "ВСУН". У кого-то снова будут радости полные штаны.)

[4 документа добавлены 24.10.2021] Из приказания начальника УНКВД по Донецкой области Д. Соколинского коменданту УНКВД Л. Аксельроду не позднее 09.12.1937 ("Большой террор" в Украине: Немецкая операция..., с. 723):

Немедленно приведите в исполнение приговора над осужденными к ВМУН — расстрелу, в порядке приказа НКВД СССР № 00439, согласно прилагаемого списка:

Из приказания Соколинского Аксельроду не позднее 21.01.1938 (там же, с. 865):

Немедленно приведите в исполнение приговора над осужденными к ВМУН — РАССТРЕЛУ, в порядке приказа НКВД-СССР № 00439, согласно нижеуказанного списка:

Из рапорта от 14.10.1938 начальника 1-го спецотдела УНКВД по Сталинской области М. Зуйкова начальнику УНКВД П. Чистову об исполнении решений "двойки" о расстреле 86 человек, содержавшихся в тюрьме г. Артемовска (там же, с. 1082):

Прошу Вашего распоряжения Начальнику Внутренней тюрьмы УГБ УНКВД тов. ДЕРНОВОМУ о приведении приговоров над осужденными в разное время к высшей мере уголовного наказания — расстрелу — НКВД СССР в порядке приказов №№ 00439 и 00485 и содержащихся в тюрьме [в] гор. Артемовске:

Из рапорта от 25.11.1938 Зуйкова Чистову об исполнении решений внесудебных органов о расстреле 16 человек (там же, с. 1101):

Прошу Вашего распоряжения начальнику внутренней тюрьмы тов. ДЕРНОВОМУ о приведении в исполнение приговоров над осужденными в различное время к расстрелу НКВД СССР в порядке приказов №№ 00439 и 00485 и Тройкой УНКВД:

Теперь взглянем на справку о о приведении приговора в исполнение по делу А. В. Папакицы (Через трупы врага, на благо народа. «Кулацкая операция» в Украинской ССР 1937-1941 гг., 2010, т. 2, с. 334):

Справка
23 августа 1937 г.
Приговор над осужденным Папакицем Александром Васильевичем 1912 г. к В. М. У. Н., в порядке приказа НКВД СССР № 00447 приведен в исполнение.
Врид. нач. 8 го Отд. УГБ УНКВД
по Дон. области Соломонович

А вот справка об исполнении приговора, вынесенного тройкой УНКВД по Донецкой области по делу обвиняемого И. П. Демьяновского (Через трупы врага..., т. 2, с. 268): 28 января 1938 г.
СПРАВКА
Приговор на осуждение Демьяновского Ивана Петровича 1882 г. к В. М. У. Н., в порядке приказа НКВД СССР № 00447 приведен в исполнение.
Врид. Нач. 8-го отд. УГБ УНКВД
по Донецкой области (Соломонович)
28/1.1938

В сборнике мы видим такое описание документа:

В заготовленный машинописный документ вписаны фамилия, имя, отчество, год рождения осужденного и номер приказа.

Что это значит? Что формулировка о расстреле "в порядке приказа НКВД" настолько укоренилась как минимум в Донецком/Сталинском УНКВД, что для нее был изготовлен специальный бланк. Вот заполненный типографский бланк с такой формулировкой (Реабілітовані історією. Донецька область, кн. 9, 2012, с. 616; документ хранился в сложенном виде, может быть даже подвергался воздействию влаги, поэтому частично "отпечатался" сам на себе):

Но употреблялась эта формулировка и в Днепропетровской области, как мы уже видели на примере аттестации Янковича.

Тема закрыта. Переходим к следующей.

---

Дважды расстрелянные? Часть 1: Введение.

Далее в ролике "Второй козырь..." Иванов наконец-то задает первый и пока единственный вопрос в серии о делах чекистов, который представляет практический интерес, и обращает внимание на нестыковки, которые теоретически могут свидетельствовать о фальсификации данных в документах НКВД (не путать с "фальсификацией СБУ документов НКВД").

А именно: он проверил имена из расстрельного акта на 140 человек от 14.11.1938, подписанного Дерновым и Зуйковым, который запостил Константин Богуславский и выяснил, что как минимум для 8 человек из списка (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8) в украинской базе данных Национальный банк репрессированных числятся совершенно иные, более ранние даты расстрелов (к тому же отличающиеся друг от друга). При этом даты 14.11.1938 нет ни для одного имени из списка, для большинства дата приведения приговора в исполнение просто не проставлена.

Для еще большего количества имен из списка Иванов установил, что дата приговора тройки для них была вынесена многими месяцами ранее, иногда годом ранее, что он считает странным, поскольку Ежов приказывал производить расстрелы немедленно после вынесения приговора. Еще для одного человека имеется указание на более ранний приговор о заключении в ИТЛ на 10 лет, аналогичный пример приводится для Днепропетровской области и заключения на 5 лет.

С последним пунктом разберемся прямо сейчас. Упоминание в деле только одного более раннего приговора не говорит о том, что после этого не было расстрельного приговора, как часто бывало в годы Большого террора. Значит с большой вероятностью было новое дело по новому обвинению. Тут проблемы нет. Приговор на 5-10 лет не обязан был быть окончательным. Реабилитация была, вероятно, по этим конкретным делам, а не по вообще всем делам на этих людей (если было бы два отдельных случая репрессий, то, вероятно, было и два реабилитационных свидетельства, как в этом случае, а в реабилитационной справке (пример) по более ранней репрессии сведения о расстреле появляться были не обязаны).

Иванов спрашивает, где лежит второй экземпляр акта. Отвечаем:

С пунктом о задержке приговоров разберемся по походу анализа, относительно же отличающихся от указанных в акте дат расстрела стоит заранее сказать пару слов. Многим в голову сразу придет мысль - а не ошибка ли это в базе данных? В конце концов, это не документ, его набирали люди, они делают ошибки.

Например, в многотомном издании Реабілітовані історією. Дніпропетровська область, кн. 2, 2008, с. 8 Алифонов Георгий Владимирович значится как приговоренный из-за шпионажа 12.10.1937 (тут стоит отметить, что в книге почему-то везде (?) употребляется термин "обвиненный" вместо "приговоренный", но что имелся в виду приговор - очевидно, поскольку даты обвинения без дат приговора мало кого интересуют). Данные из этой серии книг послужили основой для базы данных Национальный банк репрессированных, но часть данных была перенесена из книг с ошибками. В данном случае кто-то из обработчиков электронной базы данных неверно ввел дату 12.10.1937 как дату ареста. Ошибка очевидна именно потому, что в первоисточнике - книге - информация другая. Иванов обращает внимание на это противоречие, но парадоксальным образом заявляет:

Сверимся с первоисточником на основании которого составлена эта книга: Национальный банк репрессированных.

При этом он показывает страницу НБР с Алифоновым, где стоит дата создания записи - 11.10.2013.

Каким образом онлайн-запись 2013 года могла послужить первоисточником бумажной книги, изданной в 2008 году, Иванов объяснять не стал. Почему он сделал такое утверждение - тоже.

Данный пример демонстрирует не только уровень Иванова (он уже читателю должен был стать очевиден), но и то, как при переносе данных между источниками возникают ошибки. Почти идентичный пример Иванов приводит для М. П. Могилевского (в интернет-базе дата "обвинения" (то есть приговора) из книги тоже превращается в дату ареста, причем уже в книге дата приговора дана с очевидной ошибкой - 17.10 вместо 12.10).

Далее обращает на себя внимание неполнота данных конкретно по людям из акта, найденным Ивановым в НБР. Данные по одним и тем же категориям (арест, приговор) то приводятся, то не приводятся. Например, во множестве случаев приводится название приговаривающего органа, но не дата приговора - хотя она, конечно, в деле быть должна, хотя бы потому, что известен приговаривающий орган (1, 2, 3, 4; данные в книгах памяти те же). То есть изначальная (книжная) база данных по умолчанию неполна.

Так что вопрос о достоверности обеих версий базы данных и о возможности ошибок в ней вполне легитимный. Коль скоро мы имеем дело с базой данных, а не с оригиналами, и имеется противоречие, то по-хорошему надо прежде всего проверить оригиналы. К сожалению, это проблематично, так как они, вероятно, находятся в Донецке.

При условии, что записи книжной базы данных делались на основе АСД, в которых находились выписки из расстрельных актов, нельзя все просто списать на такую цепь случайных ошибок, благодаря которой в базе данных для имен из этого акта нет ни одной "верной" даты (14.11.1938), а есть только неверные. Такое совпадение очень маловероятно.

Тем не менее ошибка обработки возможна. Если выписки отсутствовали во всех делах по этому комплексу расстрелов, то в каком-то малом числе случаев обрабатывавшие дела люди на каком-то этапе обработки (необязательно при прямом чтении дел; вероятно, перед внесением в базу сначала делались какие-то обобщающие выписки и т. п.) могли принять за дату расстрела какую-то другую дату, так же, как были перепутаны даты приговоров и арестов. На отсутствие выписок в делах указывает отсутствие данных о приговоре в большинстве записей в базе данных. На причину, по которой они могли отсутствовать, указывают некоторые документы, которые мы рассмотрим ниже.

Если же предположить, что выписки об исполнении приговоров в делах все же были, но они в базе данных в большинстве случаев не появляются, то на этом разговор можно и заканчивать - такая база данных просто-напросто недостаточно достоверна, чтобы на ее основании делать какие-то выводы по рассматриваемой теме.

Собственно, поэтому проверка оригиналов и необходима, до этого исключать версию об ошибке базы данных нельзя. Тем не менее никто нам не может помешать рассмотреть и варианты объяснений, базирующиеся на презумпции противоречия именно в первичных документах.

Для этого надо углубиться в делопроизводственные процессы 1938-го года как в НКВД в целом, так и в УНКВД по Сталинской области в частности. Для начала пара цитат для иллюстрации того, как было порой поставлено делопроизводство Большого террора. Привожу отрывок из докладной военного прокурора Пограничных и Внутренних войск УССР Морозова Вышинскому и Кобулову от 17.12.1938, пропуская значительную часть деталей о бумажном апокалипсисе (Через трупы врага, на благо народа. «Кулацкая операция» в Украинской ССР 1937-1941 гг., 2010, т. 2, с. 573-578):

Расследованием по делу о вражеской деятельности бывшего начальника Житомирского УНКВД Вяткина устанавливается:
За время с 27 сентября по 3 ноября 1938 г. составлены 6 протоколов заседаний Тройки УНКВД, а именно: [...]
Ни один из этих протоколов не подписан ни составом Тройки, ни секретарем. [...]
Установлены десятки случаев расхождений в именах, отчествах, фамилиях, возрасте и т. п. осужденных; несмотря на это, решения Тройки приводились в исполнение лицами, коим это было поручено (и. о. нач. 1-го спецотделения ЗУБ и комендант У НКВД, лейтенант госбезопасности тов. ЛЮЛЬКОВ). Эти лица самовольно производили в документах исправления, «устраняя эту неточность». Результаты этих исправлений проверяются следствием.
Есть и более разительные случаи: в протоколе от 28 сентября 1938 г. под № 289 записан СВИНЦИЦКИЙ Франц Августович. Решение Тройки о СВИНЦИЦКОМ в протоколе не записано. Из акта о приведении в исполнение решений Тройки от 4.Х.1938 г. видно, что СВИНЦИЦКИЙ расстрелян.
Такой же факт установлен и по протоколу № 11 от 4 октября с. г. в отношении ТЫЧИНСКОГО Иосифа Константиновича.
Установлен ряд случаев, когда лица осуждались к расстрелу и после выполнения решений Тройки — снова осуждались к расстрелу.
Например, по протоколу от 28 сентября 1938 г. осужден по 1-й категории ШТЕК Александр Фортунатович, 2-го октября 1938 г. решение Тройки приведено в исполнение, а в протоколе от 3 октября тот же ШТЕК снова осужден по 1-й категории.
4-го октября 1938 г. по акту об исполнении решений Тройки значится, что ДЗЮБИНСКИЙ Клементий Иосифович, осужденный 28 сентября 1938 г., расстрелян, а 7 октября он снова осуждается к ВМН.
Больше того, установлен ряд случаев, что в одном и том же протоколе одно и то же лицо осуждается два раза.
Установлено несколько случаев, когда решения Тройки не приведены в исполнение, а лица, осужденные к ВМН, неизвестно где находятся.
7 октября с. г. по протоколу заседания Тройки осужден к ВМН — ИВАШКЕВИЧ Владимир Леонтьевич, рай[онный] прокурор Янушпольского района. Акта о приведении приговора в исполнение нет. Следствие выясняет, где находится ИВАШКЕВИЧ. [...]
Считаю необходимым предать суду: [...]
5. И. о. начальника 1-го Спецотделения УГБ УНКВД, — мл. лейтенанта госбезопасности ЗУБА за соучастие в составлении фиктивных протоколов заседаний Тройки, фиктивных актов об исполнении решений Тройки на заведомо умерших людей и т. п.
6. Коменданта УНКВД, лейтенанта госбезопасности ЛЮЛЬКОВА за те же преступные действия.
7. Начальника отделения 3-го Отдела, сержанта госбезопасности ГРИЦЫКА, одного из руководителей «Штаба Тройки» и практического исполнителя по оформлению указанных подложных документов.

Еще о Вяткине из доклада Вышинского Сталину и Молотову от 16.12.1938 (ГАРФ, ф. 8131, оп. 37, д. 118, л. 20):

... так ЦИММЕР Альберт умер 21-го июня 1938 г., дело его "рассмотрено" Тройкой 24-го сентября 1938 года, НАГРИЩЕНКО Алексей умер 8 июля 1938 г., дело его "рассмотрено" 3 октября 1938 г., ПАГЕЛЬ Густав умер 2 сентября 1938 г., дело его "рассмотрено" Тройкой 24 сентября 1938 г.

Это вряд ли было исключением. Из доклада первого секретаря ЦК КП(б)Б П. Пономаренко Сталину от 13.12.1938 (Улада і грамадства БССР у 1929-1939 гады. У дакументах Сакрэтнага аддзела / Асобага сектара ЦК КП(б)Б, 2019, с. 988):

Учет осужденных и арестованных в тюрьмах находится в исключительно хаотическом состоянии. Оправданных и амнистированных очень часто не могут найти и они продолжают сидеть и после оправдания. [...]
Только за последние два квартала 1938 г. в народные суды не доставили 85 человек, так как их нигде не могут найти. Из рапорта начальника 7 отделения 2 отдела УГБ НКВД УССР Баранова замнаркома внутренних дел УССР А. Кобулову про результаты проверки деятельности УНКВД по Каменец-Подольской области от 28.01.1939 (Реабілітовані історією. Хмельницька область, кн. 2, 2009, с. 432): Шепетовская следственная группа.
В производстве следственной группы имеется 62 следственных дела, по которым проходит 91 арестованный.
При проверке установлено, что в следственной группе имеется 5 арестованных — НЕМИРОВСКИЙ Томаш Иосифович (с 16 февраля 1938 г.), МАШИНСКИЙ Федор Степанович (с 17 февраля 1938 года), СМОЛЕНСКИЙ Петр Ульянович (с 9.III. 1938 года), БОГОСЛАВСКИЙ Вольцих Николаевич (с 9 марта 1938 года), ЮХИМЧУК Мария Ивановна (с 8 сентября 1937 года) — на которых следственных дел не имеется и где они находятся не установлено (можно предположить, что утеряны).
Кроме того, в следственной группе имеется 5 следственных дел, а арестованные АВРТЕЦКИЙ Владимир Матвеевич (с 4 июня 1938 года), ТРОЯН Михаил Архипович (с 7 мая 1938 года) и другие, не установлены в каких тюрьмах содержатся под стражей.

Вот как описывает делопроизводственные проблемы Алексей Тепляков:

Несмотря на очевидную свою важность, учёты и архивы местных органов ОГПУ-НКВД обычно содержались отнюдь не в должном порядке. В 1938 г. архив УНКВД НСО хранил материалы по Иркутской и Омской областям, Алтайскому и Красноярскому краям, которые не были переданы при образовании соответствующих управлений. В некоторых областях чекистские архивы пополнялись за счёт партийных: в октябре 1940 г. бюро Омского обкома ВКП (б) постановило передать отложившиеся в фондах обкома материалы Ишимского политбюро и Тюменской губЧК в оперативный архив УНКВД (296). Фактически УАО оставались на периферии начальственного внимания, часто получали слабых сотрудников и им практически не добавляли штатных единиц в годы террора, как это было с оперативными отделами. Начальник УАО УНКВД НСО Ф. В. Бебрекаркле показывал, что НКВД СССР в 1937–1938 гг. несколько раз увеличивал численность оперотделов, но отказывал в увеличении аппарата УАО, нагрузка на который очень возросла (297). Это, разумеется, очень сильно сказалось на качестве учёта и обработки документооборота, резко возросшего в период «массовых операций».
Впрочем, местные архивы и учёты находились зачастую в неудовлетворительном состоянии задолго до периода «массовых операций». Небрежное отношение к делопроизводству было характерно для всех периферийных органов ОГПУ-НКВД. [...]
«Большой террор» привёл чекистское делопроизводство в совершенно расстроенное состояние. Из акта о работе УАО УНКВД НСО от 13 января 1939 г. следовало, что в ходе «массовых операций» оперативный учёт оказался запущен так, что было невозможно установить, где находятся следственные дела. Картотека следственных дел, а их насчитывалось 60 тыс. (преимущественно групповых), была не единой, как предписывалось указаниями центра, а состояла из шести разделов: общесправочная, по делам, рассмотренным в особом порядке, по делам УРКМ, по жёнам врагов народа и др. По делам, рассмотренным в особом порядке, на тысячах карточек значились только фамилии, имена и отчества осуждённых, остальные были подробнее, но на 50 % оказались заполнены с браком. Сотни дел по правотроцкистскому заговору, военно-фашистскому заговору и др. крупным делам оказались зарегистрированы под одним и тем же номером, хотя одних так называемых линейных дел на «инонационалов» насчитывалось 1.520 и по ним проходило 11.033 чел. Чекисты отмечали, что ряд арестованных из-за такого учёта оказались фактически потеряны и сидели без допросов. Проверка показала, что некоторые следственные дела были утрачены, а отчётность, направлявшаяся в Москву, не соответствовала действительности (300).
В ходе «массовых операций» учёта дел-формуляров и агентурных разработок не велось совершенно, а также не были зарегистрированы архивные дела агентуры. Не было учёта репрессированных иностранцев, отсутствовал и учёт перебежчиков. У чекистов не имелось информации о политической ссылке: хотя у подавляющего большинства ссыльных срок закончился весной 1938 г., на их карточках не было отметок об окончании ссылки. Между тем, согласно приговорам, в Асиновском районе из 49 учтённых ссыльных к 1939 г. отбыли срок 45 чел., в Зыряновском из 34 чел. – 28, Кожевниковском из 30 чел. – 20, в Томске из 38 чел. – 24 и т. д. Вероятно, что значительная (если не основная) часть политссыльных была расстреляна, но в УАО материалов с мест об этом не получили. В результате в 1939 г. работники УАО запрашивали томских чекистов относительно закончившего отбывать срок ссылки поэта Н. А. Клюева, который был расстрелян ещё в октябре 1937 г. (301).
Аналогичным, если не худшим образом дело с учётно-архивным хозяйством тогда же обстояло и на Алтае. Врид начальника УАО УНКВД по Алтайскому краю Н. А. Михайлов был уволен 17 февраля 1938 г.; вскоре его ожидали арест и расстрел. Новым начальником М. И. Даниловым отдел был принят в «самом хаотическом состоянии», ибо вместо единой оперативно-справочной картотеки Михайловым были заведены три: картотека «кулацко-уголовного элемента», картотека на всех остальных арестованных, включавшая также часть карточек на «кулацко-уголовный элемент», и картотека, заведённая не по алфавиту, а по номерам следственных дел. Помимо трёх основных картотек, часть карточек находилась на столах сотрудников в маленьких ящичках. На большинство лиц, арестованных в Барнауле, учётных карточек не нашлось ни в одной из картотек, из-за чего навести справку об арестованном было почти невозможно.
Приняв дела, М. И. Данилов отметил, что в отделе совершенно отсутствуют учёт и движение следственных дел. Вместо учёта дел под собственным номером Михайлов учитывал их (как и Ф. В. Бебрекаркле) по «окраскам преступления», давая им единые номера: дела на участников ПОВ получили № 38181, «харбинцы» – № 24440, участники «право-троцкистской организации» – № 21671 и т. д., что совершенно запутало учёт. Карточки на осуждённых не имели отметок об осуждении и соседствовали с карточками на подследственных заключённых, не были учтены арестованные, находившиеся в тюрьмах УГБ УНКВД. Ежемесячная отчётность об оперативно-следственной работе управления представлялась в НКВД СССР с опозданием на 15–20 дней и не соответствовала положению на указанный период. Архив бывшего Барнаульского горотдела НКВД в хаотическом состоянии был свален в углу россыпью и тюками, без разбора и нумерации.

И т. д., и т. п.

Это позволяет скалибровать априорное понимание того, что было возможно в реальности и насколько это соотносится с фантазиями неосталинистов о делопроизводстве того периода.

Теперь необходимо привести довольно объемные выдержки из исследований и документов, которые, возможно, помогают объяснить ситуацию с актом. Поскольку большинство выводов я сформулирую лишь после предоставления данных, то, если не хотите сейчас читать длинную стену текста, можно сразу перейти к последней части.

---

Дважды расстрелянные? Часть 2: Хаос в делопроизводстве периода Большого террора в УНКВД по Сталинской области.

Теперь давайте посмотрим на то, что творилось в самом УНКВД по Сталинской области.

[6 документов добавлены 24.10.2021] Из сопроводительного письма начальника 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР В. Цесарского начальнику УНКВД по Донецкой области (в июне 1938 года разделена на Сталинскую и Ворошиловградскую) Д. Соколинскому к протоколу № 117 заседания двойки от 28.12.1937 ("Большой террор" в Украине: Немецкая операция..., с. 757-758):

Обращаю Ваше внимание, что Вами вторично представлены справки на ЭБЕЛЬ Карла Ивановича, осужденного ранее по протоколу № 84 от 13/ XII-[19]37 г. к расстрелу и на КРИСМАН Карла Карловича, осужденного ранее по протоколу № 33 от 14/XI-37 г. к расстрелу.
На ГЕЙДТ Даниила Данииловича решение не вынесено, так как возникло сомнение не идентичен ли он Гейдт Даниилу Данииловичу, приговоренному к расстрелу по протоколу № 84 от 13/XII-[19]37 г. (справка на него представлена при № 1110869/2/1 от 3/XII-[19]37 г.). В обеих справках на ГЕЙДТ Даниила Данииловича указаны одни и те же установочные данные и один и тот же № следственного дела, содержание же обвинительного материала разное. Прошу разобраться в путанице с этим делом и сообщить составлены ли обе справки на одно и тоже лицо и чем вызвано разноречие с обвинительным материалом.

Из сопроводительного письма Цесарского Соколинскому к протоколу № 125 заседания двойки от 30.12.1937 (там же, с. 774):

При № 1110001 от 11.12.37 г. Вами всего представлено 628 справок. 2-х справок против количества, указанного в Вашем отношении (630), не оказалось. При справках имелся только один список на 200 чел., на остальное количество обвиняемых списков не было.
[...]
на 4-х человек: КЕНИХ Э.Г., МЕЛЬ К.Э., РЕЙМАН К.И. и ЦЕЙГЕР Т.Т. справки Вами представлены вторично. Все четверо приговорены согласно протокола № 118 от 28.12.37 г. к расстрелу;
в отношении справки на ГЕПТИНГА Валентина Ивановича сообщите, не вторая ли это справка на ГЕПТИНА Валентина Ивановича, приговоренного к расстрелу по протоколу № 118 от 28.12.37 г.;
остальные 2 справки, представленные Вами на одно и то же лицо — ГЕЕРА Антона Иосифовича — разноречивы по содержанию. Прошу разобраться и сообщить, чем это разноречие вызвано.

Из сопроводительного письма Цесарского Соколинскому к протоколу № 146 заседания двойки от 10.01.1938 (там же, с. 846):

Обращаю Ваше внимание, что при № 1178541 от 23/XII–[19]37 г. Вами вторично представлены справки на 9 человек — АЙЗЛЕР Э.П., ЛЕЙС А.Г., ЛЮЦ В.Р., МАЙ В.Г., МАЙ О.Г., МАЛЕРВЕЙН Е.Ю., МАН Э.Ф., РОД Ф.Г. и ЦАЙГЕР О.Т., ранее осужденных по протоколу № 120 от 30/XII–1937 года и на 5 человек — ГИЗБРЕХТ А.А., КЛЕЙН Г.Г., МЕЛЬМАН Г.И., ШУМАХЕР В.Э. и ШУМАХЕР Д.А., ранее осужденных по протоколу № 125 от 30XII–1937 года.

Из сопроводительного письма Цесарского Соколинскому к протоколу № 172 заседания двойки от 15.01.1938 (там же, с. 869-870):

При указанном № вторично представлено 11 справок на лиц, приговоренных ранее к расстрелу: БЕККЕР А.Ф., БИЛЛЕР С.Н., БРАНТ И.Ф., БЕККЕР П.Ф., БРАНТ Ф.Ф., ВИХМАН А.П. И НИЦЕЛЬ К.А. — по протоколу № 84 от 13/XІІ–1937 г., БИЛЛЕР И.С., БИЛЛЕР С.С. И ШУЛЬЦ К.А. — по протоколу № 117 от 28/XІІ–[19]37 г. и ГОСС Б.В. — по протоколу № 125 от 30/XІІ– [19]37 г.
Вам уже несколько раз указывалось на недопустимость присылки справок на лиц, осужденных ранее по Вашим же представлениям. Вместе с тем, это явление до сих пор не прекратилось, а по Донецкой области приняло массовый характер. В данном случае имеет место представление справок на лиц, которых Вы давно должны были расстрелять согласно направленным Вам протоколам и предписаниям (№ 417564 от 17/XІІ–[19]37 г., № 450038 от 3/1–[19]38 г. и № 450063 от 5/1–[19]38 г.).
Выясните и сообщите в чем здесь дело. Примите, наконец, нужные меры, чтобы покончить с этим беспорядком и больше не включать в списки и альбомные справки, присылаемые в центр, т. н. «мертвых душ».

Из сопроводительного письма Цесарского Соколинскому к протоколу № 211 заседания двойки от 01.02.1938 (там же, с. 886):

Обращаю Ваше внимание, что Вами вторично прислана справка на КУЧ Я.А., осужденного ранее по протоколу № 84 от 13/ХІІ–1937 года к расстрелу.

Из письма вр.и.о. председателя Военного трибунала ХВО С. Романовского народному комиссару внутренних дел УССР Успенскому о направлении актов о приведении в исполнение приговоров (там же, с. 1043):

Военный Трибунал Харьковского Военного Округа неоднократно в течение четырех раз (отношения ВТ от 02.VI. с. г. № 0065, 05.VIII. с. г. № 00131, 31. VIII. с. г. № 00185 и 02.IX. с. г. № 0035937) просил Сталинское областное Управление НКВД выслать в Военный Трибунал ХВО акты или справки на приведение в исполнение приговоров ВТ ХВО над осужденными к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, — в количестве 91 человек.
Несмотря на то, что Сталинскому Областному Управлению НКВД об этом неоднократно напоминалось как устно, так и письменно, ВТ ХВО до сих пор этих актов или справок получить не может.
Ввиду того, что Военная Коллегия Верховного суда СССР неоднократно предлагает представить эти документы, — ВТ ХВО лишен возможности выполнить это предложение Военной Коллегии из-за неполучения ответа из Сталинского Областного Управления НКВД.
Военный Трибунал Харьковского Военного Округа просит Вас, т. Народный Комиссар, предложить Сталинскому Областному Управлению НКВД выполнить нашу просьбу и выслать эти документы в Военный Трибунал ХВО, без каковых заслушанные уже дела не могут считаться законченными.

Из отчета заместителя начальника 1-го спецотдела НКВД УССР Смирнова о следственной работе по данным 1-го Спецотдела, после 10 декабря 1938 г. (там же, с. 497-500):

4. В тюрьме г. Сталино содержится под стражей 130 чел., в основном ранее осужденных Тройками, дела которых подлежат пересмотру и направлению по подсудности в порядке приказа НКВД СССР № 00762-38 г., содержание которых под стражей совершенно не оформлено (нет ни постановлений органов, производивших аресты, ни санкций прокуроров). Эти заключенные в абсолютном большинстве содержатся под стражей с 1937 года (списки прилагаются) и прибыли в тюрьму г. Сталино из Артемовской и Мариупольской тюрем.
5. Из рапорта Нач. 1 Спецотдела УНКВД т. ЗУЙКОВА (копия прилагается), личной беседы с т. ЗУЙКОВЫМ и другими работниками 1 Спецотдела установлено, что:
а) до сих пор не сданы отделами УНКВД и горрайотделами полностью дела, рассмотренные в 1937-1938 гг. по Тройкам УНКВД и в особом порядке через НКВД СССР. Количество и фамилии обвиняемых, проходивших по несданным делам, вследствие хаотического состояния учета, до сих пор не установлены.
Недостает около 80 дел, подлежащих хранению в 1 Спецотделе, по коим справки были посланы в НКВД СССР для рассмотрения в особом порядке (альбомы). Обвиняемые, проходящие по этим делам, не осуждены и содержатся под стражей.
Списка указанных обвиняемых в 1-м Спецотделе нет.
б) выписки из решений Троек УНКВД и НКВД СССР (в особом порядке) за 1937 и 1938 гг. для исполнения в тюрьмы посылались несвоевременно. Так, например, в октябре и ноябре 1938 года были посланы выписки на 300 человек, осужденных в 1937 году. По тем же причинам в октябре и ноябре 1938 года приведено решений по 1-й категории в исполнение над 483 чел., из коих были осуждены в 1937 году — 279 чел. и в 1938 году — 204 человека.
В абсолютном большинстве при приведении приговоров в исполнение над указанными осужденными — актов о приведении приговоров в исполнение не составлялось (см. прилагаемую таблицу).
в) при приведении приговоров в исполнение над осужденными, указанными в п. «б», были установлены 18 случаев расхождения между данными, указанными в выписках решений и опросом самого осужденного. Вместо детальной проверки этих расхождений и изменений их путем вынесения дополнительного решения, составлялись акты и приговора приводились в исполнение.

(Под решениями НКВД СССР в особом порядке здесь имеются в виду решения "двойки" по национальным операциям.)

Напоминаю, что именно Зуйков подписывал вместе с Дерновым соответствующий расстрельный акт (и многие другие). Итак, здесь тот же хаос. Путаница с именами, недостача дел, затянувшиеся расстрелы.

А, да. Последний пункт выбивает табуретку из-под первого аргумента Иванова. В Сталинском УНКВД просто-напросто задерживали исполнение приговоров.

[Добавлено 24.10.2021] Это следует и из уже процитированного рапорта Зуйкова Чистову от 14.10.1938 об исполнении решений "двойки" о расстреле 86 человек, содержавшихся в тюрьме г. Артемовска ("Большой террор" в Украине: Немецкая операция..., с. 1082-1087). Большинство людей из списка были приговорены еще в 1937 году, самые поздние приговоры датируются февралем 1938 года. То же самое с рапортом Зуйкова Чистову от 25.11.1938 о расстреле 16 человек, большинство из которых приговорены в 1937 году, а самые поздние приговоры датируются апрелем 1938 года (там же, с. 1101-1102).

Но давайте забьем в аргумент еще пару колышков.

Во-первых, в той самой базе данных, которую использует Иванов, промежуток между приговором и указанным приведением его в исполнение бывает довольно значителен. Зотко был осужден 29.12.1937, якобы расстрелян 02.02.1938. Морозов, соответственно, 29.12.1937 и 05.03.1938, Богданович - 05.09.1938 и 22.09.1938. Все это не "немедленно".

Ну и есть другие примеры из практики. А. Тепляков, Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах, 2007, с. 17-20 (сноски в оригинале):

В 1937-1938 гг. тройка УНКВД по Новосибирской области не раз выносила решения о расстреле по групповым делам, «но осуждённые после этого длительное время допрашивались, так как следствие не было закончено, решение тройки в отношении этих лиц был приведено в исполнение через месяц и даже больше со дня его вынесения». По распоряжению начальника управления НКВД по Новосибирской области, некоторые из осуждённых к высшей мере заключённых на долгое время оставлялись в живых и использовались как свидетели обвинения, если соглашались оговаривать тех, кто отказывался признаться. Задним числом оформлялись расстрелы и тройкой УНКВД по Саратовской области. [...]
Быстрое окончание «Большого террора» после совместного постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17 ноября 1938 г. оказалось спасительным для значительного числа арестованных. Как показал на допросе бывший оперативник отдела контрразведки УНКВД по Запсибкраю Л. А. Маслов, к осени 1937 г. камеры в «особом корпусе» новосибирской тюрьмы № 1 были переполнены, а учёт арестованных - запутан. Некоторых это обстоятельство спасло: просидев забытыми под замком много месяцев, они пережили период массовых казней и вышли на свободу. В тюрьмах Ленинграда к середине ноября 1938 г. находилось 12.330 заключённых, из которых 2.529 были уже осуждены местной тройкой. Многие были приговорены к расстрелу, но уцелели благодаря ликвидации тройки и признанию её последних постановлений недействительными.

Таким образом, ни о каком универсальном исполнении приказа о немедленном расстреле не было и речи. Удивляться этому - все равно что удивляться, что люди крадут и убивают. Ведь это запрещено уголовным кодексом. А троек не было ни в УК, ни в советской конституции. Наверное, их не было вообще? Балаев - за! Такая вот детская логика.

Дальше о хаосе. Заместитель наркома УССР А. Кобулов всем начальникам УНКВД (16 разосланных экземпляров) 24.01.1939 о приведении в порядок документов об исполнении расстрельных приговоров (Великий терор на Хмельниччині: iсторико-краєзнавчий збірник (свідчення та документи), 2-е изд., 2004, с. 385):

Произведенной НКВД УССР проверкой выявлено, что документы об исполнении приговоров в отношении осуждённых НКВД СССР в Особом порядке и Особыми Тройками по 1 категории в ряде областных управлений НКВД УССР находятся в безобразном состоянии.
При приведении приговоров в исполнение некоторые УНКВД не составляли установленных актов, а ограничивались проставлением на предписаниях различных условных знаков ("кружочков", "крестиков", "птичек" и т. п.), значение которых известно только их авторам.
В УНКВД по Ворошиловградской области отсутствуют акты о приведении в исполнение приговоров по первой категории в отношении осуждённых в 1938 г. — 1231 чел., по Сталинской области на 483 чел.
В тех же областных Управлениях НКВД имели место случаи, когда по предписаниям о приведении в исполнение приговоров, посланным в другие УНКВД (по месту содержания арестованных), удовлетворялись получением справок по телефону о том, что приговор исполнен, не требуя письменных подтверждений.
Во многих УНКВД отсутствует контроль над приведением в исполнение приговоров. Так, в УНКВД по Днепропетровской области предписаний дано на значительно большее количество арестованных, чем было фактически осуждено. Также безобразно поставлено в большинстве УНКВД хранение материалов об исполнении приговоров: предписания, акты и переписка по ним хранятся в столах, деревянных шкафах, совершенно не обеспечивающих надлежащую сохранность и не гарантирующих от пропажи этих сугубо секретных документов.
Предлагаю:
1. Начальникам УНКВД лично проверить состояние и хранение документов о приведении в исполнение приговоров над осуждёнными по первой категории.
2. В пятидневный срок привести в надлежащий порядок все делопроизводство по исполнению приговоров.
3. Оформить в установленном порядке исполнения приговоров, по которым не были составлены акты.
4. Для хранения протоколов и документов по исполнению приговоров, снабдить 1 Спецотделения несгораемыми кассами или ящиками.
Об исполнении мне донести к 1 февралю с. г.

Почему возник такой хаос? Подробный ответ пусть дадут архивные исследования, тут же стоит упомянуть о том, что предшественник М. Я. Зуйкова на посту начальника 1-го спецотдела Я. В. Соломонович, арестованный 14.11.1938, был 25.05.1939 осужден на 3 года за халатное отношение к работе (В. Золотарев, В. Степкин, ЧК-ГПУ-НКВД в Донбассе: Люди и документы 1919 - 1941, 2010, с. 301). В чем оно, кроме иного, заключалось свидетельствовал он сам во время следствия - фальсифицировал статистические отчеты о репрессированных, в частности, перекрашивал "рабочих" в "кулаков" и "бывших людей".

[Добавлено 24.10.2021] В справке по следственному делу Соломоновича упоминается и запущенность учета по исполнению приговоров (благодарю за копию исследователя Э. Андрющенко; ГДА СБУ, ф. 16, оп. 31, д. 93):

В приказе переделать отчетность Соломонович обвинил начальника Сталинского УНКВД Чистова. Фальсификации подтверждаются анализом отчетов (В. Никольский, "Фальсификация органами НКВД социального состава репрессированных в УССР в 1937 – 1938 гг.", Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований, 2010, № 1, с. 21-32). Чистова в прегрешениях обвинял не только Соломонович, но и другие чекисты (Через трупы врага..., т. 2, с. 469-473; ср. протокол судебного заседания Военного трибунала войск НКВД Киевского округа по делу начальника УНКВД по Киевской области Алексея Долгушева, 24-27 февраля 1941 г., показания Долгушева о Чистове, Эхо большого террора, 2019, т. 2, кн. 2; Золотарев, Степкин, цит. пр., с. 41, 44-47, 471-481.)

[Добавлено 24.10.2021] Очень жестко по Чистову проходится справка о посещении замнаркомом ВД УССР Горлинским УНКВД Сталинской, Ворошиловградской и Днепропетровской областей 15-29 декабря 1938 года (привожу отрывок, за который благодарен исследователю Э. Андрющенко; ГДА СБУ, ф. 16, оп. 31, д. 93):

 

Здесь выдвигается обвинение в том, что под руководством Чистова "практиковались преступные методы допроса арестованных и фальсификация их показаний", упомянуты "подделка" сведений в следственных делах, "преступные методы рассмотрения дел" на тройке, искусственное конструирование "центров", "преступная практика ведения следствия", расстрелы заключенных после их запрета, фальсификация статистических отчетов. (Здесь же, кстати, подтверждается еще раз расстрел в октябре-ноябре 1938 года 279 человек, приговоренных еще в 1937 году.) По сути над Чистовым повисла смертельная опасность.

Так что пришлось оправдываться - и 31.01.1939 Чистов пишет очень длинное и очень жалостное письмо Берии ("Дорогой Лаврентий Павлович! К Вам, как к родному отцу, ближайшему соратнику Великого Сталина, обращаюсь за помощью, за справедливостью по отношению ко мне. Не дайте гнусным клеветникам врагам бессмысленно оборвать жизнь честного коммуниста, преданного партии до последнего вздоха..."; Золотарев, Степкин, цит. пр., с. 45, 471-481). И Чистова не тронули, только сняли с должности 01.02.1939, в марте он стал заместителем начальника Управления строительства Куйбышевского гидроузла, начальника Самарского ИТЛ НКВД, через 3 месяца стал начальником управления и ИТЛ (Золотарев, Степкин, цит. пр., с. 47, 333-335). Еще, во время ВОВ был взят в плен, был узником Штутгофа и Маутхаузена, потом загремел в Магадан по приговору ОСО МГБ, и хотя это уже совсем другая история, во время послевоенных разбирательств помощник военного прокурора Уральского военного округа писал (Золотарев, Степкин, цит. пр., с. 44-45):

При рассмотрении следственных дел на тройке Чистов умышленно фальсифицировал в пометках данные о служебном положении и национальной принадлежности обвиняемых, путем умышленного сокрытия служебного положения и образования обвиняемых. Чистов проталкивал на тройку дела на арестованных инженеров, неподсудных тройке, и приговаривал их к высшей мере наказания. С целью более свободного осуществления своих преступных планов Чистов неоднократно проводил заседания тройки в отсутствии секретаря обкома КП(б)У и прокурора, а протоколы заседаний оформлял после приведения приговора в исполнение.

Так что Чистов был задействован в фальсификациях. И тут мы переходим к еще одному важному информационному кирпичику.

---

Дважды расстрелянные? Часть 3: Расстрелы осени-зимы 1938 года, оформленные задним числом.

Многие чекисты продолжали расстреливать приговоренных тройками уже после того, как это стало псевдоюридически невозможно из-за постановления СНК и ЦК от 17.11.1938, дополнительно разъясненного приказом НКВД № 00762 от 26.11.1938 (и телеграммой Берии от 22.12.1938). Чаще всего заметали следы. Снова Тепляков (там же, с. 92-93).

Расстрелы в конце 1938 г. в целом ряде регионов послужили способом спрятать концы в воду. Нарушая указание Москвы немедленно прекратить расстрелы с 15 ноября 1938 г., партийные и чекистские начальники тайком расстреляли фигурантов множества липовых дел, тем самым «подчистив» переполненные тюрьмы.
Третий секретарь Крымского обкома ВКП(б) А. Сеит-Ягьяев, будучи членом тройки НКВД, 25 и 26 ноября 1938 г. подписал несколько протоколов о расстреле большого количества людей, оформив их задним числом. Всего по спискам, оформленным и подписанным с 20 по 29 ноября, крымские чекисты расстреляли 822 человека, основная часть которых (770 чел.) оказалась уничтожена 28 и 29 ноября. Об этом стало известно, и в апреле 1939 г. секретаря исключили из партии за «грубейшее нарушение революционной законности». Но он остался на свободе (по крайней мере, ещё на год после изгнания из рядов) - в марте 1940 г. Комиссия партконтроля при ЦК ВКП(б) отложила рассмотрение апелляции Сеит-Ягьяева в связи с его неявкой на разбирательство. А вот начальник УНКВД по Крымской АССР Л. Т. Якушев-Бабкин, чьи преступления прикрывал Сеит-Ягьяев, был осуждён на 20 лет лагерей, в том числе за то, что непосредственно руководил (и участвовал) расстрелом 553 человек, казнённых после 15 ноября 1938 г. В годы войны Якушева благополучно амнистировали и вернули в НКВД.
В Киргизии замначальника отделения отдела контрразведки В. В. Куберский 6 декабря 1938 г. - по сговору с замнаркома НКВД Киргизии М. Б. Окуневым, который написал фиктивный, датированный задним числом приказ начальнику Каракольского горотдела НКВД, - привёл в исполнение в г. Караколе решение тройки о расстреле 150 осуждённых. Окунев был осуждён 15 апреля 1940 г. «за производство необоснованных арестов и извращение революционной законности» к высшей мере; что касается Куберского, то ему расстрел в 1939 г. заменили на 10 лет заключения, и по состоянию на 1954 г. он был начальником стройуправления в Карелии. Есть сведения, что начальник УНКВ Д Немцев Поволжья И. 3. Рессин также проводил задним числом после 15 ноября расстрельные решения тройки, но уже 19 ноября 1938 г. он был арестован и затем осуждён к высшей мере наказания. Начальник УНКВД по Иркутской области Б. А. Илюченко-Малышев был арестован в январе 1939 г. и два с половиной года спустя осуждён к расстрелу как участник «заговорщицкой организации» и активный участник массовых репрессий (в частности, «вопреки правительственному указанию от 15.XI и 17.XI 1938 г. продолжал приводить приговора в исполнение на лиц, ранее осуждённых на тройке к ВМН»). Возможно, и упоминавшийся выше массовый расстрел в январе 1939 г., осуществлённый читинскими чекистами, был способом избавиться от ненужных свидетелей...

(Датируя акты 28-29 ноября, можно было сослаться на задержку поступления приказа от 26.11.1938 на 2-3 дня.)

Из справки наркома внутренних дел Крымской АССР Каранадзе от 03.03.1939 (Реабилитированные историей. Автономная республика Крым, кн. 1, 2004, с. 79-80): Во время работы последней тройки НКВД Крымской АССР, за период с сентября по ноябрь м-ц 1938 г., со стороны Якушева, быв. наркома внутренних дел Крымской АССР, были допущены незаконно преступные действия:
1. Во время заседания тройки НКВД Крыма, членами Тройки — секретарем обкома ВКП(б) т. Сеит-Ягья, быв. прокурором Крыма т.Щербань и председателем Тройки Якушевым выносились по некоторым делам решения: «доследовать», «заключить в ИТЛ», которые Якушевым после решения ЦК ВКП(б) и СНК от 17 ноября 1938 г. самим лично, без согласования с другими членами, были исправлены на 74 чел. в сторону увеличения срока заключения в ИТЛ и замены решения «доследовать» на заключение в ИТЛ и к расстрелу, а именно:
а). Увеличен срок заключения в лагере — 3 чел.
б). Замещению «доследования» заключением в ИТЛ — 31 чел.
в). Заменено «заключение в ИТЛ» и «доследование» — расстрелом — 40 чел.
Причем из числа 40 чел; по которым было исправлено решение на «расстрел» было фактически расстреляно после решения ЦК ВКП(б) и от 17 ноября 1938 года — 15 чел. Указанное выше было сделано вследствие того, что ни прокурор т. Щербань, ни секретарь Обкома ВКП(б) т. Сеит-Ягъя, подписывая подлинные протоколы тройки, на основании которых проводились решения не сверяли со своими записями в повестке на заседании тройки.
2. К 25 ноября 1938 года, т. е. уже после решения ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. о прекращении работы Тройки, вследствие того, что не были оформлены протоколы тройки и не подписаны членам Тройки Якушевым, Сеит-Ягъяевым, Щербань, не были приведены в исполнение решения Тройки на 1347 человек осуждённых. 26 ноября 1938 г., на основании телефонного распоряжения Якушева, находившегося в то время в Москве… были вызваны т. Щербань и т. Сейт-Ягъя для подписи протоколов, которые и подписали их за один вечер на 1347 чел., задним числом и без проверки со своими записями в повестках…
Сеит-Ягъя по решению Бюро Обкома ВКП(б) 28 апреля 1939 года снят с работы третьего секретаря обкома партии и исключён из рядов ВКП(б). По подписанным 26 ноября 1938 г. протоколам было расстреляно 737 человек, большая часть (519 чел), после возвращения Якушева из Москвы и его подписи под протоколами.

Из обзорной справки по делу № 21700 (арх. № 975044) по обвинению А. Наседкина, 27-29.11.1954 г. (Н. Илькевич, Фальсификация следствия органами госбезопасности в 1937-1938 гг. Методы и приёмы. Документы. Палачи и их жертвы, 2013, с. 40):

НАСЕДКИН арестован 29 января 1939 года на основании постановления от 18 декабря 1938 года, санкционированного быв.[шим] наркомом Внутренних дел СССР Берия и зам.[естителем] прокурора СССР РОГИНСКИМ. В постановлении указано, что НАСЕДКИН, будучи наркомом внутренних дел БССР, получив 28 ноября 1938 года приказ НКВД СССР № 0762, запрещающий приведение в исполнение приговоров с высшей мерой наказания – расстрелом, отдал приказ привести в исполнение приговора, датировав этот приказ 4 ноября 1938 года[,] в результате только по одному городу Минску было незаконно расстреляно 275 человек.

Из докладной прокурора БССР Новика первому секретарю ЦК КП(б)Б П. Пономаренко от 05.01.1939 (Улада і грамадства БССР..., с. 1005):

При дополнительной проверке установлено, что б. Наркомвнудел БССР Наседкин систематически допускал неприведение в исполнение решения Двойки НКВД СССР и Особой Тройки БССР над осужденными по 1-й категории.
По договоренности с НАСЕДКИНЫМ бывш. нач. 3 отдела НКВД БССР ГЕПШТЕЙН на лиц, осужденных по 1-й категории составлял особый список для оставления на неизвестное время, после чего лица, приговоренные по вышеуказанной категории, переводились в специальный корпус тюрьмы НКВД БССР, где подвергались систематическому избиению, истязанию и другим пыткам. В связи с тем к моменту получения приказа Наркома Внутренних Дел СССР тов. БЕРИЯ, запрещающий приводить в исполнение решения Двойки и Тройки, остались невыполненными решения на 109 человек.
Получив приказ тов. БЕРИЯ, НАСЕДКИН и СТОЯНОВСКИЙ, убедившись, что приказ запрещает приводить в исполнение решения Двойки и Тройки и, боясь ответственности за неприведение в исполнение над осужденными по 1-й категории, решили за несколько дней привести в исполнение решения над всеми арестованными, осужденными ранее. С этой целью СТОЯНОВСКИЙ и нач. 1-го Спецотдела РОЗКИН дали указание начальникам Управлений НКВД Могилевской, Витебской и Полесской областей привести в исполнение решения Двойки и Тройки над осужденными по 1-й категории и содержащихся в тюрьмах этих областей.
Во исполнении распоряжения СТОЯНОВСКОГО и РОЗКИНА, Витебский Областной отдел НКВД привел в исполнение решения в отношении 25-ти осужденных, при чем акт составил 22 ноября 1938 года, а решения были приведены в исполнение только 2-го декабря 1938 года. Аналогичное явление имело место в Могилевской и Полесской областях. В настоящее время СТОЯНОВСКИЙ и РОЗКИН арестованы. Считаю, что за указанное преступление также должны быть привлечены к уголовной ответственности начальник Витебского отдела НКВД Могилевского и Полесского, ибо они также совершили тягчайшее преступление.

Из уведомления военной прокуратуры войск НКВД Белорусского округа от 30.04.1939 об опротестовании приговора Военного трибунала (там же, с. 1005):

В январе м-це 1939 г. была арестована и предана суду ВТ группа работников НКВД БССР: пом. наркома Внутренних дел БССР СТОЯНОВСКИЙ, нач-к 1-го Спецотдела НКВД БССР РОЗКИН, нач-к Могилевского Облотдела НКВД ЯГОДКИН, нач-к Полесского Облотдела КАУФМАН, нач. Витебского Облотдела НКВД РЯДНОВ, его заместитель ВЛАСОВ и нач. 3-го отд. Витебского Обл. отдела НКВД ЛЕВИН.
Указанные лица после получения решения ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17.Х1-38 и приказа НКВД СССР за №00762 от 26.Х1-38 г. расстреляли 371 чел., решения в отношении которых были отменены и дела подлежали доследованию. Для сокрытия своих преступлений они составляли фиктивные акты о применении ВМН к осужденным задними числами.

Из докладной заместителя наркома внутренних дел БССР Решетникова Пономаренко от 13.03.1939 (там же, с. 1025):

ЩУРОВ Н. Г., 1907 г. рождения, чл. ВКП(б) с 1928 г., уроженец г. Горки БССР, будучи на руководящей работе в органах НКВД на протяжении 1937–1938 гг. грубо нарушал рев. законность, допускал истязания и исключительный садизм во время допроса арестованных, заставлял таким образом давать вымышленные показания.
ЩУРОВ, будучи начальником Оршанского горотдела НКВД, незаконно привел в исполнение приговора над 14-ю осужденными, вопреки приказа НКВД СССР №00762 от 26.ХІ-1938 г., оформив приговора об исполнении прошедшими датами.

Из справки особоуполномоченного НКВД БССР ст. лейтенанта ГБ Киселева от 15.09.1939 (там же, с: 1025-1026):

ЩУРОВ Николай Георгиевич, будучи нач. Оршанского горотдела НКВД совместно с б. зам. нач. УНКВД по Витебской области ВЛАСОВЫМ (осужден) 2-го декабря 1938 года вопреки приказа НКВД СССР №00762 привели в исполнение отмененные приговора к ВМН над 15-ю осужденными.
В целях скрытия своих преступных действий Щуров и Власов акты об исполнении приговоров оформили путем подлогов прошедшими датами, т. е. 21 ноября 1938 г.

Подробнее о витебской истории. Из докладной записки Новика Пономаренко от 31.12.1938 (там же, с. 994; сравнение текста с печатным вариантом, предоставленным А. Дюковым, показало небольшие различия, неважные в данном контексте; будет проверено по оригиналу):

29 декабря 1938 года прокурор Витебской области тов. ГУРВИЧ получил сведения, что УНКВД по Витебской области, имея в конце ноября 1938 года распоряжение Наркома Внутренних Дел Союза ССР тов. Берия о приостановлении исполнения постановлений на осужденных внесудебным порядке к ВМН, в ночь с 2 на 3 декабря привело в исполнение постановления в отношении 25-ти человек осужденных. Этим самым грубо нарушил директиву Наркома Внутренних Дел СССР тов. БЕРИЯ, основанную на директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР.
Произведенной проверкой прокурором области установлено:
1) 2-го декабря 1938 года приведены в исполнение постановления в отношении 25-ти человек (22 взято в тюрьме комендантом СОКОЛОВЫМ 2-го декабря, список хранится в Облпрокуратуре, 1 из Витебской психиатрической больницы, 1 из внутренней тюрьмы УНКВД и 1 привезен из района).
2) Для того, чтобы скрыть следы преступления, акт о приведении в исполнение постановления Тройки составлен датой 22 ноября 1938 года.
3) 1-го декабря приведено в исполнение постановление в отношении одного человека.
4) За психическим больным ездил сотрудник УНКВД ОВЧИННИКОВ, его направила сотрудник ПОПКОВА, сказав: «если в тюрьме не будет, то поезжайте в больницу без отношения» (показания коменданта СОКОЛОВА).
При исполнении присутствовал начальник УНКВД РАДНОВ.
Кроме того, прокуратура располагает некоторыми сигналами, что в Орше, якобы имел место аналогичный случай, в частности, для этой операции выезжал зам. нач. УНКВД по Витебской области ВЛАСОВ. По этому сигналу мною сделано распоряжение прокурору Витебской области тов. ГУРВИЧУ проверить.
Мною поставлен вопрос перед Наркомвнуделом БССР о немедленном аресте виновных и привлечении их к уголовной ответственности.

Из справки Цанавы на Ряднова от 07.01.1939 (там же, с. 995):

1. Начальник Витебского Областного Управления НКВД, капитан гос. безопасности РЯДНОВ 2 декабря 1938 г. привел в исполнение приговора Тройки к ВМН на 25 человек, причем акты о приведении приговоров в исполнение оформил задним числом, т. е. 22 ноября 1938 г., чем РЯДНОВ совершил подлог.
2. Начальник Областного Управления НКВД РЯДНОВ, получив список от Народного комиссариата внудел БССР арестованных, “подлежащих перевозке из Витебской тюрьмы в Минскую”, где не было указаний о приведении ВМН над арестованными, поверил словесному распоряжению бывш. пом. наркома Внудел БССР СТОЯНОВСКОМУ и всех перечисленных в списке арестованных расстрелял , хотя указанные в списке арестованные и были приговорены к ВМН, но у РЯДНОВА формальных оснований для приведения в исполнение приговоров не было.

Из заявления начальника 3-го отделения УНКВД по Витебской области Левина (там же, с. 996-998):

29-го ноября 1938 г. я находился в служебной командировке в гор. Минске. Я вместе с быв. начальником УНКВД по Могилевской области ЯГОДКИНЫМ, быв. начальником ДТО ГУГБ НКВД по Белорусской ж.д. МОРОШЕКОМ в этот день обедали у быв. начальника 4-го отдела НКВД БССР ЕРМОЛАЕВА.
За обедом ЯГОДКИН нам всем сообщил, что в этот же день примерно около 17 час. вечера, в кабинете быв. пом. наркома Внутренних Дел БССР СТОЯНОВСКОГО им было созвано совещание всех начальников УНКВД БССР, причем также розыскивали быв. начальника УНКВД по Витебской области РЯДНОВА, но он в то время уже выехал в Витебск.
На этом совещании СТОЯНОВСКИЙ дал установку привести в исполнение приговора над осужденными по 1-й категории, которые по тем или иным причинам не были своевременно приведены в исполнение.
Акты надо было оформить задним числом, так как по словам Ягодкина, 29-го ноября 1938 г. в Наркомате был получен приказ НКВД СССР об отмене приведения приговоров в исполнение, с последующей передачей дел в суд. Я лично с этим приказом ознакомился только лишь 3-го декабря 1938 г. в Витебске.
ЯГОДКИН также добавил, что, согласно приказания СТОЯНОВСКОГО, он немедленно выезжает в Могилев для приведения приговоров в исполнение, заявив, что СТОЯНОВСКИЙ обещал позвонить там начальникам периферийных органов, которые по тем или иным причинам не смогли быть на этом совещании. Это относилось к тем начальникам органов, у которых содержались арестованные, осужденные к расстрелу.
Примерно около 21 часа 29 ноября 1938 г. я, будучи в Наркомате, решил зайти к быв. начальнику 1-го Спецотдела НКВД БССР РОЗКИНУ и узнать в чем дело. Последний тут же меня предупредил, что я получу список осужденных к расстрелу, с которым я должен немедленно выехать в Витебск, где этот список передать для немедленного исполнения быв. начальнику УНКВД РЯДНОВУ, и на словах передать ему приказ быв. наркома НАСЕДКИНА, что акты должны быть оформлены примерно 22–24 ноября 1938 г.
Списки эти с указаниями для периферий уже были приготовлены, так как РОЗКИН ожидал только прихода СТОЯНОВСКОГО с тем, чтобы их подписать.
Примерно около 23-х часов 29-го ноября 1938 г. я был вызван в кабинет СТОЯНОВСКОГО. Последний повторив мне сказанное ЯГОДКИНЫМ и РОЗКИНЫМ, приказал немедленно выехать в Витебск и обо всем передать РЯДНОВУ. В беседе я заявил СТОЯНОВСКОМУ, что нами из числа ранее приговоренных к расстрелу оставлены 5–7 наиболее видных преступников для дальнейшей работы над ними. СТОЯНОВСКИЙ приказал этих лиц тоже расстрелять. Впоследствии оказалось, что все они были непосредственно вставлены в список 1-м Спецотделом. Отдавая эти распоряжения СТОЯНОВСКИЙ заявил мне, что имеются указания о приведении в исполнение приговоров над всеми осужденными по 1-й категории. Он также сказал, что по существу нашей беседы он позвонит по телефону РЯДНОВУ.
[...]
2-го декабря 1938 г. я оба списка с приложенным к ним указанием вручил быв. зам. нач. УНКВД ВЛАСОВУ и, согласно полученных установок от СТОЯНОВСКОГО и РОЗКИНА, разъяснил ему порядок составления актов.
После этого РЯДНОВ звонил по телефону СТОЯНОВСКОМУ и последний полностью подтвердил ранее данные мне приказания, санкционировов приведения приговоров в исполнение.
О наличии приказа НКВД СССР о приостановлении приведения приговоров в исполнение, я ВЛАСОВУ не сказал. Сделал я это безо всякого злого умысла, так как был глубоко убежден, что он, а равно и РЯДНОВ, о наличии этого приказа были уже осведомлены.
Это подтверждается следующим:
1. Обещанием СТОЯНОВСКОГО позвонить РЯДНОВУ по телефону, о чем мне еще ранее говорил ЯГОДКИН.
2. Оформление актов задним числом.
3. Предписанием, подписанным СТОЯНОВСКИМ, в котором он предлагал сообщить причины невыполенения его указаний о присылке актов над осужденными по 1-й категории, поименованными в прилагаемых к предписанию списках.
Никакие акты за УНКВД до этого не числились, так как приговора над осужденными по 1-й категории начиная с июля м-ца 1938 года приводились в исполнение только в Минске, куда мы все время отправляли арестованных, осужденных к расстрелу.
[...]
Все изложенное выше смягчает мою вину, которую я не скрывал и не скрываю в том, что я нарушил постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17/Х1-38 года и приказ НКВД СССР, к этому вопросу я отнесся исключительно легкомысленно и проявил политическую близорукость, совершенно не ставя перед собой каких-либо корыстных намерений. Ни один из перечисленных выше ответственных работников НКВД Белоруссии, которым я рассказывал о полученном мною от СТОЯНОВСКОГО приказании, даже не намекнул на необходимость заявить об этом в соответствующие партийные органы. Это тоже на меня повлияло, потому что они это приняли как вполне законную вещь, которую надо немедленно привести в исполнение. Я это ни от кого не скрывал, так как был уверен, что о нарушении приказа НКВД СССР известно всему остальному руководящему составу НКВД БССР

Все то же самое см. в заключении по следственному делу Ряднова от 03.09.1939 (там же, с. 1001).

Об уже упомянутом Вяткине (В. Хаустов, "Новый заговор в НКВД", в: Чекисты на скамье подсудимых, 2017, с. 64):

Например, в Житомирской области были выявлены факты, когда начальник управления Вяткин приводил приговоры в исполнение по решениям особой тройки на основании никем не подписанных протоколов заседаний, проводил расстрелы, оформляя их задним числом, поскольку решением Политбюро ЦК ВКП(б) работа особых троек приостанавливалась с 16 ноября 1938 г. На момент приостановления работы тройки неподписанными оказались решения на 2178 человек. Однако приговоры не были приведены в исполнение только над 20 осужденными [ЦА ФСБ России АСД Н-13706. Л. 18.]. Такие же факты отмечались во многих регионах.[Добавлено 24.10.2021] Наконец, в уже упомянутой справке Горлинского есть целый раздел, посвященный исполнению запрещенных уже расстрелов по указанию Чистова в Сталинском УНКВД.

---

Дважды расстрелянные? Часть 4: Гипотеза.

Давайте кратко подытожим все вышеизложенное (дополнено 24.10.2021):

• к концу Большого террора в некоторых УНКВД царил бюрократический хаос, от потери дел до появления уже расстрелянных в новых протоколах троек;
• в Донецком УНКВД, из которого позже выделилось Сталинское УНКВД, присылка в Москву справок на "мертвых душ" - людей, уже ранее осужденных двойкой к расстрелу - приняла "массовый характер";
• после директивы ЦК И СНК от 15.11.1938, приостанавливавшей рассмотрение всех дел тройками, в военных трибуналах и в ВКВС, и постановления ЦК и СНК от 17.11.1938 отменявшего тройки и массовые операции, в немалом количестве УНКВД задним числом оформлялись фиктивные приговоры троек и/или расстрелы по приговорам троек и двойки;
• в Сталинском УНКВД по указанию Чистова приговоры приводились в исполнение и после получения 16.11.1938 директивы ЦК и СНК от 15.11.1938, и после получения 20.11.1938 постановления ЦК И СНК от 17.11.1938;
• в Сталинском УНКВД учет приговоренных тройками и двойкой находился в "хаотическом состоянии", включая недостающие дела, невозможность определить фамилии проходящих по этим делам;
• в Сталинском УНКВД многие заключенные находились в заключении в течение многих месяцев даже без оформленных арестов;
• в Сталинском УНКВД выписки из решений троек и двойки посылались для исполнения приговоров несвоевременно, сотни людей, приговоренных к расстрелу в 1937 году, были расстреляны лишь осенью 1938 г. (что автоматически объясняет временной разрыв между приговорами и казнями в примерах Иванова); в частности, в октябре и ноябре 1938 года были расстреляны с задержкой не менее 279 человек, осужденных тройками и двойкой в 1937 году и не менее 204 человек, приговоренных в 1938 году;
• в Сталинском УНКВД по значительному количеству расстрелов не были составлены акты (расстрелы иногда помечались на предписаниях с помощью символов, которые не всегда можно было легко интерпретировать) и в 1939 году было предписано эти акты составить post factum за пять дней (но вовсе не факт, что выписки из таких актов были затем помещены в индивидуальные дела); в частности, для расстрелянных с задержкой в октябре и ноябре 1938 года, упомянутых в предыдущем пункте, "в абсолютном большинстве" акты не были составлены своевременно;
• в Сталинском УНКВД и бывший начальник 1-го Спецотдела Соломонович и начальник УНКВД Чистов были замешаны в фальсификации данных для официальных отчетов, по указанию Чистова производились фальсификации в следственных делах;
• Чистову, в отличие от Соломоновича, в 1939 году все по большому счету сошло с рук после обращения к Берии.

С какими сценариями (при допущении противоречий в первичных документах, а не вполне возможных ошибок базы данных, о чем смотрите во вводной части) совместима такая ситуация? Не претендуя на перечисление всех из них, вот парочка. Начнем с более сложной, с подвариантами.

1а. После выхода директивы от 15.11.1938/постановления от 17.11.1938 Чистов решает расстрелять какую-то группу узников, давно приговоренных к расстрелу. Часть из них расстреливают и оформляют как минимум один акт задним числом (но этот процесс до конца не доводится в связи со стремительно повышающимся риском из-за увеличивающегося внимания контролирующих органов).

либо:

1б. Вступивший 07.09.1938 в должность начальника 1-го Спецотдела Зуйков, разгребает хаос, оставленный предшественником; возникает идея начать расстрелы сотен давно приговоренных, но не расстрелянных заключенных. Часть из них расстреливают 14 ноября и оформляют соответствующий акт (но этот процесс до конца не доводится в связи со стремительными изменениями после 17.11.1938).

(На подобного рода версии намекает тот факт, что в этом акте скопом числятся давно приговоренные люди.)

2. На какую-то часть расстрелянных в 1938 г. акты не были оформлены (о чем сообщает доклад Смирнова), что надо было как-то исправить (с точки зрения учета; потому что Чистов мог нести часть вины за задержку; и т. п.) и в акты о реальных расстрелах решают постепенно добавлять уже давно расстрелянных людей, акты на которых пока еще не были оформлены.

3. Из-за бюрократического хаоса в 1-м спецотделе (недостача дел и других документов, оформление части расстрелов в качестве символов на предписаниях, которые затем частично неверно интерпретировались) как минимум в акт о расстреле от 14 ноября попадают, в том числе, люди, на которых акты о расстреле были составлены ранее.

4. До полного конца аферу довести не удается, но, в отличие от многих других УНКВД, в Сталино афера не раскрывается, поскольку Чистова решают не трогать и лишь переводят его на другую должность.

Этот комплекс гипотез предполагает преступный (с точки зрения контролирующих органов) сговор Чистова, Зуйкова и Дернового.

Можно сделать и иное, хотя в общем похожее предположение.

1. Как мы уже видели, после доклада Зуйкова Смирнову оказалось, что акты на сотни людей, расстрелянных в октябре-ноябре 1938 года в Сталинском УНКВД, составлены не были, А. Кобулов приказал создать акты в течение 5 дней. Вероятно, было принято решение о составлении актов о расстреле задним числом, если же реальные даты расстрелов было сложно восстановить, ограничились условной датой (фиктивных дат НКВД не боялось, чего стоят инструкции о вранье родственникам репрессированных о судьбе и дате смерти расстрелянных).

2. Из-за бюрократического хаоса в 1-м спецотделе Сталинского УНКВД (см. выше) как минимум в акт о расстреле от "14 ноября" попадают в том числе люди, на которых акты о расстреле были составлены ранее.

В данном случае речь идет уже не о преступном сговоре Чистова и других, а об особенностях исполнения вполне осмысленного решения вышестоящих органов.

Если бы у нас не было довольно подробной информации о, мягко скажем, нездоровой ситуации с расстрельным делопроизводством в Сталинской области в частности, и во многих других УНКВД в целом, подобные гипотезы были бы гипотезами ad hoc, но приведенные документы показывают, что ничего невероятного в приведенных сценариях не было. Наоборот, давайте честно: именно создание в краткие сроки расстрельных актов задним числом без каких-либо ошибок при условии делопроизводственного хаоса чрезвычайно маловероятно.

Естественно, изыскания стоит продолжить. Например, надо посмотреть, есть ли предписание, по которому исполнен акт и каким числом оно датировано, имеются ли имена восьми человек в расстрельных актах за соответствующие дни, указанные в базе данных. Возможно, новые документы помогут дать какие-то другие объяснения или отбросить какие-то из гипотез.

А пока что все перечисленные сценарии - и возможная ошибка при составлении базы данных, и комплекс гипотез, связанный с внесением людей в акт задним числом (полностью или частично) - остаются "в силе" как вероятные объяснения. Если появятся новые данные, то о них мы еще поговорим в этом блоге.

---

Errare humanum est.

Как я уже писал во введении, Иванов не любит утверждения о том, что он называет документы фальшивками и такую его позицию честной не назовешь. Интересно, однако, что в ролике "31 июня..." Иванов приоткрывает личико и сообщает, что фальшивки могуть быть изготовлены специально с ошибками, чтобы в случае привлечения к уголовной ответственности сослаться на них и сказать: "Мы ж прикалывались просто, где вы взяли эту бумажку, я думал ее выкинули в тот же день", либо чтобы заявить, что фальсифицировать заставили, а ошибки внесены намеренно с целью их разоблачения. Отсюда следуют два вывода: во-первых, Иванов, как бы он ни утверждал обратное, именно пытается доказать - пусть и слегка (очень слегка) завуалированно - что рассматриваемые документы - фальшивки. А это - полная невменяемость; ладно расстрельные акты или документы, упоминающие тысячи расстрелянных, но что тратить время и силы на подделку безобидных аттестаций, анкет и автобиографий, которые пытается поставить под сомнение Иванов, смысла нет - в комментариях не нуждается. Во-вторых, он своим "объяснением" сам же и подтверждает, что каких-либо вменяемых, вероятных, объясняющих что-то альтернатив подлинности рассматриваемых документов у него просто нет.

Иванов постоянно высмеивает объяснения противоречий в документах ошибками. Почему - непонятно. Человеку, как известно, свойственно ошибаться. После всех приведенных примеров ничтожность такого приема должна была уже стать очевидной. А что такого рода "аргумент" исходит от персонажа, ролики которого по теме состоят из ошибок более чем наполовину - довольно забавно.

Ну, и хотелось бы последовательности. Без "Это Другое™". Если принять "аргументы" неосталинистов, то они должны распространяться на историографию в целом, а не только на тщательно отобранные ее области.

[Добавлено 29.10.2021] Если ошибки в архиве украинского КГБ должны свидетельствовать о фейках, то что можно сказать о документах из Центрального архива Министерства Обороны РФ о герое ВОВ Дмитрии Даниловиче Манькове, которые доступны в базе данных Память народа?

Вот смертный приговор бывшему командиру 407 истребительно-противотанкового полка Д. Д. Манькову 1942 года (ЦАМО, ф. 58, оп. 18001, д. 324):

Согласно приговору, Маньков родился в 1905 году в деревне Вяльки Почепского района "Дрогобычской области" (хотя эта деревня на момент написания документа находилась в Орловской области), в РККА с 1931 года.

И действительно, его имя находится в списке военнослужащих, приговоренных к ВМН, приговоры в отношении которых исполнены с 10 августа по 20 ноября 1942 года (ЦАМО, ф. 58, оп. 818883, д. 784; для самого списка даются первый и последний листы):

В этом списке область, где находилось место его рождения, указана верно. Указан и военкомат, призвавший его в РККА: РВК "Дрогобычинской обл." (чего, по очевидной причине, в 1931 году быть не могло).

Несмотря на свой задокументированный расстрел, Маньков продолжает жить, служить и получать награды. Согласно картотеке награждений из ЦАМО (шкаф 55, ящик 18), он получил орден Отечественной войны I степени 06.04.1944, орден Красного Знамени 20.05.1944, медаль "За боевые заслуги" 06.11.1945. В картотеке указан его год рождения (1905), место рождения (Вяльки), дата призыва в РККА (1931).

Взглянем на наградной лист, приложенный к приказу о награждении орденом Красного Знамени (ЦАМО, ф. 33, оп. 690155, д. 3970):

Теперь Маньков - командир 845 Краснознаменного артиллерийского полка. Это тот самый Маньков 1905 г.р., призванный в 1931 году, правда здесь призывающий военкомат уже - "Орловский РВК города ОРЛОВ".

Теперь взглянем на наградной лист, приложенный к приказу о награждении орденом Отечественной войны I степени (ЦАМО, ф. 33, оп. 690155, д. 2307):

Здесь опять нет ошибки в месте рождения (Вяльки в Орловской области), но зато назван уже третий военкомат, призвавший Манькова в 1931 году - Новороссийский горвоенкомат.

По логике секты Иванова здесь мы имеем перед собой очевидные фальшивки. Ведь разве может идти речь об обычных делопроизводственных ошибках (хи-хи, ха-ха)? Но понятно, что заявление об этом не только оскорбило бы память героя ВОВ, ветерана-орденоносца Дмитрия Даниловича Манькова, но и было бы просто абсурдным. Ошибки объясняют все противоречия в этих документах.

Теперь проведем мысленный эксперимент и представим себе видеоблогера-неонациста, который захотел бы обелить Гитлера уже знакомыми нам методами. Его видео, конечно же, процентов на 80 состояли бы из сарказма и насмешек, перемежаемых образами глубоко любимого им усатого вождя. В ход пошли бы и ныне дискредитированные байки и преувеличения, которыми была полна пресса во время войны и какое-то время после нее, и ошибки разных официальных комиссий (может быть он посмеялся бы над завышенными советскими оценками жертв Аушвица и Майданека, как неосталинисты смеются над завышенными оценками жертв Большого террора и ГУЛАГа - "дадада, сто миллиардов убитых лично Гитлером", мог бы сказать подонок). Конечно, блогер-неонацист попытался бы обгадить тех или иных бывших узников концлагерей, намекая, что не зря их туда отправили; посмеялся бы над реальными и мнимыми абсурдными деталями свидетельских показаний; сослался бы на нахождение архивов нацистов в руках их врагов в течение десятилетий и невозможности доверять им; в общем, все как всегда. Но, конечно, все свои прыжки да ужимки защитник диктатора сопроводил бы "фактическим материалом" в виде противоречий в советских и нацистских документах по теме.

Вот как мог ли бы выглядеть его липкие мыслишки, которые здесь приводятся чисто для иллюстрации такого рода "методологии" (дополнено 29.10.2021):

Как же так?! Советский корреспондент пишет отчет об освобождении Аушвица 25 января 1944 года, тогда как советские войска вошли в лагерь лишь 27 января 1945 года? Ну у этих и не такое возможно. Ведь в их военных отчетах к ним в 'ночь с 30 на 31 июня' может прийти подкрепление, а награды выдаются ими и 31 июня, и 31 сентября, и 31 ноября, и 31 апреля, и 30 февраля, или же человеку, который, согласно другим документам, был расстрелян годы назад, и вообще был призван в РККА в одном и том же году тремя разными военкоматами, один из которых в тот момент вообще не мог находиться в СССР, так чего уж там удивляться? 🙄
И чего стоят эти сомнительные документы, обнаруженные при сомнительных обстоятельствах, если в них в Аушвице посреди июля два дня подряд идут отчеты, датированные июнем, а восстание зондеркоманды 7 октября 1944 года датируется сентябрем? И как получилось, что в знаменитом докладе Шталекера (в том самом, где карта с гробиками) в число еврейских жертв в Даугавпилсе (1134) прокрался лишний ноль и число их увеличилось на порядок (11034)? Не могли предоставить доказательства поубедительнее? 😕
В ванзейском протоколе мало того, что Сербия находится среди неоккупированных территорий, хотя захвачена девятью месяцами ранее, так еще в неоккупированной зоне Франции числятся 700000 евреев, вместо 170000, как в источнике, на который полагался протокол. За счет этой суммы и появилась знаменитая цифра "11 миллионов европейских евреев", которая упоминается еще в нескольких нацистских постванзейских документах.
Так называемые историки 🤣 считают, что это могла быть ... ну, вы поняли ... просто ошибка 😆 - мол, в статистическом источнике для протокола только после цифры "170000" стоит дефис и точка под ним; при подготовке черновика, при беглом чтении и переписывании данных источника кто-то может быть принял это сочетание за еще одну цифру и ошибочно написал нуль, что дало число 1700000, которое при дальнейшей обработке черновика кому-то показалось очевидно слишком большим, так что, не долго думая, просто вычеркнули первую единицу. Ну-ну. 😉
Или взять побег из Собибора. Он же случился 14.10.1943. Почему же унтерштурмфюрер СС Бенда в своем рапорте о побеге пишет, что он случился "в послеобеденное время 15.10.1943" и что зачистка лагеря от еще остававшихся в нем вооруженных узников проводилась "ночью 15.10.1943 и в утренние часы 16.10.1943", хотя все это произошло днем ранее?
Почему в документах Эли Визеля из Аушвица и Бухенвальда его дата рождения значится как 04.09.1913, хотя по официальной биографии он родился 30.09.1928? Они что, не могли отличить 16-летнего от человека за 30? А почему в карточке его отца Шломо значится имя "Абрам"? Снова ошибка на ошибке?
И как так получилось, что в столь дискредитирующем нацистов докладе о визите Геббельса в лагерь военнопленных Цайтхайн (Zeithain) имя лагеря на первой же странице документа дважды, включая заголовок, написано с двумя ошибками (Zaitheim)? Что, опять "просто ошибка"? 🤔 ...

Прервем на этом недозволенные речи коричневой Шахерезады, которые та могла бы продолжать еще тысячу ночей, поскольку обычных человеческих ошибок в нацистских документах и советских документах о нацистах вряд ли намного меньше, чем в документах НКВД, связанных с репрессиями.

Теперь вопрос. Адекватные люди не воспринимают такого рода неонацистскую демагогию всерьез. Почему всерьез должна восприниматься идентичная по структуре "аргументация" неосталинистов?

(Продолжение следует.)

---

[Перейти к главной странице блога]