27 мая 2020 года было опубликовано открытое письмо "В поддержку закона и правды" в защиту необоснованного решения одного тверского прокурора снять мемориальные таблички со стены бывшего управления УНКВД по Калининской области, где когда-то расстреливались польские военнопленные. В этом насквозь лживом письме, под которым не значится имя ни одного специалиста по катынской тематике, и где повторяются давно опровергнутые мифы катынских отрицателей (жетоны Маловейского и Кулиговского, которые найдены не на телах и могут свидетельствовать лишь о том, что они были отобраны в 1939 году; намек на якобы нахождение останков только 243 человек в Медном, тогда как позже было эксгумированы останки еще не менее 2115 человек; намек на якобы признание Катыни на Нюрнбергском процессе, тогда как Катынь даже не упоминается в приговоре) есть и такое утверждение:

Эта цифра [6300] встречается в партийных документах секретного «пакета № 1». О нём стало известно в 1992 году по инициативе Б. Н. Ельцина. В Заключении экспертно-криминалистической лаборатории одного из ведущих специалистов МВД РФ Э. Молокова, проводившего экспертизу записки Берии Сталину № 794/Б, говорится, что первые три страницы отпечатаны на машинке, чей шрифт больше нигде не встречается в документах НКВД того периода, а четвертая страница отпечатана на машинке, чей шрифт в документах встречается. По этой причине очевидно: документы из «пакета № 1» специально подделаны для использования в пропагандистских целях.

В данном случае письмо просто пересказывает фрагмент из книги одного из подписантов письма, бывшего второго секретаря ЦК Компартии Литвы Владислава Шведа, чьи ложные утверждения о катынском деле были неоднократно нами разоблачены. Именно он, как соавтор покойного ныне катынского отрицателя Сергея Стрыгина (пойманного на попытке фальсификации истории) является ныне главным ретранслятором аргумента о пишущих машинках против "катынской" записки Берии, который мы здесь и разберем.

Начинал Швед в 2007 году с аргументов о полях (отступах текста)[1]:

О том, что страницы «записки Берии № 794/Б» печатались в разное время, свидетельствуют результаты их визуального сравнения. Коснемся лишь одного обстоятельства. На первой странице электронной копии записки, которая несколько меньше оригинала, отступ текста от левого края листа составляет 56 мм, на второй и третьей — 64 мм, на четвертой — 60 мм. Отступ устанавливается специальным механическим фиксатором и во время печатания одного документа не меняется. Люфтом между краями листа бумаги и ограничителем может быть обусловлена погрешность максимум в 2-4 мм.

Но 8 мм разницы в отступе — это уже не погрешность, а признак печатания страниц после изменения положения механических фиксаторов. Для точности дополнительно рассмотрим отступ текста от нижнего края листа, который каждая машинистка устанавливает индивидуально. Нижний отступ текста на первой странице составляет 25 мм, на второй и третьей — 15 мм.

Результаты измерений позволяют с большой степенью уверенности утверждать, что вторая и третья страницы печатались в другое время, нежели первая. Тем более что в нарушении обычного порядка на записке отсутствуют инициалы машинистки, печатавшей документ.

Давайте просто сравним другие записки Берии с запиской 794/Б.

794/Б, 03.1940

4008/Б, 02.09.1939

516/б, 03.02.1939

127/б, 13.01.1939

Данный феномен (отличие отступов первой "бланковой" страницы) встречается чрезвычайно часто. Таким образом, разница отступов никак не свидетельствует о поздней "перепечатке" 2 и 3 страниц записки Берии. Что касается инициалов машинистки, на двух из трех приведенных здесь "других" записках Берии они тоже отсутствуют (и такие примеры встречаются сплошь и рядом). Какой-то особо прописанный и обязательный к исполнению "обычный порядок" - излюбленный аргумент катынских отрицателей, но реальности он мало соответствует.

Видимо, Швед осознал, что аргумент про отступы не доказывает вообще ничего, поэтому в его книге 2017 года Катынь. Современная история вопроса он даже не упоминается. Зато в ней упоминается вышеупомянутый аргумент о различных пишущих машинках.

В 2010 году Сергей Стрыгин опубликовал на своем сайте экспертизу машинописного текста записки Берии 794/Б от марта 1940 года, проводившуюся по высококачественным цветным копиям с ноября 2007 года по март 2009(!) года экспертом Э. П. Молоковым. Эксперт пришел к выводу, что первые три листа записки напечатаны на одной пишущей машинке, а четвертый - на другой, тем самым подтвердив то, что писал на нашем сайте Алексей Памятных еще в сентябре 2007 года.

Заметим, что никаких технических признаков фальсификации эксперт не нашел:

При микроскопическом исследовании (микроскоп МБС-10, увеличение до 32 X) изображений постраничных фрагментов машинописного текста признаков технической подделки их оригиналов (подлинников) не обнаружено.

Ничего ранее принципиально неизвестного эксперт не установил, но Швед попытался сделать из этого заключения сенсацию[2]:

Ну, а теперь расскажем об независимой экспертизе шрифта ранее упомянутой записки Берии Сталину № 794/Б от «__ » марта 1940 г. Она была осуществлена в 2009 г. по инициативе упомянутого С.Стрыгина. Один из ведущих экспертов системы МВД РФ Эдуард Молоков установил, что первые три страницы записки напечатаны на одной пишущей машинке, а четвертая страница – на другой. Также было установлено, что шрифт четвертой страницы встречается на ряде заведомо подлинных писем НКВД 1939—40 гг., а шрифты первых трех страниц не встречаются ни в одном из выявленных к настоящему времени подлинных писем НКВД того периода (текст экспертизы Молокова см. в «Приложение» или на http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=946).

Заметим, что именно на первых трех страницах записки содержатся сведения, возлагающие ответственность за принятие решения о расстреле 25.700 польских граждан на Политбюро ЦК ВКП(б) во главе со Сталиным. Ну, а сам факт печатания документа такого уровня, как записка Берии Сталину на двух машинках является просто невероятным.

В чем "невероятность" использования двух машинок и при чем тут уровень документов - Швед почему-то постеснялся объяснить.

В опубликованной экспертизе Молокова, на которую ссылается Швед, ничего не говорится о шрифтах подлинных писем НКВД, это вообще не входило в задачу эксперта, эксперт сравнивал страницы одного документа между собой. Сергей Стрыгин, однако, действительно сделал утверждение о неких более поздних находках Молокова, которые, однако, так и не были опубликованы:

Позднее экспертом Э.П.Молоковым было установлено, что машинописные шрифты первых трёх страниц "письма Берии №794/Б" (тех, где говорится о расстреле польских граждан) не встречаются ни в одном из выявленных к настоящему времени заведомо подлинных писем Наркома внутренних дел СССР периода 1939-40 гг. Машинописные шрифты четвертой страницы (той, на которой находится подпись Л.Берия, рукописная правка, выполненная рукой И.В.Сталина и регистрационный штамп на обороте) выявлены ещё на нескольких подлинных письмах НКВД 1939-40 гг.

Заявление о ненахождении шрифта в неких неназванных "выявленных к настоящему времени" записках Берии без банального перечисления этих записок не имеет никакой научной ценности. Ведь не существует никакой центральной базы данных с образами этих записок. Сколько их там Молоков проверил - 10, 20, 30? Напомним, что интересующая нас записка Берии, зарегистрированная в конце февраля 1940 года, получила порядковый номер 794. С 1 января до конца апреля Берия написал более 1600 записок[3], абсолютное большинство из которых никогда не были факсимильно опубликованы. Это просто для понимания масштаба проблемы.

С другой стороны, заявление Стрыгина о верификации шрифта последней страницы действительно важно, даже если он не назвал конкретные документы. Очевидно, что он не стал бы врать себе во вред. Кстати, соглашаясь с этим, Швед автоматически опровергает ретранслируемые им фантазии о том, что "реальная" записка Берии умещалась на одной странице.

Что касается шрифта первых трех страниц, Алексей Памятных взял на себя труд систематически исследовать доступные ему изображения записок Берии и отобрал несколько кандидатов. Для целей данного разбора будет достаточно указать на один из них - записку Берии 265/б от 16 января 1940 г.[4]:

Были выявлены как минимум следующие устойчивые признаки, общие для машинок записок 794/Б и 265/б:

• сдвиг букв "а", "в", "р" вправо;
• сдвиг цифры "4" влево;
• дефект левой засечки нижнего элемента буквы "д" (слабая интенсивность окраски);
• дефект левого нижнего "хвостика" буквы "ж" (полное отсутствие).

Подробный анализ см. в приложении.

Заимствуя формулировку из экспертизы, можно сказать: перечисленные признаки существенны, устойчивы и образуют индивидуальную совокупность, из которой следует вывод о том, что "катынская" записка 794/Б и записка 265/б от 16 января 1940 года отпечатаны на одной пишущей машинке.

Таким образом, в очередной раз подтверждается подлинность первых трех листов записки Берии - ключевых, поскольку именно на третьем листе упоминается расстрел. А шрифт четвертой страницы, напомним, верифицирован экспертом Молоковым.

Аргумент отрицателей обернулся против них самих.

Тем не менее, вернемся к нашему разбору. Швед справедливо и по вполне очевидным причинам отвергает гипотезу, по которой перепечатывались три первые страницы записки, но не четвертая (было легче перепечатать несколько строчек последней страницы, чем подгонять отступы и количество строк первых трех страниц под последнюю). А потом пытается отвергнуть и обратную гипотезу[5]:

Не выдерживает критики и другая версия катыноведов – о том, что перепечатывалась только четвертая страница записки. Это объясняют тем, что страницу перепечатывали в связи с введением в состав «тройки» Леонида Баштакова, якобы именно 5 марта 1940 г. назначенного начальником первого спецотдела центрального аппарата НКВД.

Действительно, во многих современных справочниках по кадровому составу НКВД датой назначения Л.Ф.Баштакова на эту должность указывают дату 5 марта 1940 г. Но при этом забывают, что в биографические справочники дата назначения Л.Ф.Баштакова попала не из приказа о его назначении на должность (этот приказ до сих пор не обнаружен) и не из личного дела Баштакова, а … из письма Берии № 794/ Б! Подобная практика датировки назначений на должность и присвоения званий по «первому упоминанию» в документах вполне научна, но при одном условии – перед установленной таким методом датой следует ставить уточняющие приписки «не ранее» или «не позднее».

Кроме того, известно, что Баштаков уже с конца 1939 г. исполнял обязанности начальника 1-го Спецотдела отдела взамен своего предшественника – скончавшегося 30 ноября 1939 г. капитана госбезопасности Г.А.Петрова и другую кандидатуру по чисто деловым и организационным моментам включать в «тройку» было нецелесообразно. Такая практика в советское время была повсеместной. Поэтому не вызывает сомнений, что фамилия Баштакова изначально присутствовала на четвертой странице записки и по этой причине эту страницу не надо было перепечатывать.

К сожалению, Швед просто-напросто лжет или беззастенчиво повторяет чью-то заведомую ложь, что не лучше, поскольку никаких обоснований это заявление иметь не могло. Ведь в биографические справочники эта дата назначения Баштакова попала из приказа НКВД СССР № 308 от 05.03.1940, при этом решение Секретариата/Оргбюро ЦК ВКП(б) о назначении Баштакова начальником 1 спецотдела НКВД оформлено протоколом 31, пункт 454 от 4 марта 1940 года по представлению самого Берии 834/б от 4 марта 1940 года[6].

Записка Берии Маленкову о назначении Баштакова.

Фамилия Баштакова, вероятно, изначально значилась в записке Берии 794/Б именно по упомянутой Шведом причине (он на этот момент фактически руководил 1-м спецотделом и без него в этом деле было никак) и как раз этот факт помогает выстроить пусть и гипотетическое, но рациональное и вполне вероятное объяснение того, почему четвертая страница была перепечатана. Тут стоит отметить, что из-за вполне ожидаемых исторических лакун любые реконструкции в данном вопросе могут быть лишь гипотетическими и вероятностными, поэтому суть дальнейших рассуждений не в установлении единственно верного сценария событий, а в демонстрации того факта, что рациональные ответы на поставленные вопросы существуют, вопреки утверждениям отрицателей.

Итак: в записке упоминается не только фамилия Баштакова, но и его должность - прямым текстом: "Начальник 1-го Спецотдела НКВД СССР", а она формально стала таковой именно 5 марта 1940 года.

Вполне вероятно (и не противоречит никаким известным на данный момент сведениям), что изначальный мартовский вариант записки был создан в момент еще до решения Секретариата/Оргбюро 4 марта, но не ранее 3 марта[7].

Записка Берии Маленкову о Баштакове, вероятно, была первоначально подготовлена 2 марта - дата на записке исправлена со 2 на 4 марта, таким образом, на момент написания изначального мартовского варианта "катынской" записки Берия со всей вероятностью знал, что Баштаков на днях станет начальником 1-го спецотдела (но не знал конкретно когда).

Исходя из этого возможными можно считать следующие варианты:

• Берия упомянул текущую должность Баштакова ("заместитель начальника" или "исполняющий обязанности начальника") в первом мартовском варианте записки 794/Б и собирался поставить вопрос о поляках на обсуждение, не дожидаясь решения по Баштакову; решение однако пришло очень быстро - раньше, чем Берия решил отослать начальный мартовский вариант в Политбюро, упоминание должности устарело; в этом случае последний лист записки необходимо было перепечатать.
• В ожидании решения по Баштакову Берия просто опустил его должность в изначальном мартовском варианте. Поскольку решение Секретариата/Оргбюро пришло раньше, чем Берия решил отослать начальный вариант в Политбюро, и таким образом в вопрос была внесена ясность, последний лист записки было весьма желательно перепечатать, чтобы тем членам Политбюро, которые не участвовали в работе Секретариата/Оргбюро, долго не гадать/вспоминать, кто такой этот Баштаков и что он делает в тройке.

Поскольку на последней странице записки было всего несколько строк, какой-либо проблемы перепечатка не составляла. Перепечатали (естественно, не подбирая специально пишущую машинку), Берия поставил подпись. Всё.

Это простое и рациональное возможное объяснение факта перепечатывания четвертой страницы.

Швед продолжает:

Однако, все же допустим, что перепечатали только четвертую страницу записки. Тогда, как объяснить наличие на первых трех страницах записки, зарегистрированной 29 февраля, мартовских данных о польских военнопленных. Получается, что и первые страницы также перепечатывали?!

И уж не в какие ворота не лезет уже упомянутая версия о том, что в 1940 г. за номером 794/Б якобы были подготовлены две записки, направленные Сталину. Первая февральская была рассмотрена в Кремле и возвращена назад. Взамен ее в марте отправили уточненный вариант. Подобное утверждение свидетельствует о том, что авторы этой абсурдной версии абсолютно не в курсе системы принятия важных решений в КПСС.

В КПСС, а ранее в ВКП(б), существовала практика. По вопросам, имеющим государственное значение и требующих решения «наверху», происходило обязательное предварительное устное согласование . Поэтому все важные предложения и просьбы в Кремль заранее согласовывались и готовились уже в окончательном варианте. В противном случае Генсек и его окружение только бы и занимались разбором вариантов поступающих предложений и просьб.

Кстати, версия «о двух записках» не объясняет факта перепечатывания отдельных страниц записки. Одним словом, сторонники официальной версии запутались и путают других. Ясно одно, с запиской Берии надо разбираться независимым экспертам.

Как уже можно было понять из вышеизложенного, запутался лишь сам Швед и пытается запутать всех остальных. Ему ведь уже было объяснено в заметке о датировке записки Берии:

[...] в книге Н.Петрова и М.Янсена "Сталинский питомец" - Николай Ежов (2008) приводится сопроводительное письмо (номер 447/Б от 29.01.1939) Берии, Андреева и Маленкова к акту приема сдачи дел в НКВД СССР на имя Сталина, с пометой "Разослано Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Жданову" (с.361-363; архивные ссылки приведены в книге). В примечании 6 указывается: Письмо с внесенными в него поправками, перепечатанное набело и подписанное Берией, Андреевым и Маленковым, было послано Сталину 1 февраля 1939 г. за тем же регистрационным номером - №447/Б. То есть мы имеем два экземпляра по сути одного и того же письма, с одним регистрационным номером, но с разными датами. Таким образом, дата значения не имела и новая регистрация была необязательна.

С документальными фактами не поспоришь. Сопроводительное письмо 447/Б существовало в 1939 году в двух вариантах, причем первый вариант от 29 января (которому и был присвоен номер) Сталину послан не был, а был исправлен, на основании этих исправлений был напечатан второй вариант, который был заново подписан и 1 февраля послан Сталину - под номером, зарегистрированным 29 января[8]. Случай "катынской" записки Берии аналогичен.

Таким образом, мы можем предложить следующую возможную реконструкцию событий (опять же, без претензий на единственно верное объяснение):

• 29 февраля Берией подготовлен первый вариант записки номер 794/Б, точное содержание которой неизвестно, но тема которой описывается в справке-заместителе из ЦА ФСБ так: «№ 794. Товарищу Сталину. О рассмотрении в особом порядке дел на военнопленных. Стр. 1-29 находится в Особой папке тов. Мамулова». Мы не знаем, предлагал ли Берия расстрелять большее, меньшее или такое же количество польских военнопленных. По аналогии с запиской 447/Б Берии, Маленкова и Андреева это мог быть изначальный вариант, готовый к отсылке, но все же не посланный из-за некоего изменения обстоятельств (например, намерений Сталина). Нельзя полностью исключать и возможность того, что этот вариант посылался Сталину и был возвращен на доработку по тем же причинам.
• 3 или 4 марта (до решения Секретариата/Оргбюро по Баштакову) был подготовлен второй вариант записки номер 794/Б с предложением расстрелять известное количество польских военнопленных и узников тюрем и о создании комиссии ("тройки"), которая должна отсортировать жертв для расстрела. Как один из членов тройки назван Л. Ф. Баштаков, на момент написания - заместитель/исполняющий обязанности начальника 1-го спецотдела.
• 4 или 5 марта (после решения Секретариата/Оргбюро по Баштакову но до отправки из НКВД): перепечатывается последний лист записки, в котором теперь указывается новая должность Баштакова: начальник 1-го спецотдела. Последний вариант направляется Сталину.

Отметим, что если в ЦА ФСБ до сих пор хранится изначальный вариант записки Берии от 29 февраля, он должен быть обнародован - именно он может помочь с проверкой любых выдвигаемых на этот счет гипотез. Надеемся, что кто-то из прочитавших эти строки поможет дальнейшему ходу реконструкции запросом в этот архив.

Подведем итоги по "катынской" записке Берии:

• различие отступа первой страницы записки было вполне обычным явлением и, следовательно, не доказывает поздней перепечатки документа;
• подлинность шрифта четвертой страницы была доказана экспертом Молоковым;
• подлинность шрифта первых трех страниц записки доказывается сравнением с запиской Берии 265/б от 16 января 1940 года;
• существуют рациональные сценарии перепечатки записки и ее четвертой страницы;
• аргумент о пишущей машинке не только не опроверг подлинность записки Берии, но и в очередной раз доказал ее.

---

[1] В. Швед, Тайна Катыни, 2007, с. 155.

[2] В. Швед, Катынь. Современная история вопроса, 2017, глава "Экспертиза по-российски и по-австрийски".

[3] Известна записка номер 1593/б, датируемая 27.04.1940, см. Убиты в Калинине, захоронены в Медном, 2019 т. 1, с. 94.

[4] РГАСПИ ф. 17, оп. 171, д. 377, л. 116; качественное изображение этого документа из введения к компакт-диску Сталинские расстрельные списки, 2013.

[5] В. Швед, Катынь. Современная история вопроса, 2017, глава "Загадки записки Берии".

[6] Приказ: ГАРФ ф. 9401, оп. 1, д. 1656, л. 27; решение Секретариата/Оргбюро: РГАСПИ, ф. 17, оп. 116, д. 32; представление Берии: РГАСПИ ф. 17, оп. 100, д. 88515 (личное дело Баштакова), л. 12. Благодарим Н. В. Петрова за предоставление изображения письма Берии и архивных ссылок на все три документа; сведения об их существовании он обнародовал в книге 2016 года Награждены за расстрел. 1940 на странице 125.

[7] Не ранее 3 марта - потому что статистические сведения из записки номер 794/Б не совпадают с данными Сопруненко от 2 марта, но частично совпадают с его данными от 3 марта, что с большой вероятостью исключает написание записки ранее 3 марта; причем из лишь частичного совпадения с данными от 3 марта, вероятно, следует, что данные записки Берии основаны на еще более поздних данных Сопруненко - от 3 или 4 марта.

[8] То, что номер был присвоен именно 29 января, а не вписан в оставшийся в деле экземпляр постфактум, после присвоения номера 1 февраля, следует уже из того, что 30 января Берия направил Сталину записку о Ежове за номером 471/б, то есть документ, зарегистрированный 1 февраля получил бы заведомо более высокий номер. Дополнительно стоит отметить, что если бы кто и захотел использовать изначальный вариант с множеством рукописных исправлений в качестве своего рода "второго экземпляра" (что уже чрезвычайно маловероятно, так как для этих целей предназначался "второй экземпляр", напечатанный одновременно с окончательным вариантом от 1 февраля), чем некоторые хотят объяснить появление на этом документе номера 447/б (что, как мы видели, исключено хронологически), то тогда на нем по крайней мере исправили бы дату "29 января" на "1 февраля", поскольку "второй экземпляр" не должен противоречить посланному оригиналу.

Приведем уточняющие сведения о записке 447/Б, полученные от Н. В. Петрова: 1) в варианте от 29 января уже есть подписи Берии, Андреева и Маленкова, то есть он не являлся черновиком и был готов к отсылке; 2) в книге Сталинский питомец допущена опечатка в архивной ссылке варианта от 29 января, она должна читаться как "ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 8. Л. 1-6.", то есть номер дела - 8, а не 1; 3) при этом в деле 1 находится третий экземпляр документа - заверенная копия письма 447/Б с датировкой 1 февраля (ЦА ФСБ ф. 3-ос, оп. 6, д. 1, л. 2-8); 4) помета о рассылке Молотову и другим находится не на варианте от 29 января, а на листе 8 дела 1 (перед заверительной записью) и таким образом относится исключительно к посланному варианту от 1 февраля, а не к изначальному варианту от 29 января; нет оснований считать, что изначальный вариант покидал НКВД.

---

Приложение: сравнение шрифтов записок 794/Б и 265/б с привлечением экспертного заключения Э. П. Молокова.

Прежде всего стоит процитировать одно вполне очевидное, но очень важное наблюдение из одного советского учебника по криминалистике:

В отношении документов, выполненных на пишущей машинке, следует иметь в виду, что с течением времени буквы изнашиваются, рычаги гнутся, расшатываются и ломаются, и машинка подвергается ремонту. Поэтому, когда встречается надобность в исследовании машинописи в целях идентификации, необходимо, чтобы образец был взят в непосредственной близости ко времени написания подлежащего исследованию документа. Если же истекло значительное количество времени, нужно отыскать образец прежней работы данной пишущей машинки, относящийся ко времени даты документа.

(Я. Бобров, и др., А. Я. Вышинский (ред.), Криминалистика. Книга 1. Техника и тактика расследования преступлений, 1935, c. 117.)

Полтора месяца (с 16 января по начало марта) представляются нам вполне допустимым сроком, хотя необходимо помнить о том, что и за этот временной промежуток в машинке могли появиться новые дефекты.

В качестве наилучшего доступного нам образа записки 794/Б мы использовали сканы Сергея Стрыгина и иногда фототаблицы Э. П. Молокова.

Первые три страницы записки 794/Б.

В экспертизе Молокова встречаются некоторые странные моменты, о некоторых из которых еще будет идти речь. Приведем пока один пример: чтобы продемонстрировать сдвиг буквы "н" вниз на 4-й странице записки Берии, Молоков сравнивает буквосочетание "ни" из фототаблицы 5 (пометка 7) с буквосочетанием "ен" из фототаблицы 6 (также пометка 7). Между тем, на той же фототаблице 6 есть слово с буквосочетанием "ни" - "решения" - в котором предполагаемый сдвиг незаметен. Поэтому, не подвергая сомнению громадный опыт Молокова, к его утверждениям мы будем относиться конструктивно-критически и по возможности проверять их.

Молоков указывает на сдвиги букв "а", "в", "р", "х", "и" и "т" вправо или влево, поэтому при исследовании сдвигов конкретных букв в строке необходимо избегать использования вышеперечисленных букв в качестве "контрольных объектов".

Согласно экспертизе, буквы "а", "в", "р" и "х" на первых трех страницах записки 794/Б сдвинуты вправо. Для первых трех букв данное наблюдение без сомнения верно и для записки 265/б.

Сдвиг буквы "а" вправо в записке 265/б.

Сдвиг буквы "в" вправо в записке 265/б.

Сдвиг буквы "р" вправо в записке 265/б.

Что касается сдвига буквы "х", то в своей фототаблице 5 Молоков почему-то выбрал буквосочетание "их" в качестве образца, между тем он сам пишет, что буква "и" сдвинута влево. Тем самым в его фототаблице предполагаемый сдвиг буквы "х" вправо искусственно увеличен. Устойчивый ярко выраженный сдвиг относительно нейтральных букв в записке 794/Б незаметен, максимум можно говорить о легком сдвиге, который можно найти и в записке 265/б.

Сдвиг буквы "х" вправо в записке 265/б.

По нашему мнению, этот признак не является достаточно значимым и устойчивым, чтобы служить в качестве доказательства при сравнении.

Молоков утверждает, что буквы "и" и "т" в записке 794/Б сдвинуты влево. Выборочная проверка этой записки для буквы "и" показала, что признак, по всей видимости, не является устойчивым (причиной мог быть расшатанный рычаг с литерой). Тем не менее, для буквы "и" примеры ярко выраженного сдвига влево найти легко и в записке 265/б:

Сдвиг буквы "и" влево в записке 265/б.

Что касается сдвига влево буквы "т", то этот признак представляется гораздо менее устойчивым и непригодным для каких-либо сравнений. Так, он незаметен на фототаблице 5 из экспертизы. По-видимому, рычаг литеры "т" также был расшатан и она могла появляться в разных позициях. В записке 265/б наряду с примерами без сдвига есть и примеры со сдвигом влево. Но по вышеуказанной причине мы не считаем сдвиг буквы "т" сколь-нибудь значимым.

Позиции буквы "т" в фототаблице 5 из экспертизы Молокова (записка 794/Б).

Позиции буквы "т" в записке 794/Б. Расстояния обозначены только до "нейтральных" букв, для которых Молоков не утверждает наличие сдвига.

Примеры сдвига буквы "т" влево в записке 265/б.

Молоков утверждает, что буквы "х", "щ" (пункт 3.1 экспертизы) и "р" (пункт 3.2 экспертизы) отклонены от вертикали. К сожалению, для букв "х" и "щ" Молоков этот наклон вообще не демонстрирует, а чисто визуально он незаметен. Утверждение о букве "р" появляется в связи с пометкой 14 на фототаблице 5, но и там какого-либо очевидного наклона мы не заметили.

Фрагмент фототаблицы 5 из экспертизы Молокова (записка 794/Б) с нанесенными нами вспомогательными линиями.

Может быть, речь идет о каких-то микроскопических наклонах, незаметных на электронных изображениях недостаточного качества. В любом случае, мы оставляем весь пункт о наклонах за скобками как второстепенный. Даже в самом худшем случае - если допустить, что эти минимальные наклоны присутствуют в записке 794/Б, но не в записке 265/б (что не доказано) - это различие могло появиться за полтора месяца использования машинки. Вопрос в том, имеется ли в сумме достаточное количество характерных совпадений. И именно к таким совпадениям мы сейчас и возвращаемся.

Молоков утверждает, что на первых трех листах интенсивность окраски левой засечки нижнего элемента буквы "д" и левой нижней части буквы "ж" - слабая. И именно эти признаки мы и находим в записке 265/б.

Примеры слов с буквой "д" из записки 794/Б.		Все слова с буквой "д" из записки 265/б.

Левая засечка нижнего элемента буквы "д" была дефектной (износившейся?) и в значительном числе случаев оставляла более слабый оттиск, что более отчетливо видно на записке 794/Б, что может объясняться дополнительным износом за последующие полтора месяца использования и/или разницей между общей интенсивностью окраски букв записок 794/Б и 265/б (которая зависит, в частности, от используемой ленты и силы удара при печатании; интенсивность окраски в записке 794/Б в среднем более слабая).

Примеры слов с буквой "ж" из записки 794/Б и увеличенный вариант из фототаблицы 5 Молокова.		Все слова с буквой "ж" из записки 265/б.

В отличие от вышеупомянутого элемента буквы "д", нижний левый "хвостик" буквы "ж" был, по-видимому, просто отломан.

В экспертизе Молокова встречается утверждение о более слабой интенсивности окраски левой части буквы "Д" на первых трех листах записки 794/Б; на электронном образе трех первых страниц из 5 "Д" у двух интенсивность левой части ярковыраженно слабее, два раза полностью не пропечатана левая верхняя засечка. В записке 265/б буква "Д" в основном пропечатана нормально, но в одном случае из четырех слабее пропечаталась левая верхняя засечка. Разница может объясняться дополнительным износом вероятно уже начавшей стираться литеры за последующие полтора месяца и/или разницей между общей интенсивностью окраски записок 794/Б и 265/б (которая зависит, в частности, от используемой ленты и силы удара при печатании; интенсивность окраски в записке 794/Б в среднем более слабая).

Теперь упомянем еще признак, не имеющий отношения к экспертизе Молокова, который обнаружил Алексей Памятных - это сдвиг цифры "4" влево.

Сдвиг цифры "4" влево в записке 794/Б.

Сдвиг цифры "4" влево в записке 265/б.

При дальнейшем анализе, вероятно, можно найти дополнительные совпадающие признаки (например, буква "а", похоже, слегка сдвинута вверх). Но мы остановимся на вышеперечисленных, поскольку их вполне достаточно.