[Перейти к главной странице блога]

---

31.12.2024. Полживец. Битва блогера Иванова против исторической правды (цикл "Аренс-Нюрнберг").

Детально высеченный пропагандист Иванов все еще никак не может успокоиться по теме катынского преступления. Ведь надо как-то стричь хомячков, а донаты с неба не упадут. В частности, он выпустил подробный "разбор" блогера Штефанова (разбор разбора будет позже), а теперь печет как пирожки видео по разным катынским аспектам - Аренс, Нюрнберг, Медное, Токарев.

Первый разбор будет посвящен частям 1-10 катынского цикла, главными темами которых являются Аренс и Нюрнбергский процесс, с вкраплением различных побочных эпизодов.

Поскольку уже первая часть моего разбора получилась довольно длинной, сразу даю спойлеры-выводы: естественно, Иванову не удалось доказать присутствие Аренса в Катынском лесу в сентябре 1941 года и утверждение о том, что Международный военный трибунал якобы признал вину немцев за катынское преступление. В своем цикле Иванов по сути саморазоблачился как злостный лжец, манипулятор и невежда. Особенно бросается в глаза количество дефектов и фальсификаций в его "переводах", на которых строится значительная часть его псевдоаргументов.

По причине объема и подробности разбора реакции на будущие ответы Иванова будут даны не отдельным постом, а в данном посте под соответствующими параграфами (насколько это будет возможно). Таким образом, будет сразу ясно, на какие пункты Иванов ответил, а какие решил проигнорировать.

По очень простой теме Аренса пропагандист разразился аж несколькими видео. Один из основных аргументов сводится к тому, что Аренс, мол, врал безбожно, поэтому … что-то. Между тем тема не стоит выеденного яйца: документы показывают, что прибытиие Аренса в или под Смоленск зарегистрировано 21 ноября 1941 года, поэтому вся советская фальшивая версия просто разваливается, а якобы вранье Аренса вообще нерелевантно, даже если бы оно было. Далее, очевидно не знающий немецкого невежда выставляет себя на посмешище, просто выбирая удобное ему значение многозначного немецкого слова, не понимая, как абсурден его перевод, садится в лужу и пускает пузыри. Собственно, этих пояснений было бы достаточно, чтобы понять, что речь идет о примитивном отрицателе истории, но поскольку блогер явный графоман и льет мутную воду кубометрами, будем разбирать его косточка за косточкой, благо текстовые версии своей пропаганды он заботливо выкладывает на Бусти. Собственно, простого примера Аренса достаточно, чтобы (в который раз) поставить на Иванове крест.

Итак, первый выпуск:

[Иванов-1:] Так вот в этом выпуске мы как раз говорили коротко о катынском расстреле - как о серии якобы имевших место казней поляков НКВД - в частности о Блохине и о расстрелах дамскими устаревшими пистолетами Вальтер №2, которые якобы применялись для этих расстрелов. Наши дорогие катыноведы с тех пор откопали целую кучу свидетельств, подтверждающих, что в НКВД активно использовали импортное оружие. Это такое изящное передергивание: ты говоришь - пистолеты устаревшие, для такого дела ненадежные и калибр, как известно, использовали другой! а тебе отвечают - так иностранное оружие было, это факт! Ну, это мы еще будем подробнейшим образом разжёвывать.

И чуть дальше:

[Иванов-1:] Там цель была как раз показать, что даже если брать какие-то отдельные моменты, то версия о расстреле поляков НКВД рушится моментально, что у сторонников этой версии единственный рабочий способ отстоять её - это вранье, подтасовки и передергивания. Ну, это вот как с пистолетами: зачем для такой серьёзной секретной операции брать устаревшие карманные пистолеты? Да потому что использовалось импортное оружие в НКВД! То есть просто "потому что могли".

Естественно, начинает пропагандист с прямого передергивания. Вот как на самом деле начинается мой ответ Иванову:

На самом же деле нет оснований считать, что, говоря "вальтер номер 2", Токарев вообще имел в виду содержимое чемодана. Из упоминания им второй модели в ответе это не следует.

Остальные детали по ссылке.

То есть "ответ" Иванова никак моего ответа Иванову не касается, он выдумывает какое-то свое "опровержение", которое затем с радостью и пинает.

[Иванов-1:] Итак, согласно стенограмме допроса полковника Фридриха Аренса на Нюрнбергском процессе, зимой 43-го года он, будучи, напоминаю, командиром полка связи, штаб которого был расквартирован в Катынском лесу, в здании бывшей дачи НКВД, совершенно СЛУЧАЙНО увидел в Катынском лесу волка. И пошел за ним. Волк привёл его к могиле, на которой был установлен крест. Полковник обнаружил, что могила волком разрыта и видны были человеческие кости.
Советский обвинитель напомнил Аренсу, что трупы в катынских могилах находились на глубине минимум полтора метра, и спросил, где вы нашли волка, способного выкопать труп из мерзлой январской земли с глубины полтора метра?
На что полковник совершенно беспомощно ответил: я его не нашел, я его видел. То есть даже не попытался как-нибудь вывернуться, а просто настаивал на том, что был волк и были кости.

Как уже указано выше, врал Аренс или нет - совершенно нерелевантно в свете немецких документов (да и показаний Беденка). Но давайте посмотрим, удалось ли геббельсоиду Иванову уличить Аренса во лжи.

Что было сказано Аренсом на самом деле мы можем убедиться по оригинальной немецкой стенограмме (она, по крайней мере здесь, соответствует аудиозаписи). Вот перевод самого первого заявления Аренса на этот счет:

Они [рассказы о расстрелах] оказались правдой, и я также совершенно случайно обнаружил, что здесь действительно было захоронение, а именно зимой 1943 года, примерно в январе или феврале, когда случайно увидел в этом лесу волка и сначала не поверил, что это может быть волк, но потом пошел по следам с экспертом и увидел следы рытья [Scharstellen] на этом холме с березовым крестом. Я попросил определить кости. Врачи мне сказали: человеческие кости. Я сообщил об этом офицеру по воинским захоронениям, так как считал, что это могила павшего солдата, которых в наших окрестностях было несколько.

Под Scharstellen (от scharren - царапать, рыться, скрести - переведено в английской версии как scratchings, и Stelle - место) имеются в общем следы рытья земли (обычно животными) без указания на глубину. Из этой компактной версии могло бы создаться впечатление, что Аренс там увидел кости, хотя он этого и не говорит (вопреки заявлению Иванова в третьей части). Но читать надо все свидетельство. На уточняющий вопрос Смирнова, видел ли он вокруг березового креста кости, Аренс отвечает:

Нет, сначала я их не видел. Чтобы выяснить, не ошибся ли я насчет волка - мне казалось совершенно невозможным, чтобы волк был так близко от Смоленска, - я осмотрел следы с охотником и обнаружил следы рытья. Но земля была промерзшей, лежал снег, и больше я ничего не увидел. Только позже, когда все оттаяло, мои люди нашли отдельные кости. Но это было несколько месяцев спустя, и я воспользовался случаем, чтобы показать эти кости врачу, и он сказал, что это человеческие кости. Я сказал: "Значит, это, скорее всего, захоронение в результате боев, которые здесь происходили, и офицер по воинским захоронениям должен ухаживать за этой могилой, как и за всеми остальными могилами павших солдат, за которыми мы ухаживаем". Вот почему я разговаривал с этим господином, но только когда растаял снег.

Таким образом, о разрывании именно промерзшей земли Аренс в Нюрнберге не свидетельствовал. Когда Смирнов, тем не менее, его спросил, где он нашел такого волка, который разрыл землю на глубину 1,5-2 м (без упоминания промерзания), Аренс ответил лишь, что волка он "не нашел, а его видел" и на этом остановился. Почему он дал именно такой ответ, можно лишь гадать. Возможно, если он действительно считал, что волк довольно глубоко разрыл могилу, когда земля еще не была промерзшей, он просто подтвердил главную мысль Смирнова, не считая ее подвохом (при этом ответ этот нельзя считать согласием с конкретной глубиной ямы, названной Смирновым, тем более, что никаких указаний на то, что Аренс видел эту яму в ее незаснеженном состоянии, нет). Впрочем, тут могут быть и другие варианты (например, недопонимание вопроса при переводе). Но примем как рабочую гипотезу, что Аренс имел в виду, что волк когда-то разрыл могилу.

Теперь перечислим те моменты, которые Аренс якобы видел сам, и те моменты, которые являлись его умозаключениями (или домыслами).

Сам он якобы видел: волка в январе или феврале; следы рытья зимой (непонятно, имеются ли в виду следы рытья снега или земли); позже (несколько месяцев спустя) - кости, принесенные ему.

Его умозаключением является утверждение о том, что следы рытья были следами волка.

Никакого абсурда именно в высказываниях, которые передают якобы прямые наблюдения Аренса, нет, есть, максимум, хронометрическая неточность (поскольку он предполагал, что это могло произойти в том числе и в январе, то нахождение костей в марте можно было бы обозначить как "несколько месяцев спустя").

Если же его умозаключения считать маловероятными (например, если он думал, что волк в какой-то необозначенный момент времени разрыл необозначенной глубины яму (напомню, что оценку Аренсом глубины мы не знаем) в еще не промерзшей земле в поисках костей, и если это по каким-то причинам маловероятно), то это не свидетельствует о вранье по этому поводу, люди вполне могут честно делать ошибочные, даже абсурдные суждения.

(В третьей части Иванов придирается даже к чередованию Аренсом единственного и множественного числа при упоминаний врача/врачей, что в худшем случае является обычной разговорной неточностью, не свидетельствующей вообще ни о чем.)

Теперь обратим внимание на свидетельство Аренса перед комиссией Мэддена. При этом у нас нет оригинального немецкого текста свидетельства Аренса, поэтому возможны искажения в деталях.

Полковник АРЕНС. Прежде всего, я слышал об этом по официальным каналам, на что указал сегодня утром генерал Оберхойсер, но, кроме того, у меня был собственный опыт, и я совершенно случайно нашел человеческие кости, вернее, эти кости мне принесли. Это было связано с историей о волке, которую я не хочу здесь рассказывать. Так вот, мне принесли эти человеческие кости, и я предположил, что они принадлежат кому-то из павших в бою, и сообщил офицеру, отвечающему за воинские захоронения, чтобы он проверил это. В обнаружении таких могил не было ничего необычного, поэтому об этом не говорили, и никто не поднимал шума по этому поводу.

Г-н МАХРОВИЧ. Когда это было?

Полковник АРЕНС. Это было примерно в конце января 1943 года или в начале февраля, когда эти могилы были разрыты волком. Эти кости мне принесли примерно через 4 недели, когда когда снег растаял, потому что эти могилы были расположены расположены на юге, на южном склоне одной из этих массовых могил. Там была небольшая ямка, и хиви нашли эти кости, Но мне их принесли примерно через четыре недели. Я должен сказать, что это произошло в середине марта 1943 года.

[...]

Г-н ДОНДЕРО. Правильно ли я вас понял, и правильно ли вас понял комитет, что первыми, кто нашел эти могилы, были волки и дикие животные?

Полковник АРЕНС. Один волк рылся там. Это было видно по следам, но в то время была зима, там лежал снег и лед, и мы еще не знали, что это могилы, но после того, как снег растаял, стало видно, что это могилы и что волк копал кости.

В данном переводе прежде всего бросается в глаза упоминание о волке, разрывшем могилу зимой 1943 года. Однако, как отмечено выше, у нас нет оригинального немецкого текста, и поэтому исключать ошибку перевода мы не можем (пример похожей такой ошибки будет приведен далее). А она, либо же простая оговорка, становится вероятной, если мы учтем, что и в 1946, и в 1952 годах Аренс подчеркивал: "земля была промерзшей", "в то время была зима, там лежал снег и лед". То есть он прекрасно понимал, что земля была мерзлой и такую землю волк бы не разрыл. Вероятно, он имел в виду "после того, как эти могилы были разрыты волком", а было ли это "когда" ошибкой переводчика или оговоркой - вероятно, останется неизвестным.

Снова перечислим те моменты, которые Аренс, согласно свидетельству перед комитетом Мэддена, якобы видел сам, и те моменты, которые являлись его умозаключениями (или домыслами).

Сам он якобы видел: следы рытья зимой (непонятно, имеются ли в виду следы рытья снега или земли); позже - кости, принесенные ему.

Бесспорно его умозаключением является утверждение о том, что следы рытья были следами волка, другие детали (разрытие зимой 1943 года) могут быть ошибкой переводчика или оговоркой.

(В третьей части Иванов придирается к тому, что, в отличие от Нюрнберга, где он якобы говорил о находке костей солдатами, здесь он говорит об их находке хиви. Но в Нюрнберге Аренс сказал только, что кости нашли "мои люди", а не "мои солдаты".)

Умозаключения, конечно, могут быть оспорены, но не доказывают ложь и вовсе необязательно дискредитируют свидетеля, а вот в якобы прямых наблюдениях нет ничего абсурдного, кроме той же самой незначительной хронометрической неточности, нормальной для процесса вспоминания (здесь изначальная находка сначала датируется примерно концом января или началом февраля, до принесения костей проходит примерно четыре недели (уже не месяцы), но затем Аренс уточняет, что это произошло в середине марта, а, значит, по этой хронологии находка произошла где-то в середине февраля).

Теперь выясним, противоречит ли нарратив Аренса другим нарративам об обнаружении могил немецкой тайной полевой полицией, по ее версии и версии ее помощника.

Из доклада Фосса от 26.04.1943:

В лесном массиве к северо-востоку от населенного пункта Катынь находилось несколько холмов размером 15 на 30 м. По растительности на земле было ясно, что эти холмы были возведены руками человека и засажены молодыми соснами. Пробные раскопки на одном из этих холмов, проведенные во время морозов в феврале 1943 года, подтвердили наличие массового захоронения. На глубине 2 метров было обнаружено несколько трупов, лежащих близко друг к другу. Состояние разложения обнаруженных трупов доказывало, что они пролежали под этим курганом в течение нескольких лет. Странное положение трупов наводило на мысль, что они были похоронены не как обычно, а как туши животных. По одежде было видно, что они были поляками, например, была найдена пуговица с польским орлом.

Из-за промерзания грунта масштабные раскопки поначалу не проводились, так что оценить количество лежащих здесь мертвецов не представлялось возможным.

Теперь о том же словами Ивана Кривозерцева:

В январе 1943 г. в газете "Новый путь", издававшейся немцами в Смоленске на русском языке, появилась статья, в которой описывались преступления, совершенные большевиками на территориях, занятых в 1939 г. В ней говорилось об арестах, депортации в Сибирь сотен тысяч людей, многие из которых там погибли, и, наконец, о том, что генерал Сикорский не смог найти в России несколько тысяч польских офицеров, когда он организовывал польскую армию в Советском Союзе. Когда я прочитал эту статью, я начал обсуждать ее с немецким переводчиком и, среди прочего, сказал: "Где же они ищут этих офицеров в России, если они лежат здесь, казненные в Козьих горах". Переводчик, работавший в тайной военной полиции, ничего на это не ответил, но через несколько дней мой родственник, который занимался лошадьми в тайной военной полиции, сказал мне, что на следующий день я должен был куда-то поехать с унтерофицерами из тайной военной полиции. На следующий день, когда я явился в тайную военную полицию, мы поехали на телеге, я и еще двое местных жителей, в направлении Козьих гор. С нами на мотоциклах поехали два фельдфебеля из тайной военной полиции. [...]

Когда мы приехали на дачу НКВД, эти два унтерофицера спросили меня, где находятся могилы польских офицеров. Я ответил, что не знаю, но пойду к Киселеву, который живет рядом и наверняка что-нибудь знает. Киселев был дома, лежал на печке, и когда я сказал ему, в чем дело, он ответил, что польские рабочие уже спрашивали о том же в прошлом году, о чем я уже говорил. На это я ответил, что сейчас мы будем раскапывать могилы. Киселев оделся, вышел со мной и повел нас к могилам.

Сначала мы разбивали мерзлую землю киркой, а потом по очереди копали лопатами. Когда мы вырыли довольно глубокую яму, то почувствовали трупный запах. Поскольку двое моих коллег не могли переносить вонь и их уже тошнило от нее, а я чувствовал ее меньше, то в конце концов копал я. Все это время мы копали песок, и на дне оказался тонкий слой почерневшей земли, под которым лежал труп. Я увидел военную шинель и хлястик от шинели, так как труп лежал лицом вниз. Затем я оторвал пуговицу от хлястика, почистил ее и увидел, что это пуговица с орлом. Я отдал пуговицу немцам, которые посмотрели на нее, затем завернул ее в бумагу, мы прекратили работу и поехали обратно.

Когда мы приехали в Гнездово, пришел лейтенант Фосс, секретарь тайной военной полиции. Я показал Фоссу пуговицу, рассказал, что мы вырыли яму, что из ямы идет сильный трупный запах, поэтому Фосс взял с собой бутылку спирта на случай, если кого-нибудь будет подташнивать, а дальше все, кто там был раньше, и Фосс поехали обратно в Козьи Горы на машине и мотоцикле. Когда мы прибыли на место, Фосс приказал увеличить яму, отделил голову от трупа и извлек ее из ямы. Фосс осмотрел голову, велел положить ее обратно в яму и присыпать немного землей. Затем Фосс походил по лесу, перешел на другую сторону лощины через грязь, и мы вернулись в Гнездово.

В более позднем свидетельстве уточняется, что это происходило 18 февраля (как и любую "точную" свидетельскую дату, это показание надо принимать со щепоткой соли), и что Киселев упомянул о предыдущих раскопках трупов поляками.

Действительно, в показаниях Киселева немцам читаем:

Летом 1942 года поляки заняты на работах при немецкой части в Гнездове. Однажды ко мне пришли десять поляков и попросили показать им, где лежат их соотечественники, якобы расстрелянные НКВД. Я отвел их в лес и показал холмики. Поляки также попросили меня одолжить им мотыгу и лопату, что я и сделал. Примерно через час они вернулись, возмущенные и ругающие НКВД. Поляки объяснили, что нашли тела на одном из холмиков. В знак этого они установили два березовых креста, которые стоят там и по сей день.

Косвенно подтвердил Киселев раскопку могил поляками и в своем первом допросе после освобождения Смоленска.

Существует также свидетельство Рудольфа Профта, секретаря в штабе 537 полка связи в Козьих Горах в 1942 и 1943 гг. (BArch, Allproz. 3/737):

Ранней весной 1943 года в штаб-квартиру 537 полка связи в Катыни к командиру полка полковнику Аренсу пришел офицер или чиновник в офицерском звании и сообщил ему, как потом узнали члены штаба и я тоже, что в лесу в непосредственной близости от Днепровского замка лежат убитые поляки. Русский доброволец, работавший в штабе полка на хозяйственных работах, был с лопатой выделен офицеру, бывшему у полковника Аренса, и, по указанию, раскопал в Катынском лесу одно место, где на не очень большой глубине был найден скелет Этот рассказ, если его считать описанием того же события, о котором говорил Аренс, конечно, противоречит деталям его рассказа. Аренс утверждал, что после принесения ему костей он еще при случае (bei Gelegenheit) спрашивал об их происхождении у врача (то есть сомневался сначала в человеческом происхождении), а потом заключил, что это кости павших в битве. Поэтому речь может идти о разных событиях - кости могли быть найдены раньше описанного Профтом случая. Рассказ Профта этого не исключает. Это объяснение всего лишь предполагает фрагментарное знание самого Профта.

Разрыв где-то в марте уже оттаявший тонкий слой земли, прикрывавший верхний слой останков, животные могли вытащить пару костей на поверхность, где их затем нашли люди Аренса. Либо же повествование Кривозерцева передает не все детали, а лишь наиболее запомнившиеся (что нормально для свидетелей), и нарушение слоя трупов не сводилось лишь к отделению Фоссом головы от тела, но и к доставанию кем-то из группы отдельных костей, которые были сброшены обратно в могилу, а затем, например, обнажены весенними дождями. Детали нам просто неизвестны, но полагать, что до начала раскопок могила оставалась в том виде, в котором ее оставил Фосс, у нас оснований нет.

Но стоит также отметить, что мы знаем мало точной информации о том, как поляки разрывали могилы в 1942 году, что из них доставали, в каком виде снова хоронили найденное. Березовых крестов там было два, вероятно, было и два места изначальных раскопок. Кто гарантирует, что и во втором месте, не затронутом раскопками февраля 1943, не было близко к поверхности нескольких костей, которые затем были так или иначе обнаружены людьми Аренса? Напомню, что Аренс не говорит, что лично посещал обнаруженное им зимой место весной, он говорит лишь о принесении ему костей, поэтому то, что кости принесены именно с того места, а не с иного, тоже может быть додумкой.

Конечно, может быть и так, что Аренс либо вспоминал все со скрипом, перемешивая детали разных событий, либо вообще старался себя выставить, в пику обвинившим его Советам, этаким первооткрывателем в катынском деле, а потому ретушировал или опускал определенные детали, вроде визита офицера (явление достаточно обыденное и "глобальная" ложь всего повествования Аренса из этого не следовала бы).

Все варианты пока возможны. Но какая гипотетическая хронология может объединить основные пункты приведенных выше повествований? Например:

1. Фосс, Кривозерцев и другие откапывают и поверхностно исследуют могилу примерно в середине февраля, затем присыпают ее небольшим слоем земли и оставляют до весны.

2. Между серединой февраля и концом марта, когда начались раскопки, у могилы какое-то время крутился волк, учуявший трупный запах из недавно разрытой могилы (волки едят и падаль, если нет добычи).

3. Волка случайно заметил Аренс, позже увидел и засыпанную снегом яму и связал возникновение ямы с присутствием волка.

4. Весной кости из одной из могил так или иначе были обнаружены и Аренс связал появление волка с виденной им могилой, но сделал неверный вывод относительно изначального отрытия им могил.

Этот сценарий выглядит вполне вероятным: пазл, что называется, складывается, почему там мог быть волк становится в этом случае ясно. Для просто же хвастовства о катынском первооткрывательстве история с волком как раз довольно сложновата, априорно можно сказать, что смысла ее выдумывать не было (хотя люди не всегда ведут себя логично).

Смысл этих гипотетических экзерсисов простой. Мы имеем показания о каких-то фрагментах целого, но неизвестных в этой конкретной истории больше, чем известных, и чтобы заявлять о лжи Аренса о волке, надо исключить как минимум наиболее вероятные гипотетические сценарии, которые не противоречат другим известным фактам и здравому смыслу.

Мой личный вывод на данный момент: нет веских причин утверждать, что Аренс выдумал историю о волке. При этом есть, конечно, люди, даже мэйнстримные исследователи, которые эту историю считают маловероятной или выдуманной, что, логично, никак не влияет на их признание того очевидного доказанного факта, что поляков расстреливал НКВД. Тот же Герсдорф называл историю о волке выдумкой, впрочем, не приводя веских аргументов.

[Иванов-1:] В целом я выделил бы три момента, которые во вселенной сторонников версии Геббельса выступают чуть ли не доказательствами вины НКВД и лично товарища Сталина в совершении этого преступления.
Первое - утверждается, что Аренс на месте преступления в момент его совершения отсутствовал, а значит, советское обвинение лжёт. Категорически непонятно, что эта ложь должна была дать советскому обвинению, но поговорим об этом.
Второе - это каверзный, как кажется геббельсовцам, вопрос: а почему же Аренс не был осужден, раз его персонально обвинили в совершении такого злодеяния? По-крайней мере в 52-м году он давал показания американской комиссии по этому делу и в протоколе допроса указан его адрес. И это точно не тюрьма и не лагерь.
И третье - это советское обвинение на Нюрнбергском процессе в той его части, которая связана с разными деталями: какая в лесу была часть, какое звание носил Аренс, как на самом деле правильно читается его фамилия и так далее. Там, дескать, тоже сплошные несоответствия, которые изобличают советскую фальсификацию с головы до пят.
Первые две темы объемные и требуют каждая отдельного выпуска, а вот мелочи мы как раз и разберём сегодня.

Смесь манипуляций и слабых или вторичных аргументов, которые можно с помпой "ниспровергнуть". Ложь советской стороны об Аренсе доказана независимо от того, что она давала ей, но при этом, что именно давала - тоже вполне очевидно. Без конкретного указания на преступников советское расследование не выглядело бы столь же убедительно, как с ним. Любой же сценарий, по которому находящаяся на даче НКВД условно "безобидная" вермахтовская единица (строительный батальон) была в основном как бы не при делах, что у нее под носом расстреливала, скажем, айнзацгруппа, и зачем-то у них же под носом, не найдя другого места, хоронила трупы, был довольно маловероятным (иными словами, абсурдным). Вот самих вермахтовцев и сделали расстрельщиками, отрицая их (предполагаемую) условно безобидную функцию.

Неосуждение Аренса действительно ни о чем не говорит. Может кто-то что-то такое иногда и ляпает, но я такой аргумент как один из главных как-то не припомню. Ошибки в имени и названии военной единицы не говорят о фальсификации конкретно показаний 1943-44 года (и в полку связи, конечно, были строительные подразделения, что, возможно, и привело к путанице), хотя и становятся релевантными позже, когда сообщение комиссии Бурденко станет источником для более поздних фальсификаторов. К тому же они характеризуют определенным образом точность работы комиссии.

[Иванов-1:] Суммируя всю имеющуюся на сегодняшний день информацию, можно с уверенность. сказать, что ошибка заключается в том, что прикрытием для расстрелов было не название подразделение, а само подразделение. 537-й полк связи вне всяких сомнений существовал, командовал им оберст-лейтенант Аренс, штаб размещался в Катынском лесу, но занимался не расстрелами, а вещами гораздо более важными - обеспечивал связь подразделений группы Армий “Центр”.

Не то, что бы полк связи не мог расстреливать каких-то людей "по надобности", но утверждение о массовом расстреле таким полком действительно абсурдно, для этого есть совершенно иные части, вроде айнзацгрупп. Айнзацгруппы, в свою очередь, не нуждались ни в каких "прикрытиях" полков связи (ну и, понятно, в соответствующих отчетах ни малейшего намека на массовый расстрел польских офицеров не появляется). Позже сам Иванов будет пытаться доказать, что немцам было все равно, расстреливать с советскими очевидцами или без. Соответственно, советский фейк лопается не только потому, что Аренса там в релевантное время действительно не было, но и потому, что вся история либо с расстрелом полком связи, либо с расстрелом под его прикрытием - просто сказка.

[Иванов-1:] А во-вторых, есть свидетельство одного из выживших поляков, который утверждал, что после захвата лагерей с военнопленными поляками немцы какое-то время также использовали их на строительных работах и разрешили им писать письма домой, а в качестве обратного адреса предложили как раз "Штаб рабочего батальона № 537".

Это, конечно, замечательно, что Иванов как доказательство приводит давно опровергнутый фейк Вацлава Пыха, который как раз в таких моментах, как название "батальона" и имени его командира "Арнеса" основывался на советском сообщении (вот тут эти белые нитки, ранее в принципе не очень важные, и становятся релевантными). Позже он даже пытается Пыха защищать, вот тогда мы к этой теме и вернемся.

[Иванов-1:] Ну, и последнее по поводу назначения подразделения. От того, что советское обвинение якобы выдумало строительный батальон, оно не выиграло ровным счетом ничего. Если бы в советском обвинении было сказано, что расстрелы проводились под прикрытием 537-го полка связи, это ничего бы не изменило ни в расследовании, ни в сути советского обвинения.

Во-первых, никто не говорит, что это "выдумало" советское обвинение - оно всего лишь опиралось на сообщение ЧГК, которое в свою очередь опиралось на "работу" соответствующих органов. Во-вторых, если бы у дедушки - и далее по тексту. Советская сторона ложно обвиняла именно 537 полк и Аренса. А если бы возникла версия о "прикрытии", это была бы еще одна фальсификация, поскольку ни в каких таких "прикрытиях" нужды не было, и весь сценарий, как указано выше, совершенно абсурден.

[Иванов-1:] Но у геббельсовцев из-за отсутствия настоящих весомых контраргументов ответ на вопрос “строительный батальон или полк связи?” чуть ли не равен закрытию дела. Бесконечная болтовня об этом призвана лишь отвлечь оппонента от поиска ответов на действительно важные вопросы.

Понятно, что этот факт не упоминаться не может, хотя бы с точки зрения исправления неверного утверждения комиссии, другие причины для его упоминания перечислены выше. Из самого упоминания этого факта не следует, что кто-то считает его решающим. Не исключаю, что кто-то такой аргумент выдвигает, но чтобы говорить о его репрезентативности, надо привести хотя бы несколько примеров - хотя бы штук 5, и желательно не со случайных форумов. Геббельсоид же Иванов приводит только блогера Штефанова (поверю ему на слово, поскольку видео Штефанова мне пока смотреть недосуг; контекст, в котором упоминается ошибка, конечно, важен, но давайте бросим Иванову эту кость). Вообще, возбуждение Иванова по поводу упоминания этих ошибок и посвящение им целых разделов как бы намекает, что по сути сказать ему есть мало чего и бесконечная болтовня об этом призвана лишь отвлечь оппонента от поиска ответов на действительно важные вопросы.

Переходим к следующей манипуляции Иванова:

[Иванов-1:] Когда Аренса на процессе спросили, был ли огорожен лес в бытность его командиром, он довольно путано ответил, что лишь иногда отправлял в лес патруль, чтобы проверить, не рубят ли лес на дрова другие подразделения. Дословно:
Чтобы обеспечить зенитное прикрытие для полкового штаба, я мешал любой вырубке деревьев на дрова в непосредственной близости штаба. В эту зиму люди рубили лес повсюду. 22 января было довольно массированное воздушное нападение на моё расположение, во время которого была разрушена половина дома. Ну, и так далее.
То есть человека спрашивают про осень, и он это прекрасно понимает, но вместо прямого ответа включает, что называется, дурака и рассказывает про зиму.

А теперь посмотрим на полный ответ Аренса:

Чтобы обеспечить защиту в случае воздушных налетов [Fliegerdeckung] для штаба полка, я не допускал никаких вырубок на топливо в непосредственной близости от штаба полка. В ту зиму солдаты рубили дрова везде, где могли их достать. 22 января произошел довольно сильный воздушный налет, в результате которого было разрушено полдома. Из-за ограниченности территории найти другое укрытие было невозможно, и тогда я все больше и больше заботился о том, чтобы этот и без того негустой смешанный лес оставался для нас прикрытием [Deckung]. Однако, поскольку я являюсь противником запрещающих знаков, я в стихотворной форме указал другим подразделениям, что они должны оставить нам наши деревья для прикрытия от налетов [Fliegerdeckung]. Лес также не был оцеплен, а тем более дорога, которую, конечно, нужно было держать свободной из-за интенсивного трафика донесений; я просто время от времени посылал в лес охранников, чтобы проверить, сохранились ли для нас деревья.

Итак, Иванов обрезал ответ Аренса ровно на том месте, где тот прямо отвечает на вопрос, был ли оцеплен (огорожен, еще как-то отделен) лес. Даже если считать, что Аренс говорил "лишь" про зиму, понятно, что если лес не был огорожен в тот момент (когда Аренсу якобы не хотелось видеть шнырающих туда-сюда солдат), то не был он (по Аренсу) огорожен и парой месяцев ранее (если бы он был огорожен ранее, это значит, что кто-то зачем-то снес это немецкое ограждение, что противоречит здравому смыслу).

Запомним: Иванов скрыл от своих зрителей и читателей важную информацию, изуродовав цитату Аренса.

Далее он продолжает:

[Иванов-1:] Наличие "зенитного прикрытия" в катынском лесу больше мне ни разу ни в каких материалах не встретилось.

Это просто замечательно. Иванов по сути признается, что не знает немецкого (это станет важно позднее), а потому переводит, как придется, с английского перевода, где значится "antiaircraft cover". Понятно, что даже в английском речь не идет ни о каком "зенитном прикрытии", а о лесе, как об убежище от налетов (об этом прямо: "I asked the other troop units by way of verses to leave us our trees as antiaircraft cover"). Fliegerdeckung - это убежище, укрытие от воздушных налетов.

Мы еще не раз встретимся с творческим переводческим методом Иванова.

[Иванов-1:] А вот что касается вырубки леса, есть показания Кривозёрцева М.Г. 1904 года рождения, плотника, который осенью 1941-го года был мобилизован немцами на вырубку леса в районе Козьи Горы:
с группой крестьян из разных деревень… я в течение шести дней работал по очистке леса Козьи Горы. Лес вырубался со стороны шоссе, и нам было ясно, что немцы вырубают лес, боясь партизанских налетов на шоссе.

И, конечно же, Иванов не сообщает своим зрителям об обстоятельствах получения этих самых показаний. От показаний, зафиксированных НКГБ, Кривозерцев отказался, что обесценивает и те же показания, данные комиссии Бурденко.

И это мы сейчас закрываем глаза на цитирование материалов советского "расследования" для опровержения Аренса, что довольно смешно. По этой логике можно сразу процитировать советских "свидетелей", говоривших, что убивали немцы. Какой смысл обсуждать какие-то детали, если мы эти показания принимаем и вопрос уже ясен? (Цитировать такие материалы можно для доказательства внутренней гармоничности материалов расследования, но явно не для "опровержения" деталей свидетельства Аренса с последующим выводом о его недостоверности.)

[Иванов-1:] При этом Аренс сообщает, что "в нашем штабе находилось много строго секретных материалов", были специальные закрытые комнаты с ограниченным доступом, например, комната адъютанта или "комната телефонных экспертов". Я не знаю, что это значит, возможно, не самый удачный перевод. Скорее всего просто телефонисты.

Тут Иванов снова признается, что просто не знает немецкого - иначе зачем бы ему переводить с английского перевода?

[Иванов-1:] Ну, ясно, вам-то огораживать лес было точно незачем.

Меры по сохранности секретных материалов Аренс перечислил, а если и огораживать, то конкретно дом, а не весь лес. Если дом не огородили, значит не считали нужным.

[Иванов-1:] Видимо, в мирное время, в отсутствие немецких оккупационных войск, которые разместили в лесу штаб связи группы армий с кучей секретов внутри, там крестьяне не ходили? И через реку не переправлялись? Стреляй, сколько влезет. То есть при Советах там забор, все огорожено и никакой переправы. А как только пришли оккупанты, которые в итоге оставили после себя 430 тысяч трупов в Смоленской области, так закипела жизнь, ходи, куда хочешь, переправляясь через реку под боком у секретного учреждения, кто ж тебя остановит-то, раз тебе надо… Это очень смешно и очень наивно, конечно.

Смешного ничего тут, конечно, нет, туповатый сарказм аргументы не заменяет, да и по этой логике должно быть смешно утверждение, что лес не был огорожен до немцев, ведь там был спецобъект НКВД с захоронениями как минимум конца 1930-х годов, о чем здесь и еще подробнее ниже.

Далее Иванов цитирует диалог Смирнова и Аренса о лесе и роще и заключает:

Обвинитель Смирнов этими вопросами пытается вывести Аренса на признание очевидного факта: небольшая роща с просветами в двухстах метрах от оживлённой дороги, от шоссе - явно не лучшее место для регулярных расстрелов и расстрела 11 тысяч человек за несколько дней в мирное время. Секретность в таком случае нулевая. Аренс понимает, о чём речь и настаивает: нет не роща, это был настоящий лес. Ему снова задают вопрос и он начинает натурально юлить: Весь Катынский лес был регулярным лесом, который начался около нашей рощи и простирался гораздо дальше.
То есть вот в этот момент и появляется роща вместо леса уже у самого Аренса.

Однако в оригинале нигде в процитированном отрывке слово "роща" у Аренса не появляется, "grove" появляется лишь в английском, и, как следствие, в "переводе" самого Иванова. Этот артист циркового жанра не поинтересовался, что же Аренс сказал на самом деле. Восполним этот пробел:

Der ganze Katyner Wald ist ein Wald, der nahe bei unserem "Wäldchen" beginnt und sich weit hinstreckt. Весь Катынский лес - это лес, который начинается рядом с нашим "леском" и далеко простирается.

В очередной раз геббельсоид Иванов показал свое переводческое мастерство.

[Иванов-1:] Если вы пройдете по ссылке и увеличите фотографию, то сможете убедиться: место расстрела - это такая светлая прогалина в центре снимка, прикрыто от шоссе небольшой, довольно редкой рощицей. Причём слева и справа от рощи отчётливо видны участки, совершенно лишённые деревьев.

Замечательно. Постится фотография 1943 года в ужасном качестве (хотя в сети свободно доступны и более ранние фото гораздо лучшего разрешения, можно, если уметь искать, найти фото и 1942, и 1941 гг.) и утверждается без каких-либо оснований, что она отражает положение дел в 1940 г. Подчеркну: я не говорю, что на более ранних фото можно увидеть что-то радикально иное, речь просто об уровне аргументации Иванова.

Простой гипотетический пример того, как лес мог бы поредеть за три года: согласно Ивану Кривозерцеву, местные жители даже забор, окружавший Козьи Горы, на дрова растащили. Его слово, конечно, не факт, но заготовка дров идти могла, поэтому, не рассмотрев этот фактор (один из), тыкать в фотографию 1943 года как минимум наивно.

Вдаваться в долгий спор о "просвечиваемости" леса в нужном месте я, тем не менее, не буду. Отсутствие зарослей высоких деревьев - сосен или елей - в некоторых местах заметно, исключить или подтвердить наличие зарослей кустарника или мелких лиственных деревьев достаточной высоты (скажем, минимум человеческого роста) по фотографиям сложно. Рассмотрев доступные фото (даю для примера ссылку на предоставленный Сергеем Зенковым фрагмент фотографии от 02.09.1942 (серия 649, снимок 150) с Козьими Горами), я ни к какому твердому выводу по этому поводу не пришел.

Впрочем, мне это и не надо, потому что - а какая разница, просвечивали деревья и кустарник или нет? Пусть даже сквозь заросли много что было видно, что из этого-то?

Напомню еще раз о свидетельстве Новикова, переданном коллегой геббельсоида Иванова Стрыгиным:

Информация про "огороженный и охраняемый спецобъект" известна со слов проживающего в настоящее время в Киеве бывшего жителя деревни Сипачи Леонида Ивановича Новикова, 1928 г. р. Он подробно описал внешний вид ограждения (вдоль Витебского шоссе — дощатый забор с воротами, в других местах — натянутая на вкопанные в землю деревянные столбы колючая проволока). Также интересно отметить, что местные жители, включая самого Л. Новикова, регулярно лазили за проволочное ограждение с целью сбора грибов и ягод.

Что могло быть видно через "дощатый забор с воротами" "вдоль Витебского шоссе"?

То же по сути свидетельство дает дочь М. Г. Кривозерцева Тамара Лаппо.

При этом свидетельство Новикова, приведенное Стрыгиным, не претендует на полноту. В нем говорится, что другие части ограждения состояли из столбов с колючей проволокой, но не говорится, что все остальные части были такими, да и со временем вид ограждения мог изменяться в сторону сплошного забора. Временной период лазанья по грибы и ягоды через колючюю проволоку не указан и мог относиться к ранней фазе.

Теперь обратимся к другим знающим свидетелям.

И. И. Титков с 1934 года работал шофером в Смоленском УНКВД, возил начальство. Из допроса 22.02.1990 (Уголовное дело ГВП РФ № 159, т. 16 (нумерация на 2010 г., копия в IPN), л. 6):

Расстрелянных закапывали в Козьих Горах. [...] Район Козьих Гор и дач был огорожен и охранялся сторожами. Ворота запирались на замок. [...] Ту местность я знал хорошо. Ходить там запрещалось посторонним, а я, ожидая на дачах начальников, часто гулял по лесу и видел в это время свежекопанные холмики земли.

Из протокола осмотра места происшествия от 12.04.1990 (там же, л. 30):

Участники осмотра прибыли к месту выхода дороги на автомагистраль "Смоленск-Витебск". Титков пояснил, что дорога по которой группа прибыла к этом месту, раньше была грунтовой. Забора справа и слева от этой дороги в 30-х годах не было. Имелся только дощатый забор вдоль магистрали с воротами закрывавшимися на замок. Ключи от замка были у него и у охранников.
Титков показал место, где находились ворота, закрывавшие въезд в Катынский лес. На момент осмотра ворота отсутствуют.

Из допроса 30.10.1990 (там же, лл. 65, 67, 69, 70):

Хочу отметить, что и весь этот лесной массив Козьи Горы был огорожен дощатым забором, а въезжал я туда через имевшиеся дощатые ворота. Даже у меня был при себе ключ от замка ворот и я всегда, когда въезжал и выезжал оттуда, то отмыкал и замыкал ворота, чтобы посторонние машины туда не заходили. Дорога в лесу была грунтовая, никакого асфальта в то время не было.
[...]
Как-то в уже теплое время года или весной или летом 1940 года вместе с Куприяновым на машине поехал на железнодорожную станцию Гнездово, где стоял состав товарных вагонов с польскими военнослужащими.
[...]
На этой станции я в то же время увидел и два "воронка", так называемые "заки", на базе ГАЗ, вернее, ЗИС-5, для перевозки заключенных. Эти машины были из Смоленского УНКВД. ... При нас эти "воронки" никого никуда не везли, поскольку мы находились на станции примерно 10 минут и потом уехали. По указанию Куприянова, мы подъехали к лесному массиву Козьи Горы, постояли там немного. Ворота были закрыты, мы их не открывали, хотя ключ был у меня. Куприянов, ничего не говоря, постоял постоял на въезде в лесной массив и потом мы поехали в Управление НКВД.

А вот свидетельство местного жителя Ивана Киселева от 03.11.1990 (1923 г. р., военная служба с 1943 по 1947 г., медали за отвагу, за победу над Германией; там же, лл. 150, 151):

В довоенные годы, приблизительно с 1936 года данный массив Козьи Горы был огорожен по всей территории деревянным дощатым забором, туда никакого допуска населению не было, поскольку этот массив осуществляли охрану работники Смоленского УНКВД. Там же располагались дачи сотрудников УНКВД ближе к реке Днепр. До этого, т. е. до ограждения лесного массива Козьи Горы, туда можно было ходить собирать грибы, ягоды, особенно было много черники. Я лично сам мальчишкой постоянно ходил в Козьи Горы за ягодами и знаю их хорошо. Это бугристая местность, сосновые и еловые деревья росли. Уже начиная со второй половины 30-х годов, когда началось строительство дач и забора в Козьих Горах, нас туда перестали пускать, а потом все стало строго запретной зоной. Даже в то время, со средины 30-х годов, когда еще не были огорожены забором Козьи Горы, туда уже стали возить для захоронения трупы советских граждан.

Ну и чего стоят в этом свете потуги Иванова с гаданием по фотографиям?

Даже если бы мы не знали о существовании забора, даже тогда можно было бы предположить, что на время расстрелов принимались меры прикрытия, начиная с увеличения охраны и кончая установкой забора нужного размера в нужном месте, то есть и тогда никакой презумпции "раз лес, якобы, редкий, то всем все было бы видно" просто не было бы. Учитывая, как мало нам известно о процедуре казни в Катынском лесу и о ситуации в нем в 1940 году, ничего этого исключить было бы нельзя.

С места захоронения можно прекрасно установить, просматривается ли это место с периметра или нет, и принять меры в виде частичного или полного огораживания какой-то территории уже внутри внешнего заграждения, если бы оно к моменту расстрела еще было бы проволочным.

И еще один пункт. Что это было место казни - верно, немцы установили для некоторых жертв, что они были расстреляны на месте. Но нет твердых оснований для утверждения, что даже большинство казней было совершено именно на открытом воздухе, а не в каком-то помещении дачи. Да, это добавило бы логистических трудностей (перевозка тел по лесной дороге на расстояние примерно 500 метров), но были и очевидные плюсы в виде звукоизоляции. Впрочем и на месте захоронений можно было установить какой-то временный сарай с грубой звукоизоляцией. Ну а о том, что звуки выстрелов, которые все же могли доноситься из леса, можно всегда было объяснить учебными стрельбами, я уже писал.

Суть в том, что деталей мы не знаем. А уж правдоподобно возможно было многое.

[Иванов-1:] И в таком месте в мирное время проводить регулярные расстрелы, а также массовые расстрелы в короткий срок и умудриться скрыть это от гражданских, категорически невозможно. До Смоленска от этой рощи, напомню, 15 км., до деревни Катынь - 7 км., до жд станции Гнёздово - 5 км. до а сам лес, согласно многочисленным свидетельским показаниям и официальным документам, являлся местом массовых гуляний, отдыха горожан, там устраивали маёвки, выступали приезжие артисты, люди ходили по по грибы - по ягоды.

Совершенно прелестное во всех аспектах заявление. Давайте посмотрим еще раз, что писал коллега Иванова геббельсоид Стрыгин по этому поводу:

Кстати, поляки еще в 1944 г. обратили внимание на то, что комиссия Бурденко очень тонко манипулировала топонимическими названиями географических объектов, формируя в нужном направлении мнение читателей своего итогового “Сообщения...”. Смысл этих манипуляций заключался в том, что комиссия в нужный момент ненавязчиво заменяла точный и исчерпывающий топоним “огороженная территория редколесья между Витебским шоссе и зданиями на берегу Днепра” на расплывчатую “дачу НКВД”, двусмысленные “Козьи Горы” или многозначный “Катынский лес”. <...> Но местные жители Козьи Горы посещали гораздо чаще, чем крошечную Нивлянку. В настоящих “Козьих Горах” (к северу от Витебского шоссе) до войны действительно не было никаких ограждений. Там все желающие свободно собирали грибы и ягоды, заготавливали хворост, рубили лозовник <...> Соответственно, произошел постепенный перенос топонима “Козьи Горы” и на расположенную южнее (с противоположной стороны от Витебского шоссе) территорию “дачи НКВД”.

Из того, что где-то на относительно большой территории леса, простирающегося по обе стороны от шоссе, гуляли люди, а где-то был закрытый спецобъект, следует что?

И что за "официальные документы" имеет в виду Иванов? Всякие справки post factum? Одна из которых выдана Смолоблпромкассой о том, что пионерлагеря организовывались в районе Козьих Гор и "прилегающих к нему Катынского леса и Красного Бора"? Громадной территории, простирающейся далеко за границы территории дачи НКВД (как указал Стрыгин, Козьи Горы были и к северу от шоссе; на карте Шуберта 1913 года именно эта территория обозначена как Козьи Горы; то же - на карте РККА 1940 г.; Катынский лес был и того больше; а тут еще и Красный Бор, который вообще в 8 километрах от дачи НКВД). То есть справка, может даже и не врала - где-то на этой громадной территории скорее всего был пионерлагерь, и может даже не один. Только никакой доказанной связи с территорией дачи НКВД не наблюдается.

Вторая справка выдана предисполкома Смоленского городского Совета депутатов и трудящихся о том, что район Козьих Гор и прилегающего к нему Катынского леса и Красного Бора являлись местом отдыха, маевок и т. п. и "не подвергался никаким ограничениям и запретам в смысле передвижения населения по всей указанной территории".

Но, в зависимости от интерпретации, эта справка либо ложная, поскольку территория дачи НКВД была огорожена забором (что мы выше уже обсудили), либо ничего не доказывающая. Действительно, что означает, что район не подвергался никаким ограничениям в смысле передвижения населения? Заборов не было вообще? Вокруг любых дач и огородов? Или в любую калитку население имело право зайти? Бред. А чтобы это не было бредом, необходимо предположить, что в справке не имеются в виду обычные ограничения (дачные участики, огороды и т. п.). А раз так, то и территория дачи НКВД вполне могла являться таким естественным исключением.

При этом понятно, что что тут имелось в виду - вопрос вторичный. Любая нужная органам справка была бы выдана. Другое дело, что plausible deniability всегда полезно - и, вероятно, поэтому территория, указанная в справках и включает в себя даже Красный Бор - на всякий случай. Красный Бор никакого отношения к могилам не имел, но органы, тем не менее, запросили две справки именно с ним. Зачем?

Да просто при рассмотрении такой обширной территории, простирающейся как минимум от санатория Борок на западе до Красного Бора на востоке, включая все Гнездово, и располагающейся по обе стороны шоссе, труднее было уличить органы во вранье.

Ну а раз Иванов упомянул справки, пусть будут справки.

С П Р А В К А

о результатах бесед
с бывшими сотрудниками УНКВД
по Смоленской области

Нами, начальником ОРАФ УФСК РФ по Смоленской области подполковником Бережанским В.Т. и начальником отдела прокуратуры Смоленской области советником юстиции Лосевым В.В., 27 января 1995 года проведены беседы с бывшими сотрудниками УНКВД по Смоленской области для уточнения обстоятельств расстрелов и мест захоронений лиц, подвергнутых репрессиям в период 30-х – 40-х годов.

[...]

Анисимов Алексей Ильич, 1912 года рождения, с 1938 года работал шофером АХО УНКВД по Смоленской области. Проживает по адресу: г. Смоленск, ул. Ломоносова, д. 16, кв. 71.

По его словам[,] в Управлении НКВД в тот период работало около 20 водителей. Где и как исполнялись приговоры к высшей мере наказания, где хоронились трупы[,] он не знает. Сам в этих акциях не участвовал. Однако от других шоферов слышал, что для перевозки трупов использовались специально выделенные водители. От них он слышал, что трупы для захоронения вывозились в "Козьи Горы".

[...]

Ноздрев Иван Лукич, 1901 года рождения. Работал начальником отдела "А" УНКВД по Смоленской области. Проживает: г. Смоленск, ул. Дзержинского, д. 19, кв. 6.

[...]

В беседе Ноздрев И.Л. показал хорошую память на события и фамилии сотрудников, с которыми работал. Он пояснил, что по роду своей деятельности не участвовал в подобных акциях, но знает, в том числе от коменданта УНКВД Стельмаха Ивана Ивановича, который уже давно умер, некоторые обстоятельства тех событий.

Расстрелы производились сотрудниками комендантского взвода по ночам в подвалах УНКВД (ул. Дзержинского, 13) и общей тюрьмы (пр[оспек]т Гагарина, 16). Захоронения производились также сотрудниками комендантского взвода. Трупы перевозились по ночам на автомашинах под управлением специально выделенных для этих целей водителей из числа членов партии. Иногда за одну ночь вывозили несколько десятков человек. Захоронения осуществлялись в трех местах: на Братском кладбище города Смоленска, в "Козьих Горах", а также в 1 км севернее 423 км железно-дорожной магистрали Москва – Минск, за льнозаводом на горе. Там находилась войсковая радиостанция. Но в этом месте захоронено незначительное количество трупов. Основные места захоронения – Братское кладбище и "Козьи Горы". Конкретные места захоронений знал только комендант Стельмах, так как именно он определял место очередного захоронения. В Смоленск для расстрелов и захоронений из других мест люди не привозились.
З А К Л Ю Ч Е Н И Е
по материалам проверки
о массовых захоронениях в Смоленской области жертв политических репрессий

[...]

На основании изложенного имеются достаточные основания утверждать, что захоронение репрессированных, поименованных в актах, хранящихся в Управлении ФСК РФ по Смоленской области, проводилось на территории Смоленской области в четырех местах:

1) На территории Семеновской лесной дачи, что в 8 км северо-восточнее города Велижа.

2) В урочище "Козьи Горы", расположенном в 15 км от города Смоленска по шоссе Смоленск – Витебск.

3) На Братском кладбище в городе Смоленске.

4) В 1 км севернее от "423 км" железной дороги Смоленск – Минск.

А вот официальные показания чекистов (есть, конечно, и показания местных жителей, но сосредоточимся на людях с "доступом").

И. И. Титков, уже процитированный выше, из собственноручно написанного заявления начальнику УКГБ Смоленской области от 24.07.1989 (Уголовное дело ГВП РФ № 159, т. 16 (нумерация на 2010 г., копия в IPN), л. 3; часть страницы не видна из-за подшития, слова восстановлены в квадратных скобках):

[Воз]или в Козьи горы растреляных в НКВД шофе[ры] Комаровский Игнать [?] Исакович умер вт время [во]йны, Костюченков Николай Кузмич уже умер. [И] другие, имен их не помню.
[Я] знаю и лично видел куда возили захарани[ва]ть в Козьи горы от ворот 300 метр в овраг. [В]озили по ночам, там рыли ямы и захаранивали. [Э]то было с 1934 г. по 1941 г. других мес захорон[ения?] я незнаю.

На обратной стороне заявления Титков уточнил, что "текст написанный на обратной стороне передавать никуда нинадо я написал его [то]лько для УКГБ".

Из его допроса 30.10.1990 (там же, л. 63, 64):

Я от водителей машин в те 30-е годы слышал об осуждении многих советских граждан по так называемой в те годы 58-й статье Уголовного кодекса, которых из нашего УНКВД вывозили на расстрел в Козьи Горы - участок местности в Катынском лесу, на 23-м километре от города Смоленска (по тем временам). Лес называется Катыньским, потому что рядом находилась рядом [sic] деревня Катынь. Сами Козьи Горы горы [sic] представляли лесной сосново-еловый массив по длине примерно полтора километра, может несколько больше, и по ширине по 500 метров, и весь этот массив расположен между автомобильной дорогой Смоленск-Орша и рекой Днепр вдоль их пролегания.

К. Е. Бороденков, бывший старший надзиратель тюрьмы № 1 УНКВД Смоленской области, из допроса от 21.02.1991 (там же, л. 13):

Знаю из разговоров с сослуживцами, что их, поляков, расстреливали в Козьих Горах. Эти расстрелы происходили в июне-июле 1940 года. Известно мне об этом стало в то же самое время. Рассказывали об этом Гвоздовский Николай, Стельмах Иван. Разговоры о расстреле польских военнопленных велись осторожно, [в] узком кругу. Я был ближе других сотрудников к Гвоздовскому и Стельмаху.
Вообще зря сейчас вы поднимаете эту историю, эту грязь. Расстреляли и черт с ними.
Непосредственно расстреливали поляков Стельмах, Гвоздовский, Сильченков Иван и Грибов, работавший комендантом управления. Кто еще, мне неизвестно. Сам я там не был. Знаю, что группа была большая.

Отмечу тот очевидный факт (потому что даже очевидные факты надо проговаривать), что смещение апрельско-майских событий на лето для косвенного свидетеля никакой роли не играет, а в собственноручном заявлении в комиссию по реабилитации от 03.01.1990 Бороденков называл весну 1940 г. как время расстрела поляков (там же, л. 11). У него же есть гораздо более серьезное смещение дат (он неверно вспомнил, что советское обвинение против немцев прозвучало по радио зимой 1942 года), что, впрочем, для фактов, не привязанных твердо к каким-то ключевым событиям в жизни свидетеля и вспоминаемым полвека спустя, тоже вполне возможно.

Вышеупомянутый Л. И. Ноздрев в письме в комиссию по реабилитации, начальнику УКГБ по Смоленской области Шиверских от 18.12.1989 (там же, л. 19):

Из разговоров знаю, что местом исполнения приговоров был подвал УНКВД, а расстрелянных вывозили в "Козьи Горы" и на братское кладбище гор. Смоленска.

Тот же чекист в том же письме:

Обливается грязью прошлое, правда печать публикует и статьи о героях чекистах в прошлом, о героизме Советского народа, отстоявшего нашу Родину, победившем в годы сражений. За это слава нашей коммунистической партии. Это слава нашей истории. Мое поколение шло тяжелым путем, идеи Ленина вдохновляли нас и мы боролись и побеждали, отстояли нашу страну от порабощения фашизмом и наш социалистический строй.

И так далее в том же духе.

Из его же допроса от 28.02.1990 (там же, л. 24):

Расстрелы приговоренных к смертной казни производились, как мне было известно, в подвале внутренней тюрьмы НКВД. Некоторых расстреливали и в Козьих Горах. Как я уже говорил, этим занималась комендантская команда под руководством Стельмаха. Туда входил и Бороденков, ныне живущий в Смоленске. Бороденков принимал участие в расстрелах, как до оккупации Смоленска, так и после. [...]
Захоронения расстрелянных производились в основном в Козьих Горах и часть - на братском кладбище в Смоленске, недалеко от тюрьмы, от костела. О захоронениях в других районах области мне ничего не известно.
О Козьих Горах и братском кладбище мне было известно из разговоров с сотрудниками, особенно когда я уже работал в архиве.

Из его же допроса от 30.10.1990 (там же, лл. 45, 46):

Все это происходило в 30-е годы, когда люди подвергались массовым репрессиям, можно сказать, доходившим до абсурда. Приговоренных граждан к расстрелу заводили во внутренний подвал УНКВД Смоленска и там убивали. Других вывозили в лесной массив Козьи Горы, расположенный между автомобильной дорогой Смоленск-Орша и рекой Днепр, и там, в этом лесу расстреливали. А расстрелянных в подвалах Управления грузили на машины и они в основном ночью вывозили в этот же лесной массив. Водители этих же машин, на которых увозили расстрелянных, сами же их и закапывали. Об этом я слышал из разговоров сослуживцев. Даже по отдельным фразам, действиям можно было понять, что делается в Управлении. Тем более что об уничтожении людей, приговоренных к расстрелу, мы не могли не знать.

И. В. Арбузов, быв. замначальника УКГБ по Смоленской области, 05.02.1991 (там же, т. 21, л. 35):

В Смоленском областном управлении КГБ я работал с 1970 года. От старых работников управления я знал, что в районе Козьих Гор в 1937-38 г.г. производились расстрелы советских граждан по приговорам судов. Я также знал, что в этом же месте были расстреляны и польские военнопленные, но кто их расстрелял, наши ли органы безопасности или немцы мне не известно. Этим вопросом я не интересовался. О том, что мне известно, что польских военнопленных расстреляли наши работники НКВД я никогда не говорил Закирову О. З. и не мог этого сказать, т. к. мне ничего не известно об этих событиях.

О захоронениях в Козьих Горах свидетельствовал и сотрудник НКВД П. Климов. О них писал и катынский отрицатель, начальник Смоленского УКГБ Шиверских, часто пытавшийся вставлять палки в колеса катынского расследования (А. Шиверских, Разрушение великой страны. Записки генерала КГБ, 2005, гл. "Катынь"):

С 1932 года на территории этой местности, на берегу, были построены дачи Смоленского Управления НКВД и недалеко — дом Смоленского облисполкома. В период массовых репрессий, особенно в 1937 году, здесь хоронили расстрелянных. Важно отметить, что даже после шумных акций 1943 и 1944 годов по обнаружению могил польских офицеров там в 1943–1948 годах продолжали хоронить приговоренных к расстрелу изменников Родины, карателей.

Собственно, эти могилы советских граждан, убитых НКВД, и были относительно недавно в Козьих Горах раскопаны.

[Иванов-1:] Как и считало советские следствие, есть все основания полагать, что расстрел поляков проводился в рамках истребления недочеловеков, коими считали поляков нацисты

Стандартной процедурой для взятых немцами в плен поляков было содержание в лагерях военнопленных. Включая, да-да, резервистов-интеллигентов. Причем даже без принудительного труда (о чем очень возмущался Гиммлер). Да, из любого правила могут быть исключения, но их существование надо обосновывать.

[Иванов-1:] Есть книга, называется “Все судьбы в единую слиты”, это строчка из песни Высоцкого, там на документальной основе всё это перечислено, и если у вас остались хоть какие-то сомнения в том, что Катынский расстрел - для немецких оккупантов был совершенно будничным занятием, то рекомендую к ознакомлению.

Учитывая 1937-38 гг., катынский расстрел НКВД по этой логике тоже можно называть "совершенно будничным занятием". Конечно, на самом деле он не являлся бы таковым ни в немецком, ни в советском исполнении.

[Иванов-1:] Ну, или ещё материал: Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Смоленская область. Там, кстати, и про Катынь есть.

Да, там есть разоблаченный фейк, на который, конечно же, повелся геббельсоид Иванов.

[Иванов-1:] В апреле этого года ФСБ рассекретило ряд документов о зверствах нацистов на смоленщине, также оставлю ссылку.

Замечательные документы, разоблачающие советскую фальсификацию. Особенно рекомендую мутирующие по надобности советского обвинения в Нюрнберге показания Людвига Шнейдера.

[Иванов-1:] Таким образом, когда мы говорим о вопросах секретности такой операции, как уничтожение 11 тысяч человек за короткий срок, в случае обвинения СССР в совершении этого преступления, это имеет решающее значение. Совершенно невозможно было сотворить такое в том месте в мирное время.

Компетентность так и прет из блогера. Ни один адекватный человек на сегодняшний день не обвиняет СССР в уничтожении "11 тысяч" в Катынском лесу (а общее число уничтоженных СССР польских военнопленных больше 14 тысяч, но к Катынскому лесу здесь добавляются еще два места расстрела).

Эта фейковая пропагандистская цифра именно советская (сродни фейковой нацистской цифре 12 тыс.). Блогер может сколько угодно верить в нее, но говорить о ней он может, лишь рассуждая о своих фантазийных сценариях, но не когда выдвигает вызов людям, которые признают правду о катынском преступлении (независимо от того, считает ли он ее правдой), поскольку эти люди цифру это в принципе не принимают, объяснять ничего на ее основе не должны и знают, что речь идет о примерно 4,4 тыс. человек. Это немаловажный момент. Иванов реально не представляет себе даже азов исторического консенсуса - можно его принимать или отвергать, но знать-то, что именно утверждается, надо. Представим себе отрицателя Холокоста, который говорит: "Вы, экстерминационисты, утверждаете, что нацисты убили и сожгли 20 миллионов евреев, объясните логистику всего этого процесса!". На что ответом ему может быть лишь: "Нет, дурачок, мы этого не утверждаем". И даже его товарищи ему, наверняка, скажут: "Не позорь нас, учи матчасть". Печальное зрелище.

Естественно, задокументированное уничтожение около 4400 польских военнопленных под Смоленском в 1940 г. было возможно, состоялось, и никаких вылерживающих критику аргументов против этого пропагандист-геббельсоид Иванов не привел.

[Иванов-1:] Теперь переходим к свидетельским показаниям о том, что в лесу при немцах осенью 41-го постоянно стреляли.

О такого рода показаниях я уже написал выше - если они, ежели принять их на веру, доказывали что-то подозрительное, то и в использовании их смысла нет, можно сразу цитировать советских "свидетелей", прямо говоривших о расстрелах. Понятно, что если советские органы подготовили свидетелей о расстрелах, то они же могли подготовить и свидетелей о "подозрительных моментах". Но Иванов строит из себя дурачка, представляя дело так, как будто это какие-то независимые о "прямых" свидетельства. Впрочем, что это я, ничего он не строит.

[Иванов-1:] ОБЕРХАУЗЕР: Полк связи в тылу не был оснащен оружием и боеприпасами, необходимыми для ведения боя. Подобная задача весьма не типична для полка; во-первых, поскольку у полка связи совершенно другие задачи, и, во- вторых, он не в состоянии технически выполнить столь массовую казнь.Ну, бог уже с ней, с казнью, но, оказывается, даже для ведения боя не было у тыловых связистов боеприпасов и оружия!

Теперь читаем оригинал:

Das Regiment war etatmäßig mit Waffen und Munition naturgemäß, nachdem es ein Nachrichtenregiment im rückwärtigen Bereich war, weniger gut ausgerüstet als die eigentliche kämpfende Truppe. Полк, естественно, был штатно менее хорошо оснащен оружием и боеприпасами, чем собственно боевые части, так как являлся полком связи в тылу.

Чувствуете различие между "не было оружия" и "не так хорошо оснащен, как солдаты на передовой"?

И что самое главное, даже в английском переводе смысл не был перевран: "was not equipped with weapons and ammunition as well as the actual fighting troops".

Переводчик Иванов снова во всей красе. Он, видимо, и английский переводит гуглом. Strike three, you are out.

[Иванов-1:] То есть по территории, где расположено твое подразделение, оперирующее разной секретной информацией и имеющее важное значение для Группы Армий, а это так по умолчанию, потому что это связь, по этой территории как стадо бизонов проносится за короткий срок куча народу, люди с лопатами, раскопки, комиссии, журналисты, хроникеры, экскурсии немцы организовывали в Катынский лес, чтобы местному населению продемонстрировать большевистские зверства, а ты, значит, не особо интересуешься и даже ни с кем из этих комиссий ни разу не переговорил. Очень сомнительно это всё.

Не понял, зачем Оберхойсеру, было говорить именно с членами международной комиссии, но надо же Иванову как-то налить еще побольше воды для хомячков.

(Попутно замечу демонстрацию первоклассным переводчиком Ивановым своего прекрасного знания азов немецкого, когда он Оберхойсера называет Оберхаузером - нет, здесь речь не о звуке "з", это ошибка простительная (я ее и сам совершал не раз, поскольку, несмотря на то, что фамилия на самом деле пишется Oberhäußer, во многих источниках она передается как Oberhäuser или идентичное Oberhaeuser), а о произношении дифтонга "äu", которое действительно относится к самым азам немецкого.)

[Иванов-1:] Оберхаузер не видел ни поляков, ни группы немцев, прочёсывавших леса для поимки разбежавшихся поляков, ни айнзацкоманд, ни грузовиков, ничего не слышал ни о каких расстрелах и при этом пришёл в сильнейшее удивление, когда ему привели слова Аренса, который только что рассказал, что обнаружил первое захоронение еще в 1941-м году, а в 43-м уже и кости. Ну, это история про волка.
Г-Н СМИРНОВ: Полковнику Аренсу стало известно о массовых захоронениях в конце 1941 или в начале 1942. Он сообщал Вам что-нибудь о своем открытии?
ОБЕРХАУЗЕР: Я не могу поверить, что полковник Аренс мог обнаружить могилы в 1941 году. Это невероятно, но что я особенно не могу себе представить, так это то, что он ничего мне об этом не сообщил.
Г-Н СМИРНОВ: В любом случае, Вы утверждаете, что ни в 1942, ни в 1943 полковник Аренс не сообщал Вам ничего об этом деле?
ОБЕРХАУЗЕР: Полковник Аренс никогда ничего мне об этом не сообщал, а он обязан был сообщить мне, если бы узнал. Ну, то есть Оберхаузер - не командир, а какой-то попка-дурак, совершенно номинальная фигура, получается.

Понятно, что того, чего не было (а поляков там, естественно, в живых не было, а значит и не было связанной с ними возни) Оберхойсер там видеть и не мог, что же касается могилы с березовым крестом, то, чтобы даже подумать, что о случайной предполагаемой могиле неизвестно кого (на оккупированной территории в 1942 году, Карл!) Аренс должен был сообщить Оберхойсеру, надо быть полным идиотом. Все совпадает.

Беденк. Нет, осенью 1941 года никакой стрельбы там не было.
Вопрос: Вы были там всю осень 41-го, не так ли?
Беденк. Да, я находился там всю осень 41-го.
Вопрос: И вы командовали?
Беденк. Да, я был главным.
Вопрос: До ноября?
Беденк. Да. [Иванов-1:] Значит не было стрельбы. А как же манёвры? В том числе и ночные. О чём тогда Аренс рассказывал? Как можно не заметить ночные манёвры своего собственного подразделения? И как мог эти манёвры устраивать Аренс, если всю осень командовал Беденк? Они втайне от командира что ли всем коллективом носились ночами по катынскому лесу и палили из оружия, которого у них не было, по словам генерала Оберхаузера.

Писанина Иванова становится все прелестнее и прелестнее. Аренс, естественно, рассказывал о периоде с конца ноября 1941 года, когда он только приехал и стал командиром, до 1943 года (при этом конкретные даты или периодичность учений не упоминает). Какое отношение к этому имеет период командования Беденка осенью 1941 года?

[Иванов-1:] В общем, довольно путаные показания, которые легко распутываются, если понимать, что все трое врут, пытаясь избежать виселицы.

Что характерно, даже если они тут или там подвирали (чего исключать нельзя), тем не менее конкретно Иванов этого доказать так и не смог.

[Иванов-1:] Следующий вопрос. Вы проводили какие-то учения?
Аренс отвечает, мы прежде всего строили укрепления. И на них отрабатывали оборону.
Тогда ему дают понять, что его спрашивают про Катынский лес, а он прекрасно знает, в связи с каким периодом эта комиссия интересуется - в связи с осенью 1941-го. Итак, вопрос: Вы проводили какие-то учения по обороне в Катынском лесу?
Аренс. Нет. Я не проводил учений. Учения проводились войсками и были организованы севернее Смоленска.
То есть его спрашивают про Катынский лес, имея в виду его показания в Нюрнберге, а он делает вид, что не понимает этого и всё ещё продолжает рассказывать про 42-й год и возможность прорыва.
Стреляли во время этих учений, спрашивают его. Нет, отвечает он.
Заметьте, члены комиссии, перед которыми лежат показания Аренса на Нюрнбергском процессе, пятилетней давности, они их по ходу пьесы неоднократно цитируют, не спрашивают, куда и почему пропали манёвры, о которых он рассказывал в Нюрнберге. И не пытаются ему ещё раз объяснить, что речь идёт про 41-й год, а не о каких-то манёврах севернее Смоленска в 42-м. Ответил какую-то глупость невпопад, и ладно.

А теперь приведем правильный перевод английского перевода:

Mr. FLOOD. What I mean is: Did you conduct any practice maneuvers of your defense troops in the Katyn Forest area?
Colonel AHRENS. No. I had nothing to do with these practice maneuvers. These practice maneuvers were carried out by the troop units themselves, and this was done particularly in the area north of Smolensk.
Mr. FLOOD. Was there any shooting going on in the practice maneuvers?
Colonel AHRENS. No.

Г-н ФЛАД. Я имею в виду следующее: Проводили ли вы какие-либо учебные маневры ваших оборонительных отрядов в районе Катынского леса?
Полковник АРЕНС. Нет. Я не имел никакого отношения к этим маневрам. Эти маневры проводились самими войсковыми частями, и в частности, они проводились в районе севернее Смоленска.
Г-н ФЛАД. Велась ли стрельба во время этих маневров?
Полковник АРЕНС. Нет.

Итак, Иванов, в традиционном для него геббельсовском духе, просто-напросто фальсифицировал цитату, опустив ту часть, из которой становится понятно, что Флад спрашивает конкретно об оборонительных отрядах, которыми Аренс, по его показаниям, командовал дополнительно к его деятельности в полку связи. Соответственно, иного ответа об этих войсках Аренс дать и не мог, поскольку эти отряды к Катынскому лесу и полку связи отношения не имели. Одно дело - пытаться доказать, что какой-то американский исследователь недостаточно ориентировался в материалах и потому иногда задавал вопросы, которые били мимо цели. И совсем другое дело - пытаться убедить зрителя в том, что самих показаниях Аренса имеется по этому пункту какое-то противоречие ("куда и почему пропали манёвры, о которых он рассказывал в Нюрнберге" - те маневры, естественно, никуда не пропадали).

[Иванов-1:] Короче, такая вот мощная работа с показаниями.

Какое замечательное подытоживание "работы" самого Иванова.

[Иванов-1:] Там полный набор антисоветской клюквы: и поляки из Осташковского лагеря утоплены на баржах в Белом море, и сын Сталина в плену показал, что это дело рук НКВД, и Бурденко якобы кому-то там перед смертью признался в своих фальсификациях, и что в СССР ещё как минимум два массовых захоронения поляков должны быть. Неудивительно, что заключение этой опереточной комиссии до сих пор является источником самых диких баек, связанных с катынским делом.

Баек там действительно достаточно, как их достаточно было и за советскую "версию", и в истории расследования реальных нацистских преступлений (включая Нюрнбергский процесс). И как в случае с последними, существование баек, никак не влияет на основные окончательные выводы.

[Иванов-1:] Всё это Аренс рассказывал и на процессе в Нюрнберге, но тут добавил красок. Оказалось, что все поляки были закованы в цепи. Как на царской каторге. Сия фантазия и была комиссией тщательно зафиксирована.

Придираться к этому может, понятное дело, лишь совершенно несерьезный человек. Тут - если сведения Аренса о беседе верны - возможность двойного искажения. Судя по английской стенограмме, Аренс свидетельствовал, что местный житель, ему это рассказавший, знал немецкий. Допустим, это не ошибка перевода - но уровень знаний пчеловода не обозначается (для многих ведь - знает пару слов - "о, он знает наш язык!"). Исказить смысл мог и он сам, если по-немецки мог изъясняться, но лишь с трудом; и переводчик, участие которого в беседе исключить нельзя, и который мог дать приблизительный перевод сказанного. Затем был еще перевод с немецкого на английский. За время такого пути собаки имеют свойство подрастать. На этом в принципе можно и закончить комментирование этого момента - Иванов выдает желаемое за действительное; но на самом деле все еще проще.

В английском употреблено слово "fettered", то есть в самом изначальном смысле действительно применение ножных кандалов с цепями (fetters; родственно foot/feet; ручные кандалы - manacles, родственно manus), со временем смысл расширился до кандалов/оков в принципе и затем, в основном в переносном смысле, для жестких ограничений. Впрочем, нам интересна именно переводческая практика, независимо от нюансов значения в английском языке.

Сначала пример из немецкого комментария 1886 года к "Шильонскому узнику" Байрона, к фразе "fettered in hand", "скованные по рукам":

Fettered, gefesselt. Fetters есть строго говоря ножные оковы, однако теперь слово означает "Fesseln" в общем.

Согласно словарю, Дуден Fessel означает "ленту, веревку, цепь и проч." для связывания.

В немецком нет отдельного глагола для ограничения движения через конкретно ножные кандалы, поэтому, даже если исходить из того, что семантический сдвиг не произошел уже во время беседы с пчеловодом, вполне вероятно, что переводчик в 1952 году, недолго думая, перевел слово gefesselt, естественное в данном контексте, как fettered, имея в виду более общее значение, но тем самым внеся в перевод определенную семантическую погрешность.

Действительно, такой же перевод (нацистского документа) во время Нюрнбергского процесса мы видим здесь:

women in night shirts were fettered

gefesselter Mädchen im Hemd

Фиксируем: "gefesselt", употребленное без каких-либо уточнений (вид пут), действительно переводился в Нюрнберге как "fettered", был такой перевод хорош или нет, а значит могло так переводиться и перед комитетом Мэддена.

Gefesselt/Fesselung может относиться и к веревочным ручным путам, как их применял НКВД в Катынском лесу (и не только), что доказывается хотя бы тем, что именно в таком смысле оно употребляется в Amtliches Material. Что каких-то особо активных офицеров могли связать таким образом не перед самым расстрелом (в таком виде обнаружена часть трупов), а уже по дороге - вполне возможно.

И действительно, вот Герсдорф упоминает конкретно связанные проволокой или шнуром руки всех трупов в одной из могил, в английском переводе именно "fettered", чередующееся с "tied up":

but in that grave all the dead bodies were fettered. They had their hands tied up ... As far as I recollect, it was either wire or cord, but they were tied up, fettered, in a typically Russian manner

Не то, что бы вопрос тут вообще изначально был, но если бы и был, он был бы этим закрыт.

Перевод - это всегда интерпретация, переводы зачастую привносят в текст нюансы, отсутствующие в оригинале. Все это должен понимать любой мало-мальски компетентный исследователь. Поэтому неудивительно, что Иванов и здесь попал в просак, в очередной раз показав свой реальный переводческий скилл.

Переходим к следующему видео, о присутствии или отсутствии Аренса в Катынском лесу во время расстрелов.

[Иванов-2:] Ну, во-первых, совершенно непонятно, каким образом отсутствие Аренса может опровергнуть доказательства вины нацистов

Советские "доказательства" обесцениваются отсутствием Аренса очень просто: показания как минимум трех свидетельниц о присутствии Аренса были сфальсифицированы НКГБ, то есть советские органы занималась фальсификацией ключевых доказательств по делу, что означает, что реальными доказательствами вины нацистов они не являются.

[Иванов-2:] Ну, как же, если полковник Аренс сказал, что его не было на месте преступления, значит, его не было!

Вообще-то аргумент звучит по иному: отсутствие Аренса задокументировано и от его показаний никак не зависит. Поэтому, как указано выше, даже вранье Аренса ничего бы по этому вопросу не доказало.

[Иванов-2:] Почему понадобилась проверка - потому что опубликовано дело убежденными сторонниками версии Геббельса. Польскими пропагандистами.

Пропагандист Иванов снова показывает свою лживую сущность, и дело не в слове "пропагандист" (коим я не являюсь как минимум в его негативном значении, в отличие от Иванова - пропагандиста, зарабатывающего на отрицании фактов и коверкании истории, но ладно, пусть обзывается), а в слове "польский", и в том, что я объявляюсь "убежденным сторонником версии Геббельса", хотя именно "версия" Геббельса о 12000 офицерах, убитых в Катынском лесу еврейскими чекистами, давным-давно опровергнута и ни одним адекватным информированным человеком в данный момент не принимается (как и фальсифицированная советская "версия").

Духовные братья Иванова - отрицатели Холокоста - в том же духе обвиняют меня в "еврейской" пропаганде, когда я их опровергаю. Ну, неонацисты и неосталинисты - родственные души, что с них возьмешь.

Итак, использование Ивановым обзывалки "геббельсовцы" основано на его лжи. А вот самого Иванова геббельсоидом (то есть геббельсоподобным) называть вполне легитимно. Ведь Иванов - откровенный лживый пропагандист, занимающийся чесом интернетных хомячков, но утверждающий, например, что "поляки платят авторам сайта Катынские материалы". Естественно, никакие поляки (и вообще никто) нам за это не платят, и никаких, хотя бы малейших, доказательств своего поклепа Иванов привести не может, то есть уже по этому можно понять, что Иванов - патологический лжец, который скажет буквально что угодно ради своей идеологизированной пропаганды. А значит Иванов - кто? Правильно: геббельсоид.

[Иванов-2:] На фотографии страниц этого дела польские пропагандисты за каким-то чёртом налепили водяные знаки с логотипом своего сайта, будто они имеют к этому личному делу некое прямое отношение. Или к архиву, не знаю, сложно сказать, что там у них в головах происходит.

Геббельсоиду Иванову, очевидно, невдомек, что первопубликация документов часто сопровождается "логотипированием" по той простой причине, что нечистоплотные личности имеют обыкновение такие документы воровать и переопубликовывать без указания источника. (Что Бундесархив уже после первопубликации выложил дело Аренса, но, пока еще, не Беденка, к делу, конечно, отношения не имеет.)

[Иванов-2:] Из документов личного дела Аренса вы узнаете, что он был командиром 537-го полка связи с 16-го ноября 1941-го года.

Нет, мы узнаем, что он был командиром с 25 ноября 1941-го года, как указано в учетных документах. При наличии противоречий вторичные документы (характеристики), содержащие путаные сведения, взятые из разных мест первичных учетных документов (в характеристиках командование Аренса начинается 16 ноября и 21 ноября; окончание его командования учебным полком указывается как 15 ноября и 25 ноября), не имеют приоритета в установлении точных дат.

(Документы и комментарии к ним и к показаниям Аренса и Беденка см. здесь.)

[Иванов-2:] А сам Аренс утверждал перед той же американской комиссией, что прибыл в первых числах ноября. А командование полком принял 30 ноября.

Вранье. Про 30 ноября Аренс говорил в Нюрнберге. При смещении начальной даты в памяти свидетеля общий срок необязательно изменяется. Соответственно, если между нюрнбергским прибытием в середине ноября и командованием с 30 ноября было примерно две недели, то эти две недели остаются и в 1952 году, как прямо и говорит Аренс ("for about 2 weeks, I was together with Colonel Bedenk").

Иванов же своей манипуляцией сделал из аренсовских двух недель месяц.

[Иванов-2:] В Нюрнберге на вопрос, а где он был ДО того как оказался в Катынском лесу, не смог ответить ничего, просто уклонился от ответа.

Смотрим стенограмму:

Смирнов: Прошу вас ответить далее: где вы находились до второй половины ноября 1941 года? Имели ли вы какое-нибудь отношение к Катыни и к Смоленску вообще, как к местности? Были ли вы физически там в сентябре, в октябре 1941 года?

Аренс: Нет, меня там не было.

Смирнов: Значит, ни в сентябре, ни в октябре 1941 года вы не знаете, какие события происходили в это время в Катыньском лесу?

Аренс: Я не был там в то время. Но я уже упоминал, что я...

Итак, Смирнов задал три вопроса подряд, двое из них конкретно о Смоленске и Катынском лесу. Если бы он хотел знать, где Аренс служил, то задавание вопросов в такой форме было бы проявлением непрофессионализма. Свидетелю желательно задавать по одному четкому вопросу. Аренс, очевидно, проинтерпретировал группу вопросов таким образом, что Смирнова интересовал его нахождение под Смоленском до ноября, и ответил именно в этом контексте. Утверждение, что он "уклонился" или "не смог" - бездоказательно. Никаких проблем с ответом на отдельный вопрос о месте службы в сентябре/октябре у него быть не могло, он был в Галле, как и следует из документов. Даже если бы ему приходилось бы врать (в фантазийном мире катынских отрицателей), то и в этом случае ответ был бы тот же самый и труда бы не составлял. Тот факт, что Смирнов не переспросил Аренса о месте службы показывает, что Аренс смысл вопросов Смирнова проинтерпретировал верно - того интересовало, не был ли он под Смоленском.

[Иванов-2:] О чём всё это говорит? О том, что в деле нет прямого ответа на интересующий нас вопрос. Глупо верить, что все эти даты что-то говорят о его фактическом перемещении. И если вы что-то подобное от геббельсовцев слышите, то имейте в виду, что это лишь попытка выдать желаемое за действительное. В деле указана дата назначения на должность. То есть, если Аренс назначен командиром полка связи с 16-го ноября, но это вовсе не означает, что он туда прибыл 16 ноября.

Вранье. В деле (здесь мы рассматриваем "первичные" документы, а не более поздние характеристики) указано, что Аренс откомандирован под Смоленск 15 ноября. Это, строго говоря, не означает, что он отправился в тот же день, но это означает, что это не случилось ранее 15 ноября.

Далее, в деле указано, что Аренс был закреплен за 537-м полком 16 ноября (формальное закрепление, о причине которого см. приложение к статье об Аренсе) и стал его командиром 25 ноября. И, наконец, в деле появляется третья дата - 21 ноября в графе "Zugang". "Zugang" в документах, связянных с учетом, означало поступление в юридическом и, в большинстве случаев (но не всегда) в физическом смысле вкупе с учетом таковых. Из немецких документов мы, однако, знаем, что в этой графе в этом конкретном листе учета было положено вставлять дату прибытия (см. вышеупомянутое приложение).

Более того, поскольку в юридическом смысле Аренс уже поступил в полк 16 ноября (что указано в том же документе, в котором появляется дата 21 ноября), то 21 ноября он не мог быть повторно зачислен в полк, а значит остается единственный вариант: это дата регистрации физического прибытия Аренса.
Для совсем въедливых замечу: теоретически Аренс мог прибыть поздним вечером 20-го, во время, грубо говоря, отбоя и его физическое прибытие могло быть зарегистрировано утром 21-го. Поэтому физически Аренс под Смоленск прибыл наиболее вероятно 21-го, но может быть и вечером 20-го ноября.

Подчеркну: фальсификацию советской стороны высвечивают две даты: дата начала командировки (15 ноября) и дата регистрации физического прибытия (21 ноября).

[Иванов-2:] На сайте катыноведов-геббельсовцев, первыми опубликовавших дело, утверждается, что в деле, якобы фигурирует дата фактического прибытия Аренса под Смоленск - 21 ноября. Указывается конкретный документ личного дела. Открываем этот документ и читаем:
с 21.11.1941 по 05.12.1941 Принимал участие в боях на "тыловых территориях под Смоленском".
И тут же:
537-й полк связи - командир с 16 ноября 1941 года.
И тут же в разделе ZUGANG имеется дата 21 ноября. Вот именно этот "цуганг" и пытаются выдать геббельсовцы за якобы фактическую дату прибытия Аренса в Катынский лес. Интересно, правда? Одно дело, когда в разных документах указаны разные даты одного и того же события, но когда в одном, это уже что-то странное, нет?

Откровенная ложь. В указанном документе - ни слова о том, что Аренс стал командиром 16 ноября. Указывается лишь формальное начало его принадлежности к штабу полка, согласно распоряжению прямо предписывавшему зачисление в новую войсковую часть производить с дня отправки из предыдущей части. И упомянута эта дата в этом документе в списке, в котором в принципе не перечисляются звания и должности.

Приведенная же вторая цитата - из характеристики, то есть другого, вторичного документа, а не из листа учета военного времени 537-го полка связи, о котором шла речь.

[Иванов-2:] Еще раз: в этом же самом документе чёрным по белому сказано, что Аренс командир 537-го полка связи с 16-го ноября. Прибыть в полк на фронт ПОСЛЕ даты своего назначения, опоздав почти на неделю… ну, такое... Не врёт ли нам польский пропагандист - известный в узких кругах демагог по фамилии Романов?

Еще раз: в этом же самом документе нет ни слова о том, что Аренс командир 537-го полка связи с 16-го ноября. Пропагандист-геббельсоид Иванов лжет.

[Иванов-2:] Ну, во-первых, полковник Беденк - предшественник Аренса - утверждал, что передача дел ему заняла месяц. Таким образом, Аренс, если прибыл в полк 21-го ноября, то мог бы вступить в должность только в 20-х числах декабря, а это уже ни с его словами, ни с показаниями его сослуживцев, ни с его личным делом не вяжется никак.
А во-вторых, сам Аренс также заявил в Нюрнберге, что передача дел была долгой и тщательной. В то же время датой своего убытия из Катынского леса Беденк уверенно назвал… 21 ноября. Тот самый день, когда Аренс, по заверениям польских пропагандистов, только прибыл, и, согласно его личного дела, тут же принял участие в боях, которые продолжались 2 недели. Когда ж они успели дела-то передать? Утром 21-го числа под чаёк поболтали и всё? Беденк рассказал Аренсу пару лайфхаков о том, как управлять полком связи группы армий Центр на фронте, и упылил в Германию? Ну, смешно же.

"Точные" даты в свидетельских показаниях вообще редко бывают действительно точными, поэтому противопоставлять их документам - забавно. Понятно, что конкретные хронологические детали были противоречивы - по Беденку, передача заняла месяц, по Аренсу - две недели. "Точные" даты они называют разные. Поэтому якобы свидетельство Беденка о 21 ноября вообще не представляет никакой проблемы - нет оснований полагать, что она действительно точная и отталкиваться от нее в каких-либо умозаключениях. Беденк перестал быть командиром 25-го ноября, а поскольку должность его была все же поважнее командира учебного полка, то пример Аренса, покинувшего учебный полк после 15-го, но оставшегося, согласно формуляру школы в Галле, его командиром до 25-го, в данном случае не показателен. Наборот, скорее уж у Беденка был повод задержаться, уже передав командование.

В четвертой части Иванов возвращается к этому моменту:

[Иванов-4:] Разумеется, проигнорировав волшебное совпадение даты якобы “прибытия” Аренса и убытия его предшественника..." Что волшебного в совпадении опровергнутой документально (Беденк был командиром до 25 ноября и 21, естественно, убыть не мог - за время отсутствия Беденка и до вступления Аренса в должность 25 ноября, ) даты, неверно вспомненной Беденком, и даты регистрации физического прибытия Аренса - Иванов не объясняет. Возвращаемся к текущей части.[Иванов-2:] 21 ноября там указано в графе ZUGANG - по-немецки это “доступ”, “допуск”.

Как мы уже убедились, переводчик Иванов совершенно не знает немецкого. Значит, он взял словарь, из множества значений выбрал наиболее удобное для его тезиса, не умудрившись посмотреть, что означает этот термин в других немецких документах в аналогичном контексте, и остался доволен. То есть представьте себе, что я говорю: "Иванов запустил утку о безоружном полке связи", а он отвечает: "Никаких птиц я сроду никуда не запускал и вообще не касался, геббельсовцы все врут". Или кто-то говорит: "В прессе сообщили, то-то и то-то", а он такой: "Геббельсовцы опустились совсем уже до примитивного вранья, пресс - это механизм, как в нем кто-то что-то может сообщать?". Или на "Какой же ты машиностроитель, если даже не знаешь, что такое допуски и посадки?" он отвечает: "Да ну, у меня есть огород, то есть в посадках я специалист, а допуск к серверу у меня тоже есть ". Примерно в таком духе Иванов интерпретирует документы, написанные на языке, который он не знает.

Понятно, что слово "Zugang", имеющее много значений, может означать доступ - например, к серверу, к какой-то территории, к сейфу.
Но не в данном контексте. Слово "Zugang" здесь появляется в предложении "Zugang: am 21. November 1941 von Nachr. Lehrregiment Halle", то есть "Zugang: 21 ноября 1941 г. из учебного полка связи Галле". Здесь описывается перемещение из изначального пункта (von) в текущий. Это перемещение может быть чисто юридическим (об этом позже), но слово "доступ" или "допуск" сюда не вписывается вообще никак. Это именно поступление в текущий пункт откуда-то.

В четвертой части Иванов пытается возражать:

В качестве даты прибытия (Zugang) в полк указано 21.11.1941.
Слово "Zugang" здесь появляется в предложении "Zugang: am 21. November 1941 von Nachr. Lehrregiment Halle", то есть "Прибытие [или: поступление]: 21 ноября 1941 г. из учебного полка связи Галле". Здесь описывается перемещение из изначального пункта (von) в текущий. "Zugang" также служит антонимом слову "Abgang" (убытие) в правой части формуляра (и составляет вместе с ним стандартную терминологическую пару в немецких документах). Отличающийся по смыслу перевод (например, "доступ") невозможен, поскольку предложение превращается в бессмыслицу." [Иванов-4:] Интересно. Каким образом предложение “Прибыл такого-то числа” превращается в бессмыслицу, если “прибыл” заменить на “вступил в должность”? Вступил в должность, ну, или принял командование полком такого-то числа. Что не так? Никто не предлагал использовать подстрочник т.е. переводить это дословно как “допуск”. Или Романов пытается доказать, что Zugang и Abgang употреблены в одном предложении? Это неправда, это вообще названия разных разделов документа.

И еще:

[Иванов-4:] Что подтверждается тем фактом, что дата 21 ноября 1941 года в личном деле Аренса указана в разделе ZUGANG - дословный перевод “допуск”, в документах - “вступление в должность”.

Иванов даже сообразил картинку с фейковым переводом, не основанном ни на одном немецком документе или словаре.

Что у Иванова проблемы с иностранными языками - мы уже убедились. Но с русским-то? Каким образом "допуск" или "доступ" или "прибытие" превращается во "вступление в должность", причем даже без называния этой должности? Что это бессмыслица в немецком - понятно знающим немецкий, но это не меньшая бессмыслица в русском.

При этом формуляры частей или организаций вообще не были привязаны к получению новых должностей или постов. Они связаны с бюрократическим пребыванием человека в этой части или организации, при этом должность или пост могут много раз меняться, и это будет отображено в одном и том же формуляре, чему пример - лист учета военного времени армейской школы связи в Галле.

Аренс числится поступившим 05.01.1940 и в том же формуляре значится, что после этого он успел побывать командиром учебного и экспериментального отделения связи, и. о. командира, а затем и командиром учебного полка связи.

Это напрямую подтверждается и другим документом из дела Аренса, который Иванов (тоже в четвертой части) почему-то считает доказывающим его утверждения:[Иванов-4:] Посмотрите на документ ниже. Даже не вникайте в даты, просто отметьте, что с 1937-го по 1940-й Аренс числился в одном и том же подразделении NA 52 - это батальон связи.
[характеристика 1943 года]
А теперь немедленно смотрим на следующий документ. Формуляр 52-го батальона связи. И что же? Если zugang - это "прибытие", то получается, что Аренс в 1939-м году "прибывает" из 52 батальона связи в 52-й батальон связи??? Ну, бред же. Разумеется, он просто повышен в рамках всё того же 52-го батальона и переведён в штаб. Потому что zugang - это никакое не "прибытие", а вступление в новую должность.
[лист учета военного времени 52-го батальона связи] Попутно замечу, что Иванов пытается доказать, что это лист учета 52-го батальона связи, подсвечивая в документе графу с ... обозначением на жетоне (Erkennungsmarke). Этот жетон с тем же самым обозначением был у Аренса и во время службы в 537-м полку связи, и в 1944 году (и так было у всех). То есть из этой графы не вывести, листом учета какой части был этот документ (что это был лист учета 52-го батальона следует из временного периода, которому он соответствует). Но это так, немного лирики об исследовательских скиллах Иванова.

Как я показал в новом приложении к статье, в данном случае имело место поступление из части мирного времени в часть военного времени после начала мобилизации, а ни на какие новые должности в данный промежуток времени Аренс не назначался - как был командиром с 1937 года, так им и оставался, куда его было "повышать"? И именно это еще раз показывает, что с назначениями на должность данные листы учета связаны не были.

Что 26.09.1939 - это мобилизация, как раз и должно было бы намекнуть на ответ. Но вы же слышали - "не вникайте в даты".

Листы учета военного времени по определению составлялись по факту пребывания военнослужащего в части, а не по факту вступления в какую-то должность, о чем также подробно в вышеупомянутом приложении.

Идем дальше:

[Иванов-4:] И в этом нас пытается убедить человек, который утверждает, что данные термины - это фактическое прибытие или убытие. То есть в соседнем документе этого же личного дела у него якобы сказано, что Аренс прибыл в 537-й полк, то есть в Катынский лес, 21 ноября 41-го года, а убыл он туда из Германии из города Галле… 25 ноября 41-го года.

И снова откровенная ложь. Цитирую архивную версию своей статьи, по которой работает Иванов:

Слово "Zugang" было бюрократическим термином в немецких документах для поступления/прибытия предметов или людей, в основном (но не всегда) сопряженное с физическим прибытием в какое-то место. В частности, это слово использовалось для прибытия людей в концлагеря. Также как слово "Abgang" использовалось для обозначения физического или формального убытия (включая не только перевод в другой лагерь, но также смерть или казнь).

В данном случае это формальное, чисто бюрократическое убытие.

Иванов прекрасно знает, что я прямым текстом пишу, что Abgang и Zugang не всегда относятся к фактическим прибытию и убытию. И лжет об этом.

[Иванов-4:] Между тем перед датой 25.11.41 в деле Аренса написано:
Abgang: überwiesen am - Абган, убэвАИзн ам - перевод: “переведён на должность”. Не уехал куда-то фактически, а переведён на должность.
То есть слово Abgang вовсе не используется в документах отдельно. А именно так, как я только что прочитал. И вместе с этим “убэвАИзн ам” переводится именно как “переведён на должность”.

Человек, который даже не знает, как произносится слово überwiesen (юберви:зн, без [j] в начале и с долгим "и"), снова откровенно лжет - "überwiesen" означает просто "переведен", а не "переведен на должность".

[Иванов-4:] И поскольку у нас тут, как говорит Романов, “стандартная терминологическая пара”, то если абганг - это переведен на другую должность, то цуганг - это “вступил в должность”. То есть Романов, чтобы подогнать документ под свою версию, просто обрезал часть названия раздела. В принципе этот человек занимается подобным постоянно и весь его сайт наполнен материалами, созданными именно таким способом.

Итак, Иванов солгал в своем "переводе" и на основе своей же лжи обвиняет меня в некое подгонке, не показывая, однако, в чем она заключается. В принципе, этот человек занимается подобным постоянно и все его творения наполнены субстанцией, выделенной именно таким образом.

Что касается стандартной терминологической пары в соответствующих документах, этот вопрос детальнейше рассмотрен в новом приложении к статье.

[Иванов-4:] “Переведён в учебный полк 25 ноября 1941 года”. Без всяких цугангов и абгангов. Не “убыл”, а ПЕРЕВЕДЁН. Что уже окончательно доказывает, что даты эти - не даты каких-то фактических перемещений, а даты НАЗНАЧЕНИЙ на должности и даты фактического вступления в должность.

Как мы уже убедились, к должностям эти даты в листе учета отношения не имеют, а имеют отношение лишь к формальному или физическому пребыванию в воинской части, причем, естественно, были случаи, когда дата формального убытия из одного полка совпадала с датой формального назначения на должность в другом полке, это естественно. Поэтому каким образом указание на перевод (Versetzung) 25-го в другом документе противоречиит тому факту, что в листе учета Zugang и Abgang обозначают сопряженное с учетом прибытие или убытие (физическое или формальное) - непонятно.

[Иванов-4:] В документах 537-го полка указано вступление в должность ZUGANG Аренса - 21 ноября 1941 года. Это именно тот день, когда Беденк уехал из полка, о чём он и говорил на комиссии Мэддена. В документах разведшколы в Галле Аренс переведён на новую должность ABGANG - 25 ноября 1941 года - в тот день, когда его предыдущую должность (командира учебного полка) занял вернувшийся Беденк, что подтверждают документы его личного дела.

Действительно, все зависело от составителей, которые не всегда соблюдали распоряжения по заполнению соответствующих документов. В документах школы в Галле убытие Аренса происходит 25-го, хотя согласно распоряжению (см. приложение) они должны были в качестве убытия указать фактическую дату отъезда Аренса. Но распоряжение это входило в противоречие с бюрократической интуицией - в конце концов, Аренс формально оставался командиром учебного полка связи до 25-го. Поэтому его просто посчитали откомандированным на этот срок. В 537-м же полку связи Аренс значился, вполне в соответствии с распоряжением (разве что может с какой-то малой погрешностью, но не факт), с 16 ноября, хотя в это время он находился в пути. Беденк был командиром полка связи до 25 ноября, 25 же ноября командиром стал Аренс. Понятно, что уехать, еще находясь в должности, командир такого важного полка связи (в отличие от командира учебного полка) вряд ли мог. Никаких записей о том, что Аренс назначен и. о. командира полка (как это было сделано в отношении Макса Хёрмана, ставшего на некоторое время и. о. при Александре Абте ) нет.

[Иванов-4:] Внесение же каких-то "примерных" или "формальных" дат лишает сам этот раздел всякого смысла. В случае, если там действительно требовалось указывать именно даты фактического перемещения. А вот то, что Аренс в учебном полку в Галле оставался при должности, пока эту должность не занял вернувшийся с фронта Беденк, это очень даже логично. И если в деле сказано откомандирован в 537-й полк связи с 15.11.1941 по 25.11.1941 - это не значит, что Аренс уехал из Галле с 15-го по 25-е, что это вообще за дата такая? Это же период. Это значит, что сотрудник, заполнявший бумагу, в глаза Аренса не видел и понятия не имел, когда именно он убыл в Россию. А потому вписал период: первая дата ровно за день до его назначения на должность, а назначен он был 16-го, потому сотрудник и вписал 15-е, вторая дата - это дата вступления в должность нового командира учебного полка, то есть дата прекращения полномочий предыдущего командира.

Как мы уже знаем, листы учета заполнялись не по поводу получения должностей, а по поводу перевода в другие части (и могли быть косвенно связаны с получением должностей лишь по этой причине).

С какого числа командир официально вступал в должность - решали не в войсковой части, а в управлении личного состава сухопутных войск (Heerespersonalamt).

Раз в учетном документе сказано, что Аренс откомандирован (страдательный залог действия, wird kommandiert) 15 ноября - естественно это означает, что выехал он 15 ноября или позже. Откомандирован - значит получил приказ о командировании и считается находящимся в командировке, уехал он сразу или нет. С 15-го по 25-го в другом документе он значится как командированный (имплицированный причастием 2 страдательный залог состояния, kommandiert) в полк связи - это обозначение статуса, в этот период он находился в командировке (как Рихард Бальцер, например, был "командирован до 30.12.43 в 156 резервную дивизию..." ("bis 30.12.43 kdrt. zur 156. Res. Div. ...") и "командирован до 5.1.44 в штаб... " ("bis 5.1.44 kdrt. zum Stabe..."). О конкретной дате отъезда эти формулировки не говорят и о знании или незнании фактической даты отъезда сотрудниками, заполняющими документы, не свидетельствует - дата фактического отъезда тут просто не указана. Указание командировочного периода, очевидно, было в армейской школе сочтено достаточным для составления непрерывной хроники в других ведомствах.

Что формальность некоторых дат делает раздел бессмысленным ни из чего не следует. Формальные даты нужны были для соблюдения непрерывной хронологии принадлежности к войсковым частям. Зачисление в часть полагалось считать с дня отправки из старой части, что было, конечно, формальностью, потому что на день такого зачисления военнослужащие по большей части де факто в части еще не были. Фактические же (пусть с возможной погрешностью) даты прибытия были нужны для хроники участия в боях и войсковых операциях, которые частично коррелировали с прибытием в ту или иную часть. Именно поэтому, как уже упоминалось, (формальное) участие Аренса в боях под Смоленском началось именно с даты зарегистрированного прибытия 21 ноября, а его (формальная) приналежность к полку связи - уже с 16-го.

То, что сотрудник школы в Галле, где Аренс был командиром учебного полка связи, "в глаза Аренса не видел" - весьма смелое утверждение, никаких оснований которого Иванов почему-то не привел.

[Иванов-4:] И нет там никаких “прибытий” и “убытий”.

Что Иванов на голубом глазу с такой легкостью делает настолько ложные утверждения - характеризует его полностью.

Рассмотрим еще одно возражение, в существование которого, если честно, достаточно сложно поверить:

[Иванов-4:] Что же касается процитированного Романовым "предложения", достаточно взглянуть на документ (см.выше), чтобы понять, что это “предложение” он составил сам, просто прочитав подряд две, подлежащие заполнению строки документа. Цуганг ам - дата вступления в должность или “перевода” и дале фон - то есть строка для заполнения места, откуда был совершен перевод, если, конечно, таковой имел место. Предыдущее место службы. После каждого из этих слов стоят двоеточия, т.е. это не какое-то там цельное “предложение”, а просто строки для заполнения. Романов же умудрился собрать из этого “предложение”, чтобы оно потеряло смысл при переводе, который ему не подходит. Вот именно таким образом написаны ВСЕ статьи на этом сайте, имейте в виду.

Серьезно? Из подлежащих заполнению строк и соответствующих предлогов и образуется автоматически приведенное предложение. Никаких двоеточий после "von" и "am" в этом документе нет, как может убедиться каждый. Они есть в некоторых других вариантах формуляров, но мы говорим не о них. И двоеточия не изменили бы того факта, что предлоги "am" и "von" относятся к "Zugang". Прицепиться к "предложению", проигнорировав суть сказанного и ложно заявить, что выписывание двух строк как одной как-то искажает смысл документа, не указывая, однако, в чем искажение состоит - это все, на что в данном случае способен Иванов. Вот именно таким образом написаны все статьи на его сайте, имейте в виду.

Иванов умудряется для толкования терминов привлечь... перевод на английский:

[Иванов-4:] Прежде чем мы ознакомимся с источником Романова, давайте посмотрим примеры употребления этого слова в предложениях, переведённых на английский в толковом словаре немецкого языка.

То есть человек, не знающий немецкого, и, судя по всему, понимающий и английский лишь с горем пополам, пытается найти какой-то зигзагообразный путь к пониманию этого термина, вместо того, чтобы просто заглянуть в немецкие документы (которые и являются моим источником; словарь - для наглядности, для тех, кто языка не знает). Дальше этот артист циркового жанра ссылается на избранные примеры использования и, конечно же, находит те, которые соответсвуют значению "доступ" - существование которого, наряду с многими другими, никто никогда не отрицал. Чуть позже он продолжает цитирование разных примеров и словарей, притворяясь, что не понимает, что слова бывают многозначными. При этом выбирает, конечно, словари, в которых неудобное для него значение отсутствует. А, например, Военно немецко-русский словарь 1945 года он не цитирует (с. 478):

Zugang m доступ, подступ; вход; прирост; поступление; in. Z. kommen поступать.

Как и не цитирует пособия для переводчиков военного времени, в которых смысл Zugang в данном конкретном документе обозначен однозначно.

А потом умудряется зачем-то сослаться на немецкую википедию, где он находит лишь одно толкование в юридическом смысле. Как ссылка на википедию отменяла бы остальные значения, приведенные в словаре, и следующие из немецких документов того времени, он, конечно, не объясняет. Но весь смак в том, что и статья, на которую он ссылается, его опровергает. Вот что он пишет:

[Иванов-4:] Однако статья в немецкой Википедии этот юридический термин толкует ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как “доступ”. Со ссылкой на Гражданский Кодекс в том числе. Среди прочих 28 ссылок, где есть Юридический словарь и решения разных судов по разным вопросам.

Ничего подобного статья, конечно же, не делает. И как Иванов умудрился ее прочитать, он же не знает немецкого? Приведу перевод, оставляя термин Zugang непереведенным для чистоты эксперимента:

Zugang - это юридический термин, который описывает юридическую силу волеизъявлений, требующих получения.
Сторонами волеизъявления являются отправитель заявления и получатель, принимающий заявление. Не следует путать выражение волеизъявления отправителем с его вступлением в силу. Строго одностороннее волеизъявление, например, завещание, вступает в силу уже после выполнения предусмотренных требований (в данном случае собственноручной подписи завещателя)... потому что получателя заявления не существует. С другой стороны, если волеизъявления направляются другим субъектам права (волеизъявления, требующие получения), то для вступления в силу они также должны быть получены надлежащим адресатом. Волеизъявление является поступившим [zugegangen], как только оно попадает в сферу влияния получателя таким образом, что при обычных обстоятельствах можно ожидать, что получатель узнает о нем.
Это может быть связано с рисками при передаче. Потому что волеизъявляющий отправитель несет риск неправильной или неудачной передачи вплоть до успешной доставки [Zustellung] в сферу влияния получателя ("теория получения"), а отправитель несет риск потери и опоздания. Получатель несет риск принятия к сведению заявления в том виде, в котором оно поступило [zugegangen]. Получатель должен нести риски, связанные с его территориальной сферой влияния. Если они приводят к тому, что получатель принял к сведению содержание волеизъявления с опозданием (например, из-за болезни или отпуска) или вообще не принял его к сведению, то эти риски должны быть отнесены на счет получателя, если заявление достигло его территориальной сферы влияния. Zugang здесь от zugehen - бюрократического термина, означающего приход, поступление письма, документа, сообщения, информации, волеизъявления. То есть и здесь Zugang - поступление, в основном физическое, если речь о документе, но иногда и в более абстрактном смысле (например, волеизъявление, выраженное по телефону).

Далее он ссылается на статью о статистике безработицы:

[Иванов-4:] Оставлю ссылку на статью на немецком, где в заголовке есть одновременно и Zugang и Abgang. Если вы воспользуетесь переводчиком, он вам выдаст что-то вроде въезд и выезд безработных. Ага, почти “прибытие” и “убытие”. Одно из предложений статьи будет звучать “каждый месяц происходят массовые отъезды и приезды”. Только речь в статье идёт не о фактическом перемещении безработных туда-сюда, а о статусе “безработный”. Проще говоря, статья о статистике безработицы, о том, как меняются эти показатели. И упомянутые термины - это приобретение и утрата статуса безработного, вот о чём здесь идёт речь. И “вновь прибывшие”, как переводит банальный гугл, это не приехавшие откуда-то безработные, а просто новые безработные. У людей изменился статус - вот смысл термина zugang.

Но, конечно же, он опровергает сам себя. Потому что в данном контексте речь о статистическом приросте и убыли числа безработных (за счет смены их статуса, но термины не означают саму смену статуса, а лишь количество этих смен). Но по сути значение то же. Просто когда речь об абстрактных категориях, вроде безработицы, то речь просто об убывающих или растущих цифрах. В магазинно-складской терминологии Zugang и Abgang будут прибытием и убытием товара на склад и со склада. Когда же речь идет об убывающих или растущих цифрах людей в контексте какого-то конкретного места, лагеря, военной части, организации, то эти убывающие или прибывающие величины неразрывно связаны с прибытием или убытием людей (физическим или юридическим; можно сказать, что численные "прибыток" и "убыток" становятся прибытием и убытием). А вот никаким "доступом" и "допуском" тут даже и не пахнет.
Кстати, на примере заголовка статьи - "Zugang und Abgang an Arbeitslosen" - можно проиллюстрировать и чисто грамматическую разницу между значениями "доступ" и "поступление"/"прирост".

"Zugang an Arbeitslosen" - "Прирост [числа] безработных", "[численное] поступление [в категорию] безработных", а замени "an" на "zu" - "Zugang zu Arbeitslosen" - и получится "доступ к безработным".

Дальше:

[Иванов-4:] Из-за относительно медленного изменения показателей безработицы можно быстро упустить из виду, что безработные не являются статичной группой. Напротив, ежегодно сюда приезжают и уезжают миллионы людей.
“Приезжают” и “уезжают” - это как раз наши zugang и abgang. И так же как в этой статье, если её перевести со словарём, будет совершенно непонятно, куда и откуда “приезжают” и “уезжают” безработные, точно так же и у нашего горе-катыноведа непонятно КУДА прибывает Аренс 21 ноября. В 537-й полк, получается. А это где? Этот полк был разбросан на огромной территории. А речь-то, по Романову идёт о физическом прибытии куда-то. Но ни единым словом этот документ не упоминает, куда именно якобы “фактически прибыл” Аренс 21 числа. Может быть, имеется в виду штаб полка? Так на следующем листе этого документа сказано, что в штабе он числится с 16 ноября. Так и написано. Со словом stab. (см. выше)

Клоунада продолжается. Не знающий немецкого Иванов теперь использует гуглоперевод в качестве аргумента. Высший класс, так держать!

Никаких "приезжают" и "уезжают" там, конечно, нет и быть не может. Есть Zu- und Abgänge - абстрактные прибытия и убытия (либо же - такое значение тоже возможно - сами прибывшие в категорию или убывшие из нее).

А 21 ноября зарегистрировано прибытие Аренса в штаб 537-го полка (именно он указан в документе в левом верхнем углу). Он располагался под Смоленском, соответственно, речь идет о регистрации прибытия под Смоленск. Что речь о фактическом прибытии, а не о формальном зачислении, как раз и следует из того что с 16-го Аренс уже числится при штабе. Как показано выше, речь не идет и о вступлении в должность - командиром он стал 25-го, и листы учета военного времени в принципе не привязаны к вступлению в должность. То есть остается лишь регистрация фактического прибытия (что подтверждается и формальной записью об "участии" в боях с 21 ноября). Если бедняга Иванов до сих пор не понял такую простую вещь, надежды уже нет.

Возвращаемся ко второй части.

[Иванов-2:] То есть это дата ФАКТИЧЕСКОГО принятия командования полком. Дата вступления в должность. Назначен по документам с 16-го, 21-го убыл предшественник Беденк и Аренс стал фактическим командиром. И уж никак это не дата его прибытия в полк, это просто невозможно.

Как мы уже убедились, абсолютно некомпетентный пропагандист Иванов прокололся по каждому пункту, но стоит повториться: при наличии противоречия приоритет у первичных документов, а по первичным документам Аренс откомандирован 15-го (то есть до 15-го его под Смоленском и не было), зачислен в полк формально 16-го, физическое прибытие в полк зарегистрировано 21-го, назначен командиром 25-го. Нигде в первичных документах нет и намека на вступление в должность 21-го и это напрямую противоречит его вступлению в должность 25-го, и нахождению Беденка в должности командира до 25-го. Интересно, что документы Беденка Иванов не упоминает вообще.

Рассуждения о формальном и фактическом принятием поста - тоже откровенный нонсенс. Если права была бы та часть вторичных документов, в которой говорится об Аренсе как командире с 16-го, то никакого формального оформления "фактического" "принятия командования" (что бы это ни значило) не потребовалось бы: Аренс - командир уже 16-го, Беденк уже не командир, точка.
При этом формуляры частей или организаций вообще не были привязаны к получению новых должностей или постов, как показано выше.
Таким образом, Zugang здесь - это поступление/прибытие в армейскую школу связи, а не назначение на какую-то должность. Мухи отдельно, котлеты отдельно.

Дальше Иванов пытается развить аргумент о подготовительном периоде. Я ответил тут. Документы перекрывают хронологически неточные свидетельства, тут и обсуждать нечего.

[Иванов-2:] Но вряд ли полковник забыл, сколько времени заняла передача дел полка связи имеющего важное значение для группы армий. Да и для всей кампании на Востоке, раз уж на то пошло. Я не буду детально рассказывать, что такое группа армий Центр. И даже если Аренс прибыл в первых числах ноября, Беденк никак 21-го не смог бы уехать. Потому что передача дел заняла месяц. По его же словам. И значит, Аренс при любом раскладе лжёт.

Но никаких доказательств лжи Аренса Иванов просто не приводит. Есть всего лишь нормальные аберрации памяти двух человек, когда дело касается чересчур точной хронологии. Беденк вспомнил месяц, Аренс - две недели, из этого не следует ложь. Хронологию прибытия Аренса мы уже точно восстановили по документам, и раз речь идет лишь о физическом убытии Беденка, о котором документы молчат, то предположение, что Беденк какое-то время еще оставался на месте и обучал Аренса дальше опять же не свидетельствует о лжи, а лишь о неточности памяти.

[Иванов-2:] А, согласно личному делу Беденка, в декабре он уже вовсю преподавал в разведшколе в Галле вместо Аренса, мы же буквально воспринимаем даты в личном деле, да?

Да, когда того требуют документы. В отличие от дела Аренса, в деле Беденка нигде не написано, когда именно он был откомандирован в Галле, а формальное вступление в должность не свидетельствует о немедленном отъезде, благо вместо Аренса в Галле все это время командовал какой-то заместитель, который мог быть и. о. еще какое-то время, вряд ли тут был спешка.
Поэтому из личного дела Беденка не следует, когда именно он покинул Катынский лес.

[Иванов-2:] Аренс был назначен на должность командира 537-го полка с 16 ноября.

Геббельсоиду Иванову нравится повторять одну и ту же ложь, которую опровергают документы перед его глазами. Типичненько.
Кстати, свой ответ мне в четвертой части он начинает с этого же утверждения, помещая картинку характеристики, но ссылаясь на "личное дело" в целом. Что является совокупностью глупости и манипуляции. Если брать все документы личного дела, никак не сортируя их по качеству, то можно назвать не одну, а целых три даты его назначения командиром (на что я обращаю внимание в своей статье, то есть Иванов не может этого не знать): 16, 21 и 25 ноября. Собственно, поэтому-то такая методика никуда и не годится. По первичным же документам: откомандирован под Смоленск 15-го, стал командиром 25-го, как уже и отмечено выше.

В той же части Иванов настаивает:

[Иванов-4:] Ну, во-первых, 16 ноября - это не какое-то “формальное закрепление” (что это вообще такое?). Это дата назначения на должность. В документах личного дела Аренс числится командиром полка с 16 ноября. И никак не мог прибыть 21-го. Это исключено, как было подробнейшим образом разобрано в выпуске Катынь 2. Загадочный полковник.

Все это подробно опровергнуто выше, а что такое формальное закрепление за полком - это значит, что с этого числа в документах 537 полка связи он числился за этим полком (не переставая формально быть командиром учебного полка связи в Галле до 25 ноября). Естественно, числился он при 537 полке связи первоначально не в качестве командира - командиром до 25 ноября был Беденк.
Возвращаемся к текущей части.

[Иванов-2:] Учитывая тот простой факт, что до этого он не руководил таким большим подразделением на фронте, а преподавал в разведшколе, то явно он должен был появиться в Катынском лесу гораздо раньше даты своего официального вступления в должность.

Он не просто "преподавал", а руководил подразделением - пусть и тыловым - в котором как раз теоретически и практически и подготавливались те связисты, которые свои навыки практически сразу должны были применять в том числе и на фронте.

Мы уже знаем, когда Аренс был откомандирован и когда он прибыл, поэтому все эти "должен" уходят в пустоту. Максимум, что могло бы следовать из аргументации Иванова - что Беденк уехал позже и неверно вспомнил о дате передачи командования. Все.

[Иванов-2:] Дадим слово самому Аренсу. На процессе в Нюрнберге:Как командир полка связи, я отвечал за пространство, сопоставимое с размерами Большой Германии, и я часто был в разъездах. Моя работа выполнялась далеко не только в штабе. Поэтому, вообще, с понедельника или со вторника до субботы я был со своими подразделениями.

Мелочь, не меняющая суть псевдоаргумента Иванова, но довольно показательная: в оригинале - "der ungefähr halb so groß war wie Großdeutschland" ("которая была размерами примерно с половину Большой Германии". Да, перевод не Иванова, он просто решил его не проверять. [Иванов-2:] Давайте забудем личное дело Аренса, где сказано, что с 21-го ноября он фактически руководит полком

Очередная манипуляция: ни в одном первичном документе это не значится (вторичные же характеристики противоречат друг другу).

[Иванов-2:] и участвует в боях, что автоматически не даёт ему никакой возможности принимать какие-то там дела

В дополненной статье теперь подробно объясняется, почему это не так. А также почему эти записи подтверждают, что 21 ноября - дата регистрации прибытия Аренса.

[Иванов-2:] И за месяц невозможны. А в условиях осенней распутицы, когда затруднено перемещение, это должно было занять ме-ся-цы.

Пошла гулять фантазия.

В четвертой части Иванов пытается ответить на справедливое обвинение в попытке натянуть сову на тубус:

[комментатор Иванова:] Не спорю, что передача дел и должности командира такого полка связи дело трудоёмкое, но не нужно представлять это как проверку каждой единицы техники. Есть такое понятие как материально ответственное лицо - МОЛ. И в Вермахте оно тоже было. Так вот комполка не принимает каждую машину, мотоцикл и станцию связи, он принимает доклады от МОЛов. По сути вся передача может пройти у карты. Я не сторонник версии Геббельса, но против натягивания фактов. [Иванов-4:] Ну, в связи с передачей дел говорилось в первую очередь не о ревизии матчасти, а в основном о масштабе предстоящей работы в должности командира полка связи. И тут, я думаю, автору комментария не хватило логики. Он прослушал подкаст, где цитируются показания Аренса на Нюрнбергском процессе. И Аренс там говорит, что его служба заключалась вовсе не в сидении в штабе у карты. Наоборот большую часть времени он был в разъездах. А зона его ответственности была сопоставима с территорией большой Германии. Он говорил: я чаще всего с понедельника до субботы был со своими подразделениями, а не в Катынском лесу. Также была дана цитата его начальника - генерала Оберхаузера, который сказал, что полк был очень разбросан, на протяженности около 500 километров. Ну, и в конце концов автор подкаста подсказывал слушателю, что у полка связи специфические задачи, он не находится в одном месте, это не пехота. Всё это прозвучало. А теперь складывайте два плюс два. Аренс принимает полк у предшественника, который объясняет ему, что придётся много ездить и выполнять такие-то задачи. Чтобы состоялась та “тщательная” передача, о которой говорил Аренс, ему нужно было во время этой передачи сидеть в штабе у карты или проехаться по тем местам, где ему придётся потом бывать постоянно? Каждый день. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Ответ очевиден.

Иванов ничего не знает о процессе подготовки Аренса к принятию должности, не может показать, что этот процесс не начался еще до отбытия Аренса из Галле (например, путем посылки ему соответствующей подробной информации о полке, которую нужно было к прибытию под Смоленск уже усвоить, чтобы не терять время), не может сделать обоснованное утверждение о том, сколько именно подразделений надо было посетить Аренсу, чтобы вникнуть в дело настолько, чтобы начать командовать полком (сначала, конечно, в значительной мере опираясь на свой штаб). Да, об этом вообще мало известно, поэтому все мы можем лишь гадать - но ивановские "месяц за месяцем", будучи лишь плодом его воображения, не могут в принципе ничего опровергнуть.

Далее, из езды во время работы никак не выводятся разъезды во всей зоне ответственности во время подготовки. Все. Точка. Никакого аргумента у Иванова просто нет, он сам выдумывает сценарий, по которому должна была проходить подготовка, и сам его опровергает.

Возвращаемся к текущей части.

[Иванов-2:] Итак, записи в личном деле Аренса никак не противоречат показаниям свидетелей, видевших его в начале осени 41-го под Смоленском в Катынском лесу. В личном деле этот период соответствует его нахождению в качестве командира учебного полка радиоразведки, который находился в Галле, Саксония. Ничто не мешало ему, получив назначение с середины ноября на должность командира полка связи группы армий, отправится по месту нахождения штаба полка уже в августе или начале сентября.
Это логично и понятно - отправить человека на новое место службы, до официального вступления в должность. Это нужно, чтобы он успел принять дела и на момент вступления в должность был готов выполнять свои обязанности. Аренс не просто мог, а обязан был быть там уже в сентябре или даже в августе.
При этом, разумеется, по документам он оставался командиром учебного полка. После тщательной и продолжительной передачи дел, 21 ноября Аренс окончательно вступил в должность, что и отражено в его личном деле, а его предшественник - полковник Беденк убыл на его место - в разведшколу в Галле.

Снова вранье. Как мы помним, откомандирован Аренс был лишь 15-го ноября, а прибытие его зарегистрировано 21-го. Окончательно вступил в должность 25-го. Тщательная передача дел могла продолжаться и после формального вступления в должность. Таким образом, никакие свидетели видеть его в августе-сентябре не могли, и тем самым советская фальсификация лопается, как мыльный пузырь.

Дальше Иванов переходит к обсуждению Вацлава Пыха, катынского Мюнхаузена.

[Иванов-2:] 1. Пых, находясь в лагере, был агентом НКВД, о чём лично в этом своем заявлении рассказал
Это очень странный аргумент. Ну, во-первых, если бы это заявление Пых писал по указке органов и факт его сотрудничества являлся чем-то криминальным, дискредитирующим это заявление, подрывающим его суть, то данный факт в этом заявлении просто бы не появился. Если считать, что факт сотрудничества с НКВД является чем-то компрометирующим, то тогда это лишь добавляет веса заявлению Пыха. Ну, а во-вторых, если таким образом подвергать сомнению любую информацию, связанную с советскими органами, то по такой логике записка Берии из особой папки с предложением расстрелять поляков, - это просто пшик, ведь она написана руководителем этого самого НКВД.
Короче говоря, тот факт, что Пых открыто пишет о своей работе на НКВД, не говорит о подлинности предоставленной им информации ровным счётом ничего. Не стоит к этому цепляться.

Замечательно, конечно, сколько слов Иванов излил, ломясь в открытые ворота, о том, что отрицание Аренсом того, что он что-то видел или в чем-то принимал участие, не является доказательством, поскольку он был обвиняемой стороной. А тут принадлежность к обвиняемой стороне (НКВД), видите ли, "не говорит о подлинности предоставленной им информации ровным счётом ничего". Передергивание про записку Берии - это шикарно. Интересно, ивановские хомячки, когда это читают, все еще думают про божью росу? Заявление Пыха было направлено не кому-то, а Беруту и польской госбезопасности, а затем еще в МИД СССР. Для них принадлежность к НКВД в то время, естественно, не была дискредитирующей, поэтому Пых (который был еще и агентом польской госбезопасности) и откровенничал. Иванов хоть понимает, что пишет?

Так что да, "информация" агента НКВД Пыха априорно дискредитирована лишь по этой причине и ее достоверность необходимо доказывать пункт за пунктом. Но это всего лишь начало.

[Иванов-2:] Именно это вы можете прочитать на польском пропагандистском сайте Катынские материалы. Сайт я уже упоминал в обзоре видео Штефанова и сегодня тоже в связи с публикацией личного дела Аренса. Цитата:Сразу же после беседы Пыха якобы неудачно попытались расстрелять и кинули в яму с другими (уже расстрелянными) поляками. Из этого следует, что максимум к концу июля все военнопленные из лагеря были расстреляны. Это, конечно, в корне противоречит свидетельским показаниям, данным перед комиссией Бурденко, где речь шла о расстрелах в августе-сентябре. Это очень неумелая подтасовка, конечно, как и большинство материалов на сайте. Ну, во-первых, кто сказал, что уже все поляки расстреляны? Никаким образом из показаний Пыха это не следует. Он там пишет, что его забрали последним из барака. А последним его забрали, потому что его не было в списках, о которых мы упомянули. Он же только что прибыл. Так что можно сделать вывод, что расстреляны были перед ним его соседи по бараку, и то не факт, что все, но о том, что расстреляны все вообще поляки, там нет никаких свидетельств и ничто на это не указывает.

Давайте посмотрим, на что указывают детали, упомянутые (или наоборот) Пыхом. Начнем с конца.

После рассказа о побеге Пых ни словом не упоминает оставшихся в лагере военнопленных. Даже чтобы просто сказать, что судьба их ему неизвестна или стала известна лишь после опубликования советского сообщения. Не упоминает он и о том, что сообщил о них, возможно еще живых, встретившему его агенту НКВД и о его реакции. В общем, как отрезало. Если поляков на момент побега там оставалось еще значительное количество, это довольно странная лакуна.

Ну, хорошо, допустим, он просто такой странный человек. Идем дальше. Пых упоминает принцип, по которому вывозили офицеров: "Вскоре начали вывозить группы офицеров, которые лучше показали себя на работе."

То есть не по баракам (это понятно), но и не по спискам. Сам Пых в работах участия не принимал (он пишет, что рабочие группы составлялись добровольно, но офицеры его и некоторых других неофицеров не хотели включать в группы). Теперь представим ситуацию: из разных бараков берутся те или иные группы офицеров без привязки к спискам или баракам. И вот настает момент, когда в бараке Пыха уже нет никого, кроме него. Если его барак не был исключительным, то можно ожидать именно того, что большая часть офицеров вывезена из всех бараков (а остальных, при таких темпах, вывезли бы за день-два).

Но, мне возразят, может его барак был исключительным или "выиграл", так сказать, в вероятностную лотерею. Хорошо, допустим. Но тогда объясните мне, зачем дежурный спросил его о неотъезде, если в лагере оставалось еще много поляков? Почему просто не заключил, что Пых относится к какой-то группе, которую пока еще просто не отправили? Но, допустим, зачем-то спросил. Пых ему отвечает, что его просто не вызвали. Дежурный побежал проверять списки. Аналогичный вопрос: что побудило его начать проверку? Лагерь еще полон неотправленных военнопленных, которых еще не вызвали. Что удивительного в этом конкретном военнопленном? И тут можно, конечно, пробубнить какую-то отмазку в ответ. Однако лучшим объяснением совокупности всех этих деталей является именно, что в повествовании Пыха лагерь был уже пуст или почти пуст.

Лагерь ОН-2, если бы таковой существовал, был бы захвачен самое позднее 24 июля (см. анализ катынского отрицателя Здрагера, хоть и лжеца, но не себе во вред). Пых утверждал, что лагерь был захвачен на следующий день после его прибытия, то есть до конца июля было в этом случае около 8 дней (изначально я исходил из более ранней даты и, соответственно, более долгого срока - потому конец июля как "граница"). Описывая разговор с Аренсом, Пых говорит о всего нескольких днях, в течение которых он находился в лагере (по сравнению с его заявлению как бы Аренсу - больше месяца).

На этом и был основан мой вывод. Однако, перечитывая свой аргумент, я понял, что все же допустил ошибку. А именно: я был слишком ригористичен в отношении высказывания Пыха о нескольких днях. Выше мы уже видели, насколько пластичной может быть человеческая память. Поэтому не стоит ставить протяженность, о которой писал Пых, во главу угла - это зыбкий фундамент. На основной вывод о Пыхе это никак не влияет, но эта часть статьи действительно нуждается в переработке.

[Иванов-2:] Да и был он в ОДНОМ из трех лагерей, о которых сказано в сообщении гос.комиссии. Не во всех же трех сразу. Так как из его рассказа следует, что были уже расстреляны все поляки? Да, никак. Польский пропагандист просто придумал это.

Поэтому у меня и написано: "военнопленные из лагеря", а не "из лагерей". Про все три лагеря сразу геббельсоид Иванов просто придумал, также как и свою ложь о "польском пропагандисте". (Пункт о шинелях не зависит от количества лагерей - без шинелей в могилах было минимальное число тел).

[Иванов-2:] автор статейки с польского сайта

Очень хорошо, что помимо менее очевидных вещей, Иванов показывает свою патологически лживую сущность даже в таких мелочах.

[Иванов-2:] Во-вторых, то соглашение, о котором уже знают поляки, помните, Пых его упоминает. Так вот оно было заключено 30 июля. Закончился уже июль, всё. А поляки еще живы.
Допустим, они узнали о соглашении первого августа, после этого Пых рассказывает, как какое-то время они ещё работали не строительстве бомбоубежищ, а уже потом их поэтапно начали вывозить из лагеря.

Это полезное замечание, вот только совсем не в пользу Иванова. Ведь Пых рассказывает о том, что военнопленные якобы знали о соглашении еще до его прибытия в лагерь, а значит и до его захвата. И тут все становится на свои места. В более раннем сообщении (которое мы обсудим ниже) Пых сообщает, что в Старобельск он прибыл в августе. В Катынский же лес он якобы прибыл уже после Старобельска. Получается, что он действительно не имел в виду июль. Но это полностью перечеркивает его свидетельство, поскольку лагерь этот был бы захвачен именно в июле и, следовательно, Пых никак не мог в нем находиться на момент захвата.

Спасибо Иванову за формулировку нового аргумента.

Подкину заодно еще парочку. Пых якобы сразу подал рапорт в НКВД о катынском инциденте. А вот в "Справке о предварительном расследовании..." значится, что судьба этих военнопленных "до опубликования немцами своих сообщений по "катынскому делу" была неизвестна". Упс.

Далее, в рассказе Пыха именно Аренс распоряжается списками поляков и отправляет его на расстрел своим собственным решением. Наверное, этим он занимался в свободное от вникания в ужааасно сложные задачи полка связи время? Как там Иванов писал выше? "537-й полк связи вне всяких сомнений существовал, командовал им оберст-лейтенант Аренс, штаб размещался в Катынском лесу, но занимался не расстрелами, а вещами гораздо более важными - обеспечивал связь подразделений группы Армий “Центр”" Ну-ну.

[Иванов-2:] Третий контраргумент - смотрите, пишет пропагандист Романов, даже ошибка в произношении фамилии Аренса попала в заявление Пыха! Очевидно прямо из заключения комиссии Бурденко!
Они с этой фамилией никогда не успокоятся. Что ж, как бы ни смешно выглядело это бесконечное ковыряние в ошибках произношения иностранной фамилии, ответим на это. Напомню, или сообщу, если кто не в курсе, что сторонники версии Геббельса пытаются убедить нас, что якобы на Нюрнбергском процессе советское обвинение потерпело сокрушительное поражение и судьи не признали вину немцев за расстрелы в Катыни. И все потому что советские представители плохо состряпали свою фальшивку! И Аренс на самом деле в это время отсутствовал, и подразделение оказалось не 537-й строительный батальон, а 537-й полк связи и даже фамилию Аренса произнесли неправильно: Арнес вместо Аренс. И эти же самые люди пытаются убедить нас в том, что советские службисты, после такой неудачи, после сокрушительного провала 45-го года в 52-м снова прокалываются на том же самом! Снова коверкают фамилию Аренса и снова появляется 537-й рабочий батальон. Сочинили Пыху целый роман с именами-фамилиями, с диалогами, деталями и подробностями, но исправить ошибки из-за которых якобы случился провал в Нюрнберге, не потрудились. Ну, идиоты, что с них взять.
И обратите внимание: такой был страшный жёсткий тоталитарный режим в советском союзе, что на таких должностях, выполняя такие задачи, где речь идет о престиже, о чести и достоинстве государства в международном масштабе, люди могли себе позволить быть идиотами, совершенно не боясь, что их могут за такую откровенную идиотию сурово наказать. Счастливое время. Почти как сейчас.

Много воды, а опровержение-то где? Вероятность, что Пых самостоятельно сделал ровно те же ошибки, что в советском сообщении, можно проигнорировать.

[Иванов-2:] Ну, и последний контраргумент польского пропагандиста Романова:

Тут ложь не только о "польском пропагандисте", но и о "последнем аргументе". Иванов умалчивает о втором аргументе:

Название лагеря - "2-О.Н." также взято из доклада Бурденко. Лагерь с таким названием в подлинных документах НКВД и, в частности, ГУПВИ не значится. [Иванов-2:] Ну, и последний контраргумент польского пропагандиста Романова: "в более ранних заявлениях" Пыха версия о посещении им лагеря не упоминается.
В качестве доказательства предлагается ссылка на PDF-документ, содержащий статью на польском языке Тадеуша Вольша . Статья называется ВОСПОМИНАНИЯ ВАЦЛАВА ПЫХА О КАТЫНСКОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ.
И тут даны цитаты из письма Пыха в газету рабочей партии в Люблине «Sztandar Ludu», то есть Народное знамя, но даны они с пропусками.
Квадратные скобки с включенным в них многоточием. [...] Такой символ ставят, когда цитата полностью не нужна тому, кто её приводит в своей работе, и этим символом автор показывает, что цитата дана не полностью, есть пропуск. Так вот этот пропуск как раз с катынской историей Пыха и совпадает по хронологии. То есть что делает пропагандист Романов? Он ссылается на некоего польского автора, который в своей статье цитирует письмо Пыха в газету, но при этом опускает некоторые подробности.
Интересно, что сам автор статьи Тадеуш Вольша, никакого акцента не делает на том, что, дескать, смотрите, Пых в своих первых письмах не писал, что его лично расстреливали в Катыни! Просто опускает часть рассказа Пыха.

Теперь переводчик Иванов показывает свой уровень и в переводе с польского: статья называется "Ложные воспоминания Вацлава Пыха в деле о катынском преступлении".

Действительно, многоточие ставится, когда сведения не касаются основной темы сочинения. Из чего следует очень простой вывод: пропущенное не имело отношения к катынскому преступлению и выдумкам Пыха о нем.

Утверждение об обратном - обвинение исследователя в подлоге. Такое обвинение может строится лишь на очень сильной аргументации, лучше всего - на проверке полного документа и доказательстве того, что исследователь действительно опустил релевантные куски. Мотивированное же "я знаю, что он пропустил важные части, потому что если это не так, то я теряю важного свидетеля" - аргументом не является и может выдвигаться лишь последним шулером (так что все логично).

Но самое смешное, что Иванов снова врет о немедленно верифицируемом факте: именно та часть, в которой должна была бы описываться катынская одиссея Пыха, дана без пропусков:

В августе 1941 года мы добрались до лагеря в Старобельске, и здесь я узнал, что польские офицеры незадолго до нас уехали в лагеря под Смоленском, Козельском и другие, и что Старобельск предназначен для тех, кто собирался строить аэродром для тяжелых бомбардировщиков. [...] Во время строительства вышеупомянутого аэродрома я разговаривал с солдатами, унтер-офицерами и офицерами, которые приехали из всех лагерей, в том числе из лагерей под Катынью; из этих разговоров я также узнал, что вблизи Катыни еще есть польские офицеры, и что солдаты прибудут к нам, а офицеры отправятся на офицерский сборный пункт. В октябре 1941 года мы поехали в Тоцкое, чтобы организовать польскую армию, и я обнаружил, что в Тоцкое приехало много офицеров, больше, чем нужно для заполнения должностей. То есть вражеской пропаганде здесь нанесен удар, вы абсолютно не можете верить в то, что русские убили польских офицеров в Катыни [...]. Сегодня, по прошествии более 10 лет, я забыл много фактов, забыл много имен, которые, несомненно, имеют большое значение для сегодняшнего дела - как никто не предполагал, что англосаксы способны на такую жуткую подлость - обвинить героический Советский Союз в убийстве в Катыни, независимо от этого, я считаю, что после правильной организации дела и подготовки свидетелей можно нанести решительный и окончательный удар по этой злобной пропаганде [...]

После первого пропуска Пых еще находится в Старобельске, где, согласно его заявлению 1953 г., и "будет строиться аэродром для бомбардировщиков". Он "добровольно поступил на строительство" этого аэродрома. По заявлению 1953 г. Пых, покинув Старобельск, отправился в Москву, а после - в лагеря под Смоленском (где якобы и попал в историю), а уже затем в Тоцкое.

В заявлении же 1952 г. между Старобельском и Тоцким нет ни малейшего упоминания катынской эпопеи. Вместо этого приводятся аргументы о присутствии офицеров из под Катыни в Старобельске, рассказывавших о том, что там, откуда они прибыли, есть еще больше (это не упоминается в 1953 г.); и о множестве офицеров в Тоцком. Таким образом, в 1952 г. Пых еще не выдумал свою историю о посещении Катынского леса.

Это подтверждается и его другим коротким сообщением 1952 г., которое Иванов просто игнорирует:

Эта позорная ложь возмущает меня тем более, что я точно знаю относительно катынского дела, я знаю, что там произошло, как это произошло. Я разговаривал с людьми из этих лагерей незадолго до того, как они были захвачены нацистами.

Это не повествование человека, который не только "разговаривал" с такими людьми до их захвата, а видел их в лагере, присутствовал при захвате, жил вместе с ними после захвата, был свидетелем их вывоза на расстрел и, наконец, сам был почти расстрелян.

То, как Иванов обращается с такими однозначными доказательствами, говорит о простом: даже в самом лучшем случае этому человеку важна не правда, а его идея фикс, которая его полностью ослепляет; а в худшем случае он осознанно лжет, разводя хомячков на деньги, идеологическая же пропаганда - приятный бонус. Судя по его постоянной лжи по другим пунктам становится понятно, какой вариант более вероятен.

Дальше Иванов долго рассуждает о Герсдорфе и Прауне, на что я ответил в обновлении к статье - по данному вопросу они просто-напросто не являются достоверными источниками, и их использование Ивановым говорит лишь о его некомпетентности, как исследователя.

В четвертой части Иванов пытается возражать, сначала повторяя свое вранье о Прауне:

Кстати, я уже обращал ваше внимание на то, что на польском сайте появилось и “объяснение” в кавычках тому факту, что Фридриха Аренса видел в Катынском лесу немецкий генерал Альберт Праун. Об этом он писал в своих воспоминаниях, которые мы сверяли в одном из выпусков с воспоминаниями Гудериана, чтобы убедиться в том, что Праун ничего не напутал с датами.

Нигде у Прауна не написано, что он видел Аренса под Смоленском в сентябре 1941 года.

Дальше какие-то совсем нерелевантные (то есть из которых ничего не следует) рассуждения об изданиях книги и о Нюрнберге, а затем это:

[Иванов-4:] Ну, и главное. Если Праун следил за “нюрнбергскими перипетиями” так тщательно, то откуда у него “аберрация памяти”, которая заставила его верить, что командиром в Катынском лесу, в котором он был один раз в жизни, был именно Аренс? Аренс-то на процессе наоборот утверждал, что он не был под Смоленском и вообще в России в сентябре. То есть Праун слушает показания Аренса по радио в тюрьме (да, он упоминал, что они слушали репортажи из зала суда), слышит, что Аренс отрицает своё присутствие в Катынском лесу в сентябре. Потом Праун беседует с товарищами, которые рассказывают ему то же самое и у Прауна случается “аберрация памяти”: да, точно, я ж его там видел в сентябре! Он говорит, что его там не было в сентябре, точно, я видел его там в сентябре! Так что ли? Нет, конечно. Тщательное слежение за Нюрнбергским процессом наоборот должно было внести уточнения в воспоминания Прауна и скорректировать любые аберрации памяти. Услышав показания Аренса, Праун должен был вспомнить - точно его же не было там в сентябре, когда там был я , как же я забыл!

Вопрос, как и ход "мысли", мягко говоря, странный (хотя и типичный для Иванова). Праун, создавая мемуары, должен был помнить хронологические детали катынского дела, которые были лишь малой частью всех допросов, даже если допустить, что он вообще слышал эти детали и обратил тогда на них внимание? О сентябре он ведь писал не сидя в тюрьме, а десятилетия позже. Никакой доказанной коллизии в голове Прауна тут просто нет.

Не говоря уже о том, что ни из чего не следует, что Праун стенограммы заседаний вообще читал (или слышал). Репортажи из зала суда по радио - это, очевидно, не то же, что прямая передача всех заседаний. Иванов намеренно не цитирует это место из воспоминаний:

По радио мы слушали отвратительного Гастона Ульмана о Нюрнбергском процессе . Его английский коллега был объективен.

То есть речь не шла о каких-то трансляциях заседаний. Репортаж - сжатое изложение, могущее опускать детали. Как пример, вот репортаж Элефа Соссиди ("Андреаса Гюнтера"), фокусирующееся на Аренсе, но ни разу не упоминающее тему его местонахождения в 1941 году.

А следить за перипетиями можно по таким репортажам, по газетам и по разговорам с товарищами. Которые необязательно передавали все до одной детали.

[Иванов-4:] Но нет - даже после “тщательного слежения” за Нюрнбергским процессом Альберт Праун пишет в своих воспоминаниях, что командиром полка связи в Катынском лесу в сентябре 1941 года был Аренс. Что только повышает ценность его воспоминаний в этой их части.

И? Как признает сам Иванов, Аренс в сентябре 1941 года командиром 537-го полка связи не был. То есть аберрацию памяти не может отрицать и он.

Как уже объяснено в статье, такого рода показания ценности не имеют (тут Иванову нечего было возразить), они опровергаются документами.

[Иванов-4:] А во-вторых, и самое главное, те воспоминания не подтверждаются абсолютно НИКАКИМИ историческими источниками, что в том выпуске убедительно доказано. Вплоть до ответа из архива на запрос. Историческая же ценность мемуаров появляется лишь в том случае, если они дополняют какие-то исторические источники.

А тут неточности воспоминаний просто-напросто опровергаются документами.

[Иванов-4:] Здесь же у нас воспоминания немецкого генерала Прауна, который видел Аренса в Катынском лесу в сентябре 1941-го года, а именно они, если я правильно понял, имелись в виду комментатором, подтверждаются рапортом Герсдорфа, и показаниями свидетелей, полученными в рамках следствия.

Повторное вранье про "видение" Прауном Аренса в сентябре 1941 года. Патологичненько.

[Иванов-4:] Свидетельские показания - это не мемуары, каждый из свидетелей предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Кроме того, упомянутые свидетели, русские девушки, работавшие кухарками у немцев, с немецким генералом и бароном Герсдорффом не могли быть связаны никак. Что только увеличивает ценность как их показаний, так и воспоминаний Прауна. Только вот и Герсдорф ничего не говорил о том, что "видел" Аренса уже в сентябре 1941 года. И Герсдорф тоже доказанно ошибается, когда помещает Аренса в командиры полка в сентября, поскольку, как признал даже Иванов, это просто не так. Но надо же продолжать цирковое представление.

Возвращаемся ко второй части.

[Иванов-2:] А так ли нужен был полковник Аренс советскому обвинению в Нюрнберге?

А это не важно. Фальсификация свидетельств советскими органами доказана. А что советская защита переключилась на айнзацгруппу Б (хотя об этом расстреле в отчетах айнзацгрупп не сообщается, о чем см. ниже), поняв, что с Аренсом может выйти прокол (тут не важно, были ли его датировки, подтвержденные как минимум Оберхойсером, доказанными или нет - советское обвинение не могло исключать риска, что Аренс прав) - это давно известная история.

[Иванов-2:] Из стенограммы заседания международного военного трибунала, допрос свидетелей защиты по Катынскому делу. 1 июля 1946 г. Обвинитель СМИРНОВ: Г-н Председатель, этот документ уже был внесен в Суд вместе с сообщением Чрезвычайной Комиссии, номер документа - СССР-3. Если Высокий Суд разрешит, я хотел бы представить в Суд и Защите фотокопию одного из документов, приложенную к сообщению Чрезвычайной Комиссии. Если Суд посмотрит на страницу 2 этого документа, он увидит, что спецкоманда «Москва» и айнзатцгруппа «Б» обе находились в Смоленске. На первой странице сообщается, что эти подразделения, вместе с подразделениями вермахта, назначаются для выполнения массовых расправ в лагерях. Если Суд мне позволит, я представлю сейчас этот документ...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Полковник Смирнов, это существенный факт. Мы, естественно, приобщим данные Советской Правительственной публикации. И я понимаю Вас так, что этот документ - часть донесения Советского правительства или отчёта Советского правительства.
СМИРНОВ: Да, г-н Председатель; но я прошу разрешения представить первоначальный немецкий секретный документ, указывающий, что в Смоленской области находились две большие спецкоманды, чьей обязанностью было выполнение массовых казней в лагерях, и что действия эти должны были выполняться вместе с подразделениями вермахта, обязанными сотрудничать с ними.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Полковник Смирнов, передаваемый Вами документ является частью СССР-3?
СМИРНОВ: Да, г-н Председатель, это часть документа СССР-3, называющегося «Специальные Директивы гитлеровского руководства об уничтожении военнопленных». Я прошу разрешения Суда приобщить подлинник одного из документов, даже если отчёт СССР-3 уже полностью приобщён. Из него следует, что спецподразделения были расположены в Смоленске и получили указание вместе с подразделениями вермахта осуществлять массовые казни в лагерях.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Да, полковник Смирнов. Это может быть принято. Итак, советское расследование могло рассматривать Аренса лишь как оказывавшего содействие айнзац командам или осуществлявшего прикрытие операции, но точно не как организатора или исполнителя. Вне зависимости от того, руководил он строительным батальоном или полком связи, звали его Аренс или Арнес.
СССР - 3
СССР - 3 Действительно, как и утверждал обвинитель Смирнов, документ СССР-3 содержит фотокопии документов, согласно которым Айнзацгруппа В и зондеркомманда Москва осенью 1941-го находились в Смоленске. Команды предназначены для работы в лагерях военнопленных и работают на основе особых полномочий и согласно данным им общим директивам … самостоятельно. Как следует из стенограммы Нюрнбергского процесса, обвинитель Смирнов настоял на том, чтобы помимо уже представленных фотокопий, к делу был приобщён оригинал данного документа.
На что Председатель комиссии отвечает: это существенный факт.

Очередная фальсификация, распространенная суперпереводчиком Ивановым, хоть и не он ее создал. Он хоть что-нибудь может перевести правильно или хоть изредка проверить чужой перевод?

Председатель сказал: "Colonel Smirnov, that is a matter of argument." То есть: "это спорный вопрос" или "это предмет спора". То есть ровно противоположное "переводу" Иванова. Правда Председатель имел в виду, конечно, не содержание документа, а, вероятно, процедуру его вторичного принятия в качестве доказательства.
[Иванов-2:] Айнзацгруппа B находилась в Смоленске с 5 августа 1941 года.
Айнзатцгруппы работали и изрядно потрудились, 430 тысяч трупов оставили после себя немцы в Смоленской области.
Зондеркоманда, названная, как заметил советский обвинитель, “несколько преждевременно”, “Москва”, была создана во время наступления на Смоленск.

Манипуляция мелкая, проходная, мало что в аргументации меняющая, но в каком-то смысле показательная. И дело не в том, что оценочные числа ЧГК некритически принимаются как доказанные факты, без проверки, несмотря на предостережения таких исследователей, как Земсков, и вопиющие случаи численных преувеличений этой комиссией (вспомним 4 миллиона Аушвица вместо одного миллиона и 1,5 миллиона Майданека вместо 80 тыс.; да даже обсуждаемый катынский случай - 11 тыс. трупов вместо реальных 4,4 тыс., причем лишь на основании эксгумации 1380 из них) - пусть бы даже приведенная цифра была, в конце концов верной; а что все эти жертвы такой формулировкой как бы приписываются айнзацгруппам - по крайней мере, такое впечатление останется у среднего читателя/зрителя (а довольный Иванов всегда может заявить: "Я же это не имел в виду, нигде не написано, что все 430 тыс. убили айнзацгруппы, там написано "немцы"!"). Или он действительно верит, что в одной Смоленской области айнзацгруппы убили 430 тыс., при примерной оценке общего числа жертв всех мобильных отрядов смерти в СССР (то есть далеко не только айнзацгрупп, которые были ответственны примерно за половину - плюс-минус какие-то процентные пункты) - 1,5 млн. (H. Langerbein, Hitler's death squads. The logic of mass murder, 2004, pp. 15-16)?

[Иванов-2:] Хочу напомнить, что документы советского обвинения СССР-54 и СССР-3 были Трибуналом в Нюрнберге приняты и внесены в материалы процесса. Ни один из судей, ни единым словом не протестовал против принятия или содержания этих документов. Документы эти не были никем на процессе оспорены и стенограммы процесса не содержат никаких упоминаний о том, что эти документы были судом отвергнуты или подвергнуты сомнению.

Конечно, заявление о том, что советское катынское сообщение никем на процессе оспорено не было, после многословного обсуждения немецких свидетелей, которые, па-пам, как раз оспаривали это самое сообщение - это прелестно, просто прелестно. Удачно или нет - отдельный вопрос, но именно оспорено оно было. Ну и, естественно, ни в стенограмме процесса, ни, самое главное, в его вердикте нет никаких упоминаний, что утверждения в этих документах о катынском преступлении были приняты судьями как доказанные, и нет никаких упоминаний о том, что принятый судом в качестве доказательства акт Международной комиссии экспертов 1943 года был отвергнут или подвергнут сомнению.

[Иванов-2:] Убийцы названы
В газете Правда 11 марта 1944 года было опубликовано Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о директивах и приказах гитлеровского правительства и германского военного командования об истреблении советских военнопленных и мирных граждан.
В котором сказано: Таким образом, становится ясным, что зондеркоманда «Москва» есть не что иное, как подлинное название того военного «штаба», который размещался в Катынском лесу на даче в «Козьих горах» и официально числился под невинным наименованием «Штаб 537 строительного батальона».
Совершенно очевидно, что именно этой зондеркоманде было предписано произвести расстрел польских военнопленных офицеров. Неточность, как видите, заключается лишь в отождествлении подразделения Аренса с зондеркомандой Москва. На самом деле 537-й полк связи безусловно существовал и в отношении расстрелов поляков в Катынском лесу не выступал как исполнитель, а лишь осуществлял обусловленное приказами сотрудничество.

Начнем с конца. С чего бы это айнзацгруппе понадобилось такое тесное сотрудничество с полком связи, что этот полк якобы даже приняли за составную часть айнзацгруппы и он якобы даже хранил ключевые документы - списки поляков? Место захоронения можно было выбрать любое, и наоборот - вероятность того, что айнзацгруппа стала бы устраивать массовые захоронения под носом у важнейшего полка связи, да еще так тесно вовлекла бы его во все дело, можно считать близкой к нулю, пока не доказано обратное.

Упомянутая зондеркоманда "Москва" первоначально именовалась форкомандой "Москва" (Vorkommando Moskau), позже стала зондеркомандой 7ц.

В отчетах айнзацгрупп о событиях в СССР (Ereignismeldungen UdSSR) можно найти достаточно релевантной для анализа этого утверждения информации. Но сначала стоит отметить, что эти отчеты не являются подробной летописью каждого действия всех частей всех айнзацгрупп и в них не перечислены отдельно все акции. Поэтому априори отрицатели могли бы заявить, что и катынский расстрел форкомандой, который в них не появляется, они опровергнуть не могут.

Но это, конечно, не так по двум причинам. Во-первых, катынский расстрел не был какой-то небольшой одновременной акцией, которая могла просто так "затеряться", или была достаточно рутинной (как акции против партизан и евреев), чтобы не описывать ее отдельно. Это была долгая, массивная операция, длившаяся явно не менее месяца по советской версии. Отчеты описывают "рутинные" антипартизанские и антиеврейские операции форкоманды совместно со штабом айнзацгруппы (именно они находились в Смоленске, в отличие от других зондер- и айнзатцкоманд айнзацгруппы Б), но при всем при этом на всем протяжении акции на нее нет ни намека? Абсурд.

Тут, конечно, можно выдумать теорию заговора - мол, акция была настолько секретной, что упоминать ее даже в отчетах, имевших высший гриф секретности geheime Reichssache, было нельзя, учитывая, какому широкому кругу они рассылались. Понятно, что эта теория заговора довольно бессмысленна - в тех же отчетах появляются не менее сверхсекретные массовые акции против евреев, включая расстрел евреев Киева, а тот же "широкий круг" как раз и должен был бы узнать, что такова теперь официальная (секретная) политика относительно польских офицеров - и строить свою работу по этому вопросу соответственно. Ну и отрицатели все время напирают на то, что, учитывая сколько жертв было в той же Смоленской области, операция против поляков не была ничем примечательной. А тут оказалось бы, что была.

Более того - во-вторых - в отчетах имеется и конкретная статистика ликвидаций, произведенных частями айнзацгруппы Б, причем статистика "слепая" - без указания групп жертв. И вот в этой статистике якобы польские жертвы форкоманды и штаба АГ Б появиться были обязаны, даже если бы была верна глупая теория заговора, поскольку даются именно абсолютные числа всех жертв, а если бы кому не надо было знать, что там есть поляки, то из цифр этих этого заключить было и нельзя. Посмотрим на эту статистику.

В отчете 73 от 04.09.1941 дается точная статистика ликвидаций, произведенных айнзацгруппой Б по состоянию на 20.08.1941 (BArch R58/216, Bl. 309, 310). Всего было произведено 6964 ликвидации, из них штабом айнзацгруппы и форкомандой Москва - 144.

Согласно отчету 92 от 23.09.1941 по состоянию на 13.09.1941 (BArch R58/217, Bl. 296) всего было произведено 23804 ликвидации, из них штабом айнзацгруппы и форкомандой Москва - 312.

Согласно отчету 108 от 09.10.1941 по состоянию на 28.09.1941 (BArch R58/218, Bl. 123) всего было произведено 30094 ликвидации, из них штабом айнзацгруппы и форкомандой Москва - 2029.

Согласно отчету 125 от 26.10.1941 (BArch R58/218, Bl. 310) всего было произведено 37180 ликвидации, из них штабом айнзацгруппы и форкомандой Москва - 2457.

Напомним, что согласно свидетелям в советском сообщении, массовая операция по расстрелу происходила в августе-сентябре 1941 года (необязательно на протяжении двух месяцев, но давайте будем щедры). Всякие "до декабря" никак не основываются на свидетельствах в сообщении и им противоречат.

Форкоманда Москва и штаб айнзацгруппы Б между 21 августа и 13 сентября - в самый разгар предполагаемой акции - расстреляли 168 человек, между 22 июня и 28 сентября - 2029 человек. Это далеко не только от ложной советской цифры 11 тыс. человек, но и от реальной цифры - около 4,4 тыс. При этом, естественно, число расстрелянных включало в себя и партизан, и евреев.

Не выходит каменный цветок.

[Иванов-2:] Но давайте забудем на секунду обо всех, кто видел Аренса в Катынском лесу в начале осени.

А кого забывать-то, если это нулевое множество? Праун и Герсдорф не говорили, что видели там Аренса лично в начале осени, Пых свою историю, как еще раз доказано выше, просто выдумал, ну и Аренса там, как мы уже видели, просто не было.

[Иванов-2:] Ну, вроде того что вот мы докажем, что его там не было, а значит, немцы не совершали этого преступления.

Соломенное чучело элегантной отделки. Аренса не было - значит советские органы фальсифицировали ключевые доказательства (это, естественно, не единственная такая доказанная фальсификация, есть и доказанные фальшивые документы, и другие доказанные фальшивые свидетели), а комиссия их "выводы" просто перенимала, доказательной силы у советского сообщения ноль. Это действительно свидетельствует о советской вине, хоть полностью ее еще не доказывает. Еще это означает, что кандидата на это массовое убийство у катынских отрицателей просто нет. Вот Аренс отпал - попробовали с айнзацгруппой Б. Опять не получилось. Но комедия продолжается, кого-нибудь еще назначат "убийцей поляков". А поскольку поляков там и не было (а где они были - отрицатели до сих пор не могут доказательно объяснить), то это переложение истории про черную кошку в темной комнате на новый лад.

[Иванов-2:] Ведь сторонники версии Геббельса настаивают на намеренной фальсификации доказательств представителями советского обвинения.
И какой смысл советскому обвинению скрывать, что сначала был Беденк, а потом был Аренс? Какой смысл коверкать его фамилию и подразделение? Что им это дало?

В очередной раз: намеренная фальсификация (одна из) советскими органами госбезопасности (в которую и советское обвинение, и большая часть советской комиссии вполне могли искренне верить) заключается не в коверкании имени или названия полка (это, очевидно, обычные ошибки), а в том, что они, беря за основу какую-то информацию свидетелей, состряпали версию о расстреле поляков этим полком под командованием человека, который в предполагаемый момент расстрела и полком не командовал, и вообще под Смоленском не был, и заставили свидетелей говорить об этом. Качество первоначальной информации было такое себе - но я его слепила из того, что было.

[Иванов-2:] Аренса там видели немцы, его там видели русские, его видели там поляки.

Как уже показано выше, это не так.

[Иванов-2:] Что конкретно выиграли советские фальсификаторы, выбрав именно Аренса, которого якобы не было там в сентябре и в августе?

Возможно, это была единственная фигура, о которой они знали от свидетелей достаточно, чтобы было с чем работать. Иначе бы в качестве злодея с большей вероятностью появился бы Беденк. Из документов предварительного расследования видно, что о 537-м полке связи советская сторона знала очень мало. Что девушки-свидетельницы действительно работали под Аренсом - вряд ли подлежит сомнению. Дальше есть разные варианты. Например, они начали работать под Аренсом, вообще не зная о смене командования, а чекисты их убедили сказать, что работали они на даче и в нужное время (август-сентябрь); соответственно, их история может быть искусственно "растянута" в прошлое. Либо они начали работать под Беденком, но, например (как один из вариантов), провели под ним лишь короткое время - вначале, согласно Беденку, на кухне работали женщины из Смоленска (что делает свидетельства о работе с августа маловерятными), так что девушки могли провести под Беденком довольно короткий срок, он им ничем таким не запомнился, за этот период ничего знаменательного не произошло, а о начале работе под Аренсом они могли дать размытые сведения ("осенью"), ну и стряпачи взяли, что им дают, и сделали ударение на Аренсе, не особо задумываясь о последствиях. В данном вопросе возможны исключительно догадки. Факта советской фальсификации все эти "вопросики" изменить не могут.

[Иванов-2:] Был Аренс во время преступления на месте преступления или не был, не имеет по большому счету никакого значения.

К сожалению для геббельсоида Иванова и других фальсификаторов истории, тот задокументированный факт, что его там не было, рушит всю советскую доказательную базу по причинам, разжеванным выше.

[Иванов-2:] Кухарки не обязательно должны знать командира полка и его фамилию.

И из третьей части:

[Иванов-3:] Польский пропагандист Романов пишет: При этом ни одна из свидетельниц ни словом не упоминает Беденка или смену командования, хотя работай они на даче примерно с середины августа, под начальством Беденка они находились бы не менее 3-х месяцев - причем ровно тех самых, ключевых, когда, по их словам, производился расстрел. Это несовместимо с правдивостью их показаний. Интересно, с какой стати кто-то стал бы докладывать кухаркам-унтерменшам о смене командования? Оба офицера находились в Катынском лесу одновременно. Беденк убыл осенью 1941-го, а Аренс оставался там два года, поэтому его и запомнили свидетельницы. Но есть ещё один нюанс.

Геббельсоид Иванов может лишь как попугай повторять ложь о "польском пропагандисте", а вот простые вещи понять ему явно не под силу.

Кухарки вполне удовлетворительно ориентировались в "главных" немцах, даже подробно описывая, где кто жил.

Аргумент о примитивных или неинформированных кухарках, если честно, смешон. Малограмотность или невежественность не равны житейской глупости. В таких условиях знание того, кто-где-что - вопрос простейшего выживания. При достаточном сроке "службы" - а 3,5 месяца по официальным показаниям (как было на самом деле мы не знаем) - срок достаточный - даже самая тупая кухарка заметит смену начальства и отъезд предыдущего начальника. Кто из двух начальников формально главнее - допустим, не важно, но их сначала два, а потом остается один. В их же показаниях никаких таких изменений просто не произошло, Аренс там начальствует с самого начала и никакого кандидата на Беденка в их показаниях просто не присутствует.

[Иванов-2:] Беденк в их бытность там командовал недолго, Аренс командовал два года - до сентября 1943-го. Именно его и запомнили свидетели.

Только вот по показаниям трех девушек они работали там до января 1942 года, после чего, через пять месяцев, на работу вернулась лишь одна из них. Так что снова не получается. Примерно 3 месяца с Беденком и примерно 3 месяца с Аренсом. А в критический момент - тот самый, который действительно запомнился, момент массовой расстрельной операции - именно с Беденком.

Еще цитата из третьей части:

[Иванов-3:] Свидетельницы описывали Арнеса буквально следующими словами:
Алексеева (25 лет): высокого роста, худой, лысый, глаза светло серые, носил роговые очки.
Конаховская (16 лет): пожилой, высокого роста, лысый, носил роговые очки.
Михайлова (17 лет): высокий блондин средних лет.
Ну, во-первых, у меня сразу вопрос: если советские следователи сфальсифицировали ВСЁ, как убеждают нас геббельсовцы, неужели нельзя было девушкам написать показания, которые совпадали бы? Что за пожилой лысый блондин средних лет? Так пожилой или средних лет? Блондин или лысый? Ну, допустим, Конаховской, в силу её юного возраста, человек средних лет мог показаться пожилым, но Михайловой-то столько же. Конаховской - 16, Михайловой - 17. Но у Алексеевой и Конаховской Аренс лысый, а у Михайловой он блондин. Так сложно было дать девчонкам одни и те же приметы для показаний?

Лысый - может означать с лысиной, необязательно полностью без волос. Никакого противоречия нет. И никто, естественно, не утверждает, что сфальсифицировано буквально "все".

Из этого несуществующего противоречия Иванов в третьей части пытается вывести, что похоже, "они и вовсе разных людей считали Аренсом", "и похоже Михайлова, описывала Беденка, думая, что это и есть Аренс".

Ну, вот фото "блондина" Беденка, о котором Иванову прекрасно известно. Ждем, когда Иванов заявит, что оно ничего не доказывает, поскольку Беденк мог перекрасить волосы. А проблему - то, что два начальника не появляются в одних и тех же показаниях - Иванов так и не понял.

Возвращаемся ко второй части.

[Иванов-2:] О том, что Аренс чуть ли не руководил расстрелами, сказано в заключении комиссии Бурденко. Однако это заключение не равно советскому расследованию, а является лишь его частью.

А как дысал о том, что никто в Нюрнберге это заключение не оспорил.

Далее выводы.

[Иванов-2:] Во-первых, на Нюрнбергском процессе не было представлено ровным счетом ничего, что безоговорочно доказывало бы отсутствие Аренса на месте преступления в момент его совершения.
Опубликованное недавно личное дело Аренса также ничего не сообщает о том, где и в какое время он находился. Однако доказывает, что показания Аренса - ложь. Свидетельства самых разных и никак не связанных друг с другом людей говорят о том, что Аренс был в Катынском лесу уже в сентябре. То есть в тот самый период, когда, согласно советскому обвинению, там расстреляли тысячи польских военнопленных.
Во-вторых, советское обвинение в Нюрнберге вовсе не было сосредоточено на личности Аренса и его перемещениях, как пытаются убедить нас геббельсовцы. Исполнители расстрелов были названы обвинением прямо и четко.
В-третьих, повторял уже неоднократно, и повторю ещё столько, сколько потребуется: НИГДЕ в материалах Нюрнбергского процесса вы не найдёте какого-то опровержения советского обвинения или отказа признать вину нацистов в совершении данного преступления.

Личное дело Аренса, дополненное личным делом Беденка, показывает, что Аренс был откомандирован под Смоленск 15 ноября, его прибытие зарегистрировано 21 ноября, принял командование 25 ноября, а значит в указанный "свидетелями" период в Катынском лесу находиться не мог.

Воспоминания немцев, дававших чересчур общую информацию, но не утверждавших, что они видели Аренса лично в сентябре, никак не опровергают документы, остальные же "свидетели" связаны между собой через советскую фальсификацию.

Исполнителей катынского расстрела катынские отрицатели до сих пор не могут (доказательно) назвать.

Нигде в материалах Нюрнбергского процесса вы не найдете какого-либо принятия советского обвинения или принятия вины нацистов в совершении данного преступления.

Переходим к разбору третьей части, пропуская уже разобранные моменты.

Начинает Иванов с откровенной лжи о том, что МВТ якобы признал вину немцев в катынском преступлении:

Итак, если помните, в 1941-м году, в Катынском лесу под Смоленском находился штаб 537-го полка связи Вермахта. Состоявшееся в конце войны следствие утверждает, что именно тогда, осенью 41-го, и были расстреляны немцами 11 тысяч поляков. На международном военном Трибунале в Нюрнберге в 1946-м году обвинение представило результаты расследования, которые были Трибуналом приняты. Трибунал, как известно, признал вину нацистов. На закате советской власти утверждение о расстреле немцами было подвергнуто пересмотру, а сегодня уже сторонники версии Геббельса, пытаются представить дело так, будто те, кто придерживается решения Нюрнбергского Трибунала, являются этакими ревизионистами, плоскоземельщиками, отрицателями всем известных фактов.

Собственно, с любым шулером, делающим такое утверждение, можно завязывать дебаты - такие патологические индивидуумы будут врать без зазрения совести о чем угодно. Понятно, что нигде в приговоре МВТ нет и намека на признание вины нацистов в катынском преступлении.

То же повторяет в четвертой части:

Обвинение по Катыни сохранилось, приговор на это обвинение ссылается."
Естественно, нигде в приговоре нет ссылки конкретно на обвинение по Катыни (и, как уже давно объяснено, перечисленные пунктах обвинения отдельные эпизоды не считались Трибуналом автоматически предъявленными всем, кому эти пункты обвинения предъвлялись).

Дальше вода о том, почему не осудили Аренса (ответ действительно очевиден), а потом повторение бреда:

[Иванов-3:] Что Трибунал и сделал. Документ по Катыни СССР-54 был принят без каких-то там опровержений, сомнений или отвержений, что бы там ни болтали по этому поводу геббельсовцы. Каждый раз, когда они заводят эту шарманку, просто попросите их показать то место в стенограммах процесса, где суд якобы “отвергает” выводы советского расследования, представленные суду в документе СССР-54. И ждите доказательного ответа. Ждать придётся долго, поверьте мне.

Для признания обвинения по этому эпизоду суд должен был бы именно принять содержание этих докладов как доказательное (как минимум косвенно, через принятие утверждений этих докладов) и заявить об этом - нигде этого, естественно сделано не было. Ничего эксплицитно "опровергать" по отдельным эпизодам суд был не должен, в Уставе этого нет, достаточно было проигнорировать. Принятие докладов в качестве доказательств - это условие необходимое, а не достаточное и потому ни о чем не говорит. Видимо, Иванов не понимает значение слова "доказательство". Доказательства на суде могут быть и ложными (например, любое допущенное судом свидетельское показание является доказательством, при этом истинным такое свидетельство быть не обязано и может в конце концов оказаться лжесвидетельством) - но доказательствами (evidence) они от этого быть не перестают,

[Иванов-3:] Да, Трибунал позволил выступить трём свидетелеям с каждой стороны, но результаты советского расследования принял, не требуя никаких дополнительных доказательств, как и сказано в Уставе Трибунала.

Принял в качестве доказательства, как и результаты расследования созванной немцами Международной комиссии экспертов. Нигде трибунал ни те, ни другие доказательства достоверными (доказательными) не признавал.

Дальше вода по Штамеру и водопад по неосуждению Аренса, впрочем, совершенно неинтересный.

К "интересному" переходим в разделе по археологии с "аргументом", с которым фрики носятся уже некоторое время:

[Иванов-3:] Из путеводителя по городу Смоленску 1933 года: Из более отдаленных окрестностей всего больше заслуживает внимания в ботаническом отношении район Серебрянки, Красного бора и ст. Гнёздово, тем более, что эти местности легко доступны для посещения. Район станции Гнёздово - это как раз Урочище Козьи Горы. В том числе. В котором якобы аж с 20-х годов комиссары расстреливали людей и которое, как выясняется, было “легко доступно для посещения”.Гнёздово - дачный пригород Смоленска. Помимо двух железнодорожных линий и Днепра, он соединен с городом и Витебским шоссе, но которому в летнее время курсируют пассажирские автомашины. С весны и до осени гнёздовский сосновый бор является местом прогулок городского населения. Здесь же расположились дачи и ряд домов отдыха (Красный бор) для детей и трудящихся. Вместе с тем Гнёздово, благодаря наличию грандиознейшего древнего могильника, привлекает внимание не только русских, но и западноевропейских крупнейших археологов. В 1933-м году ещё не было войны и не было оккупации. И составители сборника не могли себе даже представить, что этим текстом будут портить некую “стройную” теорию, согласно которой в тех местах, где гуляли горожане и проводились археологические раскопки, оказывается, ещё с 20-х годов постоянно расстреливали людей, а потом ещё и учинили массовый расстрел 11-ти тысяч человек.
Дальше составители сборника рассказывают как добраться и как поучаствовать в экскурсиях, там, где не покладая рук, трудятся палачи НКВД: Маршрут Смоленск - Гнёздово (на пригородном поезде, автобусе или пароходе).
а) Гнёздово - экскурсия на раскопки. Осмотр курганов и городища европейского значения. Беседа на тему о славянских племенах эпохи колонизации верховьев Днепра;
б) Маршрут Смоленск - Вонлярово (на пригородном поезде или пароходе, при поездке на пароходе - остановка ниже Катыни). Отправление поездом по указанной выше ж.-д. линии. Остановка на ст. Вонлярово. То есть с одной стороны - оживлённое шоссе, с которого, как утверждали немцы вообще просматривается место расстрелов, в с другой - по Днепру катаются пароходы с туристами. Ну, а посередине - расстрелы.
С 1935-го по 1940-й годы в этом районе проходили археологические раскопки древних поселений.
Ссылка на археологический отчёт, опубликованный в 1945-м году прилагается. Так что нашим геббельсовцам придётся присовокупить к тысячам людей, принимавшим участие в масштабнейшей "фальсификации" советского расследвания, ещё и археологов, которые, вне всякого сомнения, писали свои отчёты с пистолетом комиссара у виска.
Посмотрите на карты раскопок. От места расстрела до Ольшанского городища 2 км. Заольшанская курганная группа и Нивленская курганная группа - вплотную прилегают к тому месту, где находилась дача НКВД.
И в 20-х годах там копали. Пройдите по ссылке и найдёте этому доказательство. И в 30-х.

Интересно, все-таки, читать текст, полностью сотканный из манипуляций. До 1940 г. огороженный спецобъект НКВД в Катынском лесу служил в основном в качестве места захоронений, как уже было показано выше. Тела советских граждан, расстрелянных НКВД, как раз там и найдены (советская комиссия, так тщательно искавшая тела жертв нацистского террора в окрестностях Смоленска, кстати, официально и пальцем не прикасалась к этим захоронениям - даже чтобы объявить их немецкими, что, конечно, было бы трудно сделать с трупами, лежащими там как минимум с 1937 г.)

До 1937 года расстрелы в Смоленске вообще, за исключением 1930 г., были единичными. Об отдельных свежих могилах привезенных в Козьи Горы жертв, конечно, стало известно местным жителям (тела там хоронились еще до появления забора), и даже одна могила вызвала бы интерес и слухи.

Об иногда безалаберных практиках избавления чекистами от трупов в 20-е и начале 30-х годов (включая сбрасывание в реки и захоронение у заброшенных колодцев, где их иногда находили) можно почитать в книге Теплякова "Процедура". И хоронили их тоже не всегда в каких-то особых местах. Вот пример одного акта:

В 21 час 35 минут 15 октября 1934 года в моём присутствии приведён в исполнение приговор над осуждённым к расстрелу по ст. 58/14 УК кулаком Захаровым Тимофеем Андреевичем вблизи от завода горного оборудования в берёзовой роще. Труп Захарова предан земле.
Член Президиума Крайсуда Глушков
подпись
15 октября 1934 года
21 час 40 минут
гор. Новосибирск Понятно, что захоронили, где и расстреляли.

Да и в годы Большого Террора далеко не все чекисты заботились о секретности. Тепляков приводит такой случай (со ссылкой на архив УФСБ по НСО):

Некоторые из казнённых в 1938 г. в Куйбышеве не были погребены, а вывезены в укромные места и брошены, так что в следующем году один подросток сообщил в милицию о трупе, обнаруженном им за городом. Приехавшие туда милиционеры опознали в покойнике одного из задушенных и закопали его, отметив, что у трупа "зубы были разбиты, во рту находилась тряпка".

Ну и приведу большой отрывок, который демонстрирует не только нравы внутри сталинской системы "правосудия", но и то, как бывало на самом деле, а не в фантазиях нынешних последышей (Тепляков ссылается на документы в РГАНИ и архиве УФСБ по НСО):

Дело крестьянина колхоза «Труженик» Ново-Борчатского сельсовета Крапивинского района современной Кемеровской области Г. Н. Чазова - одно из тех, что проливает свет на технологию расправ периода ежовщины и беспредельный цинизм властей, в том числе тех, кто обязывался надзирать за соблюдением законности.
Григория Чазова арестовали 5 декабря 1937 г., 19 февраля следующего года он был допрошен фельдъегерем Крапивинского райотдела НКВД Н. Молевым, протокол подписал не читая. Шесть дней спустя был переведён в Кемеровскую тюрьму, а 20 марта 1938 г. - в отделение Кемеровской тюрьмы в с. Ягуново, где содержалось 312 человек, в том числе и его 63-летний отец - Николай Чазов.
У же 22 марта около девяти вечера всем заключённым было приказано немедленно собраться для отправки на этап. Их по одному вы водили из камеры и направляли за дом, где уже была приготовлена братская могила.
Г. Чазова комендант тюрьмы сзади ударил по голове, «а двое неизвестных, насунув ему шапку на глаза, повели за дом и сильным толчком бросили его в глубокую яму. Упав в яму, Чазов почувствовал под собой тела стонущих людей. По этим людям неизвестные ему лица ходили и стреляли в них. Чазов, лёжа между трупами, не шевелился и таким образом остался жив. А когда расстреливавшие люди уехали, оставив яму незакопанной, - вылез и пошёл домой в колхоз, находившийся за 45 километров от места происшествия».
Вместе с братом Фёдором Г. Н. Чазов 4 апреля того же года приехал в Москву, и из приёмной М. И. Калинина они оба были направлены в Прокуратуру СССР. На следующий день дежурный прокурор Главной Военной прокуратуры военюрист 1-го ранга Качанов их допросил и затем сделал доклад начальнице 2-го отдела ГВ П военюристу 1-го ранга Софье Ульяновой. С санкции армвоенюриста Н. С. Розовского оба (Фёдор - как укрыватель беглеца) были арестованы. А прокурор Г. Н. Рогинский ту т же написал первому заместителю наркома внутренних дел Фриновскому относительно проверки дела и привлечения к ответственности лиц, «небрежно выполнивших приговор о расстреле». 20 июня 1938 г Чазов был расстрелян в Москве, а его брат 29 июля по докладу Рогинского осуждён как социально-вредный элемент на 5 лет заключения и отправлен на Колыму.
Дело № 33160 на Чазова и ещё 16 человек (все осуждены к расстрелу) было сфабриковано с образцовой грубостью и цинизмом: обвинительное заключение составлено 19 января 1938 г., а допросы проведены задним числом - с 16 по 19 феврал я . Чазова обвиняли в поджоге Тайгинского пихтового завода, отравлении стрихнином трёх колхозных лошадей, поджоге тока с соломой и антисоветских разговорах. Ни документов, ни свидетельских показаний в деле не отыскалось. В 1939 г. Прокуратура СССР внесла протест на решение по делу о расстреле Чазова, абсолютно не озаботившись проведением расследования в отношении 16 его подельников. 26 ноября 1939 г. Прокурор СССР М. С. Панкратьев сообщал секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву об этом случае и о том, что дело на С. Я. Ульянову передано для расследования.
Случаи с обнаружением могил и побегами из-под расстрела сильно компрометировали чекистское начальство. Из НКВД СССР в Новосибирск отправили требование выяснить обстоятельства «небрежного» расстрела, тем более что случаи деконспирации казней были в Новосибирской области не единичны. Бывший начальник тамошнего УНКВ Д Горбач на следствии в конце 1938 г. показал, что в результате его «вредительской работы» в г. Ленинске-Кузнецком массовые операции по арестам кулацкого элемента задели также середняков «и , кроме того, там приговора в исполнение были приведены в таком месте и так, что на второй день какой-то человек натолкнулся на место, где был обнаружен труп» . Указал Горбач и на промашку с Чазовым: в Кемеровском горотделе НКВД , согласно его показаниям, один из осуждённых к ВМН «фактически не был расстрелян, после операции ушёл и явился в Москве, кажется, в приёмную М. И. Калинина».

Понятно, что в тех случаях, когда расстреливали все же до конца, а местные держали язык за зубами, такие скандалы не случались. Так было и под Смоленском. Единичные могилы 20-х - начала 30-х никакого шума не вызвали (теоретически - могли бы, но этого просто не случилось), после же территорию огородили и такая возможность исчезла. Когда именно территорию огородили - неизвестно. Свидетельские показания тут не в помощь, в таких деталях неточность может составлять годы. Но это могло быть уже с 1931 года, с наибольшей вероятностью забор был уже в середине 1930-х, ну и понятно, что когда в Козьих Горах хоронили трупы жертв Большого Террора в массовых могилах, это могли делать лишь на огороженной территории.

Итак, единичные расстрелы происходили в 1930-е иногда и на месте, но это необязательно было делать днем. Вся налитая Ивановым вода о периоде до 1940 года просто нерелевантна и манипулятивна.

Но в 1940 там неподалеку, на Центральном городище (примерно 5 км от захоронений), проходили, видите ли, археологические раскопки силами местных исследователей. И что? Не показано даже пересечение с расстрелами во времени. Археологические сезоны могут, конечно, начинаться в позднем мае, хотя обычно проводятся летом, но последняя массовая группа 113 человек прибыла под Смоленск примерно 13 мая (Убиты в Катыни, с. 110-111). Заметьте, что Иванов даже не пытается сформулировать аргумент - додумывайте, мол сами.

Когда расстрелы поляков происходили в Козьих Горах массово и какую-то их часть расстреливали на открытом воздухе, это опять же необязательно делали днем, но даже и тогда можно было всегда сослаться на учения/стрельбу в тире. И нет оснований считать, что большинство поляков расстреляны именно на открытом воздухе, а не в каком-то из помещений дачи НКВД, как уже было отмечено выше.

(Я давно уже наблюдаю за ужимкам и прыжками этих фриков, поэтому могу даже предположить, какой следующий "аргумент" будет выдвинут как возражение, но этот "аргумент", если я прав о нем, не будет иметь отношения к конкретно археологам, которые, таким образом, так и останутся не при делах.)

Ну и, конечно, никаких "тысяч людей", принимавших участие в фальсификации, не было. Чтобы запугать дюжину главных (в смысле детального содержания их свидетельств) и несколько десятков вторичных свидетелей ("видела могилы, неубедительно, веревки немецкие") и подбросить тем или иным способом на трупы несколько фальшивых бумажек, нужно несколько десятков сотрудников и агентов соответствующих органов.

Сотни или тысячи в основном несвязанных между собой людей должны были бы участвовать в фальсификации, если бы была верна фриковская теория заговора, с ее научно-фантастическими повествованиями о масштабных, невиданных доселе фальсификациях немцами захоронений (обыск всех трупов, уничтожение документов позже определенной даты, захоронение всех трупов обратно "как будто так и было" - тут достаточно поинтересоваться свойствами жировоска) в промерзшем мартовском грунте; с многочисленными расстрельщиками, и покрывающими их по этому вопросу в послевоенной Германии союзными и немецкими следователями (при том, что при расследованиях 60-х годов большая часть допрашиваемых свободно свидетельствовала о самых ужасных преступлениях - расстрелах, лагерях уничтожения; но вот конкретно по теме катынского преступления, видимо, всем затыкали рот); с напропалую врущими членами Польского Красного Креста; с людьми, которые должны были бы прочесывать архивы "Рейха" на предмет уничтожения переписки о захваченных поляках, будь это до или после войны; с американцами и их свидетелями (вроде членов "Международной комиссии" в западных странах) в связи с комитетом Мэддена; с суперпрофессиональной командой нечуждых советским архивам людей, которые должны были найти и изъять, не оставив следов изъятия, огромное количество документов, даже косвенных, которое должно было бы сгенерировано в ведомственных архивах после полуторалетнего пребывания поляков в неких до сих пор не найденных лагерях; с фальсификаторами, изготовившими многочисленные фальшивки, к которым до сих пор никто не может аргументированно подкопаться (не только документы из особого пакета и архива СБУ, но и, например, статистические документы ГУПВИ, которые опровергают фантазии о лагерях "ОН"), вбросившими их и убедившими, видимо, архивистов, ответственных за дела, об этом молчать; с советскими и польскими военными прокурорами и, по некоторым утверждениям, с сотрудниками КГБ, активно фальсифицирующими следствие, принуждающими свидетелей, фабрикующим вещдоки из захоронений в Медном и Пятихатках; и с польскими археологами, делающими последнее, только в гораздо больших масштабах.

Список неполный, но когда катынские отрицатели прибегают к примитивному аргументу "по-любому кто-то фальсифицировал, так что в этом смысле все версии равны", остается лишь улыбнуться: версия катынских фриков предполагает фальсификации на пару порядков больше, и уже поэтому отрезается бритвой Оккама.

Своей же фразой об 11 тыс. жертв Иванов снова выдает свою собственную абсолютную некомпетентность, как уже указано выше.

Дальше Иванов снова подводит итоги по Аренсу. Подчеркну лишь один момент, хотя и сделал это выше, все остальное также было бы повторением или будет рассмотрено в дальнейшем:

[Иванов-3:] Советское обвинение не называло Аренса исполнителем расстрелов.

Советское обвинение в качестве доказательства предъявило советское сообщение, которое называло Аренса исполнителем расстрелов. Тем самым советское обвинение именно что называло Аренса исполнителем расстрелов.

Переходим к четвертой части, включающую реакцию Иванова на мои апдейты статьи об Аренсе, которые возникли после того как люди стали мне писать и просить опровергнуть конкретные аргументы Иванова и некоторых других персонажей. Замечу, что речь шла о детализации аргументации - никаких своих выводов я на основе псевдоаргументов не изменил (один момент правда уточнил в процессе ответа, но не на основе псевдоаргументов - речь о том, что теоретически Аренс мог прибыть и вечером 20-го ноября). В частности, и это полезный урок, оказалось, что какие-то очевидные мне вещи надо действительно подробно проговаривать, а не записывать их в чересчур компактной форме. Посмотрим, что может предъявить Иванов.

Сначала он дергается на леске, пытаясь спастись от обвинения в манипуляции по поводу подписи Токарева. Он просто не сообщил в своем изначальном видео, что Токарев подписал протокол допроса на следующий день, теперь же пытается крючкотворствовать - мол, согласно статье 158 УПК РСФСР свидетель должен был подписать отметку в протоколе о лжесвидетельстве сразу же, а без этого все это был не допрос, а просто беседа.

Начнем с того, что делает ли некое нарушение УПК некое доказательство недопустимым, решает суд (с этой концепцией у Иванова, очевидно, общие проблемы) или, на еще досудебной стадии, прокурор. Суд вполне может принять решение устранить недостатки, не отправляя дело на доследование (об этом ниже). Ничего такого пока не произошло, поэтому чисто формально мнение Иванова остается мнением Иванова и ни на что не влияет. Для историков же ни на что содержательно не повлияло бы даже признание допроса с Токаревым не допросом, а просто документом.

Теперь разберемся, а было ли совершено в данном случае нарушение УПК по факту.

Вот релевантная часть статьи 158:

Порядок допроса свидетеля. Перед допросом следователь удостоверяется в личности свидетеля, разъясняет ему его обязанности и предупреждает об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля.

Иванов напирает на слова "перед допросом". Но даже просто с точки зрения русского языка здесь в формулировке неясность. Безусловно перед допросом свидетель должен был быть предупрежден об ответственности. А вот между "перед допросом" и "о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля" однозначной связи нет. Только из этого параграфа нельзя вывести, что отметка в протокол должна была быть внесена немедленно после предупреждения, и что подпись должна была быть поставлена после внесения отметки.

Теперь спросим себя: а разве всегда протоколы (именно официальные протоколы, а не заметки следователя или какие-то видео- или аудиозаписи) составляются одновременно с допросом?

В статье 160 ("Протокол допроса свидетеля") мы читаем:

О допросе свидетеля составляется протокол с соблюдением требований статей 141, 142 и 159 настоящего Кодекса.

Смотрим в статью 141 ("Протокол следственного действия"):

Протокол о производстве следственного действия составляется в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания следователем.

Итак, протокол официально может действительно составляться после допроса (на основе записей) - УПК такую возможность предусматривает. Но раз так, но и требование подписи под отметкой о предупреждении о лжесвидетельстве не может относиться лишь к периоду до допроса, поскольку в этот момент протокол может еще просто не существовать.

Я просмотрел несколько комментариев к УПК РСФСР и не нашел в них указания на то, что подпись должна ставиться перед допросом, хотя в таких комментариях разжевываются элементарные вещи. Зато я встретил там такое (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, отв. редактор - Председатель Верхновного Суда РСФСР А. К. Орлов, 1976, с. 243, комментарий к статье 160):

Если в протоколе не зафиксированы какие-либо данные, характеризующие обстановку допроса (место, время, круг участников и т. д.), должна быть истребована справка следователя, содержащая соответствующие данные и объяснение о причинах пробела в протоколе. В случае необходимости заслушиваются также объяснения свидетеля и других участников допроса. Если отсутствует отметка о разъяснении прав и обязанностей участникам допроса или отметка о том, в каком порядке они знакомились с про и т. д., то должны быть получены объяснения соответствующего лица (например, путем его допроса) о том, произведены ли были фактически эти действия. Если действия были произведены, но не отражены в протоколе, это не может, как представляется, влечь утрату протоколом доказательственного значения, поскольку факт их производства установлен.

Если же действия не производились или факт их производства оспаривается, то вопрос решается в зависимости от того, повлияло ли допущенное нарушение на достоверность протокола. В частности, если свидетель не был предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний, запись его показаний можно рассматривать лишь как документ (ст. 88). В таких случаях необходим повторный допрос.

Аналогичный комментарий - в Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, под ред. генпрокурора СССР А. М. Рекункова и быв. предс. ВС РСФСР А. К Орлова, 1985, с. 277 и Научно-практическом комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, под общ. ред. министра юстиции РСФСР В. А. Болдырева, 1963, с. 322. "Как представляется" - значит это рекомендация, на усмотрение суда. Но очень сильная рекомендация, к которой присоединились председатель ВС РСФСР, министр юстиции РСФСР и генпрокурор СССР.

Это подчеркивает, во-первых, роль суда (нарушения УПК могут привести к дисквалификации показаний, но необязательно), во-вторых, то, что главным является сам факт предупреждения о лжесвидетельстве, подпись же является доказательством того, что такое предупреждение было дано, и если такая подпись отсутствует, то показания, тем не менее, могут оставаться доказательством в суде, если доказан сам факт предупреждения.

В случае же с Токаревым есть и подпись, и видеосвидетельство о предупреждении, то есть это более мягкий случай, чем описанный в комментарии, а значит вообразить, что объективный судья выбросил бы допрос на таком основании, довольно сложно, даже если бы нарушение УПК присутствовало (что не доказано).

[Иванов-4:] То, что следователь начал допрос после отказа свидетеля от подписи, является грубейшим нарушением. Так что неудивительно, что данное расследование Главной военной прокуратуры признано в Российской Федерации незаконным.
(Цитирую Меморандум для ЕСПЧ по жалобе «Волк-Езерска и другие против Российской Федерации». Пункт 63-й: возбуждение уголовного № 159 дела было незаконным).

Якобы бы же незаконность возбуждения дела по мнению властей РФ мало того, что не подтверждена никаким уполномоченным на то органом (срок следствия по делу продлялся в течение 14 лет каждые несколько месяцев множеством высших прокурорских чинов и не один из них не заметил, что дело якобы возбуждено незаконно; ни разу не сообщалось, что дело завершено по факту якобы незаконности его возбуждения; так что, без решения соответствующих органов, все эти теоретические выкладки - для нищих умом) не имеет вообще никакого отношения к (недоказанному) нарушению, обсужденному выше. Очередная манипуляция. (Также она никак не влияет на достоверность полученных в результате расследования сведений, как следует из этой официальной справки; кстати в этом же меморандуме мы читаем, что "'катынские' события не были признаны каким-либо компетентным национальным или международным судом преступлением, преследование за совершение которого не ограничено сроками давности. Положения о неприменимости сроков давности на общеуголовные преступления не распространяются" - замечательный втык фрикам-плоскоземельщикам, пытающимся утверждать, что в Нюрнберге было принято решение о катынском преступлении (ведь будь оно признано Трибуналом за немцами, оно было бы подтвержденным юридически военным преступлений без срока давности).

Иванов рассуждает об отказе Токарева подписать отметку в протоколе, но Токарев, конечно, не отказывался от подписи. Он вообще-то был практически слепым, о чем свидетельствует соответствующая справка (Уголовное дело ГВП РФ № 159, т. 21 (нумерация на 2010 г., копия в IPN), л. 143):

Да и позже во время допроса он прямо говорит об этом ("Зачитать. Нечем смотреть, нечем, я не вижу"; "Ничего не вижу").

Соответственно, он просто не увидел жеста Яблокова и никак на него не отреагировал, а Яблоков показал нетерпеливость, зная, что подписать этот пункт Токарев сможет и позже - отказом можно было бы считать неподписание при эксплицитной просьбе или устный отказ.

Так что в сухом остатке Иванов был в очередной раз пойман за руку: о фантазийном отказе от подписи сообщил, а о наличии подписи - нет.

Дальше рассуждения по какому-то пункту Штефанова о переписке, малоинтересному для нас, поэтому переходим к интересному - вопрос о том, где же были воображаемые лагеря "ОН".

[Иванов-4:] Что может быть проще доказать факт существование поляков с мая 40 по июнь 41, но видимо нацисты успели весь архив этих лагерей уничтожить, чтобы не подумали, что это наши их убили).
Ну, по поводу последнего сразу представляешь себе нацистов, которые при выполнении секретной и очень важной для Германии операции, которая спущена с самого верха, аккуратно сохраняют все документы, подтверждающие ИХ виновность в массовых расстрелах, вместо того, чтобы их тщательно уничтожить. “Успели весь архив этих лагерей уничтожить”! А сколько нужно времени, чтобы уничтожить “архив лагерей”? И чтобы изъять свои собственные документы, свидетельствующие о захвате этих лагерей? Не вижу здесь никакой проблемы. При том внимании, какое уделял вопросу Геббельс, а такие вещи, как вы понимаете, он согласовывал известно с кем, изъятие и уничтожение ВСЕХ компрометирующих документов, особенно в прифронтовых районах, должно было состояться ещё до объявления берлинского радио. Потому что ЛЮБАЯ утечка грозила срывом всей операции. Логично уничтожить документы, чем сидя ровно ждать внезапного фиаско.

Теория заговора растет, как на дрожжах. Напомню челендж Игоря Петрова:

Постановка задачи для всех заинтересованных лиц, не согласных с тем, что поляков в Катыни расстреляли энкаведисты.
Если лагеря № 1-ОН, № 2-ОН и № 3-ОН действительно существовали, то немецкие войска должны были их обнаружить (что без всяких сомнений должно было отразиться в журналах боевых действий), и доложить об этом по инстанциям. Так как лагерей три, это должно было произойти три раза (независимо или - после обнаружения первого лагеря - последовательно). Ваша задача - найти в первичных немецких источниках следы обнаружения вермахтом трех лагерей с военнопленными поляками. Если Вы считаете, что такого рода документы были впоследствии изъяты, то Ваша задача - найти в первичных немецких источниках лакуны, свидетельствующие о последующем изъятии документов. Таких лакун должно быть немало, т.к. согласно версии комиссии Бурденко военнопленные были расстреляны лишь в конце августа и сентябре 1941 г., а до того "немцы... захватили польский лагерь, установили в нем жесткий режим" - соответственно до того времени должна была существовать масштабная внутри- и межведомственная переписка, обсуждающая обнаружение военнопленных поляков и их последующую судьбу.
Найдите следы лакун, доказывающих, что такая переписка существовала, объясните, почему не осталось никаких документальных следов ее удаления или свидетельств об этом (в отличие от, например, Sonderaktion 1005), реконструируйте ход событий с точки зрения немецкой бюрократической машины.

Вперед и с песней.

Ну и сразу видно человека, не понимающего азов того, как вообще-то работает лагерная бюрократия. Например, не понимающего, что уничтожение архива, находящийся в самом лагере, не приведет к желаемой цели вообще на миллиметр. Чтобы скрыть следы существования лагеря надо уничтожить все документы во всех архивах тех ведомств или учреждений, с которыми лагерь переписывался, и прежде всего с центром.

Как мы знаем, дела переписки с лагерями "ОН" в УПВИ просто не существовали, поэтому немцам, доберись они даже до Москвы, уничтожать было бы нечего, ну да кому интересны такие детали, правда?

[Иванов-4:] Что же касается первой части вопроса о якобы отсутствии советских документов о наличии лагерей. Чем вас не устраивают документы государственной комиссии, в которых говорится об этих лагерях?

Снова манипуляция. Под документами имеются в виду современные событиям документы соответствующих ведомств, а не последующие документы расследований. Не стоит строить из себя дурачка и притворяться, что такой вызов может интепретироваться как-то иначе.
При этом Иванов мог бы написать (но не написал) о якобы документах, современных событиях, которые документы советского расследования цитируют - различного рода квитанции и проч.

Однако эти документы упоминают "лагеря ОН", а у нас есть документы ГУПВИ, из которых следует, что таких лагерей военнопленных в указанный период просто не существовало. А как минимум одна квитанция - Арашкевича - утверждает, что 16.12.1939 он был в Старобельском лагере, хотя ровно тогда он был в Осташковском лагере. Что и доказывает, что ЧГК в данном вопросе опиралась на фальшивки НКВД-НКГБ.

И это единственный ответ Иванова? Замечательно.

Дальше он пытается придираться к (доказанно подлинной) записке Шелепина, что давно разобрано в ответе ему.

[Иванов-4:] Могу я к примеру посмотреть на расстрельные акты 21 тысячи польских граждан? Или их без всякой бумажки расстреляли? И кто этот смельчак, который взял на себя такую ответственность в тоталитарном государстве? Акты уничтожены? Могу я посмотреть на акты уничтожения?"

Акты были, что подтверждается запиской Шелепина, так что тут вопроса нет, а Иванов показывает, что он не читал основных документов по делу - или просто не понял. А по поводу того где они или акты об уничтожении актов - а что, у нас уже все архивы, включая ЦА ФСБ, открыты, чтобы требовать такого рода сопроводиловку? У ЦА ФСБ, вон, все еще записка Берии о проверке списка Сикорского на секретном хранении (недавно проверено). Вопрос к ним, а не к исследователям. Ну а если акты были уничтожены по устному распоряжению Хрущева, то и актов об уничтожении может не быть (что их уничтожили, по данным следствия ГВП свидетельствовал старый работник КГБ) - но я, тем не менее, не исключаю на 100 %, что где-то еще лежат. Только чтобы убедиться в этом, еще очень многое должно произойти, iykwim.

[Иванов-4:] Но в данном случае категорическое отсутствие хоть каких-то документов о расстрелах геббельсовцев не смущает.

Никакой аналогии, поскольку, повторюсь, у нас есть документы о несуществовании этих лагерей и об отсутствии релевантной группы военнопленных (не говоря уже о решении о расстреле и подтверждений расстрела). Документов об отсутствии актов - нет. Документ о существовании актов - есть, о расстрельном решении - тоже есть.

Комментатор геббельсоида Иванова:

Вот кто-нибудь может объяснить, за каким сотрудники НКВД везли поляков на расстрел из-под Козельска в Гнёздово за почти, внимание, 400 км по железной дороге, а не грохнули их там же, в Козельске… там что, лесов не было? Прожил 7(!) лет в Смоленске и часто ездил в командировку в соседнюю Калужскую область, где находится Козельск, лесов столько, что расстреливай на здоровье, никто и не увидит… то же самое можно сказать про Осташковский лагерь из которого за 180 (примерно) км привезли поляков в Калинин, теперь Тверь, там расстреляли и отвезли за 170 (примерно) км в окрестности Медного чтобы закопать… причём выкапывали ямы под захоронения с помощью, барабанная дробь, экскаватора, который специально привели в лес…

Иванов соглашается: Согласен с комментатором. Кроме расстояния от Твери до Медного, конечно, если построить маршрут, там от 35 до 55 км. получается, смотря какой выбрать. Могу пока добавить, что, как известно, ЕДИНСТВЕННЫМ существующим на сегодняшний день документом, в котором говорится о массовых расстрелах поляков НКВД - в том числе и из Осташковского лагеря - является так называемая записка Шелепина. Не предложение расстрелять, не какие-нибудь списки, не чьи-то потные воспоминания, не разные косвенные факты, а документ, в котором прямо сказано: тогда-то, теми-то, расстреляно столько-то, там-то. Единственный такой документ - это записка Шелепина. Так вот там сказано, что 6311 поляков из Осташковского лагеря были расстреляны… в Осташковском лагере. Который находился соответственно вблизи города Осташков. А мемориал им соорудили почему-то под Тверью. И Токарев рассказывал, как расстреливали их в в Твери. Осташков - это тоже Тверская, тогда Калининская, область, но 147 км. по прямой однако. Возникает вопрос: или председатель КГБ был не в курсе, о чём докладывал Хрущёву, или нам выбросить на свалку истории показания единственного участника расстрелов - Токарева? это уже не говоря об остальных нелепостях данного документа, которые тоже требуют отдельного большого разбора.

На колу мочало, начинай сначала. По записке Шелепина давно отвечено Иванову напрямую.

Что касается перевозки, то всегда душа радуется, как катынские отрицатели все больше и больше раскрывают свое единодушие с отрицателями Холокоста, которые тоже постоянно спрашивают - зачем, мол, евреев везли из европейских стран за многие сотни километров в какие-то лагеря уничтожения а не расправились с ними на месте.

То, что факт перевозки, факт существования лагерей уничтожения и факт массового убийства евреев в этих лагерях такие вопросы никак отменить не могут, отрицатели игнорируют. Так и здесь. Факт транспортировки доказан, факт убийства НКВД доказан, можно выдвигать объяснения, почему это произошло тем или иным способом - на доказанные факты это никак влиять не будет.

Объяснение же простое - никакого резона плодить спецобъекты с массовыми захоронениями абы где у НКВД не было, поскольку были уже готовые такие спецобъекты в Козьих Горах, Пятихатках и Медном, использовавшиеся и для захоронения советских жертв 1930-х гг.
А как вписывается доказанная транспортировка поляков из Осташкова в Калинин и из Старобельска в Харьков в фантазии отрицателей? Ни для перевозки под Смоленск, ни еще куда-то она нужна не была (а создание каких-то лагерей под Харьковом или Калинином никто никогда не утверждал). Ни одного рационального объяснения я пока не видел.

Тут, конечно, поступит возражение - мол, Токарев свидетельствовал о том, что территория захоронений не была огорожена, то есть никакого спецобъекта там быть не могло. Остановимся на этом моменте поподробнее.

Что именно не было огорожено согласно Токареву?

АЯ: Вот теперь наша самая задача, самая главная – определиться с местом где их захоронили.
ДТ: Вы знаете, что... Я Вам помощник плохой. А что в Твери, нельзя найти человека?
АЯ: Мы ищем, но... я Вам потом буду зачитывать кое-какие протоколы, там есть у нас данные, но вопрос к Вам, что Вам известно?
ДТ: Да... я был один раз, меня Сухарев возил. Там еще дача недалеко моя была... одна. Вот смотрел, когда все было зачищено. Но сейчас я не найду. У меня [нрзб].
АЯ: Ну а как вот, может, значит, попробуем нарисовать схему? Какой-то ориентир, может быть, Вы запомнили [нрзб] где-то?
ДТ: Вот что я могу сказать. Когда из Твери приедете Вы в Медное, Вы должны будете проехать мост через Тверцу.
АЯ: Есть такое дело…
ДТ: Проедете еще несколько домов, сколько – я боюсь сказать, будет поворот налево, а там еще дома продолжаются. Как бы переулочек такой налево, и километра два-три... ну, трех не будет, километра два от поворота Вы найдете это место. Вот более точных ориентиров я Вам дать [не могу].
АЯ: А том что – пустырь, или наоборот, лесопосадка?
ДТ: Что-что?
АЯ: Пустырь или лесопосадка там, где все это?
ДТ: Это на опушке небольшого леска. Вот дорога мимо проходит. Ну, выбирал сам Блохин. Я еще так думал, что можно было бы другое место [нрзб]. Ну, выбирал сам Блохин, ездил с Сухаревым.
АЯ: Это не на территории дач УНКВД?
ДТ: Вот! Только не доезжая до дач.
АЯ: Но это в то время?
ДТ: В то время. Сейчас есть эти дачи, нет – я не знаю.
АЯ: А она была огорожена, эта территория?
ДТ: Нет, не была.
АЯ: Нет? А вот домик, или изба, или домик, его по-разному называют, домик коменданта там был?
ДТ: Нет.
АЯ: Не было в то время?
ДТ: Там после того, как закончена была операция, поселили одного вахтера. Фамилию помню – Сорокин! Вот, может быть, он Вам потребуется. Он под видом того, что охраняет мою дачу, охранял по сути дела вот это.

В данном диалоге упоминаются два места - место захоронения, которое, собственно, и пытается описать Токарев, и территория дач, которая как-то соотносится с местом захоронения. Токарев в своем ответе мог иметь в виду и всю территорию дач, и конкретно место захоронения (которое меньше территории дач), причем независимо от того, о какой из двух территорий спрашивал Яблоков (просто мог держать в голове, что главная цель - нахождение места захоронений, и отвечать, исходя из этого).

То, что речь не идет обо всей территории дач, косвенно следует из последующего диалога:

АЯ: А какие вот обычные… – известь использовали?
ДТ: Ничего не использовали.
АЯ: Ничего не использовали? Но ведь как-то, чтобы скрыть следы, не делали никаких?
ДТ: Мне потом мой преемник, Сененков… я ему передавал дела, когда меня назначили в Таджикистан в конце войны. А я ему вынужден был показать место, чтобы он знал, я уже ему показал, [нрзб]...
АЯ: Сененков, да?
ДТ: Сененков.
АЯ: Се-нен-ков?
ДТ: Сененков, да. Он умер. Он был переведен потом в ЦК, на должность заведующего отделом. Сененков Алексей Федотович. Так вот, он мне потом рассказывал… Я приехал на сессию Верховного Совета СССР и вот там с ним встретился. Встретился – он мне рассказал, что вот там, – говорит, – решили построить ложную забивающую станцию, радиостанцию, чтобы таким образом был предлог для ограждения. Но сделано это или нет – я не знаю!
АЯ: А Сененкову показали все это, рассказали?
ДТ: Да-да-да. Вернее, нет! – я его не возил. Его тот же Сухов [!] возил. Я ему только сказал, где, что, как надо наблюдать, что там Сорокин вахтер живет постоянно и охраняет. Он потом мне говорит, что решено построить там такую ложную забивающую станцию.

О глушащей радиостанции непосвященным, вообще-то, знать не позволялось, так что и предлогом огораживания она для гражданских быть не могла. Не могла одна радиостанция быть и разумным предлогом для огораживания всей территории дач, а не какого-то относительно небольшого участка. Более того, гражданским относительно ограждения территории дач вообще не надо было какого-то резона, кроме самоочевидного "это участок дач НКВД".

То есть ответ Токарева получается довольно бессмысленным, если считать, что он имел в виду, что не была огорожена вообще вся территория дач. Логично принять, что он имел в виду только ограждение участка с могилами. Маскировка в таком случае была бы не для гражданских, а для своих же - условно говоря, новых или непосвященных сотрудников. Действительно, посвящать всех новых или не имевших отношения к акции сотрудников НКВД в последующие годы в тайны массовых могил в Медном никакого смысла не имело (об этом было достаточно знать начальству и коменданту спецобъекта). А вот история о глушащей радиостанции вполне могла бы быть рассказана "своим", была бы таковая построена.

Таким образом, показания Токарева существование огороженного спецобъекта в виде территории дач НКВД в Медном не исключают.

Существование его подтверждается заключением УФСК и Прокуратуры Тверской области о местах захоронений жертв массовых репрессий от 09.02.1995, основанным на показаниях бывших сотрудников Калининского УНКВД и других свидетелей. Речь шла, в частности, о захоронениях 1930-х годов.

Ну, а какой это спецобъект без ограждения?

Ну и если серьезно - территория дач НКВД, да без какого-либо спецобъекта, разве не будет ограждена?

Ну и дам пару свидетельств конкретно об ограждении. Е. А. Фадеев (1925 г.р.), упомянутый в заключении, был допрошен 27.06.1990 и сообщил, что он и его друзья в детстве целыми днями играли рядом с дорогой, ведущей к дачам НКВД (Уголовное дело ГВП РФ № 159, т. 6 (нумерация на 1993 г., копия Катынском Музее в Варшаве), лл. 128-129):

Родился я и жил в довоенное время в деревне Слобода, что располагается на левом берегу р. Тверцы напротив с. Медное. Хорошо помню, как я и мои друзья детства целыми днями играли на окраине Слободы у пожарного сарая рядом с дорогой, ведущей из Слободы к дачам УНКВД. Я затрудняюсь точно назвать период времени, когда это происходило, во всяком случае это было в период 1938-1940 гг. Вечерами, уже по темноте чуть ли не каждый вечер по дороге из Медного на дачи проезжали две-три грузовые крытые автомашины, которые мы называли "черные вороны". Они проезжали в сторону дач, а через час примерно эти машины проезжали назад. Кого они привозили, я не знаю. Но дачи тогда охранялись очень строго. Они были обнесены колючей проволокой и вокруг стояли вооруженные солдаты в форме НКВД. Помню даже на поляну у дач прилетали вечерами самолеты, небольшие, одномоторные. Самолетов прилетало за вечер - один, два, а может три. Конечно, сам я в числе других ребят бегал в сторону дач, чтобы посмотреть, как садятся самолеты, но нас прогнала охрана. Потом вообще нас собрал какой-то офицер в форме НКВД и запретил нам играть у дороги в пожарном сарае. Он отвел нас на другую сторону деревни и сказал, чтобы мы играли только здесь, а у дач чтобы больше не появлялись. Больше мы к дачам не ходили. Имеются ли на территории этих дач какие-либо захоронения, я не знаю. Разговоров об этом я не слышал. Во время войны на территории дач располагался военный госпиталь. Знаю, что многие раненые умирали и вроде бы их хоронили там же, где-то на территории дач УНКВД. Позже останки наших воинов якобы были перенесены в братскую могилу в село Медное. Но так ли это я не знаю точно.

Замечу, что когда речь идет о временном периоде, тут, вероятно, имеется в виду, что указанная последовательность событий (с ежедневным прибытием крытых грузовиков) имела место где-то между 1938 и 1940 гг., а не что это происходило ежедневно в течение как минимум этих двух лет (как это проинтерпретировано в заключении).

Г. И. Грязев был допрошен 25.06.1990 (там же, л. 146):

В 1938 году я начал работать водителем автотранспорта в УНКВД Калининской области. До мая 1941 года я работал шофером легковой машины в гараже Управления милиции УНКВД [...]
До войны я несколько раз привозил кого-то из работников Управления на дачи в с. Медное. Заезжали помню по дороге от Слободы к восточной стороне ограды территории дач. Помню, что на въезде были ворота, но какое было ограждение и была ли охрана, не помню. Точное расположение строений на территории дач я не помню, да и не знал тогда толком, т. к. только привозил работника за ворота, а потом уезжал.
[...] Помню лишь, что бывал там несколько раз до войны, а когда именно уже не помню.

Таким образом, спецобъект в Медном был огорожен, поскольку была огорожена территория дач НКВД.

Снова геббельсоид Иванов:

Интересно, например, что в записке Шелепина сказано, что в Катынском лесу были расстреляны 4421 человек, то же самое число вы найдёте в Википедии. Число это противоречит выводам и немецких экспертов, и советских экспертов. Помните, как неуклюже пытался объяснить 11 тысяч один “историк-просветитель”: дескать, совки хотели сразу всех расстрелянных поляков повесить на немцев. А вот зачем немцы по такой логике обнаружили, то 10 тысяч, то 11, то 12 - непонятно. Но на помощь приходит всё та же Википедия: недостающие аж 6,5 тысяч - это жертвы сталинских репрессий, сообщают авторы солидного ресурса со ссылкой на страницу, где такая информация отсутствует.

Понятно, что советская сторона хотела повесить на немцев большинство пропавших поляков, чтобы закрыть вопрос, поэтому и ложно утверждала, что там еще захоронены военнопленные из Старобельского и Осташковского лагерей, а немцы могли знать о пропавших "12000" поляках, например, из статей вроде этой:

Посольство под таким руководством не уронило ни крохи национального достоинства. Наши элементарные спасительные требования: забота о все еще живом и многочисленном польском населении. Нам необходимо разъяснение, где находятся наши до сих пор не найденные – численностью в 12 000 – военнопленные.

Если мы получим ответ, что эти люди исчезли навсегда, то мы будем требовать, чтобы за эту цену остальные поляки были окружены заботой и чтобы у нас была полная возможность помогать им. Мы должны спасти еще сотни тысяч жизней. Спасение должно быть быстрым, очень быстрым.

Из уст нескольких советских чиновников уже прозвучало робкое признание, что в отношении наших военнопленных была допущена "большая ошибка". Огромная ошибка!

Может быть, великая и кровавая? Теперь мы хотим, чтобы эта ошибка не повторялась, чтобы Советское государство исправило её настолько, насколько это возможно, — через спасение оставшихся от уничтожения.

Это издание от 30 января 1943 года, до нахождения могил немцами оставались считанные дни.

Немцы и решили, поначалу, что всех пропавших поляков нашли, ну и раструбили об этом. А потом оказалось, что там только военнопленные из Козельского лагеря (и примерно столько, сколько их там расстрелял НКВД, и отрыли; и решили не преувеличивать количество найденных, но пропаганды ради настаивали на том, что остальные где-то там еще они наверняка лежат). К советским жертвам эта цифра отношения не имеет. И число советских жертв, процитированное в Википедии, там никак с немецкой цифрой не связывается, это типичная выдумка Иванова. Зато там цитируется откровенная околобурденковская липа про якобы расстреляных 500 военнопленных, задействованных немцами на раскопках (причем даже комиссия Бурденко не стала заявлять, что их тела где-то вообще были обнаружены; и не утверждала, что они захоронены именно в Катынском лесу, наоборот - в 3-4 часах ходьбы от него - потому "около-"; впрочем, памятник им, с утверждением о расстреле именно "тут" советской власти это поставить в 1983 году не помешало).

Абсолютную невежественность Иванова по пункту о количестве жертв мы уже обсудили.

Дальше геббельсоид Иванов неудачно пытается оправдать свое использования слова "геббельсовцы", но у него ничего не получается, выше это уже разобрано.

После Иванов, пытаясь укусить Дюкова за пятку, затрагивает несколько разнообразных тем.

[Иванов-4:] Например, липовое “Решение Политбюро” от 05.03.40 г. предписывает НКВД расстрелять 25 700 человек. Записка Шелепина без всяких объяснений сообщает, что расстреляны 21 857.
3843 человека, практически приговорённых к расстрелу высшим руководящим органом, просто испарились. Кто там требовал документов на всё? Ваш выход.

Решение Политбюро, конечно, доказанно подлинное, а что должно следовать из разницы цифр Иванов не объясняет. Типичный подход конспиролога: инсинуация без аргумента как такового, connect the dots.

В разнице цифр нет вообще ничего необычного, планы в ходе исполнения меняются. Пример, короткая докладная Сопруненко и Гобермана от октября 1940 года (РГВА, ф. ф. 1п, оп. 01е, д. 3, л. 280):

На основании постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССр за № 1691-415сс- 1939 г. подлежало передаче германским властям 33.000 военнопленных быв. польской армии (рядовых и младшего комсостава - жителей территории отошедшей к Германии.
К моменту начала работы по передаче военнопленных части РККА дополнительно доставили военнопленных из глубинных пунктов, вследствии чего германским властям было передано 42.440 человек.

Эти люди не "появились из воздуха", так же как недорасстрелянные не "испарились".

Решение Политбюро не было списочным, оно задавало округленное, не соответствующее точно приведенным цифрам имеющихся узников (то есть по умолчанию примерное) число предназначенных к расстрелу, а уж комиссия ("тройка") должна была разобраться, кого расстрелять, а кого нет, чтобы приблизиться к этим цифрам. Наверняка по этому вопросу были и дополнительные консультации, в ходе которых цифры могли меняться. Если они не были устными, возможно даже сохранились какие-то документы, хотя бы косвенные, но доступа к тому же полному архиву ФСБ, как уже отмечалось, обычные исследователи не имеют, так что вопросы не к нам.

Документы требуются не на "всё", а там, где их существование неизбежно, например, в сводных документах УПВИ, если, как утверждала комиссия Бурденко, поляки содержались в лагерях военнопленных.

[Иванов-4:] Следующая цитата из интервью: Существует небольшая категория маргиналов, не имеющих исторического образования, не занимающихся подлинными историческими исследованиями, которые пытаются отстаивать альтернативную версию событий. Ну, здесь Дюков несколько соврамши. Историк Юрий Жуков, если я ничего не путаю, был доктором исторических наук и главным научным сотрудником Института российской истории РАН. И на момент этого интервью был жив.
Историк Валентин Александрович Сахаров - доктор исторических наук, профессор МГУ, неоднократно и вполне однозначно высказывался о катынской фальсификации.
Алексей Юрьевич Плотников - российский учёный, доктор исторических наук выступал в поддержку советской версии Катынского расстрела.

Ну, свое высказывание Дюков пусть сам защищает, но примеры показательны.

Жуков пойман за руку на абсолютном невежестве по катынской теме, даже не на детсадовском уровне, а гораздо ниже.

Сахаров пойман за руку на откровенных фальсификациях.

Катынское невежество органчика Плотникова подробно разобрано здесь.

Еще почему-то туповатого солдафона-стукача Кикнадзе забыл, ну и еще пару других мурзилок.

Все это - невежды и/или фальсификаторы, давно уже потерявшие право называться историками. Экспертом по катынскому делу ни один из них не является.

[Иванов-4:] И ещё цитата для историка Дюкова: Летом 1942 г. было «зачищено» гетто в Смоленске. Убитых хоронили в Козьих горах (Катынь). Там же были захоронены 2 тыс. уничтоженных евреев из Варшавского гетто, работавших на строительстве бункеров в Красном бору и одетых в польскую военную форму. Без срока давности. Смоленская область Научное издание, с.43 Издание осуществлено при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, при поддержке Фонда Президентских грантов, Российского исторического общества.

И что Иванов хотел сказать, приводя этот примитивный фейк, на который могут повестись только полные невежды?

[Иванов-4:] Рекомендую посчитать, сколько там докторов и кандидатов исторических наук в редакционной коллегии.

А, хотел, наверное, доказать, насколько обесценилось звания кандидата и доктора исторических наук в России.

[Иванов-4:] Количество же уничтоженных в Смоленском гетто так же оценивается примерно в 2 тысячи человек. Итого, как минимум 4 тысячи трупов в Козьих Горах - дело рук фашистов, считают авторы издания. Маргиналы и идиоты!

Нельзя не согласиться.

[Иванов-4:] Тут можно лишь напомнить, что альтернативная версия событий - это версия, вступающая в противоречие с выводами Государственной Комиссии и решением Международного Трибунала в Нюрнберге.

Ну, что сообщение "Государственной Комиссии" строилось на фальсификациях, уже доказано выше (и это, конечно, еще не все). Но тут, Иванов опять лжет о "решении МВТ", в котором катынское преступление не упоминается ни прямо, ни косвенно. То есть ведет себя как тот самый маргинал и "ревизионист". Так с чего бы его считать кем-то иным?

[Иванов-4:] Дюкову задают вопрос:В меморандумах Минюста РФ, которые направлялись в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), говорится о расстреле 1803 польских военнопленных. А польская сторона приводит совсем другие цифры - больше 20 тысяч. Где здесь правда? Кстати, там ещё сообщается, что, цитата:В ходе расследования оказалось невозможным определить обстоятельства захвата польских граждан и их содержания под стражей в лагерях НКВД СССР, характер предъявленных им обвинений и то, была ли доказана их вина, а также получить информацию относительно выполнения решения по расстрелу конкретных лиц…" То есть расследование вообще не в курсе расстреляли хоть кого-то по решению Политбюро."

Снова вранье. Берем ответ Кондратова "Мемориалу" и читаем:

Расследованием установлено, что в отношении польских граждан, содержавшихся в лагерях НКВД СССР органами НКВД СССР в установленном УПК РСФСР (1923 г.) порядке расследовались уголовные дела по обвинению в совершении государственных преступлений.

В начале марта 1940 г. по результатам расследования уголовные дела переданы на рассмотрение внесудебному органу - "тройке", которая рассмотрела уголовные дела в отношении 14542 польских граждан (на территории РСФСР - 10710 человек, на территории УССР - 3832 человека), признала их виновными в совершении государственных преступлений и приняла решение об их расстреле.

Следствием достоверно установлена гибель в результате исполнения решений "тройки" 1803 польских военнопленных, установлена личность 22 из них.

Ну, то есть даже этот кастрированный по очевидным политическим причинам ответ и то вполне прямо говорит, что эти 1803 человека погибли в результате исполнения решений той самой тройки.

А что это за число? Очень просто: это сумма 1380 тел, эксгумированных комиссией Бурденко в Козьих Горах в 1944 г., 13 тел там же в 1991 г., 243 тел в Медном и 167 тел в Пятихатках в 1991 г. То есть ГВП признала только советские и советско-польские эксгумации, проигнорировав эксгумации польские (тоже частичные); в результате последних в Медном обнаружены останки не менее 2115 человек, в Пятихатках - не менее 2145.

То есть российское следствие установило, что все эксгумированные трупы, выдаваемые советской стороной на Нюрнбергском процессе за жертв нацистов, были расстреляны именно советской стороной. Kthanxbye.

Потом Иванов разводит какую-то бодягу, отвечая Дюкову про чехословацкий корпус, но упоминание всяких корпусов вполне излишне. Достаточно вспомнить существовавшие в тот момент опасения советского руководства о возможной войне с Англией и Францией
Ну а что Сталин и его Политбюро, чьи решения, вызванные, как минимум в том числе, и опасением перед пятой колонной (в том числе во время возможной - и даже ожидаемой - будущей войны), привели к сотням тысяч жертв всего лишь пару лет назад, вполне могли принять такое решение по такой причине - вполне очевидно.

Цитирую свое старое:

Более того, уже давно выдвинута вполне логичная гипотеза о непосредственном триггере принятия этого решения, объясняющая такие конкретные детали, как временной период принятия решения (конец февраля-начало марта) и тот факт, что захваченных летом в Литве и Латвии польских офицеров уже массовому расстрелу не подвергали. Вкратце: в феврале-марте советское правительство опасалось открытой войны с Англией и Францией по двум причинам - союзники проявляли все большую активность фокруг Финляндии, и, в частности, хотели послать экспедиционный корпус в Финляндию (причем предполагалось включить поляков); Англия и Франция разрабатывали планы бомбардировки нефтяных приисков. С завершением финской войны первая причина отпала, но принятое решение о расстреле отменено не было, поскольку в качестве вероятного противника Англия и Франция рассматривались в СССР как минимум до мая включительно (из документа от 07.05.1940 начальника штаба Каспийской военной флотилии Алексеева и начальника разведотдела КВФ Головко: "Каспийский театр может быть превращен в довольно напряженный театр и в самое короткое время", "вероятным противником на театре, и как главная сила, будет представлена английская и французская авиация"). В случае открытой войны с Англией и Францией Берия и Сталин могли опасаться бунтов в лагерях и тюрьмах и массовых побегов наиболее активных, с их точки зрения, антисоветских элементов, "пятой колонны" - офицеров, полицейских и т. п. Военнопленные полицейские, например, официально считались "опасным элементом контрреволюции Запада". Похожая логика стояла за "большой чисткой" 1937-38 гг. - лучше перегнуть, чем недогнуть, невзирая на жизни.

Дискуссии о том, почему и когда Гитлер принял принципиальное решение об уничтожении евреев, идут с сороковых годов и не прекращаются до сих пор, но это никак не влияет на факт этого уничтожения. Факт расстрела поляков НКВД доказан, а о причине можно дискутировать сколько угодно.

[Иванов-4:] Комитет обвинителей на процессе, к слову сказать, был один. Комитет обвинителей Трибунала. Это был международный процесс, международный Трибунал и комитет обвинителей у него был ОДИН. И Обвинительный Акт, в котором сказано, что поляков расстреляли немцы, был один. И подписан он был всеми членами Комитета обвинения. Каким образом у вас развалилось именно “советское обвинение”?

Да потому что советская сторона навязала это самое обвинение комитету, и чтобы не рисковать всем процессом им его пришлось включить. Так что обвинение именно советское.

[Иванов:] До сих пор не найдено ни одного свидетельства существования под Медным массовых польских захоронений."
Очередная геббельсовская ложь Иванова. Прочитать отчеты о существовании под Медным массовых польских захоронений можно в третьем томе издания Убиты в Калинине, захоронены в Медном.

Дальше Иванов пытается поплевать в меня какими-то фекалиями, но промахивается, так что, не сомневаюсь, попробует еще раз. "Контраргументы" же этого знатного переводчика их этой части о немецких терминах и уже рассмотрены выше.

Иванов возвращается к теме неосуждения Аренса, цитируя некоего фрика, который "консультирует" его по катынскому делу:

[Фрик Иванова:] СССР вообще не должен был расследовать Катынь. И тем более - не должен был судить Аренса. Убитые поляки не были гражданами СССР. А убийство иностранца, совершённое другим иностранцем, не подпадало под советский УК. По какой статье УК можно было осудить Аренса? Не было такой статьи. По статье 5 тогдашнего УК от 1926 г. - "Вопрос об уголовной ответственности иностранных граждан, пользующихся правом экстерриториальности, подлежит разрешению каждый раз дипломатическим путем".

Повторюсь, тема не "моя", я такой аргумент не выдвигал, но случай настолько вопиюще замечательный, что не могу на нем не остановиться.

Начнем с того, что сама идея, что СССР вот не мог просто судить немцев за якобы совершенный ими массовый расстрел на советской территории настолько мила, настолько характеризует выдвигающую эту идею сторону, что можно только поблагодарить этих товарищей за такое саморазоблачение.

То есть вот 1927 год, Москва, иностранец А убивает иностранца Б - и никакой суд в СССР его не может осудить, согласно нашим умственно одаренным товарищам. Замечательно.

Ну и что они путают дипломатов (и им подобных иностранцев), пользующихся правом экстерриториальности, с обычными иностранцами (ну или считают, что немецко-фашистские захватчики пользовались дипломатической неприкосновенностью) - это тоже великолепно. Прочитать буквально предыдущую строчку (статью 4) о том, что "Иностранцы за преступления, совершенные на территории Союза ССР, подлежат ответственности по законам места совершения преступления"? Недосуг.

Эти аболютные (эпитет придумайте сами) дальше будут пытаться корчить из себя экспертов по нюрнбергскому процессу. Уже тут можно было бы прекращать разбор. Но продвигаемся дальше.

Итак, естественно, Аренса, если бы то потребовалось, могли бы судить и по советскому УК просто за убийство. Только применение таких законов мирного времени для массовых преступлений военного времени было не очень практично, поэтому 19.04.1943 был принят указ Президиума Верховного Совета СССР "О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников". По нему и судили львиную долю нацистских преступников и их пособников.

Стоп-стоп, не время поднимать хай, лишь прочитав заголовок. Да, там стоят лишь "советские граждане" и указ 1943 года. Но.

Во-первых, этот указ имел обратную силу ("дела рассматриваются военно-полевыми судами независимо от времени совершения преступления").

Во-вторых, детали реализации этого указа могли изменяться и изменялись последующими указами того же органа. 08.09.1943 было решено дать возможность рассматривать дела по ст. 2 военным трибуналам (вместо военно-полевых судов), 24.05.1944 то же решение принято в отношении дел по ст. 1, причем в данном случае повешение заменялось на расстрел.

То есть принять новый указ, модифицирующий изначальный, было недолго и если бы была такая нужда - это и было бы сделано. Но нужды не было, поскольку на практике отход от буквы этого указа был и так значительным, что воспринималось вполне терпимо.
Практика была такова (А. Епифанов, Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в период Великой Отечественной войны, 2003, дис. др. юр. наук, РГБ, с. 46):

По окончании войны, когда с формальной точки зрения необходимость применения рассматриваемого нормативно-правового акта в силу его чрезвычайного, временного характера, казалось бы отпала, квалификация деяний лиц, обвиняемых в совершении зверств и злодеяний на оккупированной территории СССР на основании этого Указа осуществлялась не по точному его смыслу и содержанию, а во исполнение предписаний директивных инстанций, руководствовавшихся в основном политическими соображениями. Соответствующие акты издавались Политбюро ЦК ВКП(б), Советским правительством и заинтересованными ведомствами как для конкретных случаев, так и применительно к общей массе лиц, ответственных за военные преступления на оккупированной территории СССР.

Статья 2 указа, предназначавшаяся изначально для пособников нацистов из местного советского населения, применялась и к немецким гражданам (немецкий гражданин, крестьянин М. Цабель приговорен к расстрелу по статье 1 за эксплуатацию советских граждан, угнанных в Германию и за сдачу сбежавших советских граждан в полицию, но трибунал Группы советских оккупационных войск в Германии переквалифицировал дело по статье 2 и расстрел заменил 20 годами каторжных работ; там же, с. 47).

Поскольку статья 1 предусматривала лишь один вид наказания - смертную казнь, и никак не учитывала тяжесть вины, в некоторых процессах она заменялась на ст. 2, предусматривавшую 15-20 лет каторги (там же, с. 52).

Интересно, что уже в первых разъяснениях по работе военно-полевых судов значится, что "в случае замены командиром дивизии смертной казни осужденному каторжными работами это решение является окончательным". Но текст указа никакой такой замены не предусматривал, то есть строго говоря замена такая не была юридически "чистой", но это никого не волновало.

В указе задан жесткий список стран, на злодеев из которых (помимо советских изменников) распространялось действие указа. Но на практике принцип гражданства не соблюдался, достаточно было быть иностранцем (там же, с. 53). Привлекались по ст. 1 и лица без гражданства (там же, с. 94; Красновы и Шкуро).

Во многих случаях по ст. 1 "единственными объектами преступных посягательств по делам рассматриваемой категории являлись имущественные права советских граждан, а также различные формы социалистической собственности". При этом попытки некоторых работников высказывать сомнение в таком применении указа расценивались надзорными и кассационными инстанциями как "политическая беспринципность (там же, с. 57, 58).

Приговор по делу об изъятии у советских граждан 2440 лошадей был сначала отменен, отмена была опротестована генпрокурором СССР, в результате отмена была отменена, хотя Ульрих отмечал необходимость в таких приговорах в дальнейшем ссылаться на выявленные факты насилия при изъятии имущества (там же, с. 58, 59).

Стоит привести один подробный пример применения указа от 19.04.1943 - дело инженеров фирмы "Топф и сыновья" Курта Прюфера (устанавливал в Аушвице кремационные печи), Карла Шульце (устанавливал в газовых камерах для убийства людей в Аушвице систему вентиляции) и Густава Брауна (производственного директора фирмы; следственное дело 1719 на трех инженеров хранится в ЦА ФСБ, копии в USHMM).

В обвинительном заключении от 15.03.1948 Прюфер обвинялся в оборудовании крематориев и газовых камер, "в которых проводилось массовое истребление порабощенных фашистской Германией граждан СССР, Польши и других стран, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных п. 1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР".

Шульце обвинялся в устройстве вентиляционных установок для печей и оборудовании газовых камер, "в которых заключенные умерщвлялись газами, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных п. 1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР".

Браун обвинялся в обеспечении заказов СС по оборудованию крематориев и газовых камер, "издевательски обращался с советскими гражданами, угнанными немцами из оккупированных районов СССР", являясь заместителем уполномоченного абвера проводил на заводе контрразведывательную работу "по борьбе с антифашистской деятельностью рабочих и служащих, о которых информировал органы "СД" и гестапо, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-4 УК РСФСР".

Дело направлялось на рассмотрение Особого совещания при МГБ СССР, рекомендованный приговор - 25 лет ИТЛ.

Что обращает здесь на себя внимание. Во-первых, отправка дела на ОСО, не предусмотренная буквальным текстом указа (тем не менее, это происходило довольно массово). Во-вторых, в ОЗ буквально сообщается, что статья 1 указа применялась, вопреки тексту указа, не только в отношении советских граждан. И если у Прюфера советские граждане еще упомянуты в числе других, то в обвинении Шульце присутствуют вообще любые заключенные Аушвица.

Интересно, что Брауна обвиняли не по указу, а по статье 58-4 УК ("Оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям, в осуществлении враждебной против Союза ССР деятельности").

Изначально же его вообще обвинили по статье 58-2 ("Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на месте в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры"). Обвинение Брауну было изменено на ст. 58-4 согласно постановлению о переквалификации от 28.02.1948.

Этот случай не был единичным, "в практике органов военной юстиции широко распространилась квалификация деяний ее граждан (не военнослужащих), причастных к злодеяниям по отношению к советским гражданам и военнопленным по ст. 58-2 УК РСФСР". То есть "Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на месте в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры". "Чем это было вызвано и каким образом регулировалось, до сих пор не ясно" (Епифанов, цит. соч., с. 48).

Из чего опять же следует, что советские органы были не особо разборчивы в выборе статей для предъявления обвинения.

Одним словом, буквальный текст указа от 19.04.1943 важен не был, это то самое дышло из поговорки, когда менялись по надобности и категории обвиняемых, и категории жертв, и состав преступления, и судебный или внесудебный орган, и наказание. И при надобности Аренса можно было по этому указу осудить даже не обращая на буквальное несоответствие категории жертв (и в крайнем случае можно было провести указ, позволяющий это делать согласно "букве").

Но на самом деле для суда на Аренсом не нужен был ни советский УК, ни указ от 19.04.1943. С сентября 1947 года Вышинский разрешил в пределах советской оккупационной зоны применять закон номер 10 Контрольного Совета в Германии "О наказании лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против мира и человечности" (без применения смертной казни), в общем и целом соответствующий нюрнбергской классификации преступлений (там же, с. 47-48).

Эта опция использовалась и на территории СССР, как, например, в приговоре трибунала Московского военного округа от 28.02.1952 по делу генерала вермахта Ангелиса, приговоренного по ст. 1 указа от 19.04.1943 и по статьям закона номер 10 к 25 годам ИТЛ (там же, с. 54).

По обоим законам судили в Москве в 1952 году генерал-фельдмаршала фон Клейста ВК ВС СССР.

Несмотря на формальную неурегулированность использования закона номер 10, это был, пожалуй, самый "чистый" и практичный вариант.

Из всего вышесказанного должно было уже стать ясно, что в данном деле царил приоритет практической целесообразности, и над наивными аргументами сегодняшних отрицателей истории тодашние прокуроры и судьи просто посмеялись бы.

[Фрик Иванова:] 2. Читайте Московскую декларацию от 1 ноября 1943-го - преступники "будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия", это цитата.
Иными словами, расследовать Катынь должна была польская прокуратура, а судить должен был польский суд.
Все европейские страны сами расследовали преступления против своих народов, независимо от места их совершения. Почему с Катынью должно быть иначе? Например, Израиль искал и находил беглых нацистов по всему миру, а судили их обычно по месту проживания родственников жертв. Навскидку помню Эйхмана, Демьянюка и Оберландера.
Польская прокуратура должна была для начала допросить Аренса, но она даже не попыталась. Почему наша прокуратура должна делать чужую работу?
Суверенитет Польши никто не отменял. Пострадавшие от немцев польские граждане писали заявления в свою прокуратуру. Но не в прокуратуру соседней страны. А польская прокуратура расследовала и передавала дела в суд. И никак иначе.

Перекладывая ответственность за суд на марионеточное правительство Польши, фрик никак не решал бы проблему, даже если бы его манипулятивная интерпретация была бы верна - точно так же можно спросить, почему выдачу Аренса не запросило польское правительство, в релевантные годы там, где нужно, управляемое из СССР.

Но на самом деле здесь очередная фальсификация. При этом фрик даже приводит цитату - "будут судимы на месте". На каком месте? Фрик цитату оборвал, а вот более полная версия:

должны знать, что они будут отправлены обратно в места их преступлений и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия

Отправлены обратно в места их преступлений. В случае катынского преступления - это именно СССР, а не Польша. Точка.

Но тут кто-то возразит - а как же с тем, что судить их должны были пострадавшие от них народы? Да, вроде бы противоречие. Но мнимое. Пора привести полную цитату:

Таким образом, немцы, которые принимали участие в массовых расстрелах итальянских офицеров, или в казнях французских, нидерландских, бельгийских и норвежских заложников, или критских крестьян, или же те, которые принимали участие в истреблении, которому был подвергнут народ Польши, или в истреблении населения на территориях Советского Союза, которые сейчас очищаются от врага, — должны знать, что они будут отправлены обратно в места их преступлений и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия.

То есть это не более чем ряд конкретных примеров того, как действовал бы изложенный в декларации общий принцип. Конкретные эти примеры подразумевали именно те случаи, когда место преступления совпадало с местонахождением основной части пострадавшего народа - расстреляли немцы итальянских офицеров в Италии - их отправят в Италию, где их будет судить итальянский народ. То же с Польшей. Это дескрипция, а не прескрипция.

Но приведенные конкретные случаи вообще никак не исключают иных комбинаций, соответствующих общему принципу, который изложен в параграфе декларации, предшествующем процитированному:

В момент предоставления любого перемирия любому правительству, которое может быть создано в Германии, те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобождённых стран и свободных правительств, которые будут там созданы.

Ни слова о том, что в общем случае судить немцев будут именно пострадавшие от конкретного преступления народы. Это уже прескриптивное, а не дескриптивное описание.

Кстати, этот и только этот пункт вошел в Лондонское соглашение о создании Международного военного трибунала.

Так что Аренс должен был, согласно декларации, судиться в СССР и нигде иначе.

[Фрик Иванова:] 4. Что у нас есть против Аренса? Открываем показания Михайловой - человек, похожий на Аренса, предположительно приказал кому-то расстрелять одного неизвестного человека, похожего на поляка. Михайлова слышала разговор издалека, при этом она не знала иностранных языков, не понимала знаков различия и не видела убийства или мёртвого тела. Офигенная доказательная база.
Аренс на это мог ответить, что этот якобы поляк на самом деле был немцем, который по пьяни надел на голову какую-то фигню, издалека похожую на польскую фуражку. А в качестве наказания за пьянство и неуставную форму одежды - Аренс послал его в лес собирать дрова. И попробуй опровергни.
Если бы дело дошло до суда - Аренс мог сговориться с кем-то из своих солдат, и он бы подтвердил, что всё так и было. Типа я забухал и типа был наказан. И опровергнуть это невозможно.
Персональное обвинение в убийстве не может быть основано на догадках и предположениях. Нужны хоть какие-то улики и доказательства. Но против Аренса не было никаких улик, были только догадки. Если бы допросили всех, кто работал при штабе - то дело могло сдвинуться. Но как их искать в послевоенном бардаке? И искать должны были не мы, см. выше.

Я очень рад, что фрик опровергает сейчас доказательность сообщения комиссии Бурденко. Но де факто, конечно, для осуждения Аренса фальсифицированных НКГБ показаний трех девушек скорее всего хватило бы даже в советских судебных органах, не говоря уже об Особом совещании - а уж для запроса о выдаче и подавно.

(Добавлю, что подполковник ГБ Гребельский, один из основных первичных фальсификаторов советского катынского расследования, конечно же знавший, кого можно запрашивать, а кого нет, в 1946 и 1947 гг. предлагал запросить у американцев выдачу Аренса как военного преступника. Позднее же с горечью указывал на то, что его инициатива осталась без внимания. Впрочем, это уже другая история.)

Теперь переходим к пятой части, с которой начинается большой раздел о Нюрнбергском процессе. Чтобы узнать, как обстояло дело по этому вопросу на самом деле стоит сначала прочитать мое обсуждение "Катынское преступление и приговор Международного военного трибунала".

[Иванов-5:] Подробно рассмотрели некоторые документы из личного дела Аренса. Возможно, даже излишне подробно, но, вы помните, я рассказывал вам про чрезвычайно морально гибкого пропагандиста Сергея Романова, который эти документы перевирает в пользу защиты нацистов. Так что понадобилось поставить в этом вопросе точку, прежде чем перейти к подробному рассмотрению следующего. Также обсудили послевоенную судьбу Аренса и ответили но вопрос, почему он не был осуждён на Нюрнбергском процессе и почему он не был осуждён на малых Нюрнбергских процессах.

После подробного опровержения лжи Иванова об этих документах - и вообще почти обо всем - такое любо-дорого читать.

[Иванов-5:] Итак, в чем же суть вопроса? Всё на первый взгляд просто. Сторонники изначальной, советской версии Катынского расстрела немцами говорят о том, что это преступления вменялось нацистам решением международного военного трибунала, который состоялся в 1946-м году в городе Нюрнберг. Этот факт, как вы, возможно, знаете, был в Советском Союзе общеизвестным, никем не отрицался и не подвергался никакому сомнению. В течение десятилетий. В конце 80-х появились первые альтернативщики, то есть люди, которые отрицали общепринятую версию и настаивали на том, что единственно верная версия - это версия, озвученная министерством пропаганды Йозефа Геббельса в 1943-м году: тысячи поляков были расстреляны по неизвестной причине в 1940-м году НКВД. Тут повторение предыдущей лжи - версия Геббельса (10-12 тысяч поляков, расстрелянных еврейскими комиссарами) давно опровергнута и ни одним адекватным, знающим человеком не принимается. Принимается давно доказанный факт, конкретно для Катынского леса, расстрела около 4,4 тыс. польских военнопленных.

"Общеизвестность" фактов в СССР до Перестройки, мягко говоря, нерелевантна, поскольку какая-либо дискуссия по катынской теме, даже просто для исправления официальных источников вроде БСЭ, была невозможна, академические исследования по вопросу в принципе отсутствовали, а сама тема поднималась редко и в "общеизвестные" ее записывать просто смешно.

[Иванов-5:] Обвинение немцев осталось в Обвинительном Акте и приговор, объявляя вину каждого нацистского преступника, ссылался на Обвинительный Акт, в том числе и на тот его раздел, в котором и содержится упоминание расстрела немцами 11 тысяч поляков.

Не просто поляков, а польских офицеров, чего не утверждало даже советское сообщение. Естественно утверждение осталось в обвинительном заключении, как и некоторые другие пункты, которые Трибунал прямо отклонил (например, введение двух видов преступления, не предусмотренных Уставом - заговоров по совершению военных преступлений и преступлений против человечности). Но признание виновным по конкретному разделу обвинительного заключения (1, 2, 3 или 4) никак не означало признание виновным по всем перечисленным в этих разделах эпизодам, как прямо указал Трибунал защитникам Редера и Дёница, которых обвиняли по разделу 3, но к которым катынское преступление, по разъяснению Трибунала, прямо не относилось и на дела против них никак не влияло, поскольку не было никаких утверждений, которые бы каким-либо образом связывали бы этих подсудимых с утверждениями о Катынском лесе. Естественно, в связи с этим пояснением Трибунала никто и не подумал бы изменять обвинительное заключение. И в приговоре, которым они приговорены по разделу 3, конечно же, нигде не сказано, что эти двое, тем не менее, к катынскому преступлению отношения не имеют - хотя это уже было установлено Трибуналом во время процесса.

[Иванов-5:] И, если бы закон соблюдался, если бы его соблюдение хоть кого-то из тех, кто за это отвечает, интересовало, то пойти по этой статье за совершённые ими деяния могли бы и некоторые блогеры, и разные теле- и радиоведущие, и некоторые чиновники, и даже страшно сказать, некоторые бывшие и не бывшие президенты.

Создается впечатление, что подленькой душонке так и не терпится кого-нибудь посадить за решетку - аргументов-то у нее нет. Приходится патологически лгать о том, что МВТ признал катынский расстрел немецким преступлением, хотя в приговоре он не упомянут ни прямо, ни косвенно, а люди, принимавшией участие в процессе, включая многих обвинителей и как минимум одного судью - которые, конечно, получше лживого блогера Иванова понимали процедурную сторону процесса - подтвердили, что МВТ немцев виновными по этому эпизоду не признавал.

Далее Иванов дает следующую цитату из стенограммы комитета Мэддена:

Вопрос. Ссылался ли трибунал в своих выводах на катынское дело?
Штамер. Нет.
Вопрос. Вам известна какая-либо причина, по которой они этого не сделали?
Штамер. Нет конечно, я этого не знаю. Однако мы не должны забывать, что большое количество преступлений, из тех, что были сведены на счёт немцев, также не были упомянуты в финале, даже если они не разбирались так подробно.

И делает вывод:

Доктор Штамер - адвокат Геринга на Нюрнбергском процессе - подтверждает, что довольно много преступлений, признанных Трибуналом за немцами, не были отражены в Приговоре.

Тут Иванов просто соврал о том, что Штамер сказал нечто, чего он, как следует из приведенной Ивановым же цитаты, не говорил. Нет у Штамера ничего о том, что неупомянутые (точнее: неразобранные, незатронутые, "not dealt with") в "финале" преступления были "признаны Трибуналом". Не упомянуты в финале - да, а что этот финал синонимичен с приговором - в цитате ничего нет.

Под "finals" имеются в виду заключительные речи обвинителей, поскольку именно они упоминаются - в переводе, как "final argument" - непосредственно перед процитированным диалогом. "Finals" (мн. ч.) - это, в общем значении, последние события в какой-то серии, буквально "финальные" - финальные игры, финальные экзамены. В данном случае это финальные речи. К приговору это слово не относится, а Штамер имел в виду, что во время самого процесса немцам было предъявлено больше обвинений, чем упомянуто в заключительных речах стороны обвинения. Вот как выглядит контекст цитаты (с корректным по смыслу переводом "the finals" в нем же):

Доктор Штамер: [...] Как уже было сказано, русские в своем заключительном слове [final argument], которое прозвучало после аргументов немцев, ни словом не упомянули катынское дело. Так, в общем, с этим делом и обращались в Нюрнберге.
Мистер Флад: Упоминал ли трибунал в своем заключении [findings] катынское дело
Доктор Штамер: Нет.
Мистер Флад: Вам известно, по какой причине, фактически, они этого не сделали?
Доктор Штамер: Нет, конечно, я этого не знаю. Однако мы не должны забывать, что большое количество преступлений было приписано немцам, которые также не рассматривались в заключительных словах [the finals], даже если они и не были рассмотрены столь детально.
Мистер Флад: Вы были удовлетворены, насколько это касалось вас, тем, что трибунал не упомянул катынское дело ни в одном из аспектов?
Доктор Штамер: Да, это так.
Мистер Флад: Как адвокат защиты, защищая по обвинительному заключению, вы были удовлетворены тем, что этот вопрос был снят, по крайней мере, в этом аспекте, так?
Доктор Штамер: Этот вопрос был снят, потому что русские просто больше его не поднимали. Однако это не было сделано так, как это предусмотрено немецким законодательством, чтобы обвинение было официально снято.

Речь именно о том, что "русские" (якобы) опустили катынский эпизод в своем заключительном слове.

Дальше снова цитируется стенограмма:

Вопрос. Будучи адвокатом защиты и возражая обвинению, вы были удовлетворены тем, что дело было исчерпано, в отношении этой части?
Штамер. Дело было исчерпано, потому что русские просто больше не упоминали о нём. Но это было не так, как должно было быть в соответствии с немецким законодательством, потому что и обвинение должно было быть снято.

Дальше вывод:

[Иванов-5:] Ну, то, что русские больше не упоминали Катынский расстрел это либо намеренная ложь, либо Штамер плохо следил за процессом, что вряд ли. Прения по катынскому вопросу имели место 1 июля 1946 года. А 29-го июля 1946-го года обвинитель от СССР Руденко в своём заключительном слове упоминает «катынский расстрел» как доказанное преступление немцев.

Только вот Иванов, конечно, не цитирует, в каком контексте происходит это упоминание:

Не случайно (как убедился в том Суд из недавно прозвучавших в этом зале показаний бывшего заместителя бургомистра Смоленска — проф. Базилевского) на режим, установленный Франком в Польше, как на пример для своих действий ссылались те немецко-фашистские убийцы, которые уничтожили 11 тысяч пленных польских офицеров в Катынском лесу.

То есть формально - да, упоминалось. Но вот именно как отдельный пункт, и, в частности, по делу Геринга, катынское преступление в заключительных словах не разбиралось, а упоминалось лишь мельком при обсуждении совершенно иного вопроса (преступления Франка), никакого серьезного анализа доказательств в заключительных словах советская сторона не провела. Поэтому, вероятно, и в памяти свидетелей это предложение не зафиксировалось.

[Иванов-5:] А вот то, что в целом вопрос о катынском расстреле был закрыт только потому что русские больше не к нему не возвращались, это важное наблюдение. В прошлом выпуске мы упоминали документ Инструкцию правительственной комиссии по руководству подготовкой обвинительных материалов и деятельностью советских представителей для Руденко по «Катынскому делу». Из документа чётко следует, что в случае дальнейших разбирательств Москва была готова отстаивать советскую версию, по поводу чего Руденко и получил инструкции. Однако никаких дальнейших разбирательств не последовало, что и подтверждает доктор Штамер. Это говорит лишь о том, что Трибуналом по данному вопросу беспрекословно была принята советская версия обвинения. Какой-то малоосмысленный словесный салат. Никаких "разбирательств" после заключительного слова быть и не могло. Стороны обвинения и защиты все сказали, дальше дело было за Трибуналом, который немецкую сторону в катынском расстреле виновной не признал. Естественно, "вывод" в последнем предложении не следует вообще ниоткуда. Очередное вранье геббельсоида Иванова.

[Иванов-5:] И обратите внимание на слова Штамера о том, что из Обвинительного Акта обвинение так и не было удалено, как того требовало немецкое законодательство. Это правда, и это прямое доказательство признания вины нацистов, и об этом доказательстве мы будем говорить довольно обстоятельно, но позже. А пока запомним эти слова Штамера и продолжим читать его показания комиссии Мэддена. То, что человек, берущийся писать о Нюрнбергском процессе, не понимает, что этот процесс велся не по "немецкому законодательству", а по собственному Уставу, это, конечно, великолепно.

И замечу очевидное: Штамер, конечно, и не говорит, что процесс должен был вестись по немецкому законодательству - речь лишь о том, что по немецким стандартам, по которым обычно работал Штамер, недостаточно было бы просто не упоминать некий пункт обвинения для его отозвания - прокурор в Германии должен был это сделать явно, причем еще до начала основных слушаний (см. ниже); никакого упоминания об удалении из конкретного документа - обвинительного заключения - нет.

В немецком праве действовало и действует правило, по которому отзыв обвинительного заключения (включая частичный отзыв, например, удаление каких-то пунктов обвинения) невозможен после начала основных слушаний по делу (текст параграфа 156 германского УПК в этом смысле менялся со временем, факт невозможности отзыва после начала основных слушаний присутствовал всегда; Löwe-Rosenberg. Die Strafprozeßordnung und das Gerichtsverfassungsgesetz, 2020, 27. Aufl., Bd. 5/1, S. 391-397; Löwe-Rosenberg. Die Strafprozeßordnung und das Gerichtsverfassungsgesetz mit Nebengesetzen, 1958, 20. Aufl., Bd. 1, S. 438, 439; E. Löwe, A. Hellweg, W. Rosenberg, Die Strafprozeßordnung für das Deutsche Reich vom 22. März 1924 nebst dem Gerichtsverfassungsgesetz und den Gesetzen vom 24. November und 6. Dezember 1933, 1934, 19. Aufl., S. 534; E. Löwe, W. Rosenberg, Die Strafprozeßordnung für das Deutsche Reich vom 22. März 1924 nebst dem Gerichtsverfassungsgesetz, 1929, 18. Aufl., S. 432).

При этом в судах до и после 1942-1950 главным документом, на котором базировался процесс, являлось и является определение суда о принятии дела к производству (Eröffnungsbeschluss), в котором обвинительное заключение (если оно не было полностью или частично отозвано) принимается либо как есть, либо частично, причем суд имеет право сам переформулировать пункты обвинения (документ стороны обвинения не связывает суд) - но при этом не изменяет оригинальный текст обвинительного заключения, а создает по сути новый обвинительный документ, который в общем случае не может в дальнейшем изменяться; прокуратура может (но не обязана) объединить для удобства оригинальный текст своего заключения с определением суда, получив новый документ, также называемый обвинительным заключением, но не имеющим официальной силы изначального обвинительного заключения (Löwe-Rosenberg. Die Strafprozeßordnung und das Gerichtsverfassungsgesetz, 2018, 27. Aufl., Bd. 5/2, S. 846-849, 911-929; и др. ук. соч., комментарии к пар. 206 и 207). С 1942 по 1950 действовала несколько иная система, увеличившая влияние прокуратуры - основным документом в суде являлось именно обвинительное заключение, определение же суда о принятии дела к производству не существовало. Но в соответствующих поправках нет ни слова о том, что суд может как-либо изменять обвинительное заключение (а параграф 156 был так же в силе).

Одним словом, немецкое право не предусматривает и не предусматривало изменение обвинительного заключения вследствие признания судом подсудимого невиновным, изменения же должны вноситься в текст до начала основной части процесса.

Ну и, никакого отозвания пункта по катынскому расстрелу de jure, конечно, не было - и не было бы, даже если бы сторона обвинения полностью умолчала бы о нем в заключительных словах. Поэтому Штамер говорил лишь о создававшемся положении de facto (как он считал на тот момент) - тема была, в английском переводе, "dropped", заброшена, оставлена (не исчерпана).

[Иванов-5:] Можно, конечно, сколько угодно следовать фантазиям адвоката второго нациста Третьего Рейха о том, как он одержал в Нюрнберге сокрушительную победу над русскими, но реальность упряма: как уже было сказано, русские, “закрывая Трибунал”, упомянули Катынский расстрел как доказанное преступление нацистов. Руденко упоминает Катынь 4 раза!

Кроме уже упомянутого одного раза, двое упоминаний - цитаты самих немцев, и еще одно упоминание "провокационных" заявлений немцев. В приговоре катынское преступление не упомянуто, так что защита своего добилась.

[Иванов-5:] Мало того. Если бы Штамер одержал победу, то Трибунал был обязан удалить обвинение по Катыни из Обвинительного Акта, как того и требовал на суде Др. Штамер. Но как он сам сказал, обвинение не удалили. Ни на чем не основанная фантазия, разоблачена здесь и ниже. Штамер. Да, все верно. Русские заявили … что у них есть еще 120 свидетелей, но они не представили ни одного. [Иванов-5:] Это попытка показать, что у советской стороны не было доказательств. Однако Штамер был прекрасно осведомлен, что, согласно Уставу Трибунала, а именно его 21-й статье, результаты проведенного государством расследования принимаются вовсе без всяких дополнительных доказательств. Однако в процессе возникло разночтение смысла 21-й статьи и Трибунал разрешил каждой из сторон представить по три свидетеля. Поэтому попытка Штамера на комиссии Мэддена представить дело так, будто у русских было 120 свидетелей, но они ПОЧЕМУ-ТО ни одного из них не предоставили, и это, дескать, говорит о том, что не было у них никого и никаких доказательств, эта попытка является запредельной в своей наглости манипуляцией.

21 статья всего лишь давала возможность стороне обвинения подавать суду как доказательства (не путать с доказанными фактами!) определенные официальные документы без обычной волокиты, вроде вызова для свидетельства под присягой авторов этих документов, экспертов, цитируемых в них и т. д. для доказательства их аутентичности (не путать с достоверностью), что было практически невозможно в процессе такого масштаба и затянуло бы его на многие годы. Но статья не запрещала защите оспаривать содержимое этих документов, и дальше сторона обвинения уже могла решать, будет она вызывать свидетелей или подавать дополнительные доказательства, чтобы защитить достоверность своих доказательств или нет. Ни коим образом 21 статья не гарантировала достоверность предоставленных доказательств.

Все это подробнейше рассмотрено в моей заметке.

Так вот, поскольку сторона защиты обвинение по этому пункту оспорила, тут защите уже вполне приемлемо было говорить о качестве контрдоводов советской стороны. Что и сделал Штамер, когда сказал (даю верный перевод английского перевода):

Русские заявили, как уже указывал др. Кемпнер, что у них есть еще 120 свидетелей, но они не представили ни одного очевидца.

Очевидца, Карл, а не "ни одного свидетеля". Иванов в очередной раз просто сфальсифицировал текст.

И да, по сути аргумента со Штамером можно и нужно спорить (некоторые косвенные свидетели вполне могут быть примерно так же важны, как прямые очевидцы), но для этого надо попытаться хотя бы не перевирать его слова.

[Иванов-5:] А теперь внимание. Самое интересное: Вопрос. Доктор, правильно ли я понимаю, что обвинение по Катыни было частью общего обвинения?
Штамер. Да, это верно.
Вопрос. Могло ли русское обвинение, в соответствии с процедурой, по которой вы работали, попросить, чтобы эта часть обвинения по Катыни была отклонена?
Штамер. Нет, я так не думаю.
Вопрос. Могла ли защита просить, чтобы часть обвинения, касающаяся Катыни, была исключена из общего обвинения?
Штамер. Тоже нет. И вот уже Доктор Штамер опускается до откровенного вранья. Как я уже сказал, стенограммы Трибунала свидетельствуют об обратном. 5 июля 1946 года Штамер именно что ходатайствовал об исключении катынского эпизода из Обвинительного Акта. Цитирую полностью и прилагаю ссылку на оригинал на немецком:
В заключение можно сказать, что задачей настоящего разбирательства является исключительно установление того, были ли расстреляны 11 000 польских офицеров после взятия Смоленска немцами, иными словами, могли ли эти деяния быть совершены немцами. Обвинению не удалось доказать этот факт, и поэтому данное обвинение должно быть исключено из Обвинительного Заключения.

Снова вранье, разоблаченное здесь.

[Иванов-5:] Почему Штамер так открыто врёт?

Почему Иванов так открыто врет?

Дальше Иванов пытается опровергнуть эту часть заметки:

[Иванов-5:] По этому поводу, смеха ради, можно почитать разглагольствования пропагандиста Сергея Романова, смысл которых - попытка доказать, что слова Штамера просто неправильно перевели. Всё та же песня, помните историю про абганг и цуганг? Нужно переводить не “удалить этот пункт обвинения”, а “тот пункт обвинения исключается из обвинения”. Чувствуете эту тонкую лингвистическую грань? Только не помрите прямо сейчас от бурного лингвистического оргазма.
Глупо, конечно, но остановимся на этом буквально на минуту.
Что касается перевода, тут полезно посмотреть, а как на английский перевели высказывание Штамера? Процесс же вёлся на трёх языках. Открываем версию на английском и читаем:
this accusation will have to be struck from the Indictment.

А при чем тут английский, когда оригинал на немецком и в этом оригинале нет "Anklageschrift", а есть только "Anklage" - которое может, конечно, означать и обвинительное заключение, но точно также может означать всю совокупность предъявленных обвинений (то есть и предъявленных во время процесса и не являющихся частью обвинительного заключения) и из использования которого нельзя, соответственно, вывести никаких просьб об изменении именно текста обвинительного заключения?

Заметьте, что Иванов не попытался оспорить мои пояснения ко всем ключевым словам немецкого оригинала и даже не привел мой окончательный перевод ("Доказать это у обвинителей не получилось. Поэтому этот пункт обвинения исключается из обвинения/обвинительного заключения"), а намеренно процитировал лишь подстрочник, который я описываю так: "наиболее буквальный (и потому корявый) перевод". Далее Иванов просто, без дополнительных аргументов, процитировал некорректный английский перевод, который я вообще-то изначально и поправил. Замечательный способ "спорить".

[Иванов-5:] Это обвинение должно быть исключено из Обвинительного Акта. Собственно, именно это и повторил Штамер через несколько лет на комиссии Мэддена.

Но, как мы уже убедились, ничего похожего Штамер не говорил и перед комиссией Мэддена. Очередное вранье.

[Иванов-5:] Но пропагандист Романов написал целый опус, где силился доказать, что опытный адвокат Штамер, просто случайно выронил что-то из своей головы. Не было никакого требования. Как вам такое заявление Романова:
Даже если бы Штамер что-то такое сказал, это не значило бы, что обвинительное заключение (ОЗ) могло изменяться в смысле исключения из него недоказанных преступлений. “Даже если бы что-то такое сказал!” - просто оцените степень отчаяния пропагандиста. То есть типа Штамер этого не говорил? Пройдите по ссылке и убедитесь сами, что именно это он и сказал.

Дубль два: почему Иванов так открыто врет? Можно пройтись по давно данной мной ссылке и убедиться, что Штамер нигде в этой фразе не упомянул Anklageschrift (обвинительное заключение), а упомянул лишь многозначное Anklage.

[Иванов-5:] Что же касается возможности изменения Обвинительного Акта, его не просто могли изменить, но были ОБЯЗАНЫ. В следующем выпуске мы поговорим об этом подробно.

Снова ложь, конечно, но Иванов так не ответил на вопрос. Еще раз: даже если бы Штамер что-то такое заявил, как бы из этого следовало, что обвинительное заключение должно было изменяться? Не из каких-то других фантазий Иванова, а вот из этой конкретной. Разве Штамер определял, что обязан был делать Трибунал?

Нет ответа...

Вопрос. Когда Трибунал, то есть суд в Нюрнберге, выносил решение, было ли оно основано на всем обвинительном заключении или же они опустили некоторые части обвинительного заключения в своих выводах?
Штамер. На всем обвинительном заключении.
Вопрос. Можно ли с достаточной степенью уверенности предположить, что русские полагали, что мир будет считать, что, поскольку это была часть обвинения, и поскольку она не была удалена из обвинения, а решение было вынесено по всему обвинению, русские могли предположить, что мир будет считать это одним из преступлений, в которых немцы были виновны?
Штамер. Я не знаю, что ответить на этот вопрос. [Иванов-5:] Прекрасно. Он не знает, что ответить. Адвокат, доктор права, юрист с многолетним опытом, президент адвокатской коллегии, представлявший на Международном Трибунале Геринга - наци №2, не знает, что означает наличие Обвинения в Обвинительном Акте. Это так мило.

Очередная открытая манипуляция. Штамера не спрашивали, "что означает наличие Обвинения в Обвинительном Акте". Его спрашивали, что "русские полагали" и "могли предположить". Для ответа на этот вопрос надо было быть телепатом. Ну или фантазировать. Когда юрист предпочитает не фантазировать во время допросов - это вполне естественно. Но очень мило, что геббельсоид Иванов полагает, что он здесь Штамера на чем-то поймал.

[Иванов-5:] Решение Трибунала было основано на всём обвинительном заключении.
Это для любителей искать упоминание катынского расстрела в Приговоре. Приговор ссылался в своих выводах на обвинительное заключение (более точный перевод - Обвинительный Акт). И там Катынский расстрел безусловно присутствует.

И что? Как мы уже видели, это не означает признания вины за все эпизоды, перечисленные в разделах.

[Иванов-5:] Ну, а дальше просто бомба. Допрашивающий Штамера американец делится своими соображениями по вопросу: Г-н О'КОНСКИ. Мне, как не сведущему в юриспруденции человеку, кажется, что если в общем Обвинительном Акте был пункт, указывающий на преступления в Катыни, и если эта часть обвинения не была снята, а решение было вынесено по всему Обвинительному Акту, то я, как неспециалист, сделал бы вывод, что немцы виновны, и это было одним из преступлений, за которые они были осуждены. Правильно кажется. Потому что так оно и есть.

Конечно нет, даже если какой-то неспециалист мог так подумать. И где обещанная бомба?

Дальше Иванов прибегает к затасканному и опровергнутому аргументу "но ведь не все преступления нацистов упоминались в приговоре". Причем ровно по сценарию, описанному мной:

Это манипуляция, играющая либо на многозначности слова "доказаны", либо на эмоциях (как же так, ведь придется признать, что вина за то или иное известное преступление этим трибуналом юридически закреплена не была, а это ведь как-то нехорошо!).

Кстати, свою апелляции к эмоциям (которая не является аргументом) Иванов заканчивает так:

Это была иллюстрация того, до какой степени мерзости в стремлении отмыть от грязи нацистов готовы опуститься сторонники версии Геббельса. Им хоть с чёртом, лишь бы против советской власти, которой уж 30 лет как нет.

Это замечательная демонстрация проекции, когда лживый пропагандист, опустившийся до последней степени мерзости в стремлении отмыть от грязи массовых убийц и фальсификаторов, обвиняет в этом отмывании других (причем в этом, естественно, невиновных).

Но возвращаемся к началу. Иванов снова откровенно лжет:

[Иванов-5:] И как мы теперь понимаем, после того как романовы-штефановы открыли нам глаза, раз все эти преступления не упомянуты в Приговоре, значит, к немцам они не имеют никакого отношения.

А вот что пишу я:

Так вот, большинство преступлений, которые приговор не упомянул ни явно, ни неявно, действительно доказаны в историческом смысле (то есть были предоставлены достаточные для историков доказательства, виновность в них нацистов - исторический факт), но если они не упомянуты этим приговором явно или неявно, то они им не закреплены юридически. Это не означает фактическую невиновность нацистского режима по данным пунктам (то же, кстати, касается и катынского преступления), но это означает, что его виновность конкретно этим трибуналом по конкретно этим пунктам зафиксирована не была, как бы ни печален был бы для кого-то этот факт. Целью Трибунала не было доказывание всех упомянутых на процессе преступлений, а представление общей картины нацистского террора и вынесение приговоров конкретным главным военным преступникам, для чего было вполне достаточно части перечисленных во время процесса преступлений.

Никак опровергнуть этот факт геббельсоид Иванов не смог, поэтому пришлось лгать о написанном мной.

[Иванов-5:] Тогда зачем их вообще оглашали в Обвинительном Акте? Зачем он вообще нужны? И почему текст Приговора ссылается на этот бесполезный документ? Почему, когда в Приговоре говорится о виновности или невиновности (есть там и такое) подсудимого, указываются разделы Обвинительного Акта?

Ммм, объясняю специально для умственного одаренного блогера: если обвинительное заключение уже есть, приговор не может в том или ином виде не опираться на него, даже если суд в каких-то моментах с ним не согласен. Поэтому сам вопрос "почему ссылаются на обвинительное заключение" - идиотский. Потому что именно оно было предоставлено стороной обвинения, а не какой-то другой документ.

И раз в обвинительном заключении была, например, дана нумерация преступлений, то приговор, естественно, следует этой нумерации, а не какой-то от балды (даже если приговор прямо отверг некоторые виды преступлений, определенные в обвинительом заключении).

В обвинительном заключении даны конкретные преступления, за которую подсудимые должны были нести индивидуальную ответственность. Но помимо индивидуальной была предусмотрена и коллективная ответственность.

Эпизоды, перечисленные в 4-х разделах обвинение также хотело доказать и обвинить в них по доктрине заговора буквально всех подсудимых (что прямо написано в начале каждого раздела), то есть при таком подходе все эти преступления (конечно, в меру доказанности) "пригодились" бы.

Но, как уже подробно расписано в моей заметке, суд этот подход отверг, а во время процесса еще и пояснил, что отдельные эпизоды из разделов, по которым обвинены подсудимые, необязательно вменяются им. Иванов прекрасно знает об этом, поскольку мою заметку, в которой даны соответствующие цитаты, читал, но предпочитает игнорировать аргументы - врать ведь проще.

[Иванов-5:] Первое. Стенограммы заседаний Международного Трибунала в Нюрнберге НЕ СОДЕРЖАТ никаких “отрицаний” или “непризнаний” со стороны судей относительно конкретного пункта Обвинительного Акта, где говорится о катынском расстреле.

Точно так же ни стенограммы, ни приговор не содержат ни прямого, ни косвенного признания немцев виновными в катынском расстреле, таким образом суд не признал немцев виновными (или невиновными) в катынском расстреле и упоминать это в приговоре в той конкретной ситуации был не обязан.

[Иванов-5:] Второе. Масса эпизодов совершения нацистами самых чудовищных преступлений не только не включена в текст основного Приговора, но и они и не должны были быть там. О чём Приговор сообщает нам прямым текстом. Всё, что перечислено в приговоре, - это ПРИМЕРЫ преступлений нацистов, которые в Обвинительном Акте рассортированы по возможности по разным разделам. Приговор же по каждому из конкретных обвиняемых сообщает, что он признан или не признан виновным по такому-то разделу, ссылаясь при этом, разумеется, на Обвинительный Акт.

Естественно, она и не должна была быть там - для предоставления общей картины нацистских зверств все преступления перечислять было необязательно, точно также для признания индивидуальных подсудимых виновными не было необходимости разбирать все преступления, перечисленные в обвинительном заключении. В приговоре перечислено достаточное количество преступлений для тех целей, которые ставил перед собой Трибунал, все остальные же, упомянутые во время процесса, но не упомянутые в приговоре, по определению приговором юридически не закреплены (что не означает, что немцы по ним признаны невиновными или что они не доказаны с исторической точки зрения - хотя, естественно, как я упомянул в своей заметке, часть утверждений, сделанных обвинением, давно опровергнута историками - например, некоторые завышенные оценки жертв, чему прекрасным примером являются оценка жертв Аушвица в 4 млн. (число завышено примерно в 4 раза; в сам лагерь депортировано всего около 1,3 млн. чел.) и Майданека, 1,5 млн (число завышено минимум в 15 раз) из официальных советских сообщений; по логике геббельсоида Иванова, этих историков за такие доказательства тоже неплохо бы на Соловки).

В этой связи у меня есть два вопроса Иванову.

Преамбула: в официальном советском документе СССР-52 приводится официальное свидетельство Пауля Вальдманна о том, что в Заксенхаузене в конце лета 1941 года убито 840 тысяч (!) советских военнопленных, при этом "ежедневно приходило 8-10 составов, в каждом из них было 2800 человек. Итак, ежедневно поступало 28 000 русских военнопленных. Экзекуция продолжалась 30 дней". 19.02.1946 обвинитель Смирнов сослался на это свидетельство как на правдивое. Таким образом, это преступление было в полном соответствии с текстом обвинительного заключения (перечисленные в ОЗ для примера эпизоды не исключали "представления доказательств в других случаях") официально предъявлено посудимым и стало частью раздела 3 обвинения (хотя и не текста обвинительного заключения). Нигде в приговоре Трибунал это обвинение напрямую не опроверг и не поддержал.

Вопросы:

а) Доказано ли на процессе и признано ли Трибуналом утверждение об убийстве 840000 советских военнопленных в Заксенхаузене в конце лета 1941 года?

б) Произошло ли на самом деле убийство 840000 советских военнопленных в Заксенхаузене в конце лета 1941 года?

В принципе, достаточно ответов "да" или нет". Ждем-с...

[Иванов-5:] Из Обвинения Геринга:
санкционировал, руководил и участвовал в военных преступлениях, указанных в разделе третьем Обвинительного заключения. В этом разделе, напоминаю, указан и катынский расстрел.

Только вот печалька - практически та же формулировка дана в отношении Дёница. А что постановил Трибунал по Дёницу во время процесса? А, да, ему "в связи с этим преступлением [...] вообще не предъявлено никаких обвинений". И это было основанием запретить его защитнику задавать вопросы по катынскому эпизоду. Упс.

[Иванов-5:] В этом месте геббельсовцы начинают объяснять, что каждый из этих четырёх разделов содержит в себе “пункты”, или “эпизоды” - то есть там перечислены разные преступления. И, дескать, если того же Геринга обвинили по третьему разделу, это вовсе не означает, что его обвинили в совершении каждого из этих преступлений. Отлично. И в этом есть своя логика. Осталось только показать нам в материалах процесса тот самый документ, где перечислены конкретные преступления Геринга, в совершении которых он признан виновным.

Те эпизоды или их комплексы, которые послужили причиной признания Геринга виновным по всем четырем разделам, перечислены в индивидуальном приговоре Герингу.

[Иванов-5:] Отдельные Приговоры обвиняемым также ссылаются на Обвинительный Акт. И также не подходят геббельсовцам. Снова какой-то словесный салат.

[Иванов-5:] Согласно “логике” геббельсовцев совершение всех конкретных, перечисленных в разделах Обвинительного Акта преступлений вменялось конкретным подсудимым. Так можем ли мы из материалов процесса узнать, кто именно из них обвинялся в каждом из перечисленных выше преступлений и где это всё прописано?

Согласно логике обвинения, непризнанной Трибуналом, все предъявлялось всем и проблема не вставала. Отвергнув эту логику, Трибунал следовал одной простой процедуре: если кто-то признается виновным, например, в каком-то военном преступлении, то он виновен по разделу 3 - не по всем эпизодам, в нем перечисленным, а именно по общему определению, данному в начале раздела. Элементарно. Если для каких-то конкретных эпизодов обвинения (не только обвинительного заключения, но именно всех обвинений, включая сделанные во время процесса) или их комплексов (например, "рабский труд") команде обвинителей удавалось установить их принадлежность к конкретному обвиняемому, то Трибунал это и учитывал в индивидуальных приговорах. А цели рассортировать все эпизоды по обвиняемым перед Трибуналом не стояло, это была задача обвинителей, с которой они справились лишь частично.

[Иванов-5:] И есть люди, которые на этом основании заявляют: смотрите, раз вот это конкретное преступление не указано в Приговоре, значит, оно не признано Трибуналом за немцами!

Раз преступление не упомянуто в приговоре ни явно, ни косвенно (упоминание разделов обвинительного заключения, как мы видели, таким косвенным упоминанием не является), то, естественно, только очень умственно одаренный человек, вот вроде нашего блогера-геббельсоида Иванова будет утверждать, что оно этим приговором приписывается немцам и что многочисленные обвинители на процессе и как минимум один из судей просто лгут об этом. Это называется казуистика.

[Иванов-5:] Обвинение и Приговор были построены именно так, как и написано в материалах процесса. Не так, как вас пытаются убедить разные морально гибкие персонажи, а именно так, как говорят вам ваши глаза при чтении. Если написано: Геринг обвиняется по 4-м разделам Обвинительного Акта, то именно так и есть. Если сказано: Геринг признан виновным по всем 4-м разделам, именно так и есть.

Если Трибуналом сказано, что он не считает предъявление обвинения по разделу 3 предъявлением обвинения по всем перечисленным в этом разделе в обвинительном заключении эпизодам, то это так и есть.

[Иванов-5:] В тексте Приговора перечислены подсудимые, призанные виновными среди прочего, по третьему разделу Обвинительного Акта. В третьем разделе сказано, среди прочего, что расстрел 11 тысяч военнопленных поляков совершён немцами. Ясно и чётко.

Дёниц и Редер были признаны виновными по третьему разделу, но Трибунал не считал их обвиненными в катынском расстреле, поэтому и признать их в этом виновными не мог по определению, а значит и признание виновным по разделу не означало признание виновным по всем эпизодам раздела. Ясно и четко.

В каждом разделе обвинительного заключения в самом начале прямым текстом идет обвинение буквально всех обвиняемых, поэтому по логике Иванова, признав хоть одного обвиняемого виновным, скажем, по разделу 4 (который начинается так: "Все обвиняемые совершили преступления против человечности в период...") Трибунал, тем самым автоматически признавал виновными всех обвиняемых - буквальное прочтение, literal rule, не ошибитесь. Правда вот Трибунал о методе геббельсоида Иванова не знал, и приговорил по этому разделу далеко не всех обвиняемых.

[Иванов-5:] В случае, если бы защита доказала несостоятельность этого обвинения, Трибунал мог выразить своё решение двумя способами:
1. Написать в Приговоре, что катынский эпизод не доказан. Но это вряд ли, так как эпизод указан в Разделе Обвинительного Акта, содержащем перечисление множества других преступлений

Из Устава это никак не следует. Статья 26 Устава в русском варианте гласит:

Приговор Трибунала должен содержать мотивы, на основании которых он вынесен; приговор является окончательным и не подлежит пересмотру.

А в английском:

Приговор Трибунала о виновности или невиновности любого подсудимого должен содержать мотивы, на которых он основан, является окончательным и не подлежит пересмотру.

Поскольку обвинение было представлено в форме 4 разделов, и поскольку Трибунал решил, как уже было показано, что перечисленные в разделе X эпизоды не вменялись скопом подсудимому, обвиняемому по разделу X (независимо от того, что там себе думала сторона обвинения), то Трибунал определял виновность или невиновность именно по разделам (то есть по общим определениям в начале каждого раздела), а не каждому отдельному эпизоду, и не обязан был указывать виновность или невиновность по каждому эпизоду.

Какая мотивировка могла быть для признания подсудимого виновным по разделу X при заданных выше условиях? Доказанность виновности по эпизоду или совокупности эпизодов, достаточных для виновности по разделу X.

А какая мотивировка могла быть для признания невиновности? Ненахождение такого эпизода (для чего не было необходимо перечислять невиновность обвиняемого по всем эпизодам, достаточно было указать, что сторона обвинения не предоставила достаточно доказательств виновности по разделу).

Все это в приговоре и перечислено, в соответствии с Уставом.

А теперь представим себе, что прав Иванов, и, признавая кого-то виновным по разделу X, Трибунал признавал бы его и виновным по всем эпизодам, перечисленным в разделе X. Что требует Устав? "Приговор Трибунала о виновности или невиновности любого подсудимого должен содержать мотивы...". То есть для признания виновным по этому разделу обвиняемого Трибунал, согласно Уставу, должен был бы показать его виновность во всех эпизодах, перечисленных как в тексте обвинительного заключения, так и на процессе.

Виновность обвиняемого лишь в какой-то части преступлений не могла быть мотивом для признания его виновным вообще во всех эпизодах, перечисленных в разделе. И доктрина заговора тут положение никак не спасает.

Во-первых, Трибунал, отказавшись рассматривать заговоры по совершению преступлений по разделам 3 и 4 в качестве отдельных преступлений, не стал отдельно решать вопрос и о существовании таких заговоров для определения меры ответственности подсудимых.
Это следует хотя бы из того, что в обвинительном заключении во всех разделах обвинялись (по доктрине заговора из ст. 6 Устава) вообще все обвиняемые (достаточно прочитать первое предложение каждого раздела), несмотря на то, что совершение индивидуальных преступлений по разделам 2-4 предъявлено не всем. Но Трибунал просто проигнорировал это обвинение (на что имел право, не будучи связан желаниями составителей обвинительного заключения), поскольку в индивидуальных приговорах тем подсудимым, которые индивидуально обвинены не по всем разделам (а, например, только по разделам 1 и 2 и т. п.), рассматриваются только эти разделы, коллективное же обвинение по остальным разделам просто игнорируется.

Прекрасный пример этому - Шахт, защитнику которого сторона обвинения подтвердила, что с ее точки зрения Шахт обвиняется по всем разделам. Тем не менее, Трибунал разделы 3 и 4 в приговоре Шахту не упоминал вообще, и объявил его невиновным, рассмотрев лишь разделы 1 и 2. То есть подход обвинительного заключения приговором был отвергнут без всяких церемоний.

Во-вторых, даже в случае коллективной ответственности для каждого эпизода надо было бы доказать, и указать это в приговоре (как требовал Устав - в противном случае декларация виновности была бы немотивированной), что преступное действие совершено именно в результате конкретного заговора, к которому принадлежал обвиняемый. Естественно, ничего похожего Трибунал не сделал.

Если бы, например, обвинение Дёница по разделу 3 означало бы автоматическое обвинение Дёница в катынском преступлении (что Трибунал официально опроверг), то Трибунал обязан был бы по этому эпизоду указать, как именно Дёниц связан с катынским расстрелом, иначе приговор не был бы мотивированным вопреки Уставу. Ничего подобного мы в приговоре не наблюдаем.

Таким образом, уже из формулировок вины в приговоре ясно, что Трибунал не обвинял подсудимых во всех эпизодах, перечисленных в соответствующих разделах и просто опускал то, что не считал доказанным или релевантным.

[Иванов-5:] 2. Исключить катынский эпизод из текста Обвинения. Именно этого и требовал на суде адвокат Геринга Штамер, с которого мы сегодня начали.

Только вот Иванов никак не доказал, что Штамер что-то такое требовал, но даже если бы потребовал: такая процедура Уставом хоть и не была предусмотрена, но могла бы теоретически быть введена Регламентом МВТ. Но не была. Об этом мы поговорим позже подробнее.

Если же опираться на практику "общего права" (common law), которое вдохновило структуру и содержание нюрнбергского обвинительного заключения и процедурную сторону процесса, то содержательное изменение (то есть не только касаемо формы - например, разделения одного раздела обвинения на несколько, в сумме идентичных изначальному) обвинительного заключения после начала процесса в нем может производиться в общем случае (оговорка важна, поскольку в разные времена и в разных странах были разные вариации; ср. Blackstone's Criminal practice 2012, 2011, pp. 1605ff для обзора касательно английского права; обзор американского права ближе к процессу в R. Jacobson, "Amendment of Indictments and Informations", Journal of Criminal Law and Criminology, 1951, vol. 41, issue 4, pp. 462-466) для исправления формальных дефектов этого самого обвинительного заключения (например, какие-то опечатки в датах или именах; в случае вынесения обвинительного заключения большим жюри - использование им лишь т. н. ненадлежащих доказательств; и подобные юридические заковыки), либо незначительных дефектов содержания - например, приведение деталей обвинительного заключения в соответствие с фактами, полученными во время процесса (например, указание получение обвиняемым путем обмана чека на определенную сумму, а не той же суммы наличными). При фатальных же дефектах пунктов обвинительного заключения (например, предъявление обвинения по несуществующему закону) защита могла просить об их удалении (motion to quash).

Исправления не производятся судом с целью указания на невиновность обвиняемого или неубедительность доказательств. В случае удаления какого-то пункта из обвинительного заключения вопрос о виновности или невиновности по этому пункту вообще больше не стоит, суд по этому пункту решения больше не выносит.

Здесь же Штамер никакие дефекты не упоминал - он просто утверждал, что материалы стороны обвинения с его точки зрения не доказали ее утверждение и привел доказательства другой стороны. Это являлось не дефектом обвинительного заключения, а самим предметом спора, и, следовательно, не могло быть поводом для изменения обвинительного заключения ни в одном суде; убедительность доказательств - это материя, находящаяся в компетенции суда.[Иванов-5:] Но обвинение осталось в Обвинительном акте и никаких оправдательных сентенций по катынскому делу Приговор не содержит. В отношении Геринга наоборот сказано: По делу не установлено никаких обстоятельств, которые могли бы оправдать этого человека. "Оправдать" не в юридическом смысле - в английском тут слово "excuse", в немецком "Entschuldigung", то есть речь о смягчающих обстоятельствах. Более того, по катынскому делу речь в принципе не идет об оправдании, а лишь о недоказанности.

[Иванов-5:] Трибунал не принимал отдельных решений по каждому эпизоду. Этим занимались трибуналы и официальные комиссии союзников, решения которых НМТ должен был принимать в качестве доказательств, читайте 21-ю статью Устава. Юрисдикция Трибунала не позволяла отменить, например, решение французского трибунала или выводы бельгийской официальной комиссии, т.к. суверенитет указанных государств никто не оспаривал. Задача трибунала была определена в 1-й статье устава - быстрый суд и наказание главных преступников, а отнюдь не описание всех подробностей прошедшей войны.

Решения каких-то других судов и комиссий относительно нацистских преступлений, предоставленные стороной обвинения, естественно, никак не связывали Трибунал юридически в рамках самого процесса, из Устава это никак не следует. Трибунал имел свою собственную юрисдикцию и влиять на него, без его согласия, решение чужой юрисдикции могло не более, чем решения американского суда на гражданина России, пока он находится на территории России. За одним исключением. Трибуналу предписывалось принимать решения судов и комиссий в качестве доказательств (evidence), хотя и не в качестве доказанных фактов. И, естественно, Трибунал далее мог решать, были ли эти доказательства правдивыми, убедительными, имели ли отношение к делу и т. п. Мог бы решить даже, что будет, например, автоматически принимать решения судов (то есть чужих юрисдикций) как доказанные факты, если бы захотел. Но вот заставить это делать Трибунал никто, кроме Устава, не мог.

Точно так же, как я уже давно указал, по статье 19 в качестве доказательства Трибунал принял и заключение собранной немцами Международной комиссии экспертов. Но поскольку доказательства ни той, ни другой стороны убедительными не были (о чем свидетельствовал судья Биддл), Трибунал просто проигнорировал весь эпизод в приговоре, не вынеся решения о виновности или невиновности немцев. Так что да, решение по каждому отдельному эпизоду в приговоре не должно было появляться. Только по тем эпизодам, которые играли роль в вынесении приговоров.

[Иванов-5:] Итак, мы убедились в том, что формула “нет в Приговоре - значит, не признано за нацистами”, которую нам предлагают принять геббельсовцы, по сути своей преступна и является самой настоящей реабилитацией нацизма. Без всякого пафоса. По факту. Как мы уже убедились, это не более чем пафосная ложь профессионального геббельсоида.

[Иванов-5:] Это, наверное, самый нелепый и беспомощный аргумент геббельсовцев. Хотя это даже не аргумент, это такая ремарка, которая призвана доказать… что? В чём смысл этого высказывания? По настоянию ЧЬЕЙ стороны должно было быть рассмотрено Трибуналом обвинение в катынском расстреле? По настоянию Уругвая? Обвинения по преступлениям, совершённым на советской территории, были внесены в Обвинительный Акт по настоянию советской стороны. И что? Дальше-то что? В чём криминал?

Это означает, что другие обвинители пытались отговорить советскую сторону от внесения этого пункта (это зафиксировано в воспоминаниях), но советская сторона настояла на своем. Чтобы не понять такую простую вещь, надо быть полым тубусом.

[Иванов-5:] Когда говорят о том, что катынского расстрела нет в Приговоре, может сложиться впечатление, что дескать советское обвинение униженно просило включить это или любое другое обвинение, а высокий Трибунал решал, делать это или нет.

Фантазия о "впечатлении". Сам придумал, сам опроверг.

[Иванов-5:] Трибунал был обязан либо ПРИЗНАТЬ обвинение, либо ОПРАВДАТЬ.

Что Трибунал и сделал по разделам, перед этим задокументировав прямо или косвенно, как подробно показано выше, что не считает определенные части конкретных разделов а) верными (неверной была часть раздела 1 о заговорах по совершению военных преступлений и преступлений против человечности); б) релевантными для всех обвиняемых (первые слова разделов 2-4, коллективно обвинявшие вообше всех подсудимых, при индивидуальном предъявлении обвинений лишь части из них, Трибунал просто-напросто проигнорировал; во время процесса Трибунал признал, что перечисленные в разделах эпизоды не были автоматически предъявлены тем обвиняемым, которым были предъявлены соответствующие разделы - то есть и признание виновности по разделу не означало признание в виновности по всем эпизодам, перечисленным в разделе).

Решать в приговоре вопрос о невиновности по конкретным эпизодам Трибунал не был обязан, неупоминание может означать неопределенность доказательности материалов обвинения либо по самой сути эпизода (так было с катынским расстрелом, как мы знаем по свидетельству судьи Биддла), либо, если сам факт преступного эпизода сомнений не вызывал, вины конкретных обвиняемых в этом эпизоде. Возможно, были и многочисленные эпизоды, с точки зрения Трибунала убедительные во всех смыслах, но избыточные в приговоре, поскольку для признания кого-то из обвиняемых по какому-то разделу с лихвой хватало других эпизодов, и перечисление всех не изменило бы меру наказания.

[Иванов-5:] Никаких оправдательных документов нацистов в отношении катынского расстрела принято не было.

Какая-то двусмысленная фраза. Если имеется в виду, не были приняты Трибуналом в качестве доказательства (еще раз, не то же самое, что доказанный факт), то это неверно, как указано выше, в качестве доказательства был принят доклад Международной комиссии экспертов. Если имеется в виду, не были упомянуты в приговоре как доказывающие невиновность немцев - ну, так и советские доказательства в приговоре упомянуты не были.

[Иванов-5:] Если бы защите удалось доказать несостоятельность конкретного обвинения, то Трибунал был обязан исключить этот пункт из обвинительного Акта. И в следующем выпуске мы это докажем. [Каневский:] Но они ничего не докажут.

[Иванов-5:] Можно сколько угодно извиваться, изворачиваться, врать, замалчивать, но хочешь или нет, придётся ответить на вопрос: как именно Трибунал оправдал нацистов по обвинению в катынском расстреле?

Это вопрос к тем, кто утверждает, что оправдал. А что не признал виновными (что не то же самое) - показано выше.

[Иванов-5:] Ответ: не включил в Приговор не проходит, как было показано выше. Ибо в таком случае придётся признать, что целый массив самых чудовищных преступлений нацистов, в которых они обвинялись на этом процессе, Суд просто проигнорировал. Не вынес по ним никакого решения. Так не бывает.

Это утверждение. А где аргумент в пользу этого утверждения? А нет аргумента. Из того, что Иванову не хочется принять тот факт, что многие из упомянутых на процессе преступлений в приговоре юридически закреплены не были (несмотря на их историческую доказанность), никак не следует обратное. Хотелки Иванова - это его личные проблемы, не имеющие отношения к реальности. Напомню, что такой ход "мысли" я предсказал в своей заметке: "Это манипуляция, играющая либо на многозначности слова "доказаны", либо на эмоциях (как же так, ведь придется признать, что вина за то или иное известное преступление этим трибуналом юридически закреплена не была, а это ведь как-то нехорошо!)".

[Иванов-5:] Приговор именно что определяет вину и ее степень, а не заново перечисляет все обстоятельства дела.

Он может и не перечислять, если обстоятельства однозначно следуют из других документов, на которые ссылается приговор, но в случае нюрнбергского приговора такой однозначности просто нет, как подробно показано выше. Поэтому формулировка, которую применяю я, звучит так: "приговор МВТ не признал немецкую сторону виновной в катынском преступлении ни явно, ни косвенно."

"Явно" - это прямое упоминание, а словом "косвенно" как раз и обозначется возможность того, что, не упоминая катынское преступление прямо, приговор, тем не менее, признал его просто через ссылку на обвинительное заключение (и это опровергается отдельно). То есть любая форма права тут учтена.

Переходим к шестой части.

Пропускаем повторение уже опровергнутого вранья и переходим к главному.

[Иванов-6:] Нюрнбергский процесс проводился по нормам англо-американского права.

Нюрнбергский процесс проводился по Уставу, являвшемуся законом для Международного Военного Трибунала. Процедура в большой мере действительно была вдохновлена упомянутым выше т. н. общим законом ("англо-американским правом"). Никаких обязательств по ведению процесса из этого не следовало, то есть выводы мы на этом основании можем делать лишь вероятностные и дескриптивные, а не прескриптивные (прескриптивным являлся лишь Устав, бывший законом МВТ).

Дальше один проходной аргумент, неважный для дальнейшего обсуждения, но показывающий ломаную "логику" Иванова: [Иванов-6:] Я предлагаю любому, кто хочет убедиться сам, скачать материалы Нюрнбергского процесса и запустить поиск по слову “аффидевит”.
[...]
Так вот к чему всё это? Понятие “аффидевит” есть только в англосаксонском праве.

Вся суть процедуры принятия доказательств на процессе заключалась в отсутствии "технических правил" этого принятия - Трибунал имел права принимать вообще любые виды доказательств (по ст. 19 Устава), включая те, которые обычно - с некоторыми исключениями - не принимаются по уголовным делам в судах общего закона (свидетельства из вторых рук - hearsay). То есть Трибунал попросту мог принимать доказательства, возникшие "под" любой формой права - будь то аффидевиты или доклады госкомиссий. Из этого форма права самого Трибунала вообще никак не следует.

[Иванов-6:] Это же, слово в слово, он повторит, обращаясь к председателю Трибунала 4 июля 1946-го года. Отто Штамер был главным адвокатом процесса. И по какой процедуре работал Трибунал, он точно знал.

Действительно, он точно знал, что Трибунал работал не по немецкой процедуре. Что не помешало Иванову выше выдать уже упомянутый перл: "И обратите внимание на слова Штамера о том, что из Обвинительного Акта обвинение так и не было удалено, как того требовало немецкое законодательство. Это правда, и это прямое доказательство признания вины нацистов...".

Естественно, как работал Трибунал точно знали и судья Биддл, и обвинители Джексон, Шоукросс, Максвелл Файф, и другие, которые подтвердили, что Трибунал немцев виновными в катынском расстреле не признал. Но Иванов почему-то ссылается лишь на искаженные им слова одного адвоката.

[Иванов-6:] Английскому же суду дано право и обязанность вносить любые правки в Обвинительное Заключение.

Вранье про "любые" правки (правки могут вноситься в определенных рамках, см. приведенный выше стандартный текст по английскому праву) показывает уровень знаний блогера. Про обязанности ниже.

[Иванов-6:] Итак, мы наконец убедились, что в данном случае Обвинительный Акт и Приговор - это одно целое.

Как мы уже убедились, Трибунал в приговоре прямо и косвенно выражал свое несогласие с аспектами обвинительного заключения и по-своему интерпретировал его текст.

Кстати, если бы обвинительное заключение и приговор были одним целым, то сюда необходимо добавить также всю стенограмму процесса. Дело в том, что, в согласии с формулировкой обвинительного заключения, обвинители могли добавлять к разделам обвинительного заключения новые эпизоды - что они и делали. Если исходить из того, что Трибунал должен был бы удалять из текста заключения эпизоды по каким-то причинам, то тем более Трибунал обязан был бы добавлять (по ходатайству стороны обвинения) зачитанные на процессе эпизоды в текст заключения. Чего, естественно, не произошло. В нормальном суде общего права такое добавление было бы обязательным (хотя и допускалось бы лишь до начала процесса).

[Иванов-6:] Напоминаю, нацистам на Нюрнбергском процессе было предъявлено обвинение в расстреле 11 тысяч польских военнопленных в Катынском лесу в 1941-м году. А по ст. 32-й уголовно-процессуальных правил США - и обвинение, и оправдание должно быть явным. А именно:

И эта статья к процессу ни малейшего отношения не имеет.

[Иванов-6:] Содержат ли материалы Нюрнбергского процесса какие-то документы или отдельные сентенции по Катынскому делу, которые можно назвать “оправдательными”?
Ответ: Нет, не содержат.
Ни отдельных документов, ни отдельных заявлений по этому поводу Трибунал не сделал. И Обвинение с нацистов не снял.

И виновным в катынском преступлении Трибунал также никого не признал. А материалы Нюрнбергского процесса содержат в качестве доказательства (не опровергнутого и не подтвержденного Трибуналом) заключение Международной комиссии экспертов, созванной немцами (документ Геринг-61, Trial of the Major War Criminals before the International Military Tribunal, 1949, vol. 40, pp. 272-277; том озаглавлен "Documents and other material in evidence", то есть "документы и другие материалы в качестве доказательства").

[Иванов-6:] Как следует из приведённых выше цитат, Трибунал не мог просто отмолчаться.

Ни из одной цитаты этого, естественно, не следует.

[Иванов-6:] На то он и суд, чтобы по предъявленному обвинению вынести либо оправдательный приговор, либо обвинительный, установив вид и меру наказания.

И, как объяснено выше, Трибунал это и сделал, никого, однако, не обвинив в катынском преступлении, поскольку эпизоды, перечисленные в разделах, считал отделяемыми от формулировки самого преступления.

[Иванов-6:] Хотя например, в части приговора о нарушениях положений Версальского договора Трибунал признал только 5 из 6 обвинений доказанными. То есть, Трибунал частично оправдал подсудимых. И ничто не мешало поступить также с любым из обвинений.

И ничто не мешало не выносить в приговоре никакого эксплицитного решения по каким-то эпизодам, коль скоро они не влияли на конечный результат. Как Трибунал сделал в том самом разделе приговора, на который ссылается Иванов по Версальскому договору:

Трибунал не считает необходимым рассматривать ни один из других договоров, упоминавшихся в приложении, и ни одно из повторных соглашений и заверений о мирных намерениях Германии, которые были ею сделаны.

Замечу: не "очевидно, Германия виновна по этим пунктам", а "Трибунал не считает необходимым рассматривать". Потому что при виновности по данным пунктам ситуация не менялась бы - эти пункты для Трибунала избыточны и Трибунал поступил весьма практично и из этого же следует, что эпизоды, не влиявшие на конечный результат (то есть признание обвиняемого виновным или невиновным по какому-то разделу), могли оставаться вообще вне формального рассмотрения.

А вот что ничто не мешало в бинарной ситуации "немцы или Советы" Международному Трибуналу, состоящему из Союзников, включая те самые Советы, открыто написать, что обвинение по катынскому преступлению, основанное на многочисленных советских доказательствах, не доказано - ой ли? Прям-таки "ничто"?

[Иванов-6:] А теперь, внимание.
Открываем британский Закон об Обвинительных Актах 1915 года. Пятый раздел: 5.(1) Если до судебного разбирательства или на любой стадии судебного разбирательства суду представляется, что Обвинительный Акт является ненадлежащим, суд ДОЛЖЕН вынести такое постановление об изменении Обвинительного Акта которое суд сочтет необходимым с учетом обстоятельств дела, если, принимая во внимание существо дела, требуемые поправки не могут быть внесены без несправедливости, и может вынести такое распоряжение об оплате любых расходов, понесенных в связи с необходимостью внесения поправок, как суд сочтет нужным. И, конечно же, Трибунал ни в какой мере не подчинялся британскому Закону об Обвинительных Актах 1915 года. Но каким образом этот указ в принципе может помочь Иванову, учитывая, что речь идет о дефектном (defective) обвинительном заключении, а в Нюрнберге дефекты обвинительного заключения, найденные им самим, Трибунал исправлял в приговоре, а против катынского эпизода защита обвинение в дефектности не выдвигала (повторюсь, Штамер говорил лишь о недоказанности дела с его точки зрения, что дефектом не является)? (Попутно замечу, что "долженствование" тут весьма относительное, учитывая, что и определение дефекта, и формулировка изменения тут полностью во власти суда - поэтому в авторитетных комментариях, вроде приведенного выше, делается ударение не на обязанности суда, а на его силе и праве вносить изменения в определенных рамках).

Остальные примеры из той же оперы.

И вот тут мне становится интересно. Почему Иванов орудует какими-то, пусть родственными, законами и процедурами, но совершенно не обращает внимания на разнояйцевого близнеца Нюрнбергского процесса - на Токийский процесс - он же - Международный военный трибунал для Дальнего Востока?

Ведь с точки зрения процедуры, Устава, приговора - почти все было идентично. Различия были в основном в форме предъявления обвинений (в обвинительном заключении было гораздо больше более конкретных разделов, всего 55). Но поскольку Иванов делает выводы о Нюрнбергском процессе на основе каких-то якобы общих принципов общего права, то те же самые принципы должны были соблюдаться и на Токийском процессе, который, по логике Иванова, также проводился по общему закону ("англо-саксонскому праву"). И из всех когда-либо проводившихся процессов Токийский был самым близким к Нюрнбергскому.

Сравнение полезно, поскольку в приговоре МВТДВ судьи описывали свои юридические интерпретации подробнее, чем судьи МВТ.
Повторюсь, Устав МВТДВ был почти идентичен, что отмечено в приговоре МВТДВ:

Учитывая тот факт, что во всех существенных отношениях уставы настоящего Трибунала и Нюрнбергского трибунала идентичны, настоящий Трибунал предпочитает выразить свою безоговорочную приверженность релевантным мнениям Нюрнбергского трибунала, а не рассуждать заново, используя несколько иные формулировки, чтобы открыть дверь для разногласий в результате противоречивых толкований двух высказываний мнений."

Что же мы видим в приговоре этого Трибунала?

Во-первых, он отказался рассматривать 45 из 55 (!) разделов обвинения, не удаляя их из обвинительного заключения.

Соответственно вышеизложенным выводам, мы предлагаем рассмотреть обвинения против отдельных подсудимых только по следующим разделам: 1, 27, 29, 31, 32, 33, 35 36, 54 и 55.

Другими словами, хотя мы не ставим под сомнение обоснованность обвинений, мы не считаем необходимым в отношении подсудимых, которые могут быть признаны виновными в заговоре, принимать во внимание и выносить обвинительные приговоры по разделов с 6 по 17 включительно. Поэтому мы предлагаем воздержаться от рассмотрения разделов с 18 по 26 включительно. Разделы 44 и 53 обвиняют в сговоре с целью совершения преступлений в нарушение законов войны. По уже рассмотренным причинам мы считаем, что Устав не предоставляет никакой юрисдикции в отношении заговора с целью совершения любого преступления, кроме преступления против мира. В нем нет конкретизации преступления в виде заговора с целью совершения обычных военных преступлений. Обвинение согласилось с этой позицией, и осуждение по этим разделам не испрашивается. Соответственно, эти разделы будут оставлены без внимания. Только по этим причинам, не считая нужным высказывать какое-либо мнение по поводу обоснованности обвинений в убийстве при таких обстоятельствах, мы решили, что нет необходимости выносить решения по разделам с 39 по 43 включительно и с 45 по 52 включительно.

Как и МВТ, МВТДВ отказался признавать предъявленные в обвинительном заключении заговоры по совершению любых преступлений, кроме преступлений против мира:

Разделы 37 и 38 обвиняют в заговоре с целью убийства. Подпараграфы (b) и (c) статьи 5 Устава касаются обычных военных преступлений и преступлений против человечества. В подпараграфе (с) статьи 5 имеется следующий абзац: Руководители, организаторы, подстрекатели и соучастники, участвовавшие в разработке или осуществлении общего плана или заговора с целью совершения любого из вышеуказанных преступлений, несут ответственность за все действия, совершенные любым лицом во исполнение такого плана. Аналогичное положение содержится в Нюрнбергском уставе, хотя там оно было отдельным параграфом и не было, как в нашем уставе, включено в подпараграф (с). Контекст этого положения явно относит его исключительно к подпараграфу (а) «Преступления против мира», поскольку это единственная категория, в которой «общий план или заговор» рассматривается как преступление.
Оно неприменимо к обычным военным преступлениям и преступлениям против человечности, поскольку заговоры с целью совершения таких преступлений не признаются Уставом Трибунала преступными. Обвинение не оспаривало эту точку зрения, но утверждало, что эти пункты обвинения соответствуют статье 5(a) Устава. Утверждалось, что развязывание агрессивной войны было незаконным и сопряжено с незаконным лишением жизни, что является убийством. Из этого утверждалось, что заговор с целью незаконного ведения войны является также заговором с целью совершения убийства. Преступления, подлежащие рассмотрению в Трибунале, изложены в Уставе. Статья 5(а) гласит, что заговор с целью совершения указанных в ней преступлений сам по себе является преступлением. Преступлениями, помимо заговора, указанными в статье 5(а), являются «планирование, подготовка, развязывание или ведение» агрессивной войны. В ней нет конкретизации преступления заговора с целью совершения убийства путем развязывания агрессивной войны или иным способом.
Поэтому мы считаем, что у нас нет юрисдикции рассматривать обвинения в заговоре с целью совершения убийства, содержащиеся в разделах 37 и 38, и отказываемся рассматривать эти обвинения.

Далее, по одному разделу, не исключенному из рассмотрения, Трибунал в конкретных случаях отказывался выносить решение о виновности или невиновности.

В соответствии с этими фактами преступление Дохихары скорее подпадает под раздел 54, чем под раздел 55. Соответственно, он признается виновным по разделу 54, а по разделу 55 мы не делаем никаких выводов. Трибунал признает Итагаки виновным по разделу 54. Как и в случае с Дохихарой, Трибунал не выносит никакого решения по разделу 55. Трибунал признает Тодзио виновным по разделу 54. Мы не делаем никаких выводов по разделу 55.

В любом суде общего права нерассматриваемые разделы с наивысшей вероятностью были бы вычеркнуты из обвинительного заключения, а из раздела, нерассматриваемого для конкретного обвиняемого, вычеркнули бы его имя.

Но, де факто превратив обвинительное заключение в решето, МВТДВ, тем не менее, и пальцем не прикасался к тексту обвинительного заключения по своей инициативе.

Понятно, что все это также опровергает глупые фантазии геббельсоида Иванова.

[Иванов-6:] Суть англо-американского приговора остаётся прежней и в наше время - его дописывают под текстом обвинения или искового заявления.

И значит, что нюрнбергский приговор полностью "англо-американским" не являлся, поскольку, повторимся, спорил с обвинительным заключением и прямо, и косвенно.

Дальше Иванов ломится в открытую дверь, упоминая, что нюрнбергское обвинительное заключение изменяли по ходатайству стороны обвинения, но разве кто-то утверждал обратное?

Изменения, упомянутые Ивановым, прямо предусмотрены правилом 3 Регламента МВТ, принятого по статье 13 Устава. А вот изменение обвинения Трибуналом по собственному усмотрению в этом регламенте не предусмотрено. При этом Регламент мог в любое время изменяться Трибуналом. Отсутствие в нем такого правила свидетельствует о том, что Трибунал и не собирался сам вносить изменения в текст обвинительного заключения.

[Иванов-6:] А о необходимости изменений в случае оправдания подсудимых мы только что говорили.

Болтали, да не доказали.

[Иванов-6:] Вообще заверения в том, что обвинительный документ не подлежит изменению, конечно, редкая глупость.

А кто делал такие заверения?

Вот, скажем, у меня написано другое:

Никаких процедур подобного изменения ОЗ при "отпадении" конкретных эпизодов обвинения в Уставе не предусмотрено и примеров такого изменения не существует.

И ведь и правда не предусмотрено и не существует. Кстати, отсутствие в Уставе, строго говоря, не говорит о том, что Трибунал такое право не мог просто взять, вписав его в Регламент. Но не вписал, то есть не взял.

Дальше в выводах повторяется вранье, опровергнутое выше. Подведем итоги:

1. Процедура Трибунала была вдохновлена общим законом, но это вообще никак не доказывает, что Трибунал был обязан изменять обвинительное заключение по своему усмотрению (и такая обязанность не универсальна в изводах общего закона). Законом МВТ был Устав, процедурой, установленной за основе этого закона, был Регламент. Никакие английские и американские законы процедурой МВТ не управляли.

2. Даже если бы он это мог, Трибунал после начала процесса обвинительное заключение не изменял даже в тех случаях, когда речь шла о принципиальных расхождениях (например, о присутствии в нем преступлений, отсутствующих в ст. 6 Устава - очевидный дефект обвинительного заключения, который, вероятно, был бы исправлен в любом суде общего закона). Вместо этого Трибунал в приговоре спорил с обвинительным заключением, как открытым текстом, так и просто игнорируя коллективные обвинения по разделам 3 и 4 (в отличие от индивидуальных).

3. Никто во время процесса не утверждал, что катынский эпизод был юридически дефектным (что не имеет отношения к убедительности предоставленных доказательств), поэтому и никакого формального повода для его удаления не было. Суды общего закона не удаляют пункты, которые они находят неубедительными, а просто признают по ним обвиняемых невиновными.

4. Трибунал прямо обозначил, что Дёницу и Редеру, обвиненных по разделу 3 обвинительного заключения, тем не менее, не предъявлялось участие в катынском преступлении (что послужило причиной отказа их защитникам задавать вопросы по этому поводу). Значит эпизоды, перечисленные в разделе 3, были с точки зрения Трибунала (единственной значимой, когда речь идет о приговоре) отделяемы от общей формулировки преступления. Несмотря на свое постановление, Трибунал не стал исправлять обвинительное заключение в отношении этих двух подсудимых, что опять же свидетельствует о том, что Трибунал в принципе не считал это нужным.

5. Отделяемость эпизодов от формулировки преступления, в свою очередь, значит, что признание кого-то виновным по разделам 3 или 4 не означало признания его виновным по всем эпизодам, перечисленным в этих разделах.

6. А значит для нахождения кого-то виновным в катынском преступлении оно должно было быть упомянуто в приговоре.

7. При этом Трибунал не был обязан в своем приговоре перечислять все эпизоды, которые не влияли на конечный результат (виновность или невиновность по конкретным разделам) и были а) хоть и достоверными, но избыточными; б) недостоверными; в) недоказанными.

8. Таким образом, МВТ в катынском преступлении никого не обвинил - ни прямо, ни косвенно.

[Иванов-6:] В соответствии со статьёй 21-й Устава акты Чрезвычайной комиссии являлись бесспорными и подлежали приему Трибуналом без дальнейших доказательств.

Уже разобранная ложь - статья 21 Устава ничего не говорит об их бесспорности, и Трибунал прямо это подтвердил.

[Иванов-6:] Так вот если сегодня мы ставим под сомнение результаты работы правительственной комиссии СССР, принятые Трибуналом, например, документ СССР-54 и несколько других, содержащих выводы по катынскому делу, то это создаёт опасный прецедент для отказа от результатов любых других комиссий, любых других государств, чьи выводы так же были приняты Трибуналом. Вообще-то принятие или непринятие Трибуналом вообще никак не влияет на фактическую достоверность или недостоверность заключений ЧГК, Трибунал не является каким-то неоспоримым авторитетом в этом вопросе и, естественно, в докладах ЧГК немало значительных ошибок - их чрезвычайно завышенные оценки числа жертв Майданека и Аушвица, давно сниженные мэйнстримными специалистами, я уже упомянул (Трибунал, впрочем, эти оценки не упоминал, а, значит, и официально не признавал, хотя по "логике" Иванова получается иначе, а значит, по той же "логике", современная историческая наука приговор Трибунала опровергла).

[Иванов-6:] Таким образом, отрицая выводы спец.комиссии, которую мы для простоты называем по фамилии её председателя - академика Бурденко, отрицая её выводы и даже обвиняя её в фальсификации доказательств, принуждении свидетелей к даче ложных показаний, мы ставим под сомнение выводы всей Чрезвычайной Государственной комиссии, принятые Нюрнбергским Трибуналом.

Трибунал в принципе не мог проверить большинство утверждений ЧГК, поэтому принятие или непринятие им этих докладов с исторической точки зрения значения для определения достоверности тех или иных выводов ЧГК серьезной роли не играет, реальную роль играют только сами утверждения и то, насколько они подтверждены фактами.

В частности, если бы Трибунал признал немцев в катынском преступлении (чего он не сделал), это, естественно, никак бы не доказало их вину де факто, с исторической точки зрения - и лишь дискредитировало бы сам Трибунал. К счастью, этого не случилось.

Доказанная фальсификация советской стороной расследования по катынскому делу не дискредитирует автоматически остальные результаты ЧГК, ровно потому, что по значительному количеству других преступлений (в тех же лагерях уничтожения или концлагерях) у нас есть независимые свидетельства и документы. Поэтому мы знаем, что фальсификации вроде катынской в работе ЧГК были исключением, а не правилом.

Но действительно, духовные братья катынских отрицателей - отрицатели Холокоста, а, точнее, западная их часть (вроде Юргена Графа) любят использовать катынский казус для дискредитации как Нюрнберга (иногда лгут, как Иванов, что он, мол, признал немцев виновными в катынском преступлении), так и советских доказательств в принципе. Ну, на то они и отрицатели.

Дискредитируют нюрнбергский процесс утверждения Иванова и прочих фриков о том, что якобы Трибунал признал ложное утверждение о расстреле в Катынском лесу 11000 польских офицеров - как я уже упоминал, это утверждение не подтверждается даже советским сообщением. И дело даже не в том, кто убил - 11000 польских офицеров в принципе не были убиты в Катынском лесу (всего пропавших в 1940 году польских офицеров было менее 8,5 тыс.) убитых польских военнопленных там было чуть более 4,4 тыс., а комиссия Бурденко говорила (бездоказательно) об 11000 военнопленных, а не офицерах. То есть Иванов отчаянно пытается "доказать", что Трибунал признал верным утверждение, заведомо ложное с любой точки зрения.

Не менее дискредитируют нюрнбергский процесс и утверждения Иванова, что Трибунал признал все пункты обвинения, которые не отверг. Поскольку во время процесса обвинением помимо твердых доказательств было предоставлено немало неверной информации, позднее опровергнутой историками (напоминаю про два вопросу Иванову), то высказывания Иванова, будь они верны (а они, конечно, неверны), означали бы, что Трибунал не отделял зерна от плевел, что, безусловно, полностью дискредитировало бы этот процесс.

Как и в предыдущей части, Иванов благодарит некоего фрика blackfire, того самого, который утверждал, что по советскому УК 1926 г. в СССР нельзя было судить иностранцев, убивших других иностранцев, и в доказательство процитировал статью этого УК о ... дипломатах (проигнорировав предыдущую статью, по которой и можно было бы судить такого иностранца). Вот такие вот источники у Иванова.

Переходим к следующей части.

Тут Иванов просто потчует своих слушателей-читателей вариациями переваренного в предыдущей части продукта, например:

По логике википедистов-геббельсовцев Трибунал просто проигнорировал ВЕСЬ 3-й Раздел Обвинительного Акта! Всего в Обвинительном Акте было 4 раздела. То есть в фантазийном мире рядового геббельсовца Трибунал заседал год, рассмотрел кучу разных свидетельств - устных, документальных, фото-доказательства, хронику, выслушал десятки выступлений как со стороны защиты, так и со стороны обвинения… и при этом ЧЕТВЕРТЬ всех Обвинений просто проигнорировал, нарушив свой собственный Устав, в котором чётко сказано (26 Статья), что и обвинение и оправдание должны быть явными! Фантастическая по степени идиотии версия."
Если даже игнорировать общую информативную часть приговора, в котором перечисляются, без индивидуального присвоения, многие преступления "Третьего Рейха" (и которые, понятно, Трибунал считал доказанными), конкретные эпизоды по раздела 3 всегда цитировались в индивидуальных приговорах тех посудимых, кого по этим эпизодам признали виновными.

Но дальше Иванов дает понять, что имеет в виду не "раздел 3", а всего лишь перечисленные в обвинительном заключении конкретные эпизоды, очевидно не понимая, что разделы включали в себя и эпизоды, выдвинутые во время самого процесса, на что текст заключения также намекает.

Возьмем, например, Дёница. Вот как звучит его индивидуальное обвинение:

Обвиняемый Дениц в период с 1932 по 1945 год был командующим подводной флотилией имени Беддингена, главнокомандующим подводным флотом, вице-адмиралом, адмиралом, гроссадмиралом и главнокомандующим германским военно-морским флотом, советником Гитлера, преемником Гитлера как главы германского правительства. Обвиняемый Дениц использовал вышеуказанные посты, свое влияние и тесную связь с фюрером таким образом, что он способствовал подготовке войны, указанной в разделе первом обвинительного акта; он участвовал в военном планировании и подготовке нацистскими заговорщиками агрессивных войн и войн, нарушающих международные договоры, соглашения и заверения, указанных в разделах первом и втором обвинительного акта; он санкционировал, руководил и принимал участие в военных преступлениях, указанных в разделе третьем обвинительного акта, включая в особенности преступления против лиц и собственности в открытом море.

А в приговоре:

Деницу инкриминируется ведение неограниченной подводной войны в нарушение Морского Протокола 1936 года/к которому присоединилась Германия и который вновь подтверждал правила ведения подводной войны, изложенные в Лондонском морском соглашении 1930 года.
Обвинение утверждает, что 3 сентября 1939 г. германский подводный флот начал вести неограниченную подводную войну в отношении всех торговых судов как вражеских, так и нейтральных, цинично пренебрегая правилами Протокола; оно также утверждало, что сознательно предпринимались усилия в течение всей войны скрыть этот факт лицемерными ссылками на международное право и нарушения его, якобы совершавшиеся союзниками.

[...]

Рассматривая конкретные обстоятельства данного дела. Трибунал не намерен считать Деница виновным в ведении подводной войны против вооруженных британских торговых судов.

Понятно, что в тексте обвинительного заключения это обвинение таким образом не конкретизировано - подобного рода детали появляются в речах обвинителей, которые были частью предъявленного обвинения.

Или возьмем конкретный эпизод из текста обвинительного заключения:

Такие убийства и жестокое обращение включали:
(а) Убийства и жестокое обращение в концентрационных лагерях и подобных учреждениях, созданных немцами в Восточных странах и в Восточной Германии, включая лагерь в Майданеке и в Освенциме.
Эти убийства и жестокое обращение проводились различными способами, включая изложенные выше.
Около 1 500 000 человек было истреблено в Майданеке и около 4 000 000 человек было истреблено в Освенциме, среди них граждане СССР, Польши, Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Чехословакии, Франции и других стран.

В той части приговора, которую можно обозначить как установление фактов (finding of facts), в разделе о преступлениях против евреев, мы читаем:

Всех трудоспособных людей использовали для рабского труда в концентрационных лагерях; все неспособные работать уничтожались в газовых камерах, после чего их трупы сжигались. Для этой цели были специально выделены некоторые концентрационные лагери, как, например, Треблинка и Освенцим.
По вопросу об Освенциме Трибунал заслушал показания Гесса, с 1 мая 1940 г. по 1 декабря 1943 г. являвшегося комендантом лагеря. Он заявил, что только в одном лагере Освенцим за этот период времени было истреблено 2 500 000 человек, помимо того, что 500 000 погибло от болезней и голода. Таким образом, Трибунал признал Аушвиц лагерем уничтожения, не принимая, впрочем, ложную советскую оценку 4 млн., и не делая утверждений о точной оценке (утверждая лишь, что Гесс засвидетельствовал цифру 3 млн., но не высказывая прямо своего мнения на счет того, верная ли эта цифра - от нее Гесс отказался уже позже, в Польше, приведя гораздо более реалистичную оценку, примерно соответствующую реальному числу по современным данным).

И вот как раз этот пункт об Аушвице "почему-то" не появляется в списке Иванова. А ведь уже он один опровергает ложь Иванова о том, что, будь он неправ, то "Трибунал просто проигнорировал ВЕСЬ 3-й Раздел Обвинительного Акта".

В остальном же аргумента здесь никакого нет, "этого не может быть" без каких-либо обоснований - не аргумент.

По каким эпизодам раздела 3 (или их комплексам) признаны виновными конкретные обвиняемые - можно узнать из приговора.

Какие эпизоды вошли в установление судом фактов (необязательно с предъявлением конкретным обвиняемым) - то же самое.
И все. Это весь раздел.

Идем дальше, раздел 8.

Там снова сначала повторение уже опровергнутого вранья. Повторяется и по только что разобранной теме, причем противореча самому себе:

[Иванов-8:] Из 58 преступлений с указанием места и времени совершения из 3-го Раздела Обвинительного Акта в Приговор попало… одно. А именно казнь 50-ти офицеров Английского Королевского воздушного флота в марте 1944 года.
И наследники дела Геббельса пытаются убедить нас в том, что Трибунал по всем этим эпизодам просто не вынес никакого решения! То есть, согласно их логике, Трибунал ПОЛНОСТЬЮ проигнорировал ВЕСЬ 3-й Раздел Обвинительного Акта.

Так одно, или "ПОЛНОСТЬЮ"? У Иванова очень интересные понятия о точности и аккуратности.

[Иванов-8:] Таким же образом я хотел бы, чтобы каждый, кто уверяет нас, что обвинение немцев в катынском расстреле было отвергнуто Трибуналом, показал нам то место в стенограммах заседаний Суда, где судьи отвергают основной документ обвинения по Катыни СССР-54.

Трибунал не обязан был отвергать эпизоды эксплицитно и точно так же Трибунал нигде не отверг принятое им в качестве доказательства заключение Международной комиссии экспертов. Что не значит, что он какой-либо из этих документов принял в качестве правды.

[Иванов-8:] Доказываешь, что Трибунал отклонил обвинение, так покажи это в материалах процесса.

Достаточно указать на отсутствие подтверждения обвинения в приговоре (вкупе с тем фактом, что эпизоды разделом не засчитывались обвиняемым по этим разделам скопом).

[Иванов-8:] По Катынскому делу кроме Советского Союза, и США предоставили документ (стр. 6), который говорил в пользу виновности немцев. Номер документа PS-402, в советской версии СССР-507. Речь идёт о немецкой переписке, захваченной американцами, в которой сообщается, что в 1943-м году сотрудники Красного Креста привезли с раскопок в Катынском лесу гильзы патронов, использовавшихся при расстреле. И это были гильзы от немецких патронов калибра 7,65, фирмы «Геко». И этот документ был принят Трибуналом. И никоим образом не отвергался.

В пользу виновности немцев этот документ, конечно же, не свидетельствовал - об использовании патронов Геко писали сами немцы в 1943 году. Трибуналу не надо было отвергать или подтверждать этот документ.

[Иванов-8:] Так что, в сотый раз повторю: отвержение обвинения, если оно было, должно быть отражено в материалах процесса.

Да хоть в сотый раз повтори "халва"...

[Иванов-8:] Свидетели защиты ничего толком по делу показать не смогли. Вызов свидетелей никак не противоречил в итоге 21-й статье Устава, согласно которой результаты расследований гос.комиссий принимаются Трибуналом как доказанные.

Ложь. Принимаются в качестве доказательства, а не как доказанные.

[Иванов-8:] А у Романова - автора польского пропагандистского сайта “Катынские материалы” вы можете прочитать: катынское преступление должно было быть в первую очередь доказано, как совершенное немецкой стороной. Одного заявления обвинительного заключения недостаточно (это прямо проговорил профессор А. Трейнин, один из авторов Устава МВТ, во время конференции по созданию Устава МВТ, "обвинительное заключение не имеет фактической доказательной силы. Это всего лишь один из элементов для доказательства дела". Тут у нас то самое вырывание из контекста. Потому что далее тот же Трейнин говорит: В этом вся суть, сам Трибунал будет учитывать ценность документов гос. комиссий точно так же, как он будет оценивать любые доказательства, представленные обвинением. Иными словами, разумеется, обвинение не является ни доказательством, ни приговором. Обвинение должно быть рассмотрено Трибуналом, но не в отношении того, кто именно совершил указанное преступление, а в отношении степени виновности в преступлении каждого подсудимого, о чем и сказано в Уставе Трибунала. Трибунал принял не просто некое эфемерное обвинение, он принял ДОКАЗАННОЕ обвинение и никакие демагогические упражнения этого факта изменить не смогут.

Во-первых, Иванов зачем-то перевирает фамилию Трайнина - в том числе и в цитате из меня.

Во-вторых, Иванов лжет о вырывании из контекста, не демонстрируя это самое вырывание.

В тексте заметки я, кстати, в другом месте привел полную цитату, гораздо длинее того фрагмента, что привел Иванов.

В данном же месте я написал, что одного заявления из обвинительного заключения недостаточно. Это очевидно и само по себе, но я еще и привел цитату Трайнина, ничего, естественно, из контекста не вырывая.

Приведенная же Ивановым последующая цитата из Трайнина (приведенная позже в тексте и мной - и даже жирно выделенная) объясняет пункт 22 одного из черновиков Устава и вообще ничего не меняет в моем аргументе. Трайнин сначала дал понять, что упомянутые в пункте 22 документы комитета обвинителей не включают в себя обвинительное заключение, не имеющее доказательной ценности, а потом объяснил смысл пункта 22 черновика ("Вся цель этого пункта - просто показать, что документы, полученные от национальной комиссии, будут иметь точно такую же доказательную силу, как и документы, подготовленные обвинением. В этом весь смысл - просто сказать, что Трибунал сам будет рассматривать их силу по получении, так же как он будет оценивать любые доказательства, представленные или включенные в обвинение."). В контексте, как и прежде, обвинительное заключение не имеет доказательной ценности. И слова Трайнина, конечно же, подтверждают сказанное мной (почему я их в заметке не только процитировал, но и выделил): доклады комиссий имели такую же ценность (не большую, не меньшую), как и доказательства обвинителей, и их доказательную силу определял Трибунал (то есть он мог и не считать, что тот или иной доклад государственной комиссии имеет доказательную силу).

Поэтому и написано то, что написано: даже если прибегать к доктрине заговора по ст. 6, когда преступление вменяется обвиняемому коллективно, а не индивидуально, просто по факту участия в заговоре, то это преступление, которое являлось бы результатом заговора, сначала должно быть доказано, а поскольку одной лишь ссылки на обвинительное заключение недостаточно, а в приговоре катынское преступление не упоминается, то доказанность виновности немцев в этом преступлении в глазах Трибунала ниоткуда не следует, хоть используй доктрину заговора, хоть нет.

[Иванов-8:] Романов пишет: Но нигде в материалах процесса нет и намека на то, что Трибунал признал вину немецкой стороны за катынский расстрел. На процессе были представлены (и приняты судом, и затем официально опубликованы) противоречащие друг другу доказательства обеих сторон (включая свидетельские показания и заключения комиссий) и никакого разрешения этого "спора" со стороны МВТ не последовало. Никаких доказательств со стороны немцев представлено не было, это откровенная ложь. Всё, что смогла продемонстрировать немецкая защита, - это показания трёх заинтересованных лиц, при этом один из “свидетелей”, Фридрих Аренс, и вовсе заявил, что его в обсуждаемый период не было в катынском лесу и свидетелем ЧЕГО он якобы являлся на процессе, совершенно непонятно. В первых трёх выпусках мы разобрали все это довольно подробно.

Лжет, конечно, лишь Иванов. В качестве доказательств - убедительных-достоверных, или нет (смысл юридического термина "доказательство" от этого не зависит), но доказательств - были предоставлены 3 свидетеля и заключение Международной комиссии экспертов, как Иванов прекрасно знает, поскольку он и отвечает на мою заметку, где это указано. Сентенция об Аренсе, которого советское сообщение вообще-то обвиняло в проведении катынского расстрела, вообще великолепна и показывает степень ясности мысли и честности геббельсоида Иванова.

Мнение Иванова о силе этих доказательств он может использовать по назначению, здесь оно нерелевантно, так как к вопросу о том, что думал о них Трибунал, мнение это не имеет никакого отношения. Трибунал же как эти немецкие, так и советские доказательства в приговоре не рассматривал и не упоминал, то есть формально не принял ни одну из сторон (почему - объясняет судья Биддл: "доказательства перед нами были неясными").

Именно приговор, согласно статье 26 Устава МВТ, должен был перечислить причины, по которым вынесено решение о вине или невиновности [Иванов-8:] - пишет Сергей Романов. Именно так и было сделано. О том, что подсудимые обвиняются именно ПО РАЗДЕЛАМ, или, как мы говорили выше, ПО ПУНКТАМ Обвинительного Акта и никак иначе, вы можете узнать из самого Обвинительного Акта. И из текста Приговора тоже. Не по отдельным эпизодам, не по каким-то таинственным спискам, которые геббельсовцы так и не могут показать, а именно ПО РАЗДЕЛАМ. По 4-м разделам.

Очень рад, что Иванов согласен по этому очевидному пункту - именно приговор - не обвинительное заключение, не какие-то документы, принятые как доказательства, а приговор - должен был вынести заключение о виновности или невиновности. Поскольку Трибунал не считал перечисленные в разделах эпизоды предъявленными скопом тем обвиняемым, которых обвиняли по этим разделам, а в приговоре о катынском преступлении ничего нет (ни косвенно, ни прямо), то приговором вина немцев в катынском преступлении не установлена.

[Иванов-8:] Так вот в строгом соответствии с Уставом Приговор по каждому подсудимому называет Разделы Обвинительного Акта, указывая, признан или не признан подсудимый виновным по данному разделу. Отдельно Приговор оговаривает, что все доказательства и совершённые преступления перечислить в Приговоре невозможно. Простая и чёткая схема: обвиняется по разделам таким-то, признан виновным или невиновным по разделам таким-то.

Действительно, простая и четкая схема - если Дёниц совершал какие-то военные преступления, то эти конкретные преступления в приговоре и перечислены, и именно из-за них он и объявлен виновным по разделу 3 - естественно, не по каким-то к нему не относящимсяя эпизодам, типа катынского расстрела (о чем Трибунал заявил прямо). Утверждать, что Трибунал приговорил Редера по катынскому преступлению, потому что тот был виновен в преступлениях германского флота - это верх неосталинистского идиотизма. Так что видеть это от Иванова вполне ожидаемо.

[Иванов-8:] Сто раз уже повторено: никто не должен был и не собирался снова перечислять в Приговоре все преступления нацистов, они названы в Обвинительном Акте. Они и не должны были быть снова перечислены в Приговоре. Доказательных примеров тому - масса. Например, в Обвинительном Акте сказано: Они разрушили усадьбу и музей Льва Толстого - "Ясную Поляну" - и осквернили могилу великого писателя. А в Приговоре об этом нет ни слова. И по логике отрицателей Нюрнберга выходит, что либо Трибунал оправдал нацистов по этому эпизоду, либо просто отмолчался.
Однако и то, и другое резко противоречит не только здравому смыслу, но и Уставу Трибунала. В Уставе сказано, что и обвинение и оправдание должны содержать мотивы. То есть Трибунал не мог вынести оправдательный приговор молча. И уж конечно, Трибунал не мог просто проигнорировать обвинение, так как
Статья 26 Устава Трибунала гласит: Решение Трибунала о виновности или невиновности любого подсудимого должно содержать доводы, на которых оно основано. В Приговоре перечислены доводы - это разделы Обвинительного Акта. В 3-м разделе указан расстрел в Катынском лесу. По 3-му разделу признаны виновными 15 военных преступников из представших перед Трибуналом.

Вообще-то отрицателем Нюрнберга является Иванов - значит он излагает свою логику?

Как уже разжевано, Трибунал выносил решения по разделам (и именно этим выполнял указания ст. 26), перечисляя лишь необходимые для признания вины конкретных обвиняемых эпизоды (ну и еще эпизоды, упомянутые в разделе установления фактов). Поэтому избыточные, нерелевантные для конкретных обвиняемых или недостоверные эпизоды упоминать он был не обязан и ст. 26 это никак не противоречило. Трибуналу эпизод с Ясной Поляной не был нужен для признания кого-то виновным (мог бы стать нужным, но не стал). Соответственно, в приговоре он не упомянут и хотя в вине за него немцев никто не сомневается, именно Трибуналом она юридически не закреплена. Установление виновности по всем конкретным преступлениям не было целью Трибунала. С катынским преступлением похожая ситуация. Тут суд просто не посчитал доказательства обеих сторон ясными (о чем свидетельствовал судья Биддл) и поэтому катынский эпизод, который не мог быть использован для определения чьей-то виновности, не был использован.

Еще раз: "я не хацю принимать, что дорогие мои серду эпизоды не были юридически закреплены Трибуналом вяя вяя вяяя" - это не аргумент.

[Иванов-8:] В Государственном Архиве Российской Федерации хранятся Досье индивидуальной ответственности подсудимых. Это документы советских обвинителей на Нюрнбергском процессе. Из них следует, что персонально обвинение было предъявлено Герингу и Йодлю. Пока опубликованы только документы по Герингу.

Нет, давно опровергнуто. Ничего такого из этих внутренних досье советской стороны не следует. Это не документы Трибунала. Индивидуальное обвинение должно быть зафиксировано в документах процесса, а не в каких-то неофициальных бумагах. Среди официально индивидуально предъявленных обвинений Герингу и Йодлю катынский расстрел отсутствует. Он был изначально предъявлен всем обвиняемым коллективно. Но Трибунал с такой постановкой вопроса не согласился, коллективное обвинение вообще проигнорировал, а для Деница и Редера даже указал, что они в нем не обвиняются, несмотря на предъявление обвинения по разделу 3.

Более того, в биографических справках из этих дел (в которых упоминались преступления со ссылками на доказательства, предоставленные на процессе) катынское преступление не упоминается вообще - в них оно не инкриминируется ни Герингу, ни Йодлю. Именно защитник Геринга Штамер вызвал катынских свидетелей в суд, так что неудивительно, что они упоминаются в справочном деле Геринга. Упоминание же советского сообщения в справочном деле Геринга (вероятно, то же справедливо и для Йодля) ограничивается появлением в тематическо-хронологической таблице предоставленных обвинением доказательств.

[Иванов-8:] То есть защита Геринга тоже почему-то считала, что именно Геринга персонально обвиняют в катынском расстреле. И на это отвечено.
[Иванов-8:] Это документы советского обвинения, которыми они пользовались во время процесса, и составляли во время процесса, и они доказывают, что обвинение в катынском расстреле не висело в воздухе, а было предъявлено конкретным обвиняемым. Попытка переделать исходный аргумент, чтобы удобнее его было потом опровергнуть, всегда выглядит слабо, как и все подобного рода приёмчики.

Иванов, как обычно, лжет. "Исходным аргументом" мертвого жулика Стрыгина было, что это именно официальные документы Трибунала.

И еще раз: вопрос в том, какое обвинение было предъявлено конкретным обвиняемым. Предъявленное обвинение не может быть эзотерическим знанием, ради которого необходимо копаться в архивах, и которое на суде передается как тайное устное предание. Это был публичный процесс, официальные материалы опубликованы, предъявленное объявление не могло находиться лишь в головах и личных бумагах части стороны обвинения. Советская сторона могла приватно считать что угодно, но это должно найти отражение в официальных материалах процесса.

И если Штамер сам, перед этим посоветовавшись с Герингом, поднял на процессе катынский эпизод для защиты "чести" вермахта, и потому настаивал, что его подсудимого в этом эпизоде обвиняют (независимо от того, так ли это было), то Экснер, защитник Йодля, хотя и интересовался катынским вопросом, но в его разборе на процессе участие не принимал и в последней речи не упоминал. Как если бы не знал, что его подзащитного в этом обвиняют.

Нет и никаких следов того, что Трибунал считал Геринга или Йодля обвиненными по катынскому делу индивидуально - хотя Трибунал, безусловно, считал это дело релевантным для дела Геринга по очевидным причинам (и, в зависимости от результатов, мог бы и принять решение о его причастности), иначе бы просто не дал Штамеру копаться в этом вопросе.

Ну и понятно, что даже если бы нашлась Тайная Книга Трибунала с оккультными знаниями об индивидуально предъявленных Герингу и Йодлю обвинениях в катынском преступлении, то и это никак бы не изменило тот факт, что в приговоре катынское преступление им в вину не ставится.

Остается еще лишь спросить, а как, собственно, блогеру, который все время настаивал на логике "Трибунал сказал - виновен по разделу 3, значит виновен во всех преступлениях" - помогли бы индивидуальные обвинения Йодля и Геринга? К чему вообще этот пункт? Какая разница, если логика блогера верна - ведь по катынскому преступлению виновными признали всех, виновных по разделу 3, не?

[Иванов-8:] Что же касается основного Приговора Трибунала, то конкретных преступных эпизодов, в которых виновен Геринг, там и вовсе не перечислено. Там сказано, что он был высокопоставленным членом нацистской партии, верховным руководителем войск СА, генералом войск СС, членом и президентом рейхстага, имел влияние на Гитлера, злоупотреблял властью, присутствовал на совещаниях, где принимались преступные решения, что он был движущей силой агрессивной войны и так далее. По военным преступлениям сказано, что использовался рабский труд, что плохо обращались с военнопленными, что захваченные территории разграблялись, евреи преследовались … и НИ ОДНОГО конкретного преступления.

Не только неверно (например, "В качестве уполномоченного по четырехлетнему плану Геринг подписал директиву относительно обращения с польскими рабочими в Германии и дополнил ее указаниями СД, включая указание о 'специальном обращении'" - вполне конкретное преступление), но и нерелевантно. Еще раз: суд должен был перечислить те факты, которые были достаточны для осуждения по определенному разделу. Были они одиночными ("конкретными") или объединяли в себе множество преступлений - роли не играет. Раз Геринг был причастен, например, к использованию рабского труда, то достаточно было документов или высказываний, доказывающих его роль . Перечислять какие-то конкретные эпизоды использования рабского труда в индивидуальном приговоре было можно, но необязательно. В нем юридически закреплен сам факт использования рабского труда и роль в этом Геринга. А вот в общем разделе с фактами перечислены юридически закрепленные Трибуналом обстоятельства использования рабского труда.

И вот тут интересно следующее. Среди общих эпизодов, перечисленных для признания Геринга виновным по разделу 3, нет ни одного, под который могло бы попасть катынское преступление. Если бы, скажем, он был признан виновным в "убийствах военнопленных", то отрицатели могли бы по крайней мере, что называется "просунуть ногу в дверь". Это все равно была бы неудачная попытка (потому что в таком случае приговор юридически закрепляет факт убийства неопределенного множества военнопленных, а не вообще все утверждения обвинения о таковых убийствах; а утверждая обратное, отрицатели тем самым дискредитировали бы весь процесс, учитывая предъявленные советской стороной дикие утверждения Пауля Вальдмана о 840 тысячах советских военнопленных, убитых летом 1941 в Заксенхаузене), но это было бы хоть что-то. Но нет даже такой зацепки. Вот все, что приговор Герингу говорит о военнопленных:

Он издал директивы об использовании советских и французских военнопленных в промышленности вооружения; он говорил о захвате поляков и голландцев, если потребуется, в качестве военнопленных и использовании их на работах. Он признает, что русские военнопленные использовались для комплектования расчетов зенитных батарей.

Трибуналу было трудно помимо этих эпизодов упомянуть самый вопиющий, на который было потрачено целых два дня процесса? Вот уж где применять аргумент от абсурда.

А что там с Йодлем? Лишь упоминание приказа о комиссарах. Все.

В общем, очередной "аргумент" катынских отрицателей ничего не доказывает.

[Иванов-8:] Но если так, то в чём же обвинялся Геринг?

С точки зрения комитета обвинителей он обвинялся во всех преступлениях вообще, как и остальные подсудимые (единственным ограничением было конкретное время вхождения в "заговор"). С точки зрения МВТ он обвинялся по 4 разделам без привязки к эпизодам, а для доказательства вину по разделу достаточно было доказать любое преступление, которые попадало в одну из категорий, описанных в разделах.

Например, в разделе 3 есть категория "Увод гражданского населения оккупированных территорий в рабство и для других целей", в разделе 4 есть категория "порабощение". Оба раздела были тесно связаны и во многих индивидуальных приговорах они рассматриваются без разделения. В приговоре Герингу он признается виновным в причастности к использованию рабского труда.
В разделе 3 есть категория "Расхищение общественной и частной собственности". В приговоре Геринг признан виновным в том, что в качестве уполномоченного "был активным руководителем разграбления захваченных территорий".

И так далее.

[Иванов-8:] Да-да, только, как уже было показано, там вообще ничего “не появляется”.

Это не было показано, это было наврано.

[Иванов-8:] И если, как пишут геббельсовцы, и Романов в частности, “юридическую силу имеет только Приговор”, то есть БЕЗ Обвинительного Акта, то персонально Геринг не обвиняется ни в чём.

Я не писал заключенных в кавычки слов. Я писал, что "в суде юридическую вину определяет только приговор". Это, как бы, очевидная истина. Контекст цитаты - напоминание о том, что, во-первых, статья 21 Устава никак не устанавливает виновность каким-то образом помимо приговора; во-вторых, приговор может, теоретически, устанавливать вину и косвенно (посредством ссылки на какие-то другие материалы, в том числе и обвинительное заключение), но в данном случае этого не произошло (почему - подробно объясняется).

В любом случае, тут очередная демагогия. Приговор ссылается на другие материалы - на обвинительное заключение, на стенограммы процесса, на конкретные документы. Это не значит, что приговор принимает все, сказанное, например, в стенограммах или что вину определяют эти самые стенограммы. Вину определяет исключительно приговор. А материалы, на которые ссылается приговор, позволяют понять, о чем вообще идет речь.

При этом определения Трибунала во время процесса (например, что Деницу и Редеру катынское преступление не вменялось в вину, несмотря на обвинение по разделу 3 - и вопреки мнению стороны обвинения) точно так же помогают понять, по какой логике Трибунал выносил приговоры. Обвинительное заключение в принципе не может юридически закреплять чью-то вину. Но из связки ОЗ+приговор (или стенограмма+приговор; или все три вместе) могло бы при определенных обстоятельствах следовать признание Трибуналом вины немцев за катынское преступление (что серьезно дискредитировало бы Трибунал) даже без прямого упоминания катынского расстрела, но для этого конкретного приговора, этого конкретного обвинительного заключения и конкретных решений Трибунала во время процесса мы знаем, что этого не произошло.

[Иванов-8:] Он признан виновным, но неизвестно, за что. Ну, разве что за посещение нескольких совещаний, потому что только в отношении этих эпизодов в Приговоре присутствует конкретика в виде дат, например.

Откровенная ложь, как разобрано выше.

[Иванов-8:] Ну, и осталось только представить себе МАСШТАБ глобального заговора, устроенного в 40-х годах прошлого века против наших википедистов-геббельсовцев. И государственная комиссия выбила у десятков людей ложные показания. И советские учреждения выдали фальшивые справки. И нквдшники заставили некоторых явиться в органы самостоятельно для дачи показаний. И советские писатели, священники, чиновники, колхозники, судмедэксперты, врачи, железнодорожники в заговоре участвовали. И советские юристы в Нюрнберге продвигали сфальсифицированную версию событий. И защита нацистов на процессе явно в заговоре участвовала. И американский, французский, британский судьи заговор поддержали. Тяжело быть геббельсовцем. Все против тебя и вокруг обман.

Что заговор огромного масштаба требуется именно для сохранения советской "версии" - выше уже подробно рассмотрено. Никакого масштабного заговора для советской катынской фальсификации не требовалось - советских свидетелей (в отношении которых фальсификация задокументирована) в 1943-44 гг. готовила одна команда НКГБ; никто не утверждал, что все показания именно выбиты (многим достаточно было предоставить выбор: ты сотрудничал с немцами, но поможешь нам - и все будет хорошо; либо поставить перед фактом - не волнуйся, напишем как надо), причем основных свидетелей, требовавших основательной фальсификации, было не так много, а основанные на невежестве свидетельства наподобие "трупы показались мне слишком свежими, поэтому считаю, что это сделали немцы" и выбивать не требовалось - они вполне могли быть искренними, хоть и ничего не доказывающими.

Существование лжесвидетелей из стран соцлагеря (вроде Маркова и Гаека) тоже никакого удивления не вызывает - рука руку моет. МГБ, например, сфальсифицировало целый польский референдум - что уж тут о мелочах вроде пары свидетелей говорить.

Единичные псевдосвидетели, появившиеся на Западе, скорее всего выступали с какими-то своими целями; в их показаниях все было шито белыми нитками, почему, возможно, их в советской пропаганде не использовали. Единичные лжесвидетели есть и в категории "поляки расстреляны Советами, но в 1941 году". Понятно, что никакой заговор тут ни при чем. Подобного рода лжесвидетели возникают естественным образом, как рыбы-прилипалы, прицепляющиеся к телу кита - такие есть и для Аушвица (включая ложных "выживших"), и перед комитетом Мэддена выступал лжесвидетель, который якобы сам видел, как НКВД расстреливал поляков в 1939 году.

Комиссия, естественно, ни у кого ничего не выбивала и давать показания не принуждала - этим занимался НКГБ (так что тут имеем дело с аргументом категории "соломенное чучело" - сам придумал, сам опроверг). Во время Большого Террора фальшивые свидетельства вынуждались и выбивались органами десятками или сотнями тысяч, что еще раз высвечивает абсурдность этого "аргумента".

Две упомянутые справки уже подробно разобраны выше. Они сформулированы так размыто, что практически ничего интересного для дела не доказывают. Но независимо от формулировки: советские учреждения при надобности выдали бы те справки, которые нужны были органам - называть "заговором" обычные в диктатуре процессы - ну, такое.

Про то, что кто-то пришел в органы самостоятельно - это Иванов откуда узнал? Из тех самых заявлений, которые, если бы они были вынужденными, как раз и включали бы в себя с большой вероятностью такие утверждения? Это как апеллировать к подписи под выпытанным протоколом допроса, в котором присутствует формулировка о добровольности записанных в протоколе показаний.

При этом не исключено, что кто-то пришел и самостоятельно - были, например, люди, посетившие немецкие экскурсии, увидевшие хорошо сохранившиеся за счет жировосковой трансформации трупы и сделавшие по своему невежеству неверные выводы, а затем захотевшие разоблачить "провокацию". Понятно, что такие личные мнения ничего не доказывают.

Вынужденные лжесвидетели - это необязательно "участники заговора", могут быть и просто жертвы шантажа органами. Но некоторые из лжесвидетелей - например, отец и сын Киселевы - хоть и были шантажированы (они обвинялись в сотрудничестве с немцами), но сотрудничество с органами стало по сути их спасением, поскольку после дачи ими соответствущих ложных показаний они избегли наказания, которое, вероятно, вполне заслужили.

Что касается членов комиссии, включая Бурденко, то нет на сегодняшний день веских оснований полагать, что большинство из них знало о фальсификации. Большая часть, скорее всего, была использована "в темную". Действительно, лжесвидетели были им на блюдечке предоставлены НКГБ. Для подкладывания нескольких документов на трупы много людей было не нужно и мы не можем исключать, что это было сделано еще осенью 1943 года силами НКГБ. Если это было сделано позже, то это могло быть сделано и специальными людьми среди тех, кто непосредственно откапывал трупы (тут, правда, документы надо было заранее пропитать всем тем, чем они пропитывались бы в могиле естественным образом). Но даже если подкладывали судмедэксперты, то из описи находок можно было бы заключить лишь соучастие трех из них - Смольянинова, Семеновского и Зубкова.

Что касается выводов судмедэкспертизы о возрасте захоронений, то они строились на трех аргументах: на сравнении "с состоянием трупов в других местах захоронения в г. Смоленске и его ближайших окрестностях — в Гедеоновке, Магаленщине, Реадовке, лагере № 126, Красном бору и т. д."; на найденных документах; на способе расстрела.

Для этого вывода не требовалось участие в "заговоре". Требовалось wishful thinking, принятие желаемого за действительное, и, может быть, острое желание доказать вину немцев во что бы то ни стало (что может быть и при вполне искренней вере в вину немцев).

Действительно, эксперты никак не объясняют, как именно сравнение с состоянием трупов в других местах может доказать вину немцев. В соответствующих актах экспертизы находка тел в стадии жировосковой трансформации не значится, сравнение же с просто гниющими телами никаких выводов в принципе сделать не позволяет - в могилах развивались совершенно иные процессы независимо от их возраста. Врали эксперты? Просто не стали возражать против этого мнения составителя текста акта? Каков бы ни был ответ, даже если бы имела место нечестность, а не фанатизм, "эксперты знали, что это сделал НКВД, но из-за заговора написали то, что надо" из этого не следует.

Документы мы уже обсудили, и большинство экспертов в них могли верить, и ими психологически подкреплять предыдущий, на самом деле ни из чего не следующий вывод.

Ну и метод расстрела, конечно, тоже ничего не доказывает - как будто есть огромное множество способов расстреливать в затылок. Тем более, что аргумент невалиден без хотя бы исследования способов расстрела НКВД (без него это только аргумент в пользу того, что немцы могли так расстреливать в данных случаях, а не в пользу того, что расстреливали именно они). Тут те же соображения, что в первом случае. Натягивание совы на глобус с целью получше прищучить немцев не означает сомнение в их вине.

Похожее натягивание происходило, например, при советских подсчетах количества жертв Аушвица и Майданека, которые основывались на довольно диких тезисах не только о мощности кремационных печей и темпах уничтожения, но и о самой возможности делания выводов на таких шатких основаниях (историки позже показали на основе конкретных данных о депортациях, что подсчеты эти были совершенно ошибочны, но понять это можно было бы уже тогда). Но, понятно, авторы подсчетов ни секунды не сомневались в том, что немцы в принципе занимались в этих лагерях массовыми убийствами.

Советские юристы в Нюрнберге работали с тем, что у них было, то есть продуктом деятельности НКГБ. Вполне возможно, большинство из них - даже вполне искренне; но изначально даже особо не вникая (поэтому в обвинительном заключении и значатся 11 тыс. польских офицеров, а не просто военнопленных, чего советское сообщение не утверждало - то есть этот эпизод советское обвинение в принципе доказать не могло, даже если бы Трибунал принял советское сообщение как бесспорное доказательство).

Ну, а на примере утверждения, что "американский, французский, британский судьи заговор поддержали" можно оценить всю степень патологической лживости Иванова, и не только потому, что эти судьи "заговор" не поддержали ни прямо, ни косвенно, но и потому, что Иванов прекрасно знает, что американский судья прямо объяснил, что по катынскому эпизоду Трибунал никакого решения не принял из-за неясности доказательств.

[Иванов-8:] Да, и что касается Йодля - второго обвиняемого по катынскому делу. Выдержка из "Досье индивидуальной ответственности" Йодля:
В ходе судебного следствия была подтверждена правильность всех обвинений, выдвинутых против одного из ведущих военных руководителей гитлеровской Германии – подсудимого Иодля.
Его досье индивидуальной ответственности не опубликовано полностью, и я сошлюсь на исследователя катынского дела Стрыгина, который, работал с этими документами в архиве. Поскольку его слова в отношении досье Геринга полностью подтверждаются, никаких оснований не верить ему нет.

Это тот самый "исследователь", известный жулик, который сфальсифицировал тезис о том, что эти дела индивидуальной ответственности велись Трибуналом для учета всех предъявленных обвинений и доказательной базы. А так эти дела уже подробно разобраны выше.

[Иванов-8:] Это означает, что, как и сказано в Приговоре, преступления, за которые осудили Геринга, перечислены в Обвинительном Акте и более нигде.

Безусловно - это 4 раздела. Не эпизоды, в них перечисленные, а именно разделы. Каких-то других разделов - 5, 6 и так далее - не было более нигде. Но Иванов-то имеет в виду эпизоды. И это замечательно. То есть этот геббельсоид что-то долго, упорно (хотя, скорее, упорото) читает, пытается делать глубокомысленные выводы о процессе, но после десятков тысяч сказанных им по теме слов так и не доходит до того простого факта, что во время самого процесса разделы обвинения пополнялись новыми и новыми эпизодами, что было прямо предусмотрено обвинительным заключением (и Трибунал, снова попутно замечу, никак по этому поводу обвинительное заключение не изменял, хотя по логике Иванова должен был бы). И, соответственно, эпизоды, которые ложились в основу приговора, вовсе необязательно были перечислены в обвинительном заключении, утверждение Иванова очевидно ложно.

[Иванов-8:] По катынскому делу он проходил как руководитель-организатор (согласно ст. 6 Устава Трибунала). В Нюрнберге обвинение предъявлялось по ВСЕМУ разделу целиком. Иначе не могло быть. Само понятие "преступление" было очень широким и включало в себя организацию, руководство, подстрекательство и пособничество, читайте 6-ю статью Устава.

Да, сторона обвинения предъявляла все разделы целиком, но Трибунал эту методику комитета обвинителей отверг, как подробно объяснено выше, и, тем самым, "распылил" разделы, они перестали быть "монолитными", и признание виновности по разделу не означало признания виновности по всем перечисленным в нем эпизодам.

И статья 6 говорила не о сферических руководителях-организаторах в вакууме, а именно о тех, которые участвовали "в составлении или в осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению любых из вышеупомянутых преступлений". Все-общий план или заговор по совершению военных преступлений был Трибуналом отвергнут в качестве отдельного преступления (вопреки обвинительному акту), и Трибунал, как разобрано здесь, просто не стал рассматривать существование такого общего плана или заговора и для определения меры ответственности, что не отрицало возможности существования отдельных, более мелких общих планов/заговоров - но их существование и связь с катынским преступлением надо было определять отдельно.

И это еще не все, но подробно эта тема рассмотрена в новом разделе.

[Иванов-8:] Геринг был самым старшим по званию и положению среди подсудимых, и был вторым человеком в Рейхе после Гитлера. Геринг отвечал за ВСЕ ДЕЙСТВИЯ всех солдат и офицеров Вермахта. Даже за те, о которых он ничего не знал. Если солдат в армии совершит преступление, то виноваты будут сам солдат и его командиры. Потому что командиры обязаны обеспечить соблюдение уставов и законов во вверенных им войсках. И могут оказаться виноватыми даже ничего не делая. Так устроено военное право.

Мы тут говорим не о каком-то сферическом военном праве в вакууме, а о праве МВТ, то есть об уставе, и по нему Геринг мог бы коллективно, по последнему параграфу статьи 6, нести ответственность за действия, совершенные с целью осуществления конкретного заговора или плана, в котором он сам бы участвовал. Таковой заговор для катынского преступления необходимо было бы доказать и упомянуть об этом в приговоре.

Далее про Дёница и Редера:

[Иванов-8:] Так вот. В чём “каверзность” вопроса? А в том, что и тот, и другой относились к военно-морскому ведомству и никак не могли быть лично ответственны за катынское преступление. Но между тем оба осуждены по 3-му разделу Обвинительного Акта. И как же это объяснить? Адмиралы тоже виноваты в катынском расстреле? Разумеется, да.

[...]

Военные преступления, совершённые на суше и на море, объединены в Обвинительном Акте в один раздел и, разумеется, индивидуальную ответственность за преступления, совершенные на море, не могут нести те, кого объявили виновными в совершении в то же самое время военных преступлений на суше. Но дело в том, что Трибунал исходил из принципов не только индивидуальной, но и коллективной ответственности.
Катынский расстрел вменялся конкретно Йодлю и Герингу. Однако вряд ли у кого-то вызовет сомнение тот факт, что ни тот, ни другой очевидно не бегали по Катынскому лесу с горячим Вальтером в пыльном сапоге. Ни тот, ни другой не были исполнителями данного преступления и всё же несли за него ответственность согласно 6-й статье Устава Трибунала.

Как уже показано выше, Трибунал постановил, что не считает катынский эпизод предъявленным Редеру и Деницу, тем самым опровергая фантазии геббельсоида Иванова. На этот счет он возражает:

[Иванов-8:] Вот в ходе этого разговора и было сказано, что ни Редеру, ни Дёницу по Катынскому делу никаких персональных обвинений не предъявлено. И так оно и было. Однако это не снимало с них коллективной ответственности, о которой мы только что говорили.
Судья всего лишь сделал заявление о том, что данные адвокаты на данном заседании не имеют права проводить перекрёстный допрос. И только об этом. Никаких заявлений об ответственности подсудимых Председатель не делал.
Итак, никаких персональных обвинений против Дёница и Редера в связи с катынским делом выдвинуто не было. Что вовсе не означает, будто Трибунал не возложил на них коллективную ответственность, о которой идет речь в 6-й статье Устава, ничего подобного судья не сообщает.

Это, конечно, ложь. Нигде в постановлении Трибунала по Редеру и Дёницу не звучала фраза "персональные обвинения". По Дёницу сказано прямо: "В связи с этим преступлением гроссадмиралу Дёницу вообще не предъявлено никаких обвинений". Никаких - значит никаких. Ни "персональных", ни коллективных. И точно так же Трибуналом сказано, что утверждения касательно катынского эпизода никак не влияют на дело против Редера. Понятно, что о предъявленных обвинениях - индивидуальных или коллективных - такое заранее сказать невозможно. Таким образом, с точки зрения МВТ такие обвинения не предъявлялись (тем самым Трибунал прямо опровергал интерпретацию стороны обвинения).

[Иванов-8:] И никто с руководителей Третьего Рейха коллективной ответственности в совершении военных преступлений, перечисленных в Третьем Разделе Обвинительного Акта, не снимал.

Этот вопрос подробно рассмотрен отдельно, тут достаточно лишь повторить, что коллективное обвинение по разделам 3 и 4 вообще всех подсудимых Трибунал просто проигнорировал и выносил определения лишь по обвинениям, предъявленным по этим разделам индивидуально. По индивидуальным обвинениям по разделам Трибунал для признания коллективной ответственности подсудимых по отдельным эпизодам этих разделов должен был бы доказать существование конкретных заговоров, с целью которых осуществлялись эти преступления, и принадлежность подсудимых к этим заговорам, чего Трибуналом сделано не было.

Далее геббельсоид Иванов пытается обойти отвержение Трибуналом доктрины заговора в той форме, в которой она была принята стороной обвинения. После краткого изложения темы он приходит к выводу:

[Иванов-8:] На самом деле, хоть Трибунал и не признал военные преступления отдельным заговором, это вовсе не отменяло ни концепцию общего заговора, ни Устав Трибунала, ни 6-ю статью Устава, ибо речь там идёт об организаторах, принимавших участие в осуществлении общего плана развязывания и ведения агрессивной войны.

Это полуправда. На эту тему написан дополнительный раздел, к которому читатель и отсылается, а тут достаточно заметить, что а) об отмене статьи 6 (или вовсе Устава) речь, разумеется, не идет, лишь о ее интерпретации и применении Трибуналом - и вот то, как именно Трибунал применял статью 6 (в частности, игнорируя коллективные обвинения по разделам 3 и 4) показывает, что Иванов в теме просто не разобрался; б) тот общий заговор, который рассматривался Трибуналом, был исключительно заговором по совершению преступлений против мира, не иных преступлений. "Общий" - значит общий для нескольких людей, а не включающий в себя все преступления.

[Иванов-8:] Обвинение утверждает, что все подсудимые состояли в заговоре и осуществляли планирование вменяемых им преступлений. В том числе и военных преступлений. Судьи, рассмотрев вопрос, вынесли решение: доктрина заговора рассматривается применительно к ведению агрессивной войны, а 6-я статья Устава говорит об ответственности подсудимых за участие в планировании и развязывании агрессивной войны. Это доктрина заговора. Никакой нужды выделять военные преступления в отдельный заговор нет.
И согласно 6-й статье Устава, организаторы и руководители, т.е. те, кто и занимался этим самым планированием, несут ответственность как за свои действия, так и за ВСЕ (внимание, за ВСЕ!!!) действия, совершённые (ещё раз внимание!) ЛЮБЫМИ лицами с целью осуществления этого плана. А план - это ведение агрессивной войны. Таково правовое обоснование в отношении доктрины Общего плана или заговора.

Именно, доктрина заговора - относительно агрессивной войны, а не военных преступлений и т. п. И нет, Трибунал не посчитал, что преступления по разделам 3 и 4 автоматически следуют из заговора по разделу 1, иначе все, признанные виновными по разделу 1, должны были бы быть признаны виновными и по разделам 3 и 4.

[Иванов-8:] Нельзя было оправдать молча, не сделав об этом никаких указаний.

Так и речь не об оправдании, а об игнорировании эпизода, что статью 26 никак не нарушало, поскольку она исполнялась тем, что Трибунал определял виновность по разделам (а не по спискам конкретных эпизодов в этих разделах).

[Иванов-8:] И если кто-то из обвиняемых был оправдан по катынскому эпизоду, это должно быть видно.

Точно так же как если бы кто-то из обвиняемых был признан виновным по катынскому эпизоду, это должно быть видно. А раз не видно ни того, ни другого, то Трибунал просто не вынес никакого решения, о чем и писали и говорили многочисленные участники процесса.

[Иванов-8:] Во-вторых, доктрина заговора вовсе не была отвергнута, Трибунал лишь внёс уточнение, что военные преступления не считает отдельным заговором, но вовсе не отвергал ни саму доктрину, ни принцип коллективной ответственности. Наоборот, в Приговоре нередко подчёркивалось, что и военные преступления, и преступления против человечности являлись частью общего нацистского плана.

А кто говорит, что вся доктрина заговора была отвергнута? Была отвергнута интерпретация стороны обвинения, о чем подробно написано.

[Иванов-8:] То есть, как и сказано в Приговоре, хоть военные преступления и не признаны каким-то отдельным заговором, но являются ЧАСТЬЮ общего плана или заговора по ведению агрессивной войны.

Это, конечно, не так, как показано выше. Когда Трибунал заявил, что проигнорирует (disregard) обвинения раздела 1 в заговорах по разделам 3 и 4, он нигде не пояснил, что все соответствующие преступления автоматически "перетекают" в заговор(ы) по совершению преступлений против мира. Да, Трибунал признал существование различных планов, в результате которых совершены различные военные преступления, и для значительной части из них можно даже вывести связь с заговорами по совершению преступлений против мира. Но, во-первых, не для всех. А во-вторых Трибунал не признал существование всеобщего плана, как прямо написано в приговоре. И, соответственно, конкретно для катынского преступления должно было быть Трибуналом показано существование конкретного заговора, с целью которого оно было бы осуществлено, и причастность конкретных обвиняемых к этому конкретному заговору. Этого сделано не было.

[Иванов-8:] Таким образом, доктрина преступного заговора в сочетании с доктриной командной ответственности позволила обвинить подсудимых во всех преступлениях, совершённых немецкими войсками.

Только этого, конечно, не произошло.

[Иванов-8:] И, в рамках правовой системы Трибунала, Дёниц и Редер несли не только индивидуальную ответственность за военные преступления, совершённые ими и их подчинёнными, на море, но и коллективную ответственность за все военные преступления, совершённые нацистами. Также как Геринг и Йодль.

Как мы уже видели, с точки зрения Трибунала Дёниц и Редер в принципе не обвинялись в катынском преступлении (коллективно или индивидуально), и, соответственно, не могли быть признаны виновным в нем.

Дальше следуют какие-то совершенно нерелевантные рассуждения о правиле Ямаситы.

[Иванов-8:] Но военный Трибунал в Нюрнберге работал не так. В Приговоре Трибунала, кроме 6-й статьи, которая перечисляет правовые основы этого суда, есть ещё и раздел ПРАВОВОЕ ОБОСНОВАНИЕ, ВЫТЕКАЮЩЕЕ ИЗ УСТАВА.
В этом правовом обосновании имеется упоминание Гаагской конвенции. И сказано, что она признана и полностью применима. Если мы откроем формулу обвинения подсудимых для 3-го пункта Обвинительного Акта, то обнаружим, что после перечисления преступлений, совершённых подсудимыми, сказано, что сами преступления представляли собой, в том числе, “нарушения международных конвенций”. Германия участвовала в этих конвенциях и была обязана обеспечить их соблюдение.

И так далее. Поэтому:

[Иванов-8:] Гаагская конвенция "О законах и обычаях войны" в 3-й статье устанавливала доктрину командной ответственности. В ней сказано, что воюющие стороны несут ответственность за все действия, совершенные лицами, входящими в состав их вооружённых сил. Это почти буквально повторено в ст. 6 устава Трибунала: подсудимые "несут ответственность за все действия, совершенные любыми лицами".

И это, понятное дело, не имеет никакого отношения к процедуре самого Трибунала. Трибунал ссылался на различные конвенции и договоры с двумя целями.

Во-первых, Трибунал стремился доказать, что его закон - Устав - был совместим с тем, что Трибунал посчитал существовавшим на момент начала войны международным правом и вытекал из него, что он не был "произвольным осуществлением власти со стороны победивших народов". Но Трибунал мог бы обойтись и без этой демонстрации - в конце концов, даже если бы Устав был бы таким произвольным осуществлением власти, он, тем не менее, был бы законом для МВТ и МВТ был бы обязан ему следовать. Но, понятно, для "успокоения совести" показать совместимость и преемственность было оптимальным ходом.

Во-вторых, Устав был довольно немногословным и не давал определений важнейших терминов и критериев. Поэтому разумным было решение опираться на существующие международные правовые прецеденты для определения хоть каких-то границ между преступными и законными действиями на мировой арене.

Все это не значит, что что-то кроме Устава могло диктовать Трибуналу, как именно ему определять меру ответственности подсудимых. Если бы статья 3 Гаагской конвенции 1907 года и устанавливала командную ответственность в смысле "правила Ямаситы", из этого вообще никак не следовало бы, что именно Трибунал в своем приговоре обязан бы это учитывать при, скажем, определении сроков.

Но, понятно, статья 3 вообще ничего не говорит о командной ответственности индивидуумов. Только об ответственности целых государств с целью выплаты компенсаций. То есть эта статья не имеет прямого отношения к рассматриваемому вопросу.

Дело Ямаситы здесь вообще ни при чем, поскольку оно Трибунал ни к чему не обязывало, хотя и повлияло на развитие международного права.

Геббельсоид Иванов верно пишет, что "Трибунал судил высших командиров, которые сидели в кабинетах и сами никого не убивали", но из этого еще не следует автоматическая ответственность командиров за все те преступления подчиненных, о которых командиры не знали, "правило Ямаситы" из этого не вывести. Можно к нему подобраться на определенное расстояние, в частности, для "ожидаемых" преступлений (например, тот или иной главный военный преступник участвовал в планировании использования айнзацгрупп и был бы ответственен за их преступления, даже не зная, в каком городе сколько жертв было ими убито), но ответственность за абсолютно все преступления подчиненных отсюда, тем не менее, не следует.

Ближе к "правилу Ямаситы" действительно подбирается последний параграф статьи 6 Устава МВТ, в котором ответственность распространяется вообще на любые действия независимо от их ожидаемости, но и он не равнозначен этому правилу, поскольку устанавливает дополнительный критерий ответственности - участие обвиняемого в том же заговоре, с целью осуществления которого были совершены преступные действия. То есть "правило Ямаситы" из приведенных геббельсоидом принципов Трибунала не следует и автоматическая виновность Геринга, даже если бы Трибунал посчитал катынское преступление делом рук немцев, тоже не следовала бы (а по "правилу Ямаситы" действительно следовала бы).

Дальше у геббельсоида идут какие-то совсем дурацкие рассуждения об "УК РФ", которые мы пропускаем за полной нерелевантностью. И все заканчивается "выводами", то есть пережовыванием всего выше опровергнутого. При этом Иванов добавляет очередную фальсификацию:

[Иванов-8:] Кстати. А чем же закончились прения по катынскому вопросу в ходе Суда?
На вечернем заседании Трибунала 2 июля 1946 года советский представитель Смирнов заявил, что по Катыни советское обвинение готово предоставить надлежаще оформленные аффидевиты от любого из свидетелей, упомянутых в сообщении гос. комиссии и готовы представить их по первому требованию суда. А также вызвать любого из этих свидетелей в зал суда для дачи показаний. Адвокат Геринга Штамер заявил, что ничего не имеет против этого. Председатель Трибунала объявил, что в этом нет необходимости, потому что Трибунал уже вынес решение по этому поводу.
Странно. А катыноведы-геббельсовцы убеждают нас, что Трибунал никакого решения по катынскому делу не выносил. Выходит, врал Председатель Трибунала и, очевидно, тоже принимал участие в масштабном заговоре против катыноведов.

Но если мы посмотрим в оригинальный английский текст, то увидим там сказанное Председателем:

The Tribunal has already made its order; it does not propose to hear further evidence.

Order в данном контексте - это постановление Трибунала по процедурным вопросам, в данном случае по вопросу вызова свидетелей (по 3 с каждой стороны). К каким-либо решениям о виновности или невиновности это отношения не имеет.

И Иванова совершенно не извиняет двусмысленный официальный русский перевод, на который он ссылается - геббельсоид прекрасно знает о существовании оригинального текста, по которому надо было сверить такой ключевой пункт, прежде чем делать на его основании глубокомысленные выводы.

Девятый и десятый катынские выпуски малоинтересны - геббельсоид рассматривает какую-то книжку нюрнбергской переводчицы. Что этот обзор должен доказать - непонятно, и в подробном разборе он не нуждается, поскольку о катынском преступлении ничего не доказывает ни в какую сторону, тем более что "обзор" выдержан в обычном подленьком стиле с в основном малосодержательными "аргументами" в виде туповатого сарказма; значительным исключением является разве что указание на заимствования из книги Полторака.

Достаточно выделить следующие фрагменты, в очередной раз иллюстрирующие лживость и/или невежественность блогера (список не претендует на полноту).

[Иванов-9:] А то! В Советском Союзе расстреливать по 11 тысяч человек и аккуратно, рядками, укладывать их в могилы в двухстах метрах от оживленной трассы и рядом с домом отдыха и пионерлагерем - это было в порядке вещей, ничего особенного.

Как указано выше, геббельсоид Иванов все еще без каких-либо оснований принимает фантазийное число "11 тысяч", ни на чем не основанное. "Дом отдыха" был дачей НКВД, наличие "рядом" какого-либо пионерлагеря, как показано выше, Иванов показать не может.

А нацисты свои жертвы как раз в Смоленске и окраинах сбрасывали в могилы хаотически, в отличие от НКВД, который как раз Козьих Горах во время Большого Террора располагал их именно "рядком". Про место захоронений мы уже говорили.

Один из режиссеров сфальсифицированных советских показных процессов у Иванова под защитой:

[Иванов-9:] Кто, где и когда признал Вышинского преступником? Каким судом вынесено это решение? На основании чего?

И так далее. Ну, просто копия его неонацистских братьев по разуме, защищающих своих кумиров.

Дальше - больше:

Зато достоянием гласности, преимущественно зарубежной, стал тост, произнесенный советским инквизитором 26 ноября 1945 года на приеме, устроенном в его честь главным американским обвинителем Джексоном. На этот прием были приглашены судьи, обвинители и вообще вся руководящая элита Нюрнбергского процесса. Вышинский, как ему и было положено, произнес бесхитростный тост: «Давайте выпьем за подсудимых. Пусть их путь приведет их из зала суда прямо в могилу!» Прежде чем переводчик успел перевести это зловещее пожелание на английский язык, многие иностранцы, в том числе и судьи, уже успели осушить свои бокалы. Услышав перевод тоста, некоторые из них как бы поперхнулись, считая недопустимым такое явное предвосхищение приговора Трибунала всего лишь через шесть дней после начала его заседаний. Я в то время еще работала в Берлине, и мне не суждено было встретиться с Вышинским, чему можно только радоваться. [Иванов-9:] Ступникова не была на приёме, который описывает, в чём честно признаётся. Однако описание дано как воспоминание, как имевший место факт и нет ни малейшего сомнения. Сам эпизод честно украден из книжки сына Рузвельта “Его глазами”. Только Рузвельт утверждает, что произнёс этот тост Сталин на Тегеранской конференции, чем взбесил Черчилля. Черчиль был возмущён и весь красный ругал тирана за такие предложения, которые противоречат “английскому чувству справедливости”. Верить в данном случае нелепому рассказу Рузвельта, конечно, нельзя. И вот почему.

К книжке сына Рузвельта рассказ, естественно, не имеет никакого отношения. Читаем в воспоминаниях судьи Биддла (F. Biddle, In brief authority, 1976, p. 428):

Вышинский поднялся на ноги, радушный, слегка поддатый, широкий. Водка, сказал он, враг человека, и поэтому ее следует уничтожать... Он хотел поднять тост. Он поднял бокал, и мы встали; теперь он говорил очень быстро, так что трудно было уследить за переводчиком. "За немецких пленных, да будут они все повешены!" Судьи, не совсем понимая, что он говорит, прикоснулись губами к шампанскому. Но прошло совсем немного времени, прежде чем они поняли, что совершили. В тот вечер Паркер пришел ко мне в комнату, чтобы поговорить об этом. По его мнению, это было "ужасно". Он не понимал. Он не мог уснуть, думая об этом. Я попытался отмахнуться от него, сказав, что никто не обратил внимания на то, что мы сделали, это мелочь, которая забудется завтра - главное - наш подход к заключенным. До сих пор он был справедлив. "Предположим, Дрю Пирсон узнает об этом? Разве вы не видите заголовок: "Американские судьи пьют за смертный приговор людей, которых они судят"?

Понятно, что защитнику устроителей фальсифицированных судилищ такие душевные метания чужды.

[Иванов-9:] Воспоминания всегда ПЕРСОНАЛИЗИРОВАНЫ. Если, скажем, генерал Праун сообщает в мемуарах, что он видел подполковника Аренса в сентябре в катынском лесу...

Повторение опровергнутой выше лжи - естественно, Праун нигде не сообщал, что видел Аренса в сентябре 1941 года в Катынском лесу.

Далее в десятом выпуске:

Однако оставим Риббентропа, тем более что советскую делегацию на Нюрнбергском процессе после проклятых секретных протоколов ждали еще более страшные потрясения. Они навсегда остались в памяти, их нельзя забыть. Утром 23 мая в доме, где жили советские обвинители, раздался выстрел. Погиб помощник главного обвинителя от СССР государственный советник юстиции 3-го класса генерал Николай Дмитриевич Зоря. Официальное сообщение по поводу этой смерти гласило, что генерал Зоря трагически погиб при чистке личного оружия. [Иванов-10:] Интересно, оно “гласило” где? В “Правде” напечатали? Или в стенгазете Нюрнбергского процесса, в коридоре Дворца Юстиции повесили? Информационный листок какой-то распространили? Было сообщение ТАСС? Где мы можем прочитать это официальное сообщение, которое уж наверное, не является секретным, если оно было сделано публично в 1946-м году.

Это ве-ли-ко-леп-но.

То есть геббельсоид не потрудился даже пролистать сборник Н. Лебедевой СССР и Нюрнбергский процесс, 2012, где мы читаем (с. 462):

С глубоким прискорбием извещаю коллектив советских работников на Нюрнбергском процессе о трагической смерти Помощника Главного обвинителя Николая Дмитриевича Зоря, последовавшей 23 мая 1946 г. в результате несчастного случая, вследствие неосторожного обращения с оружием.

Это внутреннее официальное сообщение Руденко для советской делегации от 24.05.1946.

В общем, типичный геббельсоид Иванов.

При этом отмечу, что считаю домыслы об убийстве Зори (включая распространенные его сыном) в связи с катынским эпизодом или секретными протоколами вполне типичными теориями заговора.

А, ну да, еще этот замечательный фрагмент:

[Иванов-10:] Все трое были заинтересованными лицами, а один из них и вовсе заявил, что в период расстрелов его не было в катынском лесу, в силу чего рассматривать его в качестве свидетеля невозможно.

Это он об Аренсе. К сожалению, я не психиатр и диагноз в данном случае поставить не могу.

Далее Иванов возмущается "гнусным заявлением" и "мерзкой выходкой" защитника Штамера в отношении советского лжесвидетеля Базилевского. Приведу фрагмент:

[Иванов-10:] И далее по тексту американский обвинитель Додд заявляет (стр.35-36): Додд. Господин председатель, … я хотел бы обратить внимание Трибунала на один факт. Доктор Штамер задал предыдущему свидетелю вопрос о том, каким образом получилось так, что у переводчиков были вопросы и ответы, если их не было перед свидетелем. Этот вопрос говорит о том, что доктор Штамер располагал некоторыми сведениями о том, что у переводчиков, якобы были ответы на вопросы. Я направил записку переводчикам и получил на нее ответ от ответственного за переводчиков лейтенанта, в которой сообщалось, что ни у одного из переводчиков не было ни вопросов, ни ответов, и я считаю, что стоит внести разъяснение по данному вопросу в протокол суда.
Председатель. Да, я также согласен с вами.
Штамер. Мне вне зала суда было сообщено об этом факте, так я об этом узнал. Если это неверно, то я беру свои слова обратно. Мне было так сказано вне зала суда, причём из достоверных источников. Кто это сказал, я уже не помню, я должен буду сначала установить это.
Председатель. Защитники не должны делать подобных заявлений до тех пор, пока не проверили их обоснованность.
Штамер говорит, что ему вне зала суда было сообщено об этом факте, так он узнал об этом. Однако перечитаем его вопрос Базилевскому: Вы до перерыва, как я наблюдал, читали свои показания. Верно ли это? То есть когда он об этом спрашивал, он видел ЛИЧНО, как свидетель читает заранее данные ему ответы. А когда его припёрли к стенке с его враньём, он уже этого сам не видел, это ему кто-то рассказал и он не помнит, кто.

Замечу, что утверждение Штамера состояло из двух частей: ему показалось, что Базилевский читает свои ответы ("wenn ich recht beobachtet habe" - "если я правильно наблюдал" - не "как наблюдал"); и кто-то ему якобы сообщил о наличии ответов Базилевского у переводчиков. Иванов в своей типичной манере занимается фальсификацией: переносит слова Штамера о личном наблюдении на эпизод с письменными ответами у переводчиков, хотя (якобы) наблюдал Штамер не это, а чтение Базилевским с листка.

[Иванов-10:] Уже прошли десятилетия с написания этого пасквиля, а “огромные захоронения” на территории бывшего СССР так до сих пор и не обнаружены. Ни одного дела, ни одной эксгумации, никаких официальных расследований, ровным счётом ничего.

Тут геббельсоид Иванов всего лишь повторяет свою ложь о якобы отсутствии эксгумаций.

Иллюстративным является и обсуждение эпизода с палачом Вудсом. На том основании, что Вудс приехал в Нюрнберг для осуществления казни в октябре 1946 года Иванов делает вывод, что он не мог оказаться там летом. На самом деле просто из этого факта такой вывод следовать не может (как будто Вудс не мог приехать на пару дней, посмотреть на будущих жертв; от Брухзаля или Ландсберга до Нюрнберга не ахти какое расстояние). Но, действительно, вряд ли это был Вудс - кто будет казнить нацистов не было точно известно еще в начале октября, так что показывать именно на Вудса летом поводов вроде как не было.

Но, учитывая, что авторка не утверждает свое непосредственное знание о личности якобы встреченного ей человека, а ссылается на якобы информацию коллег, почему не допустить, что именно коллеги совершили ошибку или даже подшутили над молодой переводчицей (например, просто сказав, что это будущий палач, потому и сидит один; тут, понятно, имя не надо было называть для его более позднего появления в мемуаре, с сопутствующими данному имени байками, вроде обстоятельств гибели)?

Нет, эта история, конечно, может быть и фантазией от и до. Но Иванов этого просто не доказал.

В общем, два выпуска Иванов потратил впустую, на "разоблачение" источника, мягко говоря, даже не второстепенной важности.

На этом рассмотрение выпусков цикла "Аренс-Нюрнберг" (с небольшими вкраплениями других тем) мы заканчиваем.

Напоминаю, что ответы на ответы будут размещаться здесь же, под соответствующими параграфами.

Другими темами займемся уже в новом году.

---

[Перейти к главной странице блога]