[Перейти к главной странице блога]

---

15.06.2021 Дамские пистолеты Егора Иванова.

(Начало тут.)

Это упоминание Токарева - отсылка к другому ролику Иванова - "Как польских офицеров из дамских пистолетов расстреливали [Катынь, Медное]" от 07.09.2020, который, в свою очередь, является отрывком из ответа Иванова на документальный фильм Дудя о Колыме, "Плохой сигнал. Дудь, Колыма и расстрельная тюрьма Серпантинка" от 29.01.2020. Этой теме Иванов уделил немало внимания, разбор будет длинным.

Участие шоферов в расстрелах.

Как обычно, Иванов делает большие глаза, когда речь идет о малопримечательных мелочах и, в частности, почему-то удивляется участию шоферов в качестве расстрельщиков - мол, как так, в такой секретной операции должны были принимать участие люди, раньше ничем таким не занимавшиеся.

Ну, понятно, что даже в самой секретной массовой расстрельной операции будут принимать люди каких-то "низовых" должностей, в том числе чтобы таскать и возить тела. В совершенно секретном приказе о награждении работников НКВД СССР, УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей за успешное выполнение специальных заданий значится и команда Блохина, и низовые должности, вроде машинисток, оформлявших связанные с массовой операцией бумаги, и шоферов местных УНКВД, которые, как минимум, возили тела (см. Н. Петров, Награждены за расстрел. 1940, 2016). Что они до этого не расстреливали - это додумка самого Иванова, так как Токарев рассказывает об отказе одного человека и не говорит, что остальные этим не занимались. Мы об этом ничего не знаем. В 37-38 из-за нехватки "рабочих рук" к расстрелам, бывало, привлекали и шоферов, и вахтеров, и фельдъегерей.

Но, допустим, эти конкретные даже не занимались и не стали бы заниматься впредь, что с того? Массовая операция стала данностью - привлекли не кого-то со стороны, а "своих" людей, по надобности, под подписку о неразглашении, как во времена Большого Террора.

История знает немало примеров, когда обычные люди принимали участие в массовых казнях, должных остаться в секрете для их соотечественников. В качестве яркого примера можно привести 101-й резервный полицейский батальон (часть т. н. полиции порядка), отличившемся своими зверствами на оккупированных польских территориях. В своей книге о нем К. Браунинг дает такое описание состава (C. Browning, Ordinary men, 2001, pp. 47-48):

Среди рядовых членов подавляющее большинство были жителями Гамбурга. Около 63 процентов принадлежали к рабочему классу, но лишь немногие из них были квалифицированными рабочими. Большинство из них занимали типичные для гамбургского рабочего класса рабочие места: больше всего было портовых грузчиков и водителей грузовиков, но было также много складских и строительных рабочих, машинистов, моряков и официантов. Около 35% относились к нижнему среднему классу, практически все они были белыми воротничками. Три четверти работали в сфере продаж; еще одна четверть выполняла различную офисную работу, как в государственном, так и в частном секторе. Число независимых ремесленников и мелких предпринимателей было очень небольшим. Лишь немногие (2 процента) были профессионалами среднего класса, причем весьма скромными, такими как фармацевты и учителя. Средний возраст мужчин составлял тридцать девять лет; более половины были в возрасте от тридцати семи до сорока двух лет - группа, считавшаяся слишком старой для армии, но наиболее активно призывавшаяся на службу в резервную полицию после сентября 1939 года.

Когда пришло время инициировать этих шоферов, грузчиков и офисных хомячков в исполнители поголовных массовых расстрелов евреев, они с успехом начали с полутора тысяч узников гетто в Юзефове; отказались (да, им был дан выбор стрелять или не стрелять) считанные единицы. Предшествовал расстрелу лишь краткий инструктаж (ibid., pp. 59-60): Когда облава приблизилась к завершению, бойцы первой роты были отстранены от поисков и получили краткий инструктаж о предстоящей им жуткой задаче. Их инструктировали батальонный врач и первый сержант роты. Один музыкально настроенный полицейский, который часто играл на скрипке на светских вечерах вместе с доктором, замечательно игравшим на аккордеоне, вспоминал: Я думаю, что в этот момент присутствовали все офицеры батальона, особенно наш батальонный врач, доктор Шёнфельдер. Теперь он должен был объяснить нам, как именно мы должны стрелять, чтобы вызвать немедленную смерть жертвы. Я точно помню, что для этой демонстрации он нарисовал или очертил контур человеческого тела, по крайней мере, от плеч вверх, а затем точно указал точку, на которую должен был быть наведен примкнутый штык в качестве ориентира для прицеливания.

Ну и понятно, что это занятие, которое для обычных граждан "Рейха" должно было оставаться строгой государственной тайной, было для таких участников расстрелов изначально временным даже в случае победы гитлеровского режима. Любителей поерничать над такими фактами в стиле "так вот ты какая, правда" среди отрицателей нацистских преступлений немало.

Спецобмундирование Блохина.

Иванов зачем-то вспоминает книгу Теодора Гладкова про Артузова, в которой описываются детали спецобмундирования Блохина для расстрелов якобы на основе рассказов неназванных ветеранов. Иванов дает понять, что все это, конечно, выдумки ("байка"), но доказательства выдуманности в ролике заменены сарказмом.

Никакого чуда в том, что знающие ветераны могли бы рассказать тесно связанному со спецслужбами автору какие-то подробности, не было бы. Prima facie, против гипотезы о том, что сам Гладков просто взял показания Токарева и снабдил их дополнительными выдуманными деталями, говорит тот факт, что катынское преступление в данном отрывке вообще не упоминается и говорится об использовании Блохиным "исключительно" наганов (если бы было слизано у Токарева, неужели не были бы упомянуты вальтеры?).

Но без точного указания имен мы не можем исключить, что конкретные источники Гладкова сами повторяли какие-то детали, узнанные из допроса Токарева, и через "вторые руки" в пересказе Гладкова уже произошло смешивание разных элементов. Надо, чтобы эти самые ветераны имели хоть какое-то отношение к Блохину (например, служили в АХУ), чтобы начать воспринимать их информацию всерьез. Поэтому без указания конкретных персон рассказ Гладкова довольно бесполезен. Был ли такой рассказ ветеранов, имел ли он какую-нибудь ценность, не приукрасил ли Гладков правду - это все вопросы открытые, но именно что в обе стороны.

Учитывая, что Блохин был массовым палачом, о чем свидетельствуют соответствующие акты, почему бы ему и не иметь спецобмундирование? Работенка, чай, не чистая. В любом случае, Токарев рассказал об этом спецобмундировании своему сыну еще в 1960-е.

Загазованность расстрельной комнаты.

Странно выглядит апелляция Иванова к якобы "неоднократно" появлявшемуся в "разных публикациях" по поводу показаний Токарева утверждению о том, что расстрельная комната уже после нескольких десятков пистолетных выстрелов якобы превратилась бы в газовую камеру. Тут сразу вспоминается, что в 37-38-м годах в специально оборудованных расстрельных помещениях НКВД, часто подвальных, успешно массово расстреливались люди и о проблемах как-то ничего до нас не дошло.

Но ладно, допустим, в этих случаях "плотность" потока была не такова, как весной 1940 года в Калинине. Тогда нужны конкретные детали. В видео Иванов не утруждает себя приведением ни названий публикаций, ни каких-либо обоснований сделанного в них утверждения, ни конкретного количества выстрелов, после которого камера должна была превратиться в газовую (несколько десятков это 30? 90?). Но в нагрузку к полному видеоответу Дудю идет список источников, среди которых я нашел обсуждение газового вопроса только в книге одной авторки-конспироложки, известной своей исторической невменяемостью, которая не только не приводит никаких расчетов, но и сравнивает одиночные выстрелы с постоянно открытым газовым краном. Очень замечательный источник, одним словом.

Теперь подумаем о расстрельной камере.

Кто доказал, что в ней не было какой-то простейшей механической вытяжки? Как вариант, можно, было встроить в окно, компенсацию же воздуха устроить не проблема (двери и так постоянно открываются-закрываются, но можно, как всего лишь один из вариантов, предусмотреть небольшую щель или отверстие, скажем, во второй двери (не ведущей к коридору в опросную комнату), для относительной звуконепроницаемости помещение не обязано быть полностью герметичным, да и ключевым был именно коридор между комнатой опросов, дверь которой тоже была обита кошмой, и расстрельной комнатой, а не вторая дверь последней). Времени для подготовки к расстрелу, а значит и для установки вытяжки, было достаточно, а опыт в массовых расстрелах в помещении организаторы из Москвы имели большой.

Если вытяжки все же не было, что надо сначала доказать, то почему нельзя было несколько раз за ночь устраивать паузы для проветривания этого полуподвального помещения? Тут сразу у кого-то возникнет соблазн сказать - мол, какие паузы, там времени на расстрел не хватало!

Интерлюдия 1: хронометраж расстрелов.

Но на самом деле мы мало что знаем о хронометраже расстрелов, а реконструкции отрицателей Стрыгина и Шведа, с их якобы 4 минутами на жертву, базируются, скорее, на своих собственных фантазиях и додумках, хотя и строящихся на каркасе показаний Токарева (который, однако, по этим же показаниям, наблюдал процесс опросов недалеко от расстрельной комнаты лишь 2-3 раза по несколько минут, поэтому и далекоидущих выводов о хронометраже на основании его свидетельства сделать просто нельзя).

Часть ошибок Шведа относительно показаний Токарева я уже разобрал, но давайте теперь посмотрим на другие релевантные детали. Швед не раз делает утверждения о логистичесих сложностях процесса. Например, в книге Катынь. Современная история вопроса: "А если в Калинине был организован поточный вывод заключенных из камер? Однако следует иметь в виду, что в этом случае жертвы неизбежно должны были пересечься в коридоре тюрьмы". При этом почему они должны были пересечься Швед не объясняет.

Как минимум некоторые ключевые допущения, на которых основывается Швед, сомнительны. Так, он исходит из презумпции о конкретном местонахождении расстрельной комнаты - по центру здания; но рисунок, составленный следователем на основе показаний Токарева, хоть на первый, поверхностный взгляд вроде бы и указывает на это (центральным расположением двери с направлением выхода, перпендикулярным ул. Советской), но на самом деле слишком схематичен, чтобы на его основании точно говорить о том, что это был именно центральный выход из подвала.

На рисунке явно изображено не все здание, а только - очень упрощенно - какая-то часть его внутреннего устройства, составленная с точки зрения последовательности помещений, но вряд ли точно учитывающая масштаб, размеры и ориентацию всех без исключения описанных элементов. Токарев примерно вспомнил (или посчитал, что вспомнил) какие-то детали, но вряд ли при его состоянии памяти ("вот я сейчас даже свою собственную квартиру-то могу описать с трудом. А пятьдесят с лишним лет назад...") он мог или вообще стремился точно описать вообще все, включая направление и местоположение выхода из подвала. Из видео понятно, что он хотел дать следователю общее представление, и это давалось ему с определенном трудом. И если следователь как-то не совсем так нарисовал какую-то небольшую деталь, еще не факт, что Токарев его бы бросился исправлять.

Так что вопрос о точном местонахождении того самого выхода из подвала остается открытым; возможно, расстрелы производились в одном из крыльев дома. Между тем, именно на допущении о центральном расположении проводился в здании отрицателями некий своего рода эксперимент с целью установления времени, требуемого для операции (об этом, впрочем, Швед опять же пишет поверхностно и без большинства нужных подробностей). Повторюсь: утверждения Шведа о том, сколько минут требовалось на ходьбу, и о том, что якобы поточный вывод из камер был невозможен, потому что пути ведомых якобы должны были пересекаться, немногого стоят без приведения конкретных обоснований.

Итог простой: пока не доказано обратное (а оно не доказано), можно исходить из сценария поточного вывода из камер. Паузы между выстрелами могли быть минимальны и не должны были составлять 4 минуты или даже 1,5 минуты.

Сколько времени тратилось в расстрельной камере на одного человека - можно лишь гадать. Можно представить себе, при четко отработанной процедуре, что меньше минуты. Можно привести такое сравнение. В августе 1940 года бывший начальник Куйбышевского оперсектора УНКВД Л. И. Лихачевский показал военному суду (А. Тепляков, "Управление НКВД по Новосибирской области накануне и в начальный период Великой Отечественной войны", в: Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.), 2004, с. 262):

У нас применялись два вида исполнения приговоров - расстрел и удушение... Всего удушили примерно 600 чел... Операции проводились таким путем: в одной комнате группа в 5 чел. связывала осужденного, а затем заводили в другую комнату, где веревкой душили. Всего уходило на каждого человека по одной минуте, не больше.

Если на удушение уходило по одной минуте, то на расстрел явно не больше. Главное - правильное распределение труда. Например, чтобы на подхвате всегда стояла команда для выноса тела. Минута на человека - 5 часов на 300 человек, 6 - на 360. Естественно, в реальности всегда есть какие-то заминки и паузы, поэтому реальный процесс мог длиться и дольше. Но утверждать, что расстрельщики прям не успевали и о каких-то паузах для проветривания можно забыть - нельзя. Правда, сам Токарев говорил о том, что в первый раз пришлось утром достреливать - но это могла быть типичная ситуация "первый блин комом", не характеризующая процесс в целом.

Мы также не можем исключить изменений расстрельной процедуры по сравнению с той, которая была описана Токаревым (который, напомню еще раз, присутствовал при опросах всего 2-3 раза по несколько минут) для достижения большей скорости и эффективности, особенно в связи с укорачивающимися ночами, но это тема для другого разговора.

Интерлюдия 2: ленинская комната.

Чтобы два раза не вставать, разберем вопрос о комнате опросов (ленинской комнате), благо статья Шведа с упоминанием этого аргумента числится в списке источников Иванова. Швед пишет:

Дело не в «ленинской комнате», а в том, где она находилась. Нельзя же допустить, чтобы обреченных на расстрел выводили за пределы внутренней тюрьмы?! Соответственно по утверждению Токарева, эта «святая святых» каждого советского учреждения располагалась в полуподвальном помещении внутренней тюрьмы УНКВД! Получается, что важные совещания аппарата и политинформации Токарев и его замы проводили в полуподвале, рядом с заключенными?? Поверить в такое можно только в страшном сне.

В книге Катынь. Современная история вопроса Швед утверждает:

Однако удалось установить, что «святая святых» каждого советского учреждения «красный уголок/ленинская комната» в Калининском УНКВД, как и полагалось, находилась на втором этаже, недалеко от кабинета начальника.

Вот когда надо было сослаться на источник, так это сейчас, но Швед, почему-то, этого не делает. Просто из принципа замечу, что напирание на слово "полуподвал" - не очень сильный аргумент, многие помещения цокольного (полуподвального) этажа здания УНКВД имеют достаточно большие окна (снаружи здание выглядит четырехэтажным), так что оборудование "парадной" ленинской комнаты в подобного рода просторном помещении по крайней мере представимо (сегодня как минимум некоторые помещения этого полуподвала выглядят вполне прилично). Ну да ладно, пусть "парадная" ленинская комната была во время расстрела на втором этаже. Теперь вспомним, что вообще называлось красными уголками и ленинскими комнатами.

Это были помещения с бюстами Ленина, плакатами, досками почета, библиотечками пропагандистской литературы, газетами - своего рода, комнаты политпросвета. Они оборудовались и в казармах, и в административных зданиях, иногда и в жилых домах (в том числе в подвалах). В них проводились пропагандистские мероприятия, читались лекции, беседы, показывались фильмы, велось политпросвещение и т. д.

Но не стоит забывать о важной утилитарной функции значительной части этих комнат - отдых. К примеру, в положении о Ленинской комнате в РККА от 21.03.1940 она определяется как центр "массовой политической, военной, культурно-просветительной работы и организованного красноармейского отдыха в подразделении". Упор делается на идеологические мероприятия, но не забывают, что называется, и о песнях с плясками. (В том же указе говорится, что "для ленинской комнаты отводится лучшее помещение", что примерно и имел в виду Швед; правда не факт, что этот принцип можно автоматически переносить за пределы РККА и на время до положения).

Но это все теория на уровне приказов, а на более простом уровне: в среднестатистическую ленинскую комнату можно было прийти в свободную минутку и отдохнуть. Послушать радио, пообщаться, поиграть в шашки, шахматы, домино, другие настольные игры. То есть если говорить не о помпезных ленинских комнатах в административных учреждениях, то красный уголок был в том числе и комнатой отдыха.

Итак, в полуподвале была внутренняя тюрьма НКВД, в каком-то смысле свой отдельный мир со своим начальством. Почему там не могло быть дополнительной маленькой ленинской комнаты конкретно для персонала тюрьмы, которая также служила им комнатой отдыха? Зачем тюремщикам идти в "парадную" ленинскую комнату наверх, где может быть какое-то "важное совещание аппарата", упомянутое Шведом?

В этой связи интересно описание комнаты охраны в полуподвале Вильнюсского УНКВД, где также располагалась внутренняя тюрьма:

Комната охраны. Она предназначалась для отдыха тюремного персонала, здесь проводились так называемые занятия по политпросвещению, на которых надзирателям растолковывали основы марксизма-ленинизма.

Это точь в точь описание ленинской комнаты.

Так вот, скорее всего ленинская комната, упомянутая Токаревым, была вот такой небольшой, "облагороженной" комнатой отдыха охраны внутренней тюрьмы с плакатами, может быть с другой символикой, чтобы соблюсти все приличия. И ее существование в таком случае не зависело от того факта, что где-то выше была большая парадная ленинская комната для официальных мероприятий. Претензии отрицателей по этому поводу нельзя назвать вескими.

Загазованность расстрельной комнаты (продолжение).

Но мы отвлеклись, вернемся к вопросу о проветривании. Итак, отрицателям не удалось доказать, что времени на расстрел и даже на короткие паузы не хватило бы. Таким образом, аргумент об отсутствии времени на проветривание не зиждется на твердых фактах.

В случае (недоказанного) отсутствия механической вытяжки для проветривания можно было время от времени открывать выходящее во внутренний двор окно (его отсутствие в расстрельной камере тоже никто не доказал) и вторую дверь.

Согласно Токареву, вторая дверь камеры выходила во двор, но в описаниях событий 50-летней давности надо опасаться аберраций памяти (которых в показаниях Токарева, как и в любых таких аналогичных показаниях, достаточно), поэтому надо иметь в виду и вариант, в котором дверь камеры выходила не прямо во двор, но в коридор, ведущий к внешней двери. Описание Токаревым нар, которые изначально были в этой камере, может свидетельствовать именно об этом варианте (и о том, что определенные детали спутались в памяти старика, что вполне естественно; попытайтесь сами вспомнить, что вы видели 50 лет назад).

Рассматривая вариант с проветриваниями, вспомним, что каждый труп надо было выносить из камеры во внутренний двор. Для этого постоянно открывалась вторая дверь камеры, что уже означало каждый раз определенный воздухообмен между помещением и улицей (как в случае, если воспоминание Токарева о двери на улицу верно буквально, так и в случае с вариантом выхода в коридор, так как тогда наружная дверь во внутренний двор с максимальной вероятностью держалась бы открытой, поскольку выносить трупы надо было постоянно). Если само по себе это, допустим, полностью не решило бы проблему, то явно сделало бы ее менее острой и увеличило бы время между "генеральными проветриваниями"; добавлю еще возможность использования имевшихся уже тогда настольных вентиляторов для способствования воздухообмену. Плюс чисто теоретически, если прям все было так плохо (что ни из чего пока не следует) вторую дверь могли закрывать, например, только на момент выстрела и держать открытой все остальное время.

Ну и если стоял такой вопрос, то здраво было бы в первую очередь использовать патроны с наименьшим пороховым зарядом. К этому пункту мы скоро вернемся.

Подытоживая: никаких конкретных оснований и расчетов для утверждения о том, что расстрельное помещение обязательно превратилось бы в газовую камеру, отрицатели привести не смогли. Не опровергнут ни вариант с механической вытяжкой, ни вариант с проветриваниями.

Дамские пистолеты Иванова.

Наконец, Иванов переходит к своему коронному "аргументу". Мол, Токарев заявил, что расстреливали из вальтеров модели номер 2, а это, мол, такой маленький, то бишь "дамский" пистолет. Хи-хи, ха-ха, расстреливали-то из устаревшего дамского пистолета, фи, как некомильфо! Естественно, "дамские пистолеты" стали хитом у хомячков Иванова.

Допустим на секунду, что утверждения Иванова верны: Токарев засвидетельствовал, что Блохин привез чемодан вальтеров номер 2 и использование таких пистолетов для массового расстрела было маловероятно.

Как из этого следует, что Токарев поиздевался над следователями? Со всей очевидностью, вообще никак. Разбирался ли Токарев на момент допроса в оружии? Нет, не помнил даже такую базовую вещь, как калибр: "какой калибр, я не знаю. Сейчас бы не сказал, когда-то знал". Так с чего бы ему через 50 лет, например, не ошибиться в номере/названии модели?

На самом же деле нет оснований считать, что, говоря "вальтер номер 2", Токарев вообще имел в виду содержимое чемодана. Из упоминания им второй модели в ответе это не следует. Давайте еще раз взглянем на этот диалог: АЯ: Дмитрий Степанович, какое оружие было на вооружении у Вас и у других офицеров НКВД?
ДТ: Табельное оружие – ТТ, у меня, правда, был немецкий маленький карманный пистолет «Вальтер», причем когда приехал... приехали Блохин, Синегубов и Кривенко, привезли с собой целый чемодан пистолетов. Оказывается, пистолеты быстро изнашиваются. И вот чемодан пистолетов привезли.
АЯ: А какие пистолеты привезли?
ДТ: Пистолеты «Вальтер».
АЯ: «Вальтер»?
ДТ: «Вальтеры». По-моему, «Вальтеры».
АЯ: «Вальтеры» были, а других не было?
ДТ: Я не помню. Может быть, были и другие.
АЯ: А патроны какие к этим пистолетам?
ДТ: Ну, «Вальтер» ... известный пистолет – «Вальтер номер два»... А какой калибр, я не знаю. Сейчас бы не сказал, когда-то знал.

Люди - не роботы и в спонтанной речи не всегда следуют заданному формальной логикой ходу мысли. В данном случае вопрос был о патронах. Ответ "Ну 'Вальтер' известный пистолет" не является ответом на заданный вопрос о виде патронов - таковой ответ (что Токарев калибр не помнит) был произнесен лишь позже. Так что это было, по всей вероятности, своего рода "поэтическое отступление", длинная пауза хезитации, чтобы собраться с мыслями и, может быть, вспомнить, какие там патроны могли быть у вальтеров. Заполненная пауза, где вместо "э-э-э" и "м-м-м" интеллигентный чекист использовал пару связных предложений. На видео заметно, что, отвечая на вопрос Яблокова, Токарев приходит в небольшое замешательство. Поэтому, вероятно, и начинает заполнение паузы с общей фразы. Волга, мол, впадает в Каспийское море, а вальтер - известный пистолет.

Далее, вероятно, как продолжение заполнения паузы, приводится иллюстрация к только что сказанному, а именно, первый пришедший в голову пример этого известного пистолета - вальтер номер два. Почему пришел в голову именно он? Возможно, именно такой пистолет и подарили Токареву партизаны - "у меня, правда, был немецкий маленький карманный пистолет 'Вальтер'". Если так, то естественно было назвать его. Дальше конец заполненной паузы обдумывания, короткая незаполненная пауза и фраза о том, что калибр не помнит.

С логической точки зрения ответ имеет путаную структуру, поэтому упоминание в нем конкретной модели не дает твердых оснований утверждать, что оно относится к содержимому чемодана, а не к высказанной для заполнения паузы общей мысли о вальтерах. Наоборот, эта интерпретация наименее вероятна.

Выбор оружия.

Дальше Иванов рассуждает о наганах, ТТ и их надежности. Что там Токарев говорил о надежности/износе как причине привоза чемодана пистолетов - это его догадки или повторение чужих догадок (изложение догадок вполне типично для свидетелей, в судах их предупреждают, чтобы они этим не занимались); они ничего не говорят о реальной причине привоза условно "нестандартного" оружия, поскольку ответственным за матчасть был Блохин, а не Токарев. Более того, выбор оружия и его количества для такого расстрела не сводится к одному фактору. Стоит рассмотреть этот пункт поподробнее. Я попробую частично реконструировать ситуацию и для этого начну немного издалека.

Итак, при НКВД СССР существовала спецгруппа под предводительством коменданта Василия Блохина для приведения расстрельных приговоров в исполнение (о ней подробно см. в книге Н. Петрова Награждены за расстрел. 1940, 2016; также см. А. Дугин, Тайны архивов НКВД СССР: 1937-1938 (взгляд изнутри), 2020, с. 146). В основном спецгруппа работала в Москве и области. Но некоторые особо важные расстрелы на местах не отдавались полностью на откуп местным УНКВД. К ним в помощь - по сути для руководства/организации - посылались члены этой спецгруппы. Так было в случае уже рассмотренного расстрела под Орлом, куда приехал сотрудник для особых поручений НКВД СССР Демьян Семенихин, чье имя значится в орловском расстрельном акте. Семенихину поручил Берия расстрелять и узников внутренней тюрьмы куйбышевского УНКВД, среди которых были Штерн и Смушкевич, Голощекин и Кедров, то есть особо важный контингент.

Было вполне естественным, что грандиозное спецзадание по расстрелу польских граждан весной 1940 года не обошлось без участия этой спецгруппы. О роли Блохина (и, немного, Антонова) мы знаем из показаний Токарева, но в совершенно секретном наградном списке за успешное выполнение специальных заданий значится практически вся спецгруппа (включая Семенихина). Мы знаем, что Блохин и Антонов были в служебной командировке с 16 марта по 23 мая 1940 года, Емельянов с 16 марта по 29 апреля, Яковлев с 24 марта по 23 мая (Петров, ук. соч., с. 55, 57, 145, 146; 22 мая в Москву ушла последняя шифровка Токарева о поляках). Подготовка к операции началась, таким образом, почти за три недели до первого расстрела в Калинине.

Мы знаем из показаний Сыромятникова, что в Харькове "все действия по расстрелу поляков и их захоронению контролировались представителями НКВД из Москвы"; о Смоленске мне такие показания пока неизвестны, но, учитывая modus operandi, разъясненный выше, понятно, что и в Смоленске были представители спецгруппы (неупоминание москвичей Климовым объяснить легко - запомнил своих, а каких-то неизвестных ему гостей мог и забыть упомянуть; тот же Сыромятников москвичей упоминает лишь походя, мог бы тоже забыть), хотя, за исключением Блохина и Антонова, кто конкретно из награжденных членов спецгруппы посещал какие УНКВД пока неизвестно.

Теперь поразмыслим. При такой массовой операции полагаться на местных в организационном и материальном плане не стоит. Может там, несмотря на все заверения, на самом деле раздрай и беспорядок, приедешь - а нормальных пистолетов нет или недостаточно боеприпасов, будут ненужные задержки. Да и после такой внеплановой массовой операции как-то надо этим местным УНКВД все равно дефицит патронов возмещать. Так что имело смысл взять все с собой из центра. Впрочем, не только по этой причине. Оружие должно соответствовать поставленной задаче.

Тут настает пора напомнить, что речь идет о Блохине - начальнике комендантского отдела административно-хозяйственного управления НКВД СССР, которому прошение о выдаче табельного браунинга писал сам Сопруненко. То есть Блохин распоряжался соответствующими оружейными запасами и для него, когда дело касалось хорошего оружия, понятия "дефицит" не было. Вопрос "а почему стреляли из такого необычного оружия, ведь в других местах оно не преобладало" в данном случае этим фактом, и тем, что выбор был "централизован", наполовину снимается - из складских запасов Блохин мог выбрать оружие для всей операции по желанию левой пятки. Это я, конечно, утрирую, но этот пункт важен: "необычность" тут практической роли не играла, коль скоро оружие лежало на складах и было непосредственно доступно организатору операции. При этом, как уже показано, в тех же пистолетах калибра 7,65 мм ничего необычного для НКВД не было и на складах оно и боеприпасы к нему были быть просто обязаны.

Понятно, что оружие для операции выбиралось по каким-то критериям, и для того, чтобы снять вышеупомянутый вопрос полностью, стоит их проанализировать. Тут надо себя поставить на место Блохина в середине марта. Тебе надо подготовить все для операции. При выборе оружия надо исходить из какой-то конкретной процедуры расстрела. Ты еще не знаешь, в каких конкретно местах или помещениях будут производиться расстрелы (поэтому процедура расстрела непосредственно у могил в Катынском лесу, решение о которой могло быть принято позже, не опровергает сказанного далее), но типичными для НКВД были расстрелы в специальных помещениях (часто подвальных). Подвалы НКВД не зря стали притчей во языцех (см. примеры в книге Теплякова Процедура...), а в 1937 году в Ульяновской области начальник УНКВД прямо приказывал подчиненным (Книга памяти жертв политических репрессий. Российская Федерация. Ульяновская область под общ. ред. Ю. М. Золотова, т. 1, 1996, с. 797):

Немедленно приспособить соответствующее помещение в здании НКВД (желательно подвальное) пригодное под спецкамеру для выполнения приговоров о расстреле.

 

Оружие, пригодное в этих помещениях, будет в большинстве случаев пригодно и для расстрелов "на открытом воздухе", если таковые будут, но необязательно наоборот. Значит надо рассматривать именно этот worst case.

ТТ расстреливать в закрытом помещении проблематично из-за большой мощности патрона, то есть высокой начальной скорости (420 м/с согласно брошюре Наставление по стрелковому делу. Револьвер обр. 1895 г. и пистолет обр. 1933 г., Военное издательство НКО, 1945, с. 127; ср. со скоростью пули нагана 272 м/с, там же, и патрона 7,65 Браунинга 290-305 м/с, см. К. Соловьев, "Пистолетные патроны Браунинга", Калашников. Оружие, боеприпасы, снаряжение, 2002, вып. 5, с. 31) и, соответственно, относительно большой кинетической энергии увеличивается риск рикошета после того, как пуля прошьет голову. И тут уже рассуждения о надежности или износостойкости ТТ уходят на второй план. Дополнительно можно заметить, что чем больше начальная скорость пули при выстреле в упор в голову, тем выше риск, что придется производить большую уборку и отмываться от крови (последнее было бы проблематично и на открытом воздухе). Из-за большой мощности патрона у пистолета относительно сильная отдача, что опять же является минусом при многочасовых поточных расстрелах. (И в скобках замечу, что ТТ, вероятно, ко всему прочему, еще и громче указанных альтернатив за счет самой массивной пороховой навески и буквально сверхзвукового патрона; если я здесь не ошибаюсь, это еще один критерий на выбывание, независимо от места использования).

Наганами в закрытых помещениях расстреливать можно, успешно и относительно массово. Но. Во-первых, на самовзводе у них относительно тугой спуск. А стрелять надо много часов. Во-вторых, наганы мешкотны при перезарядке. Проблема не непреодолимая (несколько наганов, кто-то сидит и специально перезаряжает, пока другой стреляет). Но зачем выбирать вариант "для бедных", увеличивать трудоемкость и решать какие-то проблемы, если можно эти проблемы изначально избежать? Умный гору обойдет.

Да, наганы выполнили бы задачу, если бы не было готовой альтернативы. Но она была - в частности, самозарядные пистолеты калибра 7,65 мм, будь то вальтеры, браунинги или аналоги. (Кстати, когда Токарев рассказывал о вальтерах, то признал, что там могли быть и другие пистолеты; да и за 50 лет всякие браунинги, маузеры и другие марки, которые мог привезти Блохин с вальтерами, запросто могли слиться в памяти Токарева в "вальтеры"; но в Калинине могли быть и просто вальтеры, почему бы и нет.)

Есть и еще один возможный фактор. В патроне Браунинга 7,65x17 мм 0,16 г порохового заряда. В штатном нагановском патроне - 0,3 г, в штатном ТТ-шном - около 0,5 г. То есть с точки зрения уменьшения загазованности в расстрельном помещении выбор тоже очевиден.

Такое вот возможное комплексное объяснение привозу и вообще факту использования иностранного оружия как минимум в двух расстрелах - в Козьих Горах и в Калинине. Свидетельств о харьковском оружии у нас нет, есть только находки в основном советских гильз в захоронениях, но это нам мало говорит о том, чем стреляли в подвале Харьковского УНКВД, и, если реконструированный мной сценарий верен, то и там могли расстреливать в основном иностранным оружием (но конкретные исторические обстоятельства могли быть разными, поэтому до конкретных подтверждений это просто правдоподобная догадка).

Иванов напирает на слово "чемодан", но оно вообще мало что говорит о количестве привезенных стволов. Токарев не сказал, насколько "чемодан" был большой и как именно в нем были упакованы стволы, а в зависимости от этого речь может идти хоть о 6 стволах, хоть о 30 (да, ссылки ведут на современные кейсы, но они достаточно иллюстрируют общую мысль). Если, скажем, Блохин в небольшом "чемодане" привез хорошо упакованные 10 стволов, это более чем здраво для такого расстрела, учитывая "все случаи жизни". О чем тут вообще может быть речь? Фейк, если привез на несколько пистолетов больше, чем кажется нужным полживцам?

Синяя земля.

Далее Иванов пытается найти противоречие между показаниями Токарева о том, что лишь редкие люди были в формах, и массовым нахождением польских шинелей в Медном, где земля от них посинела. Будем исходить из того, что под формой Токарев имел в виду и синие полицейские шинели.

Для начала замечание общего плана. Вот информация из польского отчета об эксгумации 1995 года (Убиты в Калинине, захоронены в Медном, т. 3, 2019, с. 237, 239):

В середине дня 22 июня приступили к завершающим работам в ямах 1A и 1C, а также начали вскрытие и эксгумацию содержимого могилы № 5. Характерной особенностью этой могильной ямы (предварительно установленной в ходе зондировочных работ в 1994 году) являлось то, что над трупами находился слой толщиной около 0,5 м из полицейских и армейских шинелей. Эти шинели подверглись [очевидно, в 1940 г.] тщательному обыску, с отчетливыми следами распарывания и вырезания карманов. Реконструируя способ образования этой ямы, можно заключить, что сперва были беспорядочно сброшены трупы убитых пленных, а затем на верхний слой трупов было наброшено несколько десятков (возможно, даже больше) суконных шинелей.
Эти шинели были привезены отдельно, так как трупы под ними были также в полном зимнем обмундировании, т.е. в суконных шинелях. Обнаруженные признаки обыска шинелей наводят на мысль, что это делалось в месте казни, т.е. в здании НКВД в Твери на Советской улице. Вероятнее всего, пленные оставляли эти шинели в камерах, когда их выводили на казнь. Затем, уже после ликвидации всего этапа, из тюремных камер удаляли оставленные там элементы обмундирования и другие предметы.

Обе эксгумации были частичными и большинство могил не были вычерпаны до дна (всего обнаружены останки, принадлежащие не менее чем 2358 персонам из более чем 6200), поэтому не факт, что такой отдельный слой в захоронениях был один. Оставляли ли эти конкретные военнопленные шинели в камере - вопрос открытый; возможно, и несли с собой в руках до комнаты опросов, а до расстрельной комнаты, когда заключенного вели уже по-иному, ее могли донести охранники, после расстрела же их в какой-то отдельный день могли скидывать в одну кучу, которую потом вместе с трупами свезли в Медное и сбросили в могилу (довольно стандартная процедура).

Но это только случай, когда шинели лежали точно отдельно и можно было точно распознать, что в них нет останков. А в том же советском отчете об эксгумации в Медном постоянны упоминания извлечения фрагментов темно-синих мундиров (имеются в виду все те же шинели). Сохранность тел и предметов (включая предметы одежды) отличалась от могилы к могиле, и от слоя к слою (например, трупы, частично или полностью превратившиеся в жировоск, частично или полностью сохраняли форму и даже "консервировали" находящиеся на них предметы и документы, а не превращались в трупную жижу и груду костей). В приведенной цитате, например, говорится и о трупах в шинелях, то есть в этом случае можно было понять, что шинели были на людей надеты во время расстрела; в других же случаях такое распознавание вряд ли было возможно: когда речь шла о слоях с плохой сохранностью тел, при извлечении из одной слипшейся трупно-костно-земляной массы фрагментов полуразложившихся шинелей вряд ли можно было всегда различить случаи, когда они первоначально были надеты, а когда лежали отдельно от тела. Так что какое-то значительное количество людей, на которых во время опросов и расстрелов не были надеты шинели, исключать нельзя.

А теперь давайте посмотрим, что сказал Токарев - в контексте:

АЯ: Вот Вы говорите, присутствовали при двух или трех опросах, да?
ДТ: Да.
АЯ: Всего… А сколько Вы человек опросили?
ДТ: Да я никого, я одного парнишку только спросил. Я говорю: «Сколько тебе лет?» – «Осемнадцать!» – «Где служил?» – «Погранвойска!» – «Сколько... кем работал?» – «Телефонист!». Вот я хочу лишний раз подчеркнуть на этом примере, что когда говорят о расстреле офицеров – вы… осторожно, речь идет не об офицерах.
АЯ: Понятно… А во что они были одеты, вот эти польские военнопленные, которых опрашивали?
ДТ: Ну, уж трудно сказать. Одеты были в то, в чем их захватили. Как их арестовывали, где их выискали, каким образом – я не знаю.
АЯ: Но какая-то форма одна была или кто во что...
ДТ: Нет, формы не было. Редкий человек попадется в форме.
АЯ: А какая вообще-то форма была у них, у полицейских?
ДТ: Ну, полицейских ей-богу сейчас не могу [нрзб]. Не помню.
АЯ: А вот у этого паренька из пограничной стражи какая форма была?
ДТ: Не помню, по-моему, без головного убора зашел, и улыбался так, мальчишка, совсем мальчишка. Восемнадцать лет. И еще: ДТ: И то при… знаете, как я присутствовал? Я первый раз пришел, минут десять находился, может, пятнадцать.
АЯ: Угу.
ДТ: Сославшись на неотложные дела. Другой раз я тоже был минут, наверное … меньше еще, минут пять-шесть.
АЯ: Угу.
ДТ: Ушел.

Итак, по показаниям Токарева он изначально присутствовал всего при 2-3 допросах по несколько минут и через 50 лет даже не помнил, был ли одет в форму парнишка, которого он допрашивал лично. То есть и большую часть военнопленных он лично не видел, а видел, от силы, пару десятков.

Учитывая, что Токарев через 50 лет подзабыл многие детали о тех немногих военнопленных, которых он видел, какого-то иного объяснения "противоречию" и не требуется, что осознают все люди, хоть немного понимающие, как работает память.

Но вполне возможно, что какая-то часть из тех немногих, кого Токарев все же видел - быть может даже значительная часть - могли и не быть одетыми в шинели в момент опроса, что и могло броситься в глаза Токареву и всплыть через много лет.

И в том, и в другом случае "противоречие" не стоит и выеденного яйца.

Пулевые отверстия.

Придирается Иванов и к фотографии в этой статье:

И вот же какая досада: ни один из аккуратно сложенных рядками черепов не соответствует ни озвученной следователем на допросе Токарева версии Геббельса, ни показаниям самого Токарева. Аккуратные, ровные затылочные кости, ни одного пулевого отверстия.

Вопрос "а всю ли затылочную кость мы видим?" Иванов почему-то себе не задал. Чтобы было понятно о чем я, вот как может выглядеть затылочное ранение:

Это, правда, из совсем другого места, но важен сам принцип - поставь этот череп "рядком" с теми, что на фото - и пулевое отверстие видно не будет. Вот еще пример - из Катыни:

В докладе Бутца читаем:

Поразительное сходство жертв, как в отношении локализации входного отверстия в очень ограниченной области затылка, так и в отношении направления пулевого канала и, следовательно, положения выходного отверстия, с самого начала не оставляет сомнений, принимая во внимание огромное количество казненных выстрелом в шею, что расстрелы серийно проводились опытной рукой.

И далее из протокола международной комиссии (описание относится примерно к 1000 трупов):

Установленной причиной смерти всех без исключения жертв, раскопанных на данный момент, был выстрел в голову. Все они были убиты выстрелами в затылок, в основном одиночными, в редких случаях двойными, в одном случае тройным. Входное отверстие без исключений находится в задней нижней области шеи и ведет в затылочную кость рядом с затылочным отверстием, а выходное отверстие обычно находится в лобной области линии волос, в очень редких случаях ниже.

Советский доклад (описывающий 925 трупов, частично пересекающихся с теми, что описывала немецкая комиссия выше) этому в целом не противоречит:

Входные отверстия огнестрельных ранений, как правило, единичные, реже — двойные, расположены в затылочной области головы вблизи от затылочного бугра, большого затылочного отверстия или на его краю. В небольшом числе случаев входные огнестрельные отверстия найдены на задней поверхности шеи, соответственно 1, 2, 3 шейным позвонкам.
Выходные отверстия обнаружены чаще всего в лобной области, реже — в теменных и височных областях, а также на лице и шее.

Чтобы визуально была понятна типичная траектория полета пули, вот другое фото из Медного:

© A. Załęski
Источник.

Вот комментарий из статьи, описывающей эту эксгумацию (E. Baran, R. Mądro, B. Młodziejowski, "Badania sądowo-lekarskie przeprowadzone w ramach ekshumacji w Charkowie i Miednoje", Zeszyty Katyńskie, 1992, № 2, s. 272):

Расположение входных отверстий почти исключительно в затылочной области, а именно у заднего края большого затылочного отверстия. Имеются единичные случаи входных отверстий в других областях, например, одно входное отверстие в области глазницы, одно в височной области, два в нижнечелюстной области и четыре в теменной области. Выходные отверстия обычно находились в лобной чешуе и в лицевой области, и только в исключительных случаях в других областях головы.

Так что никакой гарантии или даже высокой вероятности появления видимых отверстий на фото, к которому придирается Иванов, на котором на черепах не видна нижняя часть затылочной кости, нет. Давайте посмотрим на ту же сцену с другой стороны:

Фото опубликовано в A. Nadolski, M. Głosek, "Archeologiczne aspekty akcji badawczej w Charkowie i w Miednoje 25 VII-30 VIII 1991", Zeszyty katyńskie, 1992, № 2, фотовклейка после стр. 256).

(Да, примечание для любителей строить теории заговора на ровном месте - то, что в небольшом количестве случаев выходное отверстие находится не во лбу, ни о чем не говорит. Были и слепые ранения (о которых написано и в советском сообщении), и вылеты пуль через глазницы, носовое отверстие, височную область. Также см. результаты обследования 235 черепов в Катыни в 1995 г.)

Так что снова мы видим, как невежество выдается за аргумент.

Михаил Ромм.

Следующий эпизод уже не входит в короткий ролик-отрывок, разбираю его по полной версии ответа Дудю. Для начала, вот что сказал Токарев: ДТ: Я случай вот какой помню, хочу Вам рассказать. Как легко распоряжались человеческой жизнью. Однажды звонит мне личный секретарь Кобулова, Якимов, был такой: «Товарищ Токарев, сейчас Богдан Захарович будет с Вами говорить». Я беру трубку: «Слушаю». – «Слушай, Токарев. Там у тебя есть один человек, приговоренный уже к расстрелу. Да, в Калининской области есть человек, приговоренный уже к расстрелу. Он является племянником Михаила…». Был у нас кинорежиссер польский, как его… он еще был у меня в кабинете один раз, вместе с Жаковым, артистом, киноартистом известным. Как его?... забыл, потом вспомню. Так вот: «Его зачеркнуть, зачеркнуть надо».
АЯ: То есть не направлять на расстрел?
ДТ: Не надо расстреливать. А он уже доставлен в Калинин, чтобы ночью расстрелять. Я немедленно связался с кем-то, там не знаю уже, с кем, теперь не помню, и сам [сказал]: «Зачеркните и мне покажите, что Вы зачеркнули эту фамилию, оставьте его». Вот потом его направили в другой лагерь куда-то, куда – [не скажу, честно (?)]. Как же фамилия этого режиссера?… вот его есть картина «Тринадцать», помню, потом «Сорок первый», кажется. Видный такой был. Он польский гражданин. Он был, правда, потом автоматически принят в советское гражданство, поскольку перешел к нам.
АЯ: Он же живет теперь в Союзе?
ДТ: Он умер. Я его некролог читал лет десять, наверное, назад… Знаю, что его звали Михаилом. И что он однажды был вместе с Жаковым, повторяю, у меня в кабинете.
<...>
ДТ: Да, протокол я внимательно прослушал, считаю, что записано все правильно, за исключением некоторых моментов, имеющих, может быть, второстепенное значение. Ну, я вспомнил фамилию, например, кинорежиссера. Это был Ромм, Михаил Ромм, кажется, Михаил Михайлович, но за отчество я не ручаюсь. Ромм. И вот его имя, а его ценили очень высоко тогда как режиссера, спасло жизнь его племяннику. Я об этом говорил в протоколе.

Аргумент Иванова (в моем кратком изложении, как я его понял, конечно): Токарев назвал Ромма польским режиссером, то есть либо соврал, либо спутал с Абрамом Роомом, в каковом случае история со спасенным родственником выглядит неправдоподобно, потому что Роом в то время не был особо в фаворе.

На самом деле описание Токарева было бы объяснимо даже без гипотезы о путанице между Михаилом Роммом и Абрамом Роомом. Отец Михаила Ромма был польским евреем из Вильно (дед имел там типографию), после ссылки семья, включая малыша, даже короткое время жила там. То есть Ромм имел-таки определенные польские корни. Чем и объясняется тот факт, что его родственник, которого в последний момент отвели от расстрела, был как раз польским военнопленным, на чем и мог бы основываться Токарев в своем описании.

Но гораздо более вероятна путаница между Роммом и Роомом в описании Токаревым визита "Ромма" и Жакова. Гипотеза Иванова на этот счет (визит во время съемок фильма "Нашествие" в Калинине в 1944 году) выглядит весьма правдоподобно - слишком уж велико совпадение. Тогда описание "Ромма" как польского режиссера объяснить еще легче, поскольку становится понятно, почему Токарев говорит о его изначальном польском гражданстве. А многозначительное замечание Иванова о том, что в 1944 году спасать уже было некого, уходит в пустоту - Токарев никак не привязывает этот визит конкретно к судьбе родственника Ромма.

Ромма и Роома действительно путали. Ромм в своих воспоминаниях приводит такой случай (М. Ромм, О себе, людях и фильмах, 1981, с. 130): Сценарий «Пышки» я писал в доме отдыха Абрамцево, там жила Раневская. И однажды она мне говорит:
– Вы знаете, Михаил Ильич, я огромная поклонница вашего творчества, я обожаю ваши картины – «Третья Мещанская», «Предатель», «Бухта смерти», я мечтаю сыграть госпожу Луазо. Очень вас прошу, пригласите меня на госпожу Луазо.
Я сказал:
– Фаина Георгиевна, дорогая, я не тот знаменитый Роом, это первая моя картина, я совсем другой Ромм.
Она жутко смутилась, но тем не менее мы с ней очень быстро подружились, и я ее пригласил на госпожу Луазо. Играла она превосходно.

Так что и в случае с Токаревым, скорее всего, произошла такая путаница, распутать которую, однако, было некому.

Подытоживая по этой части, вот каково самое вероятное объяснение: сначала Токарев говорит о реальном родственнике кинорежиссера Михаила Ромма (см. ниже); затем вспоминает визит кинорежиссера Абрама Роома (не имеющий отношения к истории с родственником) во время съемок фильма в Калинине; товарища Роома он, очевидно, путал с товарищем Роммом (благо в лицо и тот, и другой не были особо известны, а IMDB тогда еще не было; знал ли он имя Роома тогда - не факт, ну, а если и знал, то потом забыл); затем снова переключается на Михаила, перечисляя фильмы, которые ассоциировал с ним.

А теперь приведу два факта, о которых Иванов просто умолчал в своем ролике.

27.04.1940 заместитель начальника 1-го спецотдела НКВД Герцовский писал заместителю начальника Управления НКВД СССР по делам военнопленных: По распоряжению заместителя наркома внутренних дел Союза ССР тов. Меркулова прошу немедленно же дать распоряжение о задержке этапирования в гор. Смоленск Свяневича Станислава Станиславовича, содержащегося в Козельском лагере и в гор. Калинин — Ромм Михаила Александровича, содержащегося в Осташковском лагере.

В примечании к документу в сборнике Катынь. Март 1940 г. — сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы читаем: М.А. Ромм был включен в список № 051/2 п. 48 от 27 апреля. 28 апреля И.И. Хохлов направил П.Ф. Борисовцу шифровку с указанием: «Немедленно расшифровать». В ней говорилось: «[На] основании распоряжения зам. наркома тов. Меркулова военнопленного Роом [так в тексте — Сост.] Михаила Александровича, включенного [в] список для отправки [в] Калинин, никуда не отправлять без моего особого распоряжения. Исполнение донесите» (ЦА ФСБ РФ). М. Ромм был отправлен в Москву на Лубянку, откуда переведен в Юхновский лагерь, затем в Грязовец. Отказался выехать с Армией Андерса.

(Заметили, кстати, снова путаницу между "Ромм" и "Роом"?)

Кем же был этот загадочный Михаил Ромм, которого по приказанию самого Меркулова срочно вычеркнули из списка, являвшегося, по сути, расстрельным? Об этом мы можем прочитать в книге Убиты в Калинине, захоронены в Медном, 2019, том 3, с. 83: Подпоручик запаса медицинской службы врач Ромм Михаил Александрович, 1907 г.р., до войны жил в г. Вильно, двоюродный брат (а не племянник) советского кинорежиссера Михаила Ильича Ромма, содержался в Осташковском лагере НКВД для военнопленных не менее чем со 2 ноября 1939 г., в лагере работал врачом, был отправлен из лагеря в УНКВД по Калининской области этапом 28 или 29 апреля 1940 г., прибыл в Калинин 29 или 30 апреля 1940 г., отведен от расстрела по распоряжению зам. наркома внутренних дел Меркулова от 27 апреля 1940 г., прибыл 16 мая 1940 г. из Осташковского лагеря в Юхновский лагерь военнопленных, откуда 14 июня 1940 г. отправлен в Грязовецкий лагерь военнопленных (РГВА. Ф. 1/п. Оп. 1е. Д. 10. Л. 89, 91–93; Оп. 2е. Д. 11. Л. 167, 292, 366; Д. 14. Л. 237, 264; Оп. 3е. Д. 3. Л. 306; Оп. 4в. Д. 23. Л. 29, 60; Ф. 493/п. Оп. 1. Д. 1. Л. 48об).

В частности, информация о родстве базируется на письме Борисовца и Юрасова от 11.11.1939, в котором они сообщали Сопруненко (РГВА, ф. 1/п, оп. 1е, д. 10, л. 91; благодарю А. Гурьянова за текст документа): При сем направляю заявление военнопленного РОММ Михаила Александровича на Ваше распоряжение об отправлении его на родину. Одновременно сообщаем, что из опросного листа установлено: РОММ Михаил Александрович, ур. г. Вильно, проживал тоже в гор. Вильно, Виленская ул., д. № 22 кв.4, по национальности еврей, подданство быв. польское, по профессии врач, стаж 6 лет, образование - окончил 8 классов гимназии при университете в г. Вильно и окончил санитарную школу подпоручиков, военное звание имеет врач подпоручик запаса, 1-го батальона г. Лида. Последнее время, т.е. до армии работал врачем г. Вильно. В СССР имеет двух двоюродных братьев: 1. РОММ Михаила Ильича, проживает г.Москва, работает кинорежиссером; 2. РОММ Александр Ильич - проживает г. Москва, работает в Госиздательстве. Результат Вашего согласия об отправлении РОММ М.А. на родину просим сообщить для дачи ответа жалобщику.

Мы не знаем когда именно этап по списку № 051/2 (в котором числился Ромм) покинул Осташковский лагерь, мы только знаем, что списки № 050/1-3 и 051/1-2 пришли в лагерь 27 апреля и этапы по ним были отправлены 28 и 29 апреля (см. Убиты в Калинине..., т. 1, с. 85-88), но какой когда - неизвестно, так что с Роммом могла повториться история, произошедшая со Свяневичем (упомянутым в вышепроцитированном документе вместе с Роммом): Свяневич был отправлен из Козельского лагеря в Смоленск, несмотря на указание Меркулова, то есть информация не пришла вовремя. Свяневич описывает прибытие вагонзаков в Гнездово и постепенную отправку военнопленных в неизвестном направлении в странных автобусах с закрашенными окнами в своих знаменитых воспоминаниях (самого его отправили во внутреннюю тюрьму Смоленского УНКВД).

В списке неотправленных по предписаниям по разным причинам, приложенному к справке Борисовца от 17.05.1940, среди оставленных в Осташковском лагере до особого распоряжения числится и М. А. Ромм, но если его отправили в Калинин и на следующий день вернули, нет оснований полагать, что это было бы отражено в этой справке. (Кстати, если бы выяснилось, что Ромма из лагеря вообще не отправляли, то Токареву могли просто позвонить и приказать вычеркнуть Ромма из уже имеющегося у него списка, а он потом не совсем верно вспомнил этот эпизод; но на сегодняшний день нет оснований принимать такое допущение и, следовательно, выдвигать такую гипотезу).

Итак, с учетом 50-летней памяти - очень точное попадание. Токарев вспомнил "средней дальности" родственника режиссера Ромма (что он был двоюродным братом, а не племянником, - это незначительная мелочь), расстрел которого в последний момент отменили на самом верху. Что при этом, вероятно, произошла еще и путаница между кинорежиссерами Роммом и Роомом - вполне в рамках обычного. При этом документы о родственнике Ромма к моменту допроса Токарева следователю еще не были известны (иначе он о них спросил бы). Эпизод с Роммом не только никак не дискредитирует показания Токарева, а, наоборот, показывает, что, делая скидку на обстоятельства и помня о пределах погрешности, свидетелем он был хорошим.

Попутно зафиксирую такую фразу Иванова в этом же ролике: Поскольку факт признания российской властью вины за расстрел поляков в Катыни давно стал синонимом лжи и предательства...

Понятно, что признание доказанного факта может называть синонимом лжи и предательства лишь фальсификатор истории.

Катынские "версии" и записка Шелепина.

Своим ерничаньем по поводу показаний Токарева Иванов пытается прежде всего подкопаться под катынское преступление (в широком смысле). К катынской тематике Иванов возвращается в ролике "Википедия и свидетели Серпантинки. Новости сталинских репрессий #3" от 13.01.2021:

О том, что сегодня в нашей стране относительно этой трагедии официально принята версия Геббельса. Это действительно так. В независимости от того, во что вы верите, к выводам какой комиссии прислушиваетесь, существует ровно две версии: версия Геббельса и версия комиссии Бурденко. Все остальное лишь дополнение и пересказы одной из этих версий. Егору Лынову, дежурному редактору сайта, весьма милее версия Геббельса. <на экране фото с Геббельсом>

(NB: если Иванов когда-нибудь будет возмущаться тем, что я его методологию (совершенно справедливо) сравниваю с методологией апологетов нацизма, просто вспомните эту цитату.)

Во-первых, вина Сталина и НКВД исторически доказана - и документами (которые, как бы этого ни хотелось отрицателям, никем не опровергнуты), и показаниями соучастников, и эксгумациями, и простым фактом полного исчезновения более 14000 польских военнопленных, переданных весной 1940 года в УНКВД Смоленской, Харьковской и Калининской областей - и "версией" не является. (В этом обсуждении я для простоты опускаю еще более 7000 тысяч узников тюрем, ставших жертвами той же операции; из-за их отличающегося статуса там есть свои нюансы.)

Исчезли они и физически - их польские собратья, в частности, польское правительство в изгнании, не могли их найти, несмотря на немалые прилагаемые усилия (а возможности у них были; в одной коллекции Андерса лежат многие тысячи сообщений поляков о самых разных аспектах их нахождения на советской территории и в плену, включая самые отдаленные регионы); и бюрократически - в документации УПВИ с весны 1940 эти военнопленные с "текущих счетов" исчезают (что автоматически означает как минимум частичную фальсифицированность результатов комиссии Бурденко, которая писала исключительно о военнопленных, описывала несуществующие лагеря военнопленных "ОН", допрашивала несуществующего начальника одного из этих мифических лагерей); в Вяземлаге, единственной альтернативной локации для козельских поляков (тоже подразумевающей фальсифицированность результатов комиссии Бурденко, в сообщении которой шла речь о военнопленных, а не о заключенных), те тоже не числятся; с местонахождением старобельских и осташковских поляков (а это, на минуточку, более 10000 человек) у отрицателей тоже все плохо. Они не знают, то ли записать их в Вяземлаг, то ли еще куда. "Появляются" какие-то поляки из трех лагерей лишь в непроверенных слухах и (по понятным причинам) в относительно немногочисленных и не выдерживающих критики свидетельствах после 1943 года.

То есть сколько ни кричи о "подделке" документов, а доказательно установить местонахождение этих конкретных поляков с весны 1940 года отрицатели примерно 80 лет спустя так и не могут. А так не бывает. Были бы они живы как минимум с весны 1940 года по лето 1941 года, никаких проблем с этим быть не могло бы. То есть, мы бы сейчас просто об этом не разговаривали бы, вопроса бы не было (более подробное обсуждение см. здесь). Также как не могло бы быть проблем с установлением хотя бы той немецкой части, которая якобы расстреляла поляков под Смоленском. Но и тут ничего доказательного отрицатели, взамен распространенному в сообщении комисии Бурденко фейку об Аренсе и несуществовавшем "537-м строительном батальоне", за столько десятилетий предложить не смогли.

Понятно, что любые маргиналы и сектанты, вроде "новых хронологов" или плоскоземельщиков, всегда пытались и будут пытаться низвести уже установленные факты до статуса "версий". "По вашей версии, которой, кстати, придерживался Гитлер, Земля шарообразна, по моей - плоская; дело вкуса". Ну, такой вот постмодернизм для самых маленьких.

Но на самом-то деле и "версии" как таковой отрицатели нормально сформулировать не могут. Потому что версия - это прежде всего какие-то детали, а не "это немцы сделали, свято верю Бурденко, отвяжись". Раз уж мы так много говорили о Токареве: что по "версии комиссии Бурденко" произошло с более чем 6000 польскими военнопленными из Осташковского лагеря? С удовольствием послушаю альтернативный рассказ об их судьбе после прибытия в Калининское УНКВД (последний задокументированный пункт пребывания). Не забудьте про доказательства.

Во-вторых, хоть смысл термина "версия Геббельса", употребляемого Ивановым, и понятен (употребляется в качестве синонима "это сделала советская сторона"), но исторически все же малооправдан, поскольку версией конкретно Геббельса был все же расстрел в Катынском лесу 12000 польских офицеров (якобы "еврейскими палачами"), сейчас же ни один хоть сколько-нибудь информированный человек не придерживается именно такой "версии". Ну, видимо хочется использовать обзывалочку, что ж поделать. Тут просто замечу, что если даже использовать терминологию с "версиями", то тогда вина НКВД - это именно официальная советская версия.

В-третьих, отрицатели вроде Ю. Мухина и С. Стрыгина как раз исходят из третьей "версии", которая подразумевает частичную фальсификацию данных в сообщении комиссии Бурденко (замену якобы реального статуса поляков как заключенных ГУЛАГа на статус военнопленных, что ударяет и по бурденковским свидетелям, и по документам). Иванов может и захочет возразить, что это "дополнение" версии Бурденко. Но вообще-то странно называть всего лишь дополнением такую радикальную модификацию, которая ставит достоверность всей "версии" под большой вопрос. Нельзя называть "версией комиссии Бурденко" ту "версию", согласно которой эта комиссия сознательно пошла на подлог по политическим мотивам.

Далее Иванов пытается критиковать записку Шелепина, называя ее "откровенной фальшивкой". Сначала он придирается к легко объяснимой ошибке, которая в данном случае практически никакого отношения не имеет к вопросу об аутентичности - к неверному описанию места расстрела поляков в двух случаях (в записке написано, что расстреливали в Осташковском и Старобельском лагерях). А если все-таки включить голову и попытаться подумать?

На самом деле объяснение тривиальное - Шелепин просто не знал всех конкретных деталей расстрельной операции, потому что не имел к ней отношения и перед ним не стояла задача расследовать катынское дело или писать его подробную историю, поэтому он ограничился чрезвычайно сжатым изложением информации о расстреле (вероятно, на основании какого-то краткого доклада одного из сотрудников, который, учитывая сверхсекретность темы, наверняка был устным) и хоть и сделал неприемлемое с исторической точки зрения допущение о местах расстрелов, но это легко понять: точность в таких деталях и не была важна в контексте стоящей задачи (уничтожить ненужную груду дел и освободить помещение).

Записка Шелепина была обнародована гораздо позже нахождения многочисленных документов о вывозе польских военнопленных из Осташковского лагеря и после показаний Токарева. О вывозе поляков из Осташковского лагеря было известно (тем, кто вопросом занимался) сразу - об этом сообщили вывезенные в Юхновский лагерь оставленные по разным причинам в живых офицеры, это обсуждалось и в литературе, и перед комитетом Мэддена. Более того, одним из списков, переданных Горбачевым Ярузельскому в 1990 году был список этапированных в Калининское УНКВД осташковских военнопленных, об этом широко сообщали в новостях. То есть кому было надо, тот давно знал, что в Осташковском лагере не расстреливали. Шелепину такая информация была ни к чему, а вот воображаемому фальсификатору - безусловно нужна, так что если бы записку фальсифицировали, то предусмотрели бы этот момент. Не налезает сова Иванова на глобус. Чую, однако, что грядет deus ex machina катынских отрицателей - "фальсификатор-тайный патриот, специально делающий ошибки" - и придется сове мучаться дальше.

Такого рода огрехи могли бы быть признаками фальшивости, будь они приписаны лицам, непосредственно причастным к операции, вроде Берии, или людям, по другим причинам обязанным знать о ее деталях. Но это неприменимо к человеку, от нее очень далекому, будь то даже председатель КГБ, которому надо было просто освободить комнату от папок и который непосредственно читал документы высшего уровня (вроде выписки из решения Политбюро), и вряд ли сам обращался непосредственно к документам низшего уровня, в которых могли быть обозначены конкретные места расстрелов (а могли и не быть), при передаче же информации из вторых рук (от сотрудников) "сломанный телефон" вполне вероятен. И уж конечно такие ошибки не "пересиливают" признаки подлинности, перечисленные в статье.

Не нравится Иванову и то, что у Шелепина написано, что Старобельский лагерь был "близ" Харькова. Но это уже совсем какая-то вкусовщина и спор о выборе масштаба. В большинстве случаев в повседневной жизни такая привязка вряд ли оправдана. Но был ли Старобельский лагерь "близ" Харькова в выбранном масштабе? В масштабе всей территории, на которой проходила вся массовая операция по решению Политбюро от 05.03.1940 - безусловно да. А почему именно Харьков возник в качестве ориентира при описании местоположения лагеря в этом масштабе? Харьков был видным, крупным городом (был даже столицей УССР до 1934 года), так что Ворошиловградская область, где был Старобельск, входила в Харьковский военный округ; и - самое главное - военнопленных из Старобельского лагеря передали именно в Харьковское УНКВД, которое, скорее всего, упоминалось, когда сотрудники давали Шелепину общую информацию об операции (которая так или иначе исказилась, как мы уже видели). То есть и упоминание Харькова вполне объясняется контекстом.

Дальше - хуже. Тормоза отказывают Иванову и он несется по всем кочкам, которые я уже подробно разбирал и потому даю лишь ссылки: тут и "отмененные тройки", и "неправильное название комиссии" и, конечно, коронный аргумент всех дремучих "ниспровергателей", его "любимое", по словам Иванова, в записке Шелепина - "ЦК КПСС в 1940 году". Последний "аргумент" в 2020 году выглядит просто образчиком дремуче-агрессивного невежества, учитывая, что понять, что именно такая "анахроничная" формулировка была распространена как раз в 50-60-е годы в официальных документах, можно просто полистав давно изданные сборники документов (а если знать, что листать, ну, или сходить в архивы, то найдутся и записки Шелепина с ровно таким "анахронизмом").

И вот этим давно протухшим продуктом Иванов потчует своих зрителей под шуточки и прибауточки. (Полученные от них деньги, впрочем, не пахнут.)

Возвращается Иванов к теме записки Шелепина в комментарии к статье вашего покорного слуги в ролике "Явление Богуславского. Новости сталинских репрессий #4" от 05.04.2021. Большая часть ролика посвящена личности исследователя Константина Богуславского, и, в частности, личной атаке на него, хотя казалось бы, при чем тут то, что он совладелец кинотеатра, в каких группах он пишет и так далее? Например, Иванов утверждает, что Богуславский удалил пост с фотографией якобы его игры в футбол со священником-педофилом Грозовским. Никаким скриншотом он свое обвинение не подтверждает, Богуславский же поясняет, что перепостил в свое время сообщение своих футбольных друзей, а самого Грозовского лично не знает, и уж тем более не играл с ним в футбол. Попахивает клеветой.

Может быть Иванов возмущен тем, что Новая газета и другие источники называют Богуславского историком, хотя у того нет соответствующего диплома? Но почему бы тогда ему не выпустить ролик о том, что проект Цифровая история, почему-то продвигающий этого коверкателя истории (и называющий историками таких персонажей, как Драбкин и Иринчеев, несмотря на отсутствие у тех дипломов по истории), и Гоблин называют историком пропагандиста Игоря Пыхалова, у которого соответствующего диплома тоже нет?

Источник.
Источник.

Да и он себя так тоже называет ("Игорь Васильевич Пыхалов, историк, публицист"). Где пламенное разоблачение? Или Это Другое™?

В ролике Иванов негодует по поводу архива СБУ:

Бывший архив КГБ - и плевать, что он уже 30 лет в руках тех, кто ненавидит и советский строй в целом, и КГБ в частности.

Но что из этого должно следовать? Вот архивы нацистов уже больше трех четвертей века в руках тех, кто ненавидит нацистский режим. Какое отношение это имеет к использованию историками и иными исследователями этих архивов? (Обязательное примечание для очень глупых: это сейчас не было сравнением СССР и нацистской Германии. Думайте дальше.)

Как я уже отметил вот в этой заметке:

У западных отрицателей гитлеровских преступлений уже лет 15 популярен жанр видео "разоблачение абсурда союзнических процессов, лживых историй свидетелей, фальшивых документов" и всего прочего, что бросает тень на образ "вождя". <...> Если свидетельства высмеиваются, то документы, коль скоро они десятки лет находились "в руках врага", по умолчанию объявляются советскими (это чаще всего) или американскими фейками.

Найдите три отличия.

Далее, показав карикатуру одного "художника" (неоднократно высказывавшегося в духе Майн Кампфа), которая, лишь с небольшими косметическими изменениями, могла бы появиться на страницах Дер Штюрмера, Иванов переходит к моей статье.

(NB: если Иванов когда-нибудь будет возмущаться тем, что я его методологию (совершенно справедливо) сравниваю с методологией апологетов нацизма, просто вспомните этот скриншот.)

В ответ на многократные публичные избиения фактами и логикой эти граждане наконец-то попытались сменить тактику. Они вооружились документами, цифрами и фактами. И вот извольте большая, подробная статья о катынском расстреле в качестве примера.

Статья, которая, позволю себе заметить, показывает, что никакого "избиения", тем более фактами и логикой, не было, а была и есть со стороны отрицателей широкомасштабная кампания, основанная на невежестве, глупости, вранье и фальсификациях.

Далее Иванов напирает на то, что уже объясненная и выше, и в упомянутой статье ошибка Шелепина относительно места расстрелов - "очень сложный для антисоветчиков момент". Это новость. Ну да ладно. (Оставим в стороне и прозрачную детскую манипуляцию "признание доказанной советской вины за Катынь = антисоветизм".) Иванов буквально игнорирует смысл написанного:

Деваться некуда и автор научной статьи вынужден внести предложение: а давайте, дескать, простим председателю КГБ некоторые исторические неточности. Ведь очевидно же, что Шелепин не владел информацией и допустил ошибку; точность тут и не была важна - стоит ли придираться? Таким образом, повествуя от имени исторической науки, автор неудобные ему факты предлагает просто не принимать во внимание. На этом аргументация по данному вопросу исчерпана. Замечу, что ернический тон не является заменой контраргументам, а заявление о том, что я "неудобные мне факты" предлагаю не принимать во внимание - просто вранье. Я обосновываю, почему данные факты, о которых я же и рассказываю, не являются признаками фальшивки. Этим они принимаются во внимание и контекстуализируются. Более того, все означенные факты должны рассматриваться в контексте признаков аутентичности, приведенных в той же статье. Если у Иванова и были какие-то возражения по конкретике, он о них решил в данном видео умолчать.

Что еще показательно: в моей статье он прочитал, например, длинный список цитат с "ЦК КПСС" в отношении временного периода до 1952 года. Вы видите где-нибудь признание им своей ошибки в отношении его "любимого" - по его выражению - момента в записке Шелепина?

Этот ролик знаменует собой начало серии "разборов" Ивановым документов из архива СБУ, которые публикует Константин Богуславский. На них мы и сосредоточим наше внимание далее.

(Продолжение следует.)

---

[Перейти к главной странице блога]